27. Не смертельная болезнь (1/2)

Йегер сидел, опёршись локтем о дверцу машины, и слушал трёп Райнера. Тот увлечённо рассказывал о том, как протекает беременность его жены и какие странные изменения вкусовых предпочтений настигли её в последние несколько недель. Примеров он назвал много, где копчёная рыба с шоколадом было ещё не самым странным блюдом. Эрен слушал его, искренне удивляясь тому, какие иногда неожиданные вещи творят дамы в положении, и тому, с каким восторгом будущий папаша об этом рассказывал. Исходя из его слов, можно подумать, что это самое удивительное и прекрасное, что он когда-либо видел в своей жизни. Наверное, для него действительно это было так. Огорчало только то, что Кристу всё ещё часто тошнило и она старалась никуда без веской причины не выезжать.

Собственно, именно поэтому Эрен сегодня и оказался в машине Райнера. Порко позвал их с женой на свой день рождения, идти одному Брауну не хотелось, и он позвал с собой Йегера, тем более что именинник сам хотел его пригласить. Шатен не был против, но про себя всё же, не сдержавшись, закатил глаза и подумал: «Боги, ещё один день рождения». По словам блондина, Порко приглашал почти всех с работы и просил не заморачиваться с подарками, а просто «прийти и оттянуться».

Не то чтобы это были любимые слова Эрена, особенно учитывая, что компания собиралась после работы в будний день, но лишний раз пообщаться с Райнером он был рад. К тому же, когда на пороге небольшой квартирки появился Армин, вечер перестал быть томным. Йегер сначала глазам своим не поверил, когда друг нарисовался на вечеринке под ручку с Энни. Причём все остальные вели себя так, будто ничего странного не происходило, а позже Браун, увидев замешательство Эрена, пояснил, что Арлерт ухаживал за Энни с самого начала практики и все действительно об этом знали.

— Вот так стоит ненадолго отлучиться из офиса, и сразу пропускаешь всё самое интересное, — пробормотал парень, раздосадованный тем, что друг ему об этом и словом не обмолвился.

— Не расстраивайся, уверен, у него были причины не говорить, — подбодрил его Райнер, — я сам только от Галлиарда узнал, хотя он в моём отделе работает. Армин тот ещё шифровщик.

Да уж, Арлерт всегда был тихоней, и если чего-то не хотел говорить, то и клещами из него не вытянуть. Однако тихоня тихоней, а девушку себе выбрал далеко не самую простую и милую. Ну Армин. Эрен наблюдал за ними из угла, в который они с Райнером забились, чтобы спокойно поболтать, и, когда парень наконец их заметил, помахал ему рукой, многозначительно улыбаясь. Было заметно, как Армин нервно сглотнул, и, заставив себя улыбнуться, робко помахал в ответ. Он явно не ожидал увидеть здесь Йегера.

— Кстати, Эрен, раз уж заговорили, — как-то не очень уверенно начал Браун, привлекая его внимание, — мне Порко ещё кое-что сказал. Ты только ничего такого не подумай… — здоровяк неловко замялся, пытаясь подобрать слова. – Сам знаешь, офис хоть и большой, но маленький, всё на виду. В общем, болтают всякое, про тебя и Аккермана. Что вы вроде как…

— Да, и что? — Эрен решил упростить Райнеру задачу и расставить все точки над «и».

— Нет, ничего, ты не подумай, — Браун почесал затылок, явно удивлённый тем, что услышал, — просто предупредить хотел, мало ли кто что говорит.

— Если так хотят, то пусть болтают. Это никого не касается, — слова прозвучали немного резче, чем Йегер рассчитывал, но, может, так даже и лучше.

— Конечно, это не моё дело, но будь готов, если что, — немного помявшись, блондин всё же решил продолжить. — И, знаешь, если Порко начнёт что-то говорить, ты не обращай внимания. Он хороший парень, но иногда бывает придурком. В нём сарказма больше, чем крови.

