30. Жемчужина (2/2)

— Я не надел плавки, — пробурчал Аккерман, скрестив руки на груди, и как-то смущённо потупился.

— Да боже, Леви, хватит ломаться как девственница!

Устав уговаривать этого упрямца, парень вышел из воды, поборов небольшое сопротивление, закинул его на плечо и, войдя по бёдра, скинул в воду свою брыкающуюся ношу.

— Ну как, не умер? — сложив руки на груди, саркастичным тоном поинтересовался парень, когда Леви вынырнул из воды.

— Йегер, ты охуел? — зло сверкнув глазами, прошипел он.

— Возможно, — беспечно пожал плечами шатен и, прежде чем Аккерман продолжил плеваться ядом, нырнул под волну и поплыл вперёд, мощно загребая длинными руками.

Леви ничего не оставалось, как скинуть промокшие насквозь рубашку и шорты, оставшись в одном белье, выбросить одежду на берег и поплыть следом. Пришлось признать, что вода и правда отличная и настолько чистая, что даже на глубине хорошо просматривалось дно.

Плавать он всегда любил, вот только водоёмы обычно не соответствовали его уровню чистоты, так что Сейшелы в этом плане очень порадовали. Сказывалось отсутствие большого количества отдыхающих, что тоже было просто замечательно. Аккерман даже подумал, что если до самого отъезда всё будет также неплохо, то он не прочь приехать сюда ещё раз. Например, в следующем году, если пацан не будет занят.

— Не устал ещё? — запыхавшимся голосом спросил Эрен, когда берег остался далеко позади — пожалуй, даже слишком далеко.

— Нет, а ты? — абсолютно спокойно ответил Леви, подплывая ближе.

— Нет, — неумело соврал парень, — щас только отдышусь немного.

— Цепляйся давай, — усмехнулся мужчина, кивнув себе на спину, — а то потонешь ещё.

Йегер обиженно фыркнул, но всё же ему пришлось признать своё поражение. Он даже не ожидал, что Леви так хорошо умеет плавать. Впрочем, есть ли что-нибудь, чего он не умел? Наверное, нет. Этот человек безупречен во всём. Дождавшись, когда пацан зацепится руками за его плечи, Леви повернул назад к берегу. Эрену сначала было немного неловко, но потом подумал, что это даже забавно. Он вспомнил, как в детстве так же плавал на спине у папы, когда был маленьким. Было в этом что-то очень уютное.

Больше Леви по поводу купания не вредничал, подолгу плавая вдвоём с парнем подальше от берега. Однако не всё было так просто. Намазать его солнцезащитным кремом оказалось той ещё задачей. Йегеру пришлось буквально бегать за ним по дому с тюбиком в руках, как за маленьким ребёнком. Крем, видите ли, противный, неприятно ему. Видимо, он считал, что лучше поджариться как стейк под палящим солнцем. Леви хоть и сидел бо́льшую часть времени в тени под большим широким зонтом на берегу, но Эрен всё равно боялся, что он сгорит с его-то белой кожей. Парень о нём беспокоился, а этот упрямец только шипел и морщился.

В очередной раз выбравшись из воды, попутно отжимая волосы и стряхивая капли, парень заметил, что Аккерман снова лежит на солнце задом кверху, и никаких следов крема на нём нет. Парень шумно выдохнул, досадливо качая головой, а потом хищно улыбнулся, решив, что настало время, как говорит Леви, оборзеть. Он тихонько подкрался и быстро лёг на мужчину сверху, хватаясь руками за шезлонг, чтобы его не сбросили. Леви дёрнулся от неожиданности, но сбросить с себя мокрую тушу не смог.

— Какого хера ты творишь? — прошипел он, услышав злорадное хихиканье над ухом.

— Слежу, чтоб ты не сгорел, — ответил парень, наваливаясь всем весом и прижимаясь щекой к щеке мужчины.

Леви зло фыркнул, пытаясь отвернуться от мокрой холодной псины, но его лапы обхватили за шею, крепко прижимая.

