Свадьба (2/2)
Слова палача он понял не сразу. А когда понял…
— Ты бы язык попридержал, уважаемый! — он усмехнулся весело и дерзко, как всегда. — А то ведь мне сейчас руки развяжут, так я и в морду дать смогу, если будешь мою невесту оскорблять!
Палач ругнулся, отошёл в сторону, напоследок резко дёрнул веревки, ещё сильнее стягивая руки. Люди перед помостом шумели, смеялись, выкрикивали поздравления. Лангер зубоскалил, отвечал на насмешку насмешкой, на добрые слова дурашливым поклоном. Связанные руки болели чуть ли не до слез, он привычно скрывал слабость. Риона стояла на помосте, на виду у всех, с таким видом, словно ее все это вовсе не касалось. Словно ничего не слышала.
Появился наконец писарь с тяжёлой книгой. Выступил вперёд чиновник, начал задавать обоим вопросы — как зовут, откуда родом, где живут, как родителей звали… На последний вопрос Лангер, как всегда, соврал, что не помнит. Отца он и верно не помнил, а вот мать… Рассказывать всей площади, что его мать была гулящей девкой, он не собирался. Мало ли что было! Не он ей судья. И тем более не эта толпа.
Обвенчал их тот же священник, который должен был исповедовать Лангера перед казнью. К этому времени ему наконец освободили руки. Кисти заболели ещё сильнее, хотя только что казалось, что больше некуда. Как умудрился поставить подпись — самому непонятно.
А потом Риона посмотрела на него. И сказала неожиданно просто, буднично:
— Ну, пойдем домой!
С помоста он спустился с трудом, колени дрожали. Она заметила. Спросила негромко:
— Ты идти-то можешь? Вообще… как ты?
— Да нормально все, — он заставил себя выпрямиться. — Голова только закружилась, а так ничего. Меня не пытали, я ведь не запирался.
— Ну так пойдем, — она взяла его под руку. Пока шли через площадь, им пришлось протискиваться сквозь толпу. Лангера хлопали по плечу, называли счастливчиком, норовили оторвать лоскут от его рубашки — на удачу.
Наконец они выбрались на узкую тихую улочку. Лангер косился на свою невесту… нет, уже жену. Чепец белоснежный, накрахмаленный, и платье добротное, не линялое. Из простых, но при деньгах. Это хорошо. И что не бедствует, хорошо, и что не дворянка. Когда-то в юности случалось Лангеру с дворянками любовь крутить… Нет уж, никаких денег не надо, чтобы на тебя из-за них смотрели, как на ученого пуделя, который за косточку на задних лапках прыгать должен.
— Почему ты за меня заступился? — вдруг спросила Риона. Лангер посмотрел с недоумением, она пояснила: — Ну, перед палачом.
Надо же, всё-таки услышала.
— Потому что он хам, — ответил Лангер не задумываясь. Подумал и добавил: — А ты мне жизнь спасла. Спасибо.
— На здоровье, — в голосе ее слышалась насмешка.
Ещё сотню шагов они молчали. Лангер понемногу свыкался с тем, что он жив, что он не умрет сегодня — как совсем недавно, и часа не прошло, свыкался с близкой смертью. Случайные прохожие смотрели на них с недоумением. Лангер вдруг остро почувствовал, как нелепо он выглядит рядом с… супругой. Босой, в рваной рубашке, в грязных штанах, прямо нищий. Только что рожа смазливая.
Они шли ровно той же улицей, по которой вели Лангера пару часов назад. А кажется — целая вечность с тех пор прошла… И опять он идёт, как под стражей. Только теперь руки свободны. И вокруг никого, одна только Риона. Оттолкнуть ее, кинуться в переулок, а там подворотнями, крысиными норами… Никто не остановит.