— Да, это я уже понял. Спасибо, что предупредил, — Эрен старался выглядеть непринуждённо, но внутри всё же переживал, как теперь будут складываться отношения с Райнером и с коллективом в целом.

— А вообще, не ожидал от тебя, — Браун вдруг весело улыбнулся и подмигнул, заставив парня облегчённо выдохнуть.

— Рико сказала то же самое, — парень улыбнулся в ответ, вспоминая, что вообще-то девушка сначала всё поняла несколько иначе.

— И как вообще у вас это вышло? — неопределённо покрутив рукой с зажатым в ней бокалом, спросил блондин, явно испытывая неловкость.

— А как у вас с Кристой вышло? — немного подумав, ответил вопросом парень, хитро ухмыляясь.

— Да не знаю, как-то само собой, — Райнер слегка растерялся и пожал плечами, не зная, как ещё можно объяснить.

— Вот и у нас также, — вкрадчиво произнёс Эрен, отвечая на его вопрос и избавляя себя от рассказа со сногсшибательными подробностями.

Браун весело хохотнул, сообразив, как ловко парень избежал расспросов, и хлопнул его по плечу. Не то чтобы Йегер совсем не хотел ему рассказать более подробно, но место для этого далеко не самое подходящее. Может быть, в другой раз.

Чуть позже Эрену всё же удалось поймать Армина за рукав и немного поговорить с ним. Оказалось, что они с Энни начали встречаться буквально неделю назад, и парень не хотел говорить, пока не был уверен, что из этого действительно что-то может получиться. Сам же Арлерт, судя по всему, был искренне счастлив и смотрел на девушку совершенно влюблёнными глазами. Удивительно, но под этим взглядом вечно хмурая Леонхард преображалась и выглядела не такой угрюмой, а в её глазах даже иногда мелькало тепло.

Йегеру оставалось только порадоваться за друга и даже немножко позавидовать. Последние пару дней Леви вёл себя немного странно и как будто отстранённо. Эрен чувствовал, что он снова отдаляется, и не понимал почему. То ли из-за того, что произошло между ними в субботу, то ли из-за того, что парень ляпнул в машине на следующее утро.

Эрен, конечно, сообразил, что Леви его слова очень не понравились, но взять их назад, увы, не мог. А если проблема в сексе, то он уже сам был не рад, что уговорил его поменяться местами. Он готов был поклясться, что больше никогда не заикнётся ни о чём подобном, только бы Леви его не отталкивал. Хотя, кладя руку на сердце, Эрен должен был признать, что просто не представлял, что в жизни может быть что-то лучше, чем секс с любимым человеком, когда последний полностью отдаётся в его руки. И ведь вроде всё было хорошо, и на утро Аккерман выглядел довольным и даже смеялся. Видимо, дело всё-таки в словах.

Но Леви не мог не догадываться, что Йегер на самом деле чувствует к нему. Стал бы он переворачивать свой мир с ног на голову, если бы не был по уши влюблен? Ему хотелось поговорить об этом, но он боялся, что может испортить всё окончательно. Казалось, что всё так хорошо, но одно неосторожно сказанное слово — и Леви снова спрятался от него за стену, не желая ничего слушать, а может быть, и просто испугавшись. В любом случае парень решил просто подождать, когда эта ситуация забудется сама собой, и надеялся, что этого будет достаточно.

Леви же всю рабочую неделю пытался разобраться с тем, что чувствует сам и как к этому относиться. Всё быстро стало каким-то слишком серьёзным, но что странно — было ощущение, что так и должно быть. А ещё был сопляк, к которому он уже сильно привязался и который, похоже, правда любил его. И непонятно, что пугало и настораживало больше.

Леви всегда готовился к худшей жизни и поэтому к лучшей оказался просто не готов. Он не знал, что теперь должен делать, а ещё не хотел привыкать. Пусть для этого отчасти уже поздно, но он не хотел привыкать к тому, что кто-то любит его и что он кому-то нужен, потому что верилось в это с трудом. Неужели такой как Эрен может правда его любить? А самое плохое, что ему нечего дать взамен. Интересно, когда парень это поймёт, надолго ли хватит его любви? Или он и так это понимает?

