13. Магнолия (1/2)

Аккерман не помнил, когда в последний раз спал так крепко, да ещё и без снов. Наконец-то. В последнее время это настоящая редкость. Однако, как бы ни было хорошо, проснуться-таки пришлось, ведь что-то определённо было не так. Слишком жарко, слишком тяжело и слишком шумно. Осознание пришло постепенно в пробуждающийся ото сна мозг. Сопляк. Леви лежал на животе, придавленный немаленькой тушей Йегера. Пацан практически лежал на нём, бесцеремонно закинув руки и ноги, и сопел в ухо. Спасибо, что хоть слюни не пускал.

Леви не мог вспомнить, позволял ли вообще кому-то так бессовестно на себе дрыхнуть, но возмущаться и сбрасывать его не спешил. Пацан, конечно, тяжёлый, но такой тёплый и уютный, чёрт возьми, что выбираться из-под него Аккерман не торопился. Внезапно парень сонно завозился, немного сползая с придавленного им тела, и повернулся на бок. Мужчина уже хотел вздохнуть с облегчением, но понял, что поторопился, когда сильные руки жадно обхватили его поперёк пояса и шеи, крепко прижимая к горячему телу. В бритый затылок ткнулся нос, послышалось сонное неразборчивое бормотание, а затем глубокий вздох.

— Что нужно сделать, чтобы каждый день так просыпаться? — выдохнул шёпотом Эрен, всё ещё находясь в полудрёме и прижимая Леви к себе ещё теснее.

— Не задушить меня для начала, — послышалось недовольное шипение, разрушающее всю романтичность момента. — Отпусти, идиот.

Возможно, Леви ответил бы по-другому, но пацан спросонья перестарался с объятьями так, что стало не хватать кислорода. Можно, конечно, просто пихнуть его локтем под дых, но отчего-то стало жалко пацана.

— Извини, — выдохнул он, ослабляя хватку, — сколько времени?

— Полдевятого, — Леви немного приподнял голову, чтобы посмотреть на часы, а потом уронил её обратно.

Над ухом раздалось недовольное мычание. Эрен пошевелился, поудобнее перехватывая Леви руками и пристраиваясь дальше спать. Похоже, он решил, что ещё слишком рано, чтобы просыпаться. А вот Леви уже точно уснуть не сможет. Он вообще редко когда спал больше пяти часов, даже если бывал очень вымотан.

Подождав минут десять, когда над ухом снова зазвучит мирное сопение, Аккерман ловко, как змея, выбрался из его объятий, стараясь не разбудить, и сел на кровати, свесив ноги. Он обернулся, услышав, что пацан завозился, и увидел, как тот, нашарив рукой ещё тёплую подушку, притянул её к себе и обнял, утыкаясь носом. Леви вспомнил, что ночью в офисе сопляк спал точно также, обхватив своими ручищами ни в чем не повинный предмет декора. Видимо, привычка такая, и теперь вместо подушки у него будет Аккерман. Хмыкнув под нос, Леви вдруг понял, что совсем не против, чем порядком удивил самого себя.

Постоянно спать с кем-то в одной постели для него всегда было проблемой, потому что ему просто не нравилось. Одну-две ночи ещё можно потерпеть, но не больше. Ему необходимо личное пространство и место, где он мог бы позволить себе полностью расслабиться. А постоянное назойливое присутствие кого-то постороннего не позволяло этого сделать. Поэтому о длительных отношениях Леви без сожаления решил забыть, довольствуясь лишь кратковременными романами или случайными связями, длившимися пару ночей, не больше. И что теперь? Пришёл какой-то сопливый щенок, и всё, чего хотел Леви – это вместо холодного душа снова забраться под тёплый бок и позволить обхватить себя руками и ногами, как плюшевого медведя. Отлично!

