・4・ (2/2)

Хисын всегда приходил на первую пару достаточно рано, Джей прознал про это и теперь сам, проклиная всех по утрам, вставал раньше. Ему хотелось иметь больше общих моментов, не связанных с учёбой, а разговоры до пары выходили самыми особенными.

Плейлист парня очень разнообразен, как отдельная планета в размере, поэтому какой-нибудь песне нужно приложить усилий, чтоб суметь повториться за день хотя бы раз. Однако, тем утром только одна прочно засела в голове Пака ещё до включения плеера.

Он заходит в аудиторию, пропевая строчки припева, которые, как оглушающий удар, вырывают Хисына из раздумий.

*«Будь моей королевой, а я — твоим королём,

Мы будем править миром, и я подарю тебе всё».

Парень мгновенно поворачивается на голос Джея, который звучит чуть ли не у самого уха. Или уже в самом сознании.

— О, знаешь эту песню?

— Ага. — бросает парень и быстро отворачивается, пытаясь мысленно унять колотящееся сердце.

Дурацкие и супер банальные слова. Обычная ода какой-нибудь девушке. Ничего такого.

Просто Хисын вдруг понимает, что ему не нужен мир или что-то ещё. Ему бы вот так сидеть с Джеем за последней партой за 15 минут до звонка. Целую Вечность.

Вот тут осознаешь — поздно.

А дальше катишься только в Ад, с этой же самой песней. Да, Ли знал её, слышал по радио, потом даже к себе добавлял, но так и не вслушивался в слова.

*«Мне интересно, если что-нибудь,

Что ты совершил да так никому и не рассказал,

Сохранив в секрете?»

Оказывается есть. Только вот он даже себе признаться не может, что влюбился. В своего друга. В парня.

Легче мысленно попрощаться с родителями, ведь те их образы в голове точно никогда не примут его и выкинуть с позором из дома. Спокойнее продумать варианты подработки и ночлега. Тайную жизнь и всё такое.

Он не понимает и не принимает себя, поэтому ждет отвержение от мира. Ему невыносимо теперь и думать, где на самом деле он ошибся. Не дочитал когда-то молитву и теперь небеса правда разгневались, как когда-то говорила мама? Хотя она же знает, он всегда был искренен, даже если забывал много.

Оставался месяц до летней сессии и ровно две лекции по социологии. Лектор — дотошный дядька, сказал — «Если хотите автомат — ходим на все занятия, даже последние». Получить поблажку перед экзаменами хочется всегда, но вот стоит ли это того, чтобы полтора часа терпеть нескончаемую дрожь в руках, просто сидя рядом с Чонсоном? Хисыну уже было плевать на автомат. Он просто был ужасным мазохистом.

Пак не слепой, да и ещё не может просто промолчать, но понимает — на учёбе выяснить в чём же дело не удастся. Бегает старший уж слишком хорошо. Чего на спортивное не пошёл.

С сессией близится фестиваль окончания года, где по традиции активное участие принимают вчерашние первокурсники. А тот факт, что их направления чаще всего соединяют для номера — вообще настоящий подарок от ленивых кураторов их курса.

Так вот и пришлось утащить Хисына под предлогом что-то там помочь принести из кладовой за лестницей.

— Теперь выкладывай, чего избегаешь меня целый месяц? — бьёт в прямо лоб Пак.

— Я не…

— Не ври.

Ли опускает голову. Не может он смотреть на Джея больше. И тому не стоит тоже.

Неловкое молчание оглушает и теряет рассудок где-то в той же кладовой, поэтому Хисын не успевает отреагировать, как его уже тянут на себя и резко целуют. Каких-либо ощущений нет, как и мира вокруг них.

— Не вини себя ни в чём, и особенно не причиняй себе боль. Любую. Нет ничего такого, что стоило бы того, — проговаривает Джей почти в губы.

— Как давно ты понял?

— Понадобилось время.

・・・</p>

— Вот и что мне, блин, делать? Не могу же вечно за ним бегать? — Буквально кричит Пак не в силах угомонить своё возмущение. Он, наверное, в сотый раз уже обходит комнату.

— Ну ты и дурень, влюбился твой Хисын, поэтому не хочет тебя видеть, хотя что он в тебе нашел такого, — следит за этим бушующим объектом Сонхун, раскинувшийся на чужой кровати.

— Херню не неси. Причём тут это?

— У тебя есть другие объяснения? Он тебе денег должен?

— Нет, не просил ничего вроде.

— Тогда подумай хоть раз, не знаю, иди в интернете почитай, симптомы сверь.

Руки. У старшего стали сильно дрожать руки.

Да ну, не может быть.

・・・</p>

</p>Неделя понадобилась для изучения информации. Ещё неделя для её переваривания.

Ли правда влюбился в него? Почему не сказал-то?

Джея собственная ориентация никогда не мучала. Он просто принял для себя, что он — Джей или Пак Чонсон, и всё. Кругом и без того много проблем, личных ему ещё не хватало. Поэтому у него спокойное отношение к любым проявлениям любви как в его сторону, так и в чью-то другую.

Странно только.

— Реально дурень. Если ты думаешь, что всё даётся легко — это только твоя проблема. Мир всё еще большая дыра, и это нормально боятся признаться в таком, — с гордым видом заверяет Сонхун.

— Но чего боятся сказать мне? Мы можем что-нибудь придумать.

Друг закатывает глаза, принимаясь объяснять на пальцах.

— Смотри, есть комплексы, неуверенность в своих силах, боязнь отказа, страх публичного осуждения, потеря дорого человека, непринятие себя. Мне дальше перечислять?

— Нет… Я понял.

— Ладно, что там творится в его голове — не так важно сейчас. Ты сам что чувствуешь?

— Я?!

А и правда, что?

・・・</p>

— Раз уж ты у нас такой Шерлок, поделись-ка, что ещё раскопал на меня за время наших отношений?

— У нас сегодня день признаний? Ладно. Честно, мне никогда не нравилось, как ты таскал свои барабанные палочки в рюкзаке по всему университету. Их же спокойно могли стащить, да и признай, никакой крутости они тебе не придавали.

— Да что тебе мои палочки сделали?! Завидовал, что им больше внимания уделял? — Хисын уже готов придушить сидящего напротив. Крутости придавали, блин.

— Возможно, — вполголоса отвечает Джей.

— Дурень.

— Это слова Сонхуна.

— Это факт.

Пак не жалеет о своих решениях. Возможно, где-то он и ошибся, но в данную минуту всё идёт наилучшим образом. Вот бы эти две недели длились Вечность.