— Те-е-еплый, — довольно протянул наглец, прикрывая глаза и устраиваясь на Леви поудобнее.

— А ты холодный и мокрый. Слезь с меня, — раздражённо бурчал Аккерман, надеясь, что его не раздавит под тяжестью наглого тела.

— Не-а, не слезу, — весело заявил паршивец, — ты же не хочешь, чтобы я тебя кремом мазал, вот и терпи. Зато не сгоришь.

— Ладно, давай сюда свою мазилку, только лезь с меня, чудовище, — сдался брюнет, понимая, что паршивец от него не отстанет.

— То-то же, — самодовольно фыркнул сопляк, а после чуть ли не весь тюбик сразу вылил на татуированную спину.

До этой поездки Йегер как-то не замечал, что Аккерман такой капризный. Или просто эту его сторону он ещё не видел? Это открытие весьма позабавило Эрена, а ещё ему стало любопытно, каким ещё может быть Леви.

О его неприязни к насекомым парень отлично помнил, но не думал, что она распространяется и на членистоногих, а именно крабов. На первый взгляд пляж казался пустым, но это впечатление оказалось обманчивым. Стоило неподвижно посидеть минуты две, и со всех сторон набегали передвигающиеся исключительно боком тёмно-красные членистоногие с клешнями.

Это было даже забавно, пока один из них не цапнул любопытного парня за палец. После этого над пляжем каждый день периодически разносился недовольный крик: «Йегер, убери их от меня живо». И Эрен, как верный страж, вооружённый палкой (руками он больше не лез), охранял покой своей пары, отгоняя настырных обитателей пляжа.

Крабы оказались не единственными местными жителями, которые лезли везде где не надо. Гекконы побывали буквально в каждой сумке, в каждом кроссовке и вообще во всех вещах. А настырные вездесущие чайки садились чуть ли не на голову.

Из еды на островах самым популярным блюдом оказались кокосы. Они были буквально везде и даже в прямом смысле сыпались на голову, ведь кокосовая пальма росла повсеместно и в огромных количествах. Помимо тех фруктов, что каждый день приносила приветливая горничная Элоиза, Эрен облазил все близрастущие пальмы, сбивая с них плоды. Ведь добытое собственными руками всегда вкуснее.

Леви фыркал, закатывал глаза, но с любопытством наблюдал за своим новоиспечённым Маугли. Парень облазил все джунгли на острове, исследовал всю бухту как над водой, так и под ней, порой вытаскивая и Аккермана в свои «экспедиции». Йегер по прилёту перестал бриться, ходил с распущенными волосами и преимущественно в одних плавках (а что? Всё равно кроме них поблизости никого нет).

Леви шипел на него за колючую щетину и обещал, что перестанет целовать, пока сопляк не побреется, но парень на эти угрозы только усмехался и приставал ещё больше. На солнце его кожа потемнела ещё сильнее и приобрела красивый бронзовый оттенок, отчего он стал смахивать на какого-нибудь аборигена. Только набедренной повязки из листьев не хватало.

Леви тоже немного позагорал, правда, особого результата не наблюдалось даже спустя пару дней. Кожа стала чуть-чуть менее бледной, чем обычно, и на этом всё. Вампир долбанный. Похоже, даже солнце старалось избегать этого ворчуна. Хорошо, что хотя бы не сгорел.

Густые леса с насыщенной сочной зеленью, голубая гладь океана с белой полосой пляжа, солёный воздух и шум пенистых волн — такого в Митрасе точно не увидишь. Но главной жемчужиной этих мест оказался закат. Огромный красный шар, клонясь к горизонту, окрашивал небо невероятно яркими красками. Иногда казалось, что можно услышать, как закипая шипит океан, когда его касается заходящее солнце, унося с собой духоту прошедшего дня. От воды веяло прохладой, шелестели листья пальм на ветру, и пока остров медленно окутывали сумерки, казалось, что время замерло, прекратив свой скоротечный бег, позволяя вдоволь насладиться этим мгновением.