Когда в пятницу они как обычно после работы поехали вместе домой, поужинали за одним столом, а потом Эрен усадил его к себе на колени перед телевизором и укутал в тёплые объятья, Леви, наконец, впервые за неделю почувствовал себя спокойно. Он много думал о том, что ему делать с сопляком, но, помимо этого, какая-то странная внутренняя тревога не давала покоя. Причины её он так и не смог понять, а потому, ощутив спокойствие, просто выкинул из головы.

Эрен же, увидев, что Аккерман снова ведёт себя как обычно, тоже расслабился, но на будущее решил внимательнее следить за языком. Не то чтобы он теперь собирался до конца жизни молчать о своих чувствах, но лучше немного подождать. Всё-таки реакция Леви его совсем не обрадовала.

Когда в три часа ночи зазвонил чей-то телефон, Эрен даже не сразу сообразил, что это так навязчиво жужжит. Сквозь сон он услышал, как брюнет взял трубку и недовольно зашипел на звонившего посреди ночи Моблита. Правда, сон быстро слетел, когда Леви резко сел на кровати и в его голосе послышалась тревога, а после того, как он серьёзно произнёс: «Понял, сейчас буду», стало очевидно, что что-то произошло.

— Что случилось? — садясь на кровати, спросил Эрен.

— Ханджи в больнице, — бросил Аккерман через плечо, быстрым шагом направляясь в гардеробную.

Моблит не сказал, что именно произошло, просто, что ей плохо и она хочет видеть Леви, но его дрожащий голос мужчине очень не понравился. Он быстро схватил первые попавшиеся джинсы из шкафа, а когда повернулся, обнаружил, что пацан тоже зашёл в гардеробную и уже натягивает толстовку. На вопросительный взгляд парень ответил: «Я с тобой», и по его тону стало понятно, что он просто поставил Леви перед фактом, не собираясь тратить время на разговоры.

Через пятнадцать минут у палаты в приёмном покое их встретил бледный растерянный Моблит. У него сильно дрожали руки, судя по красным больным глазам, он недавно плакал и, похоже, вообще плохо что-либо понимал.

— Леви, извини, что разбудил, просто… — слегка заторможенно начал он.

— Где Ханджи? — перебил его Аккерман.

— Там, — парень указал на дверь позади себя и запустил пальцы в волосы, — она выгнала меня, сказала, что будет говорить только с тобой. Ей очень плохо.

— Что с ней?

— Она… у неё был выкидыш, — срывающимся голосом наконец объяснил Бернер, его глаза влажно заблестели, и он нервным движением провёл ладонью по лицу, — а я даже не знал, что она...

Договорить сил уже не хватило, и парень оборвался на полуслове, чувствуя, как грудь снова сдавило от рвущейся наружу боли. У Леви сейчас не было времени его успокаивать, намного больше его волновала Ханджи, но и просто бросить парня одного он тоже не мог.

— Моблит, я видел у входа автомат, пойдём выпьем кофе, — Эрен, про которого Леви почему-то совсем забыл, осторожно приобнял парня за плечи и ненавязчиво потянул в нужную сторону. — Пойдём, а Леви пока побудет с Ханджи.

Йегер посмотрел на Аккермана и кивнул на палату, мол, «иди», а сам снова о чём-то заговорил с Бернером, пытаясь успокоить и отвлечь его. Леви в душе порадовался, что парень всё-таки поехал с ним, и, вздохнув, осторожно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь.

Маленькая одноместная палата была освещена только небольшой настольной лампой, которая едва разгоняла больничный полумрак холодным светом. Ханджи лежала, отвернувшись лицом к стене, но, когда дверь приоткрылась, она немного повернула голову и, заметив Леви, быстрым движением вытерла что-то ладонью со щеки.