А только — зачем? Сейчас его не на казнь ведут. Если что, так ведь все эти переулки никуда от него не денутся, а пока надо хоть немного опомниться, дыхание перевести. Посмотреть, куда они идут, что ему судьба на этот раз подсунула. Понять, зачем эта самая невинная девушка вдруг выкинула такое. По одежде судить — деньги у нее водятся, значит, и женихи должны водиться…
— А зачем ты это сделала? — спросил он. — Зачем я тебе нужен?
— Влюбилась я в тебя с первого взгляда, поняла, что жить без тебя не смогу, — ответила она все так же невозмутимо.
Он фыркнул.
— Смешно. Ну, а по правде?
— По правде не скажу, — кажется, в голосе ее послышалось раздражение. — Надо, так сам догадайся.
Они пришли в ремесленный квартал. Здесь было потише, чем в центре, и улицы почище. Почти не было праздных прохожих, не слышалось голосов торговцев, и шелест деревьев, растущих вдоль канала, заглушал отдаленный городской гул. И дышалось здесь легче, пыли не было, от воды веяло свежестью.
Дом оказался ровно такой, как можно было ожидать по виду, по одежде Рионы — без излишеств, но крепкий, добротный, в два этажа, не считая цоколя. Цоколь густо, дочерна, просмолен, ставни крашены зелёным, и видно, что краска свежая, недавно обновлялась. Высокое, в пять ступенек, крыльцо вдруг показалось Лангеру похожим на помост, на котором ему пришлось сегодня стоять. И ступеньки такие же… Да нет же, вот ещё глупости! Тот страшный помост остался в прошлом, а это просто дом, в котором он, Лангер, будет теперь жить…
Они поднялись. Дверь открыла служанка, немолодая, полная, в кухонном фартуке поверх темного платья. В руках женщина держала большую миску, вытирала ее полотенцем.
— Рано вы вернулись, хозяйка! — всполошилась служанка, косясь любопытным глазом на Лангера. Ну да, нечасто ее хозяйка в дом оборванцев приводит…
— Я сейчас снова уйду, — ответила та как-то рассеянно. — Ты обед не готовила ещё? Ну и хорошо, побольше приготовь. И что-нибудь праздничное. Мяса, может, купи. У меня… у нас сегодня свадьба. Я замуж вышла. Это мой муж, познакомься.
Служанка выронила миску. В тишине дома звук падения показался оглушительным, бело-голубые осколки разлетелись во все стороны.
— Растяпа, — хладнокровно прокомментировала Риона.
— Да как же это? — дар речи вернулся к служанке не сразу, зато уж после этого слова полились потоком. — Замуж? Оно замечательно, да только ведь так не делается! Надо гостей созвать, всех мастеров, как положено! И Клааса с Йостом тоже позвать надо. По-людски, по обычаю…
Риона поморщилась.
— Ох, да перестань ты, Магда! Ну что за глупости, всех созывать! Кому какое дело… Своих ещё ладно, Йоста и Клааса, а остальных ни к чему. Только сегодня уже поздно, а на неделе не до того. Значит, в следующее воскресенье и отпразднуем. А сегодня ты тоже чего-нибудь приготовь.
Она повернулась к Лангеру, пояснила:
— Это мои подмастерья. Ну, познакомишься ещё. Ты сейчас, верно, отдохнуть хочешь.
— Умыться бы, — признался он, оглядывая очень чистый пол, беленые стены, белоснежные занавески… И свои ноги, собравшие грязь со всего города.
— Это верно, — согласилась Риона. — Магда тебе сейчас воды нагреет, слышишь, Магда? А я пойду… я ведь по делам шла, когда тебя увидела.
— Подожди, — попытался остановить ее Лангер. — Я спросить хотел…
На самом деле он и сам не знал, о чем спросить. Все это было так… странно. Нелепо и непонятно.
— Да не могу я сейчас, — к его удивлению, она ответила сочувственно, почти извиняющимся тоном. — Я спешу, правда. Вечером поговорим, как вернусь.