Прогоняя прочь ощущение тёплых рук на своём теле холодными струями воды, Леви пытался снова начать мыслить хладнокровно. Неужели долгие годы оттачивания контроля над собственным телом и эмоциями вылетят Риваю под хвост из-за какого-то студентика? Ну уж нет. Рано расслабляться, ничем хорошим преждевременные выводы о победе не заканчивались. Да они ещё даже не переспали, о чём вообще речь? Может, пацан сбежит от него в панике после первого же раза. Леви, конечно, понимал, что не сбежит, иначе парень сделал бы это ещё раньше, но может произойти всякое.

Боже, как же хотелось трахнуть его ночью. Ткнуть носом в простыни, сорвать штаны и наслаждаться тем, как паршивец стонет и извивается под ним. Но одно его робкое: «Я ещё не готов» и всё как отрезало. Остался только Эрен и желание доставить ему удовольствие, забыв про себя. Чёрт. Давненько его не волновало чьё-то удовольствие, кроме своего собственного. Это нехорошо. Хотя, почему нет? Это же Эрен. И как давно это стало оправданием на все случаи жизни?

Размышляя о новом положении вещей, Леви закончил с водными процедурами, выскользнул из ванной в гардеробную, оделся в домашние и понял, что больше не хочет ни о чём сейчас думать. Сейчас он хочет спуститься на кухню и приготовить что-нибудь вкусное на завтрак для своего… А кто ему теперь Эрен? Любовник? Может, и хотелось бы назвать его так ради собственного спокойствия, но нет. И дело не в том, было между ними что-то или нет, а в том, что к любовникам Аккерман относился по-другому. Не позволял всю ночь сопеть себе в ухо, не дарил подарки, не готовил завтраки. Он вообще ни для кого, кроме близких друзей, не готовил, и то случалось подобное крайне редко.

Для своей… пары? Похоже на то. Он и раньше понимал, что между ними не просто интрижка, а вполне себе отношения с намёком на возможное будущее. Но одно дело знать, а другое признать. Для Леви это всё равно что потерпеть поражение. И он его потерпел, сокрушительное, когда с каким-то идиотским нежным чувством готовил блинчики и заваривал чай. Ладно, пара, так пара. Интересно, сопляку об этом говорить нужно? Хотя, зачем? У него и так на лице написано, что он готов Аккермана хоть завтра позвать замуж. И ведь с него и правда станется. Это же Йегер – сначала делает, потом думает, если вообще думает.

Леви усмехнулся про себя от этой мысли. Забавно, что всё, чего не хватало самому мужчине, удачно (или неудачно) совмещалось в Эрене. Ну, там открытость, доброта, радость к жизни, доверие к людям, эмоциональность, вспыльчивость, горячность и другие человеческие эмоции, которых Леви, как он считал, был начисто лишён. Это, конечно, не совсем так, просто он закопал их в себе настолько глубоко, что хоть бульдозером рой, не достать. Так он, по крайней мере, думал, пока не столкнулся с затягивающей на дно зеленью кошмарных раскосых глаз пацана. Его мамаша точно была ведьмой или русалкой, не бывает у людей таких глаз.

Что-то в Леви постепенно менялось и началось всё, когда в его жизни появился сопляк. И чем ближе он становился, тем больше чувствовались перемены. Аккерман не знал, как к этому относиться. Странные и непривычные ощущения заставляли насторожиться и не торопиться подпускать к себе пацана, потому что единственное, чего Леви отчаянно избегал, так это становиться уязвимым.

А именно это с ним и происходило из-за парня. И даже зная об этом, держаться от него подальше не получалось никак, только тянуло ещё больше. Что ж, может, просто настала и его пора хоть перед кем-то быть уязвимым, не вечно же избегать всех людей, пытающихся подобраться к нему? Причём раньше этой мысли не возникало, только теперь, только с щенком. И что в нём такого особенного? «Прыгай, я ведь рядом». Чёрт. Подожди, Эрен, не сейчас.

