Часть 4. Глава 2 (2/2)
- Я с тобой и разговаривать после этого не хочу!!! - рыдала Хаякава, вцепившись Хаку в рукав рубашки и изо всех сил его тряся. - Весь год мы учились как последние дураки, ночей не спали - и вот, пожалуйста!!!
И, пихнув Хаку в живот, она с плачем побежала жаловаться мамочке.
Запустив пальцы в свою густую шевелюру, Хаку в отчаянии думал, что же теперь делать... Юрий Задорожный, конечно, человек на редкость понятливый; он сможет не только разобраться в этой непростой ситуации, но и повернуть все дело так, что ребята наперегонки помчатся в его школу... Но не обидится ли он, узнав, как дети восприняли его предложение?
За этими горькими размышлениями и застала его Тихиро. Тихонько прокравшись в гостиную, она присела рядом с Хаку на пуфик, с укором поглядывая на своего супруга.
- В чем я не прав?! - вскричал Хаку, вскакивая с кресла, на которое рухнул несколько минут назад. - Я же хотел как лучше!
- Я понимаю, - кивнула Тихиро. - Хаякаве полезно как следует поплакать... А Акиро - накачать мускулатуру, круша кирпичный забор...
- Ты что, издеваешься?! - возмутился Хаку, с негодованием глядя на жену.
- Ну, что ты, - спокойно ответила Тихиро. - Это же ”как лучше”...
Хаку в отчаянии заметался по гостиной.
- Что мне делать?! Что мне делать?!
- Не знаю! - повысила голос Тихиро. - Делай, что хочешь, только не порть детям каникулы!!!
В это время с улицы донесся гудок автомобиля и веселый голос Луиджи громко позвал:
- Тук-тук! Есть кто дома?!
- Есть, есть! - отозвались Тихиро и Хаку, выходя на улицу.
Навстречу им, прижимая к груди что-то маленькое и беленькое, очень похожее на пушинку, широко шагая, приближался улыбающийся Луиджи. Чета Кохакунуси, не смотря на свое безрадостное настроение, не могла не улыбнуться в ответ, такое в его белозубой улыбке было беспредельное обаяние.
- Здравствуй, Луиджи! Здравствуй, дружок! - приветствовали они старого друга. - Давно ты к нам не наведывался...
- Некогда было, - оправдывался Луиджи, целуя в щеку Тихиро и пожимая руку Хаку.
- Наверное, возишься с малышкой? - догадалась Тихиро, вспомнив дочурку Саломеи и Луиджи - прехорошенькую пухленькую Лею.
- С нею пока не повозишься, - засмеялся Луиджи. - Поспала-поела, на ручки попросилась - и опять отбой! А вот с этой братией морока... - Он показал Тихиро и Хаку крошечную хихибу. - Родилось их целых восемнадцать штук, маленькие, как мышки, слабенькие такие... Ужас! Пришлось из пипетки их выпаивать, каждые полчаса к ним вставать. Целестине оставили четверых, а остальных я нянчил!
- Все живы? - с тревогой спросил Хаку, любивший хихиб.
- Все, - кивнул Луиджи. - Живы, здоровы и, кроме одной, разъезжаются по новым хозяевам. Вот - ваша! Как и просила Хаякава, белоснежная.
- Но у нас же кошки... - робко пискула Хаякава, до последнего надеявшаяся на то, что участь быть владелицей хихибы уж как-нибудь обойдет ее стороной.
Но Хаку, просияв, обрадованно закричал:
- Хаякава! Акиро! Идите сюда! Луиджи привез вам хихибу!
Устоять против такого счастья было невозможно; вскоре притихшие, очарованные подарком дети по очереди гладили испуганно поджимавшую хвостик хихибу.
- А ты знаешь, - пожаловалась Хаякава, поднимая глаза на Луиджи, - папа решил, что мы должны учиться в школе круглый год.
- Да неужели? - поднял брови Луиджи.
- Он сам так сказал, - подтвердил Акиро.
- Наверное, он имел ввиду какую-то другую школу? - предположил Луиджи, от родителей знавший о затее товарища генерала и начинавший обо всем догадываться. - Общеобразовательная-то летом не работает.
- А, это все равно, - махнул рукой Акиро. - Школа есть школа, чего от нее ждать хорошего?!
- Не скажи, - загадочно улыбнулся Луиджи. - Есть такие школы, учиться в которых интереснее всего на свете.
- В балетной, что ли? - буркнул Акиро.
- Я знаю, я знаю! - захлопала в ладоши, пугая хихибу, Хаякава. - Художественная! Папа обещал отправить меня туда на целый год учиться живописи! Но мне же еще нет одиннадцати...
- Думаю, это другая школа, - сказал Луиджи. - Если она вам не понравится, можете не ходить туда, правда, Хаку? Побывайте на одном занятии, поглядите, что и как, тогда и решите, оставаться там или записываться в кружок вязания.
При мысли об этом дети дружно содрогнулись и тут же согласились, что надо посмотреть.
Тут, мягко ступая по траве пушистыми лапами и распушив, как пальму, рыжий хвост, к ним подошел Пантелей. Хихиба на руках Луиджи задрожала и постаралась спрятаться к нему в рукав. Дети засмеялись. Пантелей, поднявшись на задние лапы, осторожно обнюхал маленькую хихибу. Та в ужасе закрыла глаза.
Луиджи бережно поставил ее на траву, подмигнул детям и погладил кота. Пантелей, возвышавшийся над беленькой пушинкой, словно конь, лизнул ее. Еще и еще... Вскоре хихиба перестала дрожать и быстро-быстро завертела хвостиком в знак дружеского расположения к этому страшному зверю...
- Ты - настоящий психолог, - заметила Тихиро, когда они с Хаку и Луиджи отошли в сторонку. - У тебя прямо дар общаться с детьми!
- Ну, что ты, Тихиро, - смутился Луиджи. - Какой там дар... Просто я их понимаю...