Сидя на песке погружающегося в темноту пляжа, Леви обычно потягивал местный ром, погружённый в свои мысли, а Эрен обнимал его со спины своими тёплыми руками и нежно целовал лицо, вдыхая любимый запах мяты и сандалового дерева. Наверное, будь с Леви кто-нибудь другой, он бы фыркал, что всё это романтично до тошноты, и откровенно глумился над всей сентиментальщиной, но только не с Эреном. С ним всё казалось каким-то естественным и правильным, не было желания отмахнуться, а напротив, хотелось запомнить и сберечь в памяти каждую минуту.

Может быть, есть что-то такое в самом воздухе или, может, в алкоголь подмешивают романтизм? Иначе как объяснить то, что Леви сам переплетал их пальцы, крепко сжимая ладонь и кутаясь сильнее в объятья пацана? Или то, что позволял положить себя на ещё тёплый песок и медленно пьянел от долгих, глубоких, чувственных поцелуев и нежных ласк? Или то, что чуть не прикусил себе язык, когда с него едва не слетело: «Скажи, что любишь меня»?

Он становился каким-то слишком романтичным. Нехорошо. Хотя можно ли быть слишком романтичным на тропическом острове? Особенно в новогоднюю ночь, когда всё небо над островами расцвело огромными яркими фейерверками, а в воздухе буквально витало волшебство. Тогда Леви впервые в своей жизни поддался этой дурацкой традиции и сам поцеловал Эрена в полночь, не устояв перед блеском его невозможных сияющих глаз. Романтика — это полная ерунда.

Парень точно так не считал, затапливая Леви лаской и заботой, причём его капризы этому только способствовали. Эрен вдруг понял, что находит капризного Леви очень милым, хоть тот и заставлял его порой немного побеситься. Но всё с лихвой компенсировали долгие романтические вечера на пляже, которые неизменно заканчивались в спальне под скрип кровати и сладкие стоны, полные наслаждения.

Когда Леви терял над собой контроль и с него слетали все маски, он переставал прятать свои чувства и эмоции, давая им волю. Он становился страстным, нежным, чувственным, громким и безумно жадным до ласки. Такого Леви Эрен готов был в прямом смысле слова боготворить и считал за великую честь выполнять его даже самые малейшие желания. По утрам, после очередной пылкой и безумной ночи, парень обычно притаскивал то новый диковинный фрукт, то букет орхидей, то красивую ракушку, которую сам выловил со дна.

Хоть Леви и морщил нос, снова становясь собой, Йегер видел, что внимание ему приятно. Аккерман и правда заметил, что стал падким на подобного рода мальчишеские ухаживания, но не видел в этом ничего плохого и продолжал по ночам с наслаждением отдаваться парню, а по утрам нагло нежился в его ласке. Это ведь только на время отдыха, верно? А дома он снова возьмёт под контроль и чувства, и мысли, и пацана. Единственное, чего он опасался, что просто физически не потянет горячего, темпераментного любовника.

На отдыхе Эрен будто с цепи сорвался, пытаясь не только ночью, но и при каждом удобном и неудобном случае забраться к Аккерману в штаны. И ведь каждый чёртов раз у него получалось. Даже если сначала Леви шипел и пинался, то всё равно не мог перед ним устоять и уже с удовольствием уступал парню, позволяя ему делать с собой всё, что тот захочет. И как у него это получилось?

Хотя, о чём тут говорить? Молодой, сильный, дикий. И Леви ещё задавался вопросом, почему не может перед ним устоять? Пацан с отросшими распущенными волосами, недельной щетиной и с кожей, отливающей чистой бронзой, был горяч до умопомрачения. Долбаный томный бомж. Глядя на такого парня, Леви легко мог бы совсем потерять голову, если бы не потерял её ещё полгода назад.