— Эй, как ты? — тихо спросил Аккерман, зайдя в палату, и опустился на стул рядом с кроватью.

— Терпимо, через три-четыре дня отпустят домой, — немного хриплым голосом ответила женщина.

— Что случилось? — Леви рассматривал её бледное, не выражающее никаких эмоций лицо и понимал, что Моблит прав. Ей действительно плохо, только, кажется, мучила её больше не физическая, а душевная боль.

— Разве Бернер не сказал? — в голосе вдруг послышалась злая ирония.

— Он сказал, что ты хотела меня видеть.

— Да, у меня есть просьба, — серьёзно начала Зое, так ни разу и не взглянув Леви в глаза, — поговори с ним, скажи, чтобы он ушёл и оставил меня в покое. Тебя он послушает.

— Тебе мало того, что ты выгнала его из палаты? — мужчина склонился к ней ниже, опёршись локтями о собственные колени.

— Я хочу, чтобы он ушёл, — ледяным тоном резко отрезала Ханджи.

— Этого хочешь ты или твои растрёпанные чувства? — Аккерман хорошо знал старую подругу и прекрасно понимал, что за порыв заставлял её сейчас отгонять от себя всех.

— Леви… — женщина устало вздохнула, но договорить ей не дали.

— Что Леви? Он тебе нужен, ты сама это знаешь. Почему ты хочешь, чтобы я его прогнал? — мужчина говорил спокойно, но внутри чувствовал, как начинает злиться.

Он даже представить не мог, что сейчас чувствовала Ханджи. Она много лет мечтала о ребёнке, но оба раза выносить его не получалось, а последние годы не удавалось даже забеременеть. Зная, как сильно подруга в душе переживает из-за этого, Леви сейчас испытывал ту же боль, глядя на неё. Но даже если ему больно, то что творилось внутри у Ханджи, трудно представить. Ей нужна поддержка и Леви, и тем более Моблита, но она упрямилась, не желая, чтобы кто-то видел её слабость.

— Не хочу, чтобы он видел меня такой, — почти шёпотом произнесла Зое, рассматривая свои пальцы.

— Да плевать ему, какая ты, — теряя терпение, огрызнулся Леви. — Думаешь, ему сейчас хорошо? Ты даже ничего ему не сказала. Почему? Почему ты мне ничего не сказала? Никому! — он правда искренне пытался понять и не понимал, почему всё вышло именно так.

— Я испугалась, — прошептала Ханджи и, не в силах больше сдерживать эмоции, зарыдала, срывающимся голосом признаваясь в том, что больше не могла рассказать никому, кроме Аккермана. — Я так этого хотела, а когда поняла, что снова беременна, так испугалась. Это я во всём виновата.

Зое сдёрнула очки и закрыла лицо руками, не сдерживая горькие слёзы. Леви пересел к ней на кровать, притянув за плечи, заставил сесть, положив её голову к себе на плечо, и обнял, гладя её по спине, как маленького ребёнка.

— Ты ни в чём не виновата, — сказал он, понимая, что его слова вряд ли принесут утешение, но она должна была их услышать.

Выплакав свою боль и ещё поговорив с другом, Ханджи стало немного получше, и Леви всё-таки удалось уговорить её подпустить к себе Моблита. Аккерман проговорился, что с ним приехал Эрен, и непонятно почему Зое попросила, чтобы сначала к ней зашёл Йегер. Брюнет не был против, но взял с неё слово, что потом она обязательно позовёт к себе Моблита и не будет мучать ни себя, ни его.

Когда Леви вышел из палаты, сидевший рядом Бернер тут же подскочил на ноги и с такой надеждой посмотрел на него, что стало даже как-то неловко, когда мужчина сказал, чтобы не он, а Эрен зашёл в палату. Парень быстро скрылся за дверями, а Моблит, чуть не заплакав, медленно опустился на сидение.

— Она не хочет меня видеть, да? — убитым голосом спросил он.