Противный липкий страх одиночества вцепился щупальцами в душу, когда Леви представил, как доверится Йегеру, а потом останется один. Самая гулкая тишина бывает только после самой мощной бури. Никогда чувство одиночества не бывает таким невыносимым, как после ощущения единства с кем-то. Нельзя сказать, что Леви когда-нибудь испытывал нечто подобное, таких чувств ещё не бывало, но это не значит, что он не представляет, как это больно. И ощутить всё на собственной шкуре ох как не хотелось. Но и отталкивать от себя пацана нарочно не было ни сил, ни желания.

Чёртов сопляк. Есть в нём что-то, что манит, притягивает и заставляет махнуть рукой на собственные предрассудки. Может, не такая это плохая идея – сблизиться с ним? Возможно, пора ему перестать относиться ко всему слишком серьёзно и слишком предубеждённо? Пацан уже не раз ненароком заставлял его нарушать собственные правила, и разве Леви об этом хоть раз пожалел?

Эрен сладко зевнул и потянулся, вытянувшись во всю длину поперёк постели. Кровать оказалась непривычно большой и необыкновенно удобной. Точно не общага. Он помнил, что уже просыпался и, кажется, с кем-то разговаривал… Леви! Чёрт, точно, он же дома у Аккермана. Эрен пошарил рукой по кровати, но, кроме подушки и остывших простыней, ничего не нашёл. Сбежал, значит. Ладно, придётся вставать и отправляться на поиски того, кого нестерпимо хотелось поцеловать.

Наверное, он должен испытывать неловкость или хотя бы смущение, находясь в чужом доме, но нет. Парень сам не ожидал такого, но чувствовал себя на редкость расслабленно и комфортно, совсем как дома. И то, что хозяин этих хором его начальник, в данную минуту Йегера абсолютно не волновало. Начальником он был на работе, а в свободное от неё время он просто Леви, и единственное, чего Эрену хотелось сейчас больше всего – это поскорее его обнять.

Парень даже сам не заметил, в какой момент перестал трепетать перед строгим боссом, начав воспринимать его как свою пару. Как это вообще произошло? Интересно, это всегда так быстро происходит, когда влюблен? Пацан не имел понятия, потому что ещё никогда не влюблялся. То есть он думал, что влюблялся, но теперь понимал, что все прежние чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас.

Даже когда он просто думал о Леви, ему хотелось улыбаться своей самой идиотской улыбкой. Хотелось касаться его, обнимать, целовать, заботиться, делать всё, что он попросит, потребует, прикажет. Всё что угодно, лишь бы позволял быть рядом, любить его. Эрен прекрасно понимал, что мужчина не испытывает ответных чувств, но надеялся, что со временем сумеет это изменить. Как? Да как угодно. Любым способом доказать упрямцу, что Эрен – это именно тот, кто ему нужен, потому что сам Йегер себя без него уже не представлял. Интересно, она всегда такая, первая любовь? И как часто она остаётся единственной?

Думая об этом, Эрен наконец сумел поднять себя с кровати, напялить аккуратно висевшие на стуле брюки и спуститься на первый этаж, сразу заворачивая в ванную. Щётки у него, конечно, с собой нет, но хотя бы прополоскать рот и умыться не помешает. Выйдя из ванной, парень почувствовал вкусный запах и как под гипнозом потянулся на кухню вслед за аппетитным ароматом.

На кухне обнаружился и стоящий у плиты Аккерман. Он что-то готовил, периодически орудуя деревянной лопаткой и легонько подпихивая ногой крутящегося возле него кота, чтобы тот не мешался. Эрен, как и вчера, облокотился плечом об косяк, скрестил руки на груди и залюбовался открывшимся ему зрелищем. Он почувствовал в этом что-то такое родное, домашнее, что губы сами растянулись в мечтательной улыбке, а по телу медленно разлилась тёплая волна, зародившаяся где-то в груди.