Тем временем прошла уже половина отпуска, и пацан, излазивший весь остров вдоль и поперёк (когда только успел?), немного заскучал. На помощь пришёл оставивший свой номер Ноах, с удовольствием вызвавшийся свозить гостей на другие острова и просто покатать по океану. Так Леви и Эрен побывали в национальном парке, черепашьей ферме, где парень сделал чуть ли не миллион снимков с гигантскими черепахами. Попробовали символ островов, сейшельский орех — огромный плод весом под двадцать пять кило, на вид как сдвоенный боб, уж слишком напоминающий человеческую пятую точку.

Ноах прокатил их чуть ли не через весь архипелаг, устроив океаническую прогулку, несясь по волнам на полном ходу. Что ж, надо отдать ему должное — ощущение бьющего в лицо ветра и брызг солёной воды ни с чем не сравнится. Сопляк ёрзал на сидении, вертя башкой во все стороны, в попытке рассмотреть абсолютно всё, чем бесил Леви. Брюнет пихал его локтем в бок, но парень только целовал его в щёку в качестве извинения и продолжал вести себя как собака, которую везут на машине, даром, что язык не высовывал.

На каждый его поцелуй Аккерман слышал, как одобрительно хихикает Ноах. Он не обращал на это внимание, пока водитель, обернувшись вполоборота, не сказал ему, по-стариковски улыбаясь: «У вас очень красивый и любящий муж». Леви выпал из реальности буквально на полсекунды, а потом, не моргнув и глазом, ответил: «Спасибо, я знаю». Почему он не сказал, что Эрен ему не муж и никогда им не будет? Кто знает.

— Что он сказал? — спросил Йегер, будто почувствовав, что речь идёт о нём.

— Сказал, что если ты будешь и дальше так крутиться, то вывалишься за борт, — фыркнул в ответ Леви, нагло соврав.

— Он ведь не это сказал, да? — парень подозрительно сощурился.

— Спроси сам, раз такой умный, — Аккерман недовольно закатил глаза и поспешил отвернуться, отчего-то испытывая неловкость и что-то отдалённо напоминающее смущение.

Ноах не случайно принял их за парочку молодоженов, ведь сопляк вёл себя именно так. Он тискал и целовал Леви, совершенно не смущаясь любопытной местной публики и редких туристов. Он всё время обнимал его, закинув руку на плечо, слишком близко наклонялся, шепча на ухо какие-нибудь комментарии, которые были понятны только им двоим, и везде таскал Леви за руку, переплетая их пальцы. А на бесконечных селфи всё время целовал то в щёку, то в нос, то в губы, поясняя это тем, что пусть хотя бы на фото он будет постоянно его целовать. Как будто в жизни он делал это очень редко!

Гвоздем всех экскурсий стало посещение жемчужной фермы. Во-первых, потому что было действительно очень интересно узнать процесс выращивания жемчуга. А во-вторых, потому что экскурсовод обмолвился, что «дикий» жемчуг на архипелаге тоже имеется. Услышав, что жемчужниц можно найти и у берегов, Эрен в тот же день купил себе маску и целенаправленно начал искать моллюсков.

Два дня Леви, сидя под зонтом, с берега следил за то исчезающей, то появляющейся на поверхности воды головой, пока пацан собирал со дна двустворчатые раковины. По вечерам, орудуя кухонным ножом, он ковырял их, сидя на песке, но все потенциальные носители жемчуга с завидным постоянством оказывались пусты. Однако Йегер бы не был собой, если бы так легко сдался, и в итоге на третий день всё-таки переупрямил жадных моллюсков.

— Нашёл! — завопил он чуть ли не на весь остров, когда его старания наконец увенчались успехом. — Нашёл! Смотри! Смотри какая классная! — Леви моргнуть не успел, как сопляк уже плюхнулся на его шезлонг и пихнул под нос свою находку.

Эрен сиял и светился как лампочка, блестя восторженными глазами, и бережно держал в изрезанных острыми раковинами пальцах небольшую жемчужину. В диаметре всего миллиметров пять, не идеально круглой формы, слегка вытянутая, но очень красивого глубокого тёмно-серого цвета с перламутровым блеском.

