Часть пятая. По мановению руки. (2/2)
– Да, вы зашли слишком далеко. – Тяжёлый взгляд Кэйла буравил каждого по отдельности.
– Однако будь добр объясниться, – взгляд Рона не предвещал ничего хорошего, – То, что ты сказал очень странно. Однако я верю.
Кэйл глубоко вздохнул, понимая, что отвертеться уже не получится. Он зажал красную прядь волос между пальцами, поигрывая ей чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Было сложно всю жизнь структурировать в один рассказ. Все это понимали, и милосердно дали Кэйлу немного времени. Хэнитьюз был бы благодарен, не будь он раздражён.
– Начну с того, что попал в это тело около четырёх лет назад. Прежняя моя жизнь происходила в другом мире, и об этом я знал только лишь через книгу, которую подбросил мне Бог Смерти. Он переместил настоящего Кэйла в моё тело, а меня без предупреждения закинул сюда.
Его глаза были усталые и почти пустые. Там светился крохотный огонёк надежды и виднелось море отчаянья. Однако этот взгляд не был взглядом сдавшегося человека. Кэйл продолжал упрямо идти по жизни вперёд.
– Прямо сейчас Кэйл живёт там. Так же Бог Смерти переместил в тот мир душу Джур Хэнитьюз. Мать и сын воссоединились и теперь являются дядей и племянницей. Я рассказал всё.
– Да ничего ты не рассказал! Кэйл-ним! Почему ты не сказал о своём прошлом, ты же столько пережил! Или ты считаешь это недостойным даже упоминания? А как же Чжон Су и Су Хёк?
Кэйл впервые видел Чхве Хана таким эмоциональным. Он кричал. Кричал на него, того, кого почитал, уважал и жалел. Сжимал свою накидку до хруста пальцев и нитей. Ругал его. За что? Он ведь сам может выбирать тему рассказа.
– То что было в прошлом теперь уже не важно. – по глазам было видно, что врёт. Кэйл всё ещё носит бремя своих ошибок и сожалений прошлой жизни. Абсолютно все это понимали, – Я рассказал самое важное.
Демонстративно уверенным шагом Кэйл предпочёл стратегически хорошим ходом отступить из комнаты и зализать раны. Синяки уже сходили с шеи благодаря чудесной работе сердца. Но его маскировка была сброшена, в глазах мутилось а от волнения тошнило. Кэйл ненавидел состояние беспомощности, но теперь он уже ни на что не повлияет. Остаётся лишь плыть по течению, выпустив всё из своих рук.
Он очень презирал подобную жизнь по мановению чужой руки. Но ничего не мог с этим сделать.