Парень постоял так с минуту, колеблясь между желанием смотреть бесконечно и желанием прижаться к Аккерману. Ему не хотелось отвлекать Леви от его занятия, но желание прикоснуться, обнять всё-таки пересилило. Он подошёл вплотную и скользнул руками на талию мужчины, отчего тот внезапно вздрогнул и выронил из рук деревянную лопатку.

— Блядь, Йегер! Нахуй так подкрадываться? — Леви с досадой хлопнул ладонью по столешнице и, подхватив выпавшую лопатку, ловко перевернул блинчик, не обращая внимания на руки пацана, незаметно забравшихся под футболку.

— Извини, — Эрен сильнее прижал его к себе и начал легонько поглаживать руками, успокаивая.

— Убить меня решил, а? — Аккерман повернул к нему голову и косо глянул через плечо, хитро усмехаясь.

— Я скорее себя убью, — прошептал Йегер, скользя смазанными поцелуями по шее на плечо и обратно, прихватывая сухими губами нежную кожу.

Леви слегка наклонил голову, подставляясь под поцелуи, и накрыл его горячие блуждающие по телу руки своими ладонями. Эрен перебрался на его щёку медленными чувственными поцелуями, всё ближе подбираясь к губам.

— Отпусти, завтрак сгорит, — произнёс Аккерман таким тоном, что отпускать его расхотелось совсем. — Йегер, не борзей. Садись за стол, жрать охота.

Как бы Эрену не хотелось продолжить то, что он начал, желудок настоятельно требовал еды, поэтому на мгновение сильно сжав объятья и крепко с громким чмоком поцеловав Леви в щёку, он всё же отпустил своего личного повара. Парень подхватил кота на руки и уселся на своё вчерашнее место, наблюдая, как Аккерман разливает по кружкам чай и ставит на стол тарелку с панкейками.

Ривай, прижатый к груди сильными руками, начал вырываться, не привыкший к такому обращению, и пока Эрен не опустил его на колени, не успокоился. Когда котяра почувствовал, что больше никто не навязывает ему свою волю, сам пристроился на ногах, подвернув под себя лапы, и тихонько заурчал. Парень подумал, что его хозяин иногда ведёт себя точно также, и усмехнулся, пряча улыбку за чашкой умопомрачительно пахнущего чая. Он сделал глоток и с наслаждением ощутил восхитительный букет вкуса на языке. Он даже не думал, что напиток может быть таким вкусным.

— Обалденный чай, где берёшь? — Эрен снова вдохнул дивный аромат, облизывая губы.

— У тебя, — усмехнулся Леви. — Это же ты подарил. Думал, я не дам тебе попробовать то, на что ты спустил почти две зарплаты?

— Это тот самый чай? Блин, за него и три зарплаты не жалко, — парень снова сделал большой глоток и свернул блинчик трубочкой.

— Эрен, мы договорились, — Леви угрожающе направил в его сторону такую же трубочку, — ты так больше не тратишься.

— Да помню-помню. Просто сказал, что вкусно, — пацан поднял руки, быстро сдаваясь, так как спорить всё равно бесполезно.

Йегер с наслаждением уплетал панкейки, макая их то в сгущенку, то в варенье, и не уставал закатывать глаза от удовольствия. Обычно он ел либо в кафе на работе, либо в столовой в универе, либо то, что они готовили с Жаном. В их комнате есть небольшая кухня, но максимум, что там можно сделать – это что-то сварить или пожарить на плите. Да и что могли приготовить два парня-студента? Нормально Эрен питался только приезжая домой и никак не рассчитывал на такой подарок от судьбы. «Он ещё и готовит потрясающе. Надо брать». Парень не заметил, как на подбородок капнула сгущёнка и повисла тяжёлой сливочной каплей.

Леви с удовольствием наблюдал, как сопляк сметает всё, что есть на тарелке, давя в себе невесть откуда взявшееся чувство гордости и желание приготовить для него ещё что-нибудь. Заметив каплю на смуглой коже, он не сдержался и протянул руку, убирая пальцем тягучую сладость, нарочно задевая нижнюю губу. Пацан шумно вдохнул, наблюдая, как Леви демонстративно облизывает свой палец, причмокивая губами и кривя их в ухмылке.