— Нет, хочет, просто сначала решила поговорить с Эреном, — Леви не стал лишний раз мучать его.

— Правда? — Моблит поднял голову, блестя непролитыми слезами в карих глазах.

— Правда, — кивнул Аккерман, облокотившись о стену напротив него в узком коридоре, и скрестил руки на груди. — Не сердись, ты же знаешь, какая она.

— Знаю, боюсь, что это она должна на меня сердиться. Но почему, почему она не сказала? — парень уронил голову на руки, зарываясь пальцами в волосы, и спрашивал скорее самого себя, чем Леви.

— После всего, что с ней уже было, она просто растерялась. Не вини себя, просто так случилось, — Аккерман оторвался от стены и присел рядом с Бернером.

Они не были такими уж друзьями, но Леви всегда хорошо к нему относился. В конце концов, найдётся немного людей, которые смогли бы не просто находиться рядом, а жить с Ханджи и заботиться о ней. Несмотря на кажущуюся мягкость и податливость, парень был очень упрям и верен своим убеждениям и, если требовалось, мог настоять на своём.

— Моблит, скажи, ты не жалеешь о своём выборе? — вдруг спросил Леви, понимая, что этот разговор сейчас может быть и не ко времени, но когда ещё представится возможность, не знал.

— Что ты имеешь в виду? — парень слегка повернулся к нему.

— Ханджи. Ты не жалеешь, что остался с ней?

— Нет, — медленно качнув голову, ответил Бернер, задумавшись буквально на секунду.

— А... Дети? Ты же любишь детей и хочешь своих, — может, конечно, не стоило именно сейчас давить на больную мозоль, но ему нужно узнать ответ по двум причинам.

— Да, хочу, — вздохнув, сказал Моблит и устало протёр глаза. — Но знаешь, в чём проблема, Леви? Я хочу их только вместе с Ханджи. Если у нас всё же когда-нибудь будет ребёнок, я буду безмерно счастлив, но даже если его не будет, то я всё равно буду счастлив, потому что рядом любимая женщина.

— Ты всё так же её любишь? Несмотря ни на что?

— Конечно, иногда мне хочется придушить её, — парень грустно усмехнулся, — но я же не идиот. Я прекрасно понимаю, что именно она пытается сделать, отталкивая меня. Но, знаешь, я всё равно останусь с ней, не потому, что должен, а потому, что люблю. Может, уже не так безумно, как когда всё только начиналось, но люблю. А хотя… — Бернер на секунду задумался, уставившись невидящим взглядом себе под ноги, — может, сейчас даже больше, чем раньше, — он откинулся, опёршись головой о стену, и грустно улыбнулся каким-то своим мыслям.

Леви хотел спросить что-то ещё, но в этот момент дверь в палату открылась, и из неё вышел Эрен. Ничего не говоря, он просто кивнул Моблиту на дверь, и парень тут же, подскочив на ноги, исчез в проёме. Йегер опустился на его место и, обняв Аккермана за плечи, прижал к себе, зарываясь носом в чёрные пряди.

— О чем вы говорили? — спросил его Леви.

— Да так, ни о чём, — устало вздохнув, ответил парень и зевнул, глядя на часы, которые показывали почти пять утра. — Мы здесь больше не нужны, поехали домой.

Всю следующую неделю Аккерман каждый день звонил Ханджи, допытываясь о её состоянии. Ей разрешили вернуться домой через три дня, а ещё через два она уже стала посылать Леви с его звонками куда подальше, и он успокоился, удостоверившись, что подруга пришла в себя. Вся эта ситуация и разговор с Моблитом заставили его немного иначе посмотреть на их отношения с Эреном. И что он отчётливо смог для себя осознать, так это то, что совершенно не хотел его потерять.