— Красивая, да? — парень, кажется, был вне себя от счастья.

— Красивая, — согласился Леви, разглядывая находку.

— Это тебе, — улыбаясь, Эрен взял ладонь Аккермана и положил в неё жемчужинку, — под глаза.

— Да мне-то зачем? — парню на мгновение показалось, что брюнет немного смутился. — Ты же нашёл, оставь себе.

— Нет, я для тебя искал, так что не вредничай, — с этими словами парень сжал ладонь Леви в кулак, с маленьким сокровищем внутри. — Дарю.

— Добытчик, — закатил глаза Аккерман, пряча улыбку.

— А где моё «спасибо»? — притворно обиженно протянул парень, склоняясь как можно ближе к лицу мужчины.

— Борзеешь, Йегер, — фыркнул тот и, крепко обняв Эрена за шею, притянул к себе, страстно целуя горячие губы.

— А «большое спасибо» будет? — сексуальным низким голосом спросил наглец, недвусмысленно намекая на горизонтальное времяпрепровождение.

— Йегер, ты меня уже затрахал, причём в прямом смысле, — обречённо вздохнув, пожаловался Леви.

— Да ладно тебе, мы же в отпуске, — усмехнулся парень, обнимая и притягивая к себе упирающегося брюнета. — Всё, что мы должны делать — это есть фрукты, купаться в океане и трахаться сутками.

— Ну вот, иди найди себе уток и трахайся с ними на здоровье, — отворачиваясь от настырных губ, проворчал Аккерман.

— Ха, очень остроумно, — закатил глаза парень и тут же хищно облизнулся, — но я чихаю от перьев, так что лучше трахну тебя.

Не желая больше слушать возражения, Йегер подхватил свою добычу на руки, за что заработал пару тяжёлых подзатыльников, но утащить её в спальню это не помешало. И в какой момент Леви допустил, чтобы его телом так бесцеремонно распоряжался какой-то сопляк? Так нагло, жадно, по-собственнически, но так восхитительно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Вырывая сладкие стоны, Эрен ещё несколько раз мощно толкнулся внутрь и тоже кончил, выдыхая одно единственное имя, самое лучшее на свете. Излившись в пресыщенное, разомлевшее тело, парень обессиленно упал на Леви и уткнулся лицом в подушку рядом с его головой, пытаясь отдышаться.

— Блядь, как же хорошо, — прошептал он и, повернув голову, дотянулся губами до слегка загорелой шеи, покрытой любовной испариной.

Эрен придвинулся ближе и начал покрывать лёгкими короткими поцелуями шею, острый подбородок, скулу, прямой точеный нос, чувствуя, что руки сами собой сжимают совершенное тело в объятьях, не в силах отпустить даже на секунду.

— Давай ещё раз, — шептал он, чередуя слова с нежными поцелуями, всё ещё пьяный от любовного дурмана, — давай, котик, ну пожалуйста.

— Йегер, — тихо отозвался Леви, — мне после отдыха с тобой понадобится ещё один отпуск.

— Ну давай ещё разок, — состроив умоляющие, жалостливые глаза, прошептал паршивец, заискивающе потираясь носом о щёку. — Тебе ведь хорошо со мной, правда?

— Правда, — честно ответил Леви, не видя смысла скрывать и отрицать очевидное.

Так хорошо ему ещё никогда и ни с кем не было. Заглянув в чудовищные зелёные глазища, Аккерман тяжело вздохнул, понимая, что давно и безнадёжно в них утонул. Он поманил пальцем, заставляя парня наклониться ниже, и шепнул на ухо тихое, игривое «мяу», сам от себя не ожидая, что ответит на это его карамельное «котик».

Эрен закусил нижнюю губу, с немым вопросом заглядывая мужчине в лицо, и когда серые глаза сверкнули черным серебром, набросился как дикий зверь, жадно целуя любимые губы.