— Леви, — глядя на Аккермана расширенными зрачками, медленно произнёс Эрен, — если не хочешь оказаться на столе в качестве главного блюда, прекрати.

Мужчина хищно усмехнулся, словно и добивался такого эффекта. Он привстал со своего места и, перегнувшись через стол, запустил пальцы в распущенные каштановые волосы, сжимая их в руке и заставляя пацана откинуть голову назад.

— А ты не боишься сам оказаться блюдом дня? — Леви медленно наклонился, присасываясь к нежной коже на шее, и отстранился, оставив яркий сочный засос.

Эрен, тяжело дыша, медленно открыл абсолютно пьяные глаза и потянулся к манившим усмехающимся губам, но Леви остановил, прислонив палец к его рту.

— Остынь, Йегер, ешь давай. Десерт будет после ужина, — он многозначительно вскинул брови и вышел из кухни.

Парень хотел ослушаться и пойти за ним, но что-то в его чёрно-серебряном взгляде останавливало. Предвкушение, обещание и… властность? Аккерман был абсолютно уверен, что Эрен послушается его. Любопытное ощущение и даже будоражащее. И тут до пацана дошёл смысл сказанного: он остаётся до ужина. Похоже, Леви не собирался прямо сейчас отправлять его домой и даже не против, если он останется до вечера. Чёрт. Что ещё нужно человеку для счастья?

На кухню вернулся хмурый брюнет, оглядел все поверхности и нахмурился ещё сильнее. Он вернулся в гостиную, пошарил руками на диване, чем-то пошуршал из-за стены и снова вернулся, в задумчивости кривя губы.

— Что-то ищешь? — спросил Эрен с набитым ртом, снова принимаясь за недоеденный завтрак.

— Телефон. С вечера его не видел, — он снова оглянулся в надежде увидеть где-нибудь свой смартфон, но чуда не произошло.

— Срочно нужен?

— Не особо. Эрвин по-любому что-нибудь по работе написал, проверить бы, — Леви сел на своё место, решив сначала допить чай, пока тот не остыл.

Эрен достал из кармана брюк телефон, который по привычке прихватил с собой, и, выбрав контакт, нажал на вызов. Откуда-то из коридора послышалась ненавязчивая мелодия, обнаруживая местоположения искомого. Леви хотел сам за ним сходить, но пацан опередил его. Поставив кота на пол, он шустро подскочил из-за стола и исчез в проёме двери.

Парень немного покружил в прихожей в поисках источника звука и обнаружил его в верхнем кармане кейса. Видимо, Леви забыл вытащить его оттуда ещё вчера вечером. Эрен уже хотел пойти обратно, когда заметил на дисплее надпись, уведомляющую о том, кто именно звонит, и слегка завис, не зная, как на это реагировать.

Вернувшись на кухню, он сразу же направился прямиком к Аккерману.

— «Щенок»? — Эрен держал его телефон, повернув к хозяину дисплеем, на котором красовался входящий вызов, и недоумённо вскинул брови. — Я – щенок? — пацан был явно недоволен и всем своим видом требовал объяснений. — Тяв, блядь, — возмущённо воскликнул он после небольшой паузы.

Леви, до этого смотревший на него с каким-то спокойным интересом, вдруг поставил на стол кружку и… расхохотался в голос, откинувшись на стуле. Эрен даже забыл причину своего возмущения. Он просто стоял и смотрел на смеющегося Леви, приоткрыв рот. Он смеётся. Он умеет смеяться. Чёрт, что ещё нужно сделать, чтобы он снова рассмеялся?

— Хорошо, могу переименовать в «Мой щенок», идёт? — отсмеявшись, Леви спокойно улыбнулся и посмотрел на парня, подперев голову кулаком.