Он уже когда-то думал, что было бы неплохо оставить его себе на совсем, но тогда это были мысли пресыщенного жизнью человека, который смотрел на парня с неподдельным интересом, но по привычке всё же больше как на диковинную вещицу. Он забавлялся его юношеской пылкостью и желал молодое тело, однако теперь, узнав его гораздо ближе, начал воспринимать совсем по-другому. Под улыбчивой, на первый взгляд, простодушной оболочкой скрывались твёрдость, решительность, упрямство и не самый покладистый характер.

Леви прекрасно понимал, что Эрен пока всё ещё поддаётся ему, но уже сейчас он понемногу начал перетягивать одеяло на себя. Из беззаботного парня он постепенно начал превращаться в решительного мужчину и брать своё. И все эти перемены происходили из-за Леви, из-за тех чувств, которые Эрен к нему испытывал.

Сопляк, утверждаясь как представитель сильного пола, упрямо перехватывал бразды правления, отодвигая Аккермана на второй план, что последнему, конечно, не нравилось. Он не привык стоять в стороне и подчиняться, хотя надо сказать, что он никогда и не встречал кого-то, кто был бы этого достоин. Нельзя сказать, что Йегер в полной мере подходил на эту роль, но более уверенный и немного властный парень нравился Аккерману даже больше, чем тот мальчик, на которого он сначала запал.

В Эрене подкупало то, что его стремление занять ведущую роль продиктовано не эгоистичным желанием самоутвердиться, подчинить, подмять, а желанием оберегать и заботиться, ограждая от всех неприятностей. И чёрта с два, если Леви не нравилось, что пацан следил, чтобы он не замёрз, сам садился за руль, когда видел, что Аккерман устал, не давал ему находиться в мрачных мыслях, отвлекая и заставляя расслабиться. Однако сдаться полностью Леви ещё не был готов и продолжал внутри себя беситься, когда парень своевольничал, то есть теперь почти всегда. Он не знал, сможет ли когда-нибудь к этому привыкнуть, и продолжал упрямиться, полагая, что сопляк пока всё равно от него никуда не денется. Но в этом он, как оказалось позже, немного ошибался.

В заурядный четверг, в середине ноября, в кабинет Леви неожиданно решил наведаться Смит прямо посреди рабочего дня и как всегда своим появлением навёл шороху. Он без стука распахнул двери, ворвавшись как ветер в открытое окно, перетягивая внимание всего живого в помещении на себя. Казалось, даже фикус в горшке повернул листья в его сторону.

— Привет, старый, — поздоровался он с финдиректором, усаживаясь за стол напротив него, а потом, заметив ассистента, поздоровался и с ним. — Привет, молодой.

Эрен разбирал тяжёлые толстые папки в шкафу начальника и очень порадовался, что в этот момент его лицо никто не видел за стопкой папок, что были в его руках. Поборов приступ смеха, он поздоровался в ответ и как ни в чём не бывало продолжил работу, давя весёлую улыбку. Леви же как обычно только фыркнул и огрызнулся вместо приветствия.

— Чего припёрся? — бросил он, не отрывая взгляда от монитора.

— Новости есть, вот и припёрся, — усмехнулся блондин. — Заезжал вчера к Ханджи, передавала привет Эрену и просила тебе передать, чтобы ты перестал ей названивать и изображать из себя курицу-наседку. Говорит, тебе это не идёт.

— Хорошо, я понял, обязательно скажу ей, что ты всё передал, когда позвоню вечером. Это всё? — брюнет бросил короткий взгляд на пацана, когда со стороны шкафа послышался вырвавшийся смешок.

— Не всё. Угадай, кого назначили главой финансового отдела филиала в Стохесе, — Эрвин с довольной рожей выжидающе уставился на Леви.

— Я чо, на гадалку похож? — Аккерман посмотрел на него из-под очков, как на идиота. — Щас как нагадаю тебе дальнюю дорогу на хер.

— Да, гадалка из тебя так себе, — хохотнул Смит.

— Ну, так кого назначили? — напомнил брюнет.

— Майка.

— Какого Майка? — Леви бросил взгляд на Эрвина и вопросительно изогнул бровь.