Часть 4 (1/1)

Норман отключается, когда алкоголь и внутренний раздрай окончательно доканывают его. Телефон он вырубил ещё при выходе из здания, где проходила злополучная вечеринка. Слышать и видеть никого не хочется. Перед глазами всё ещё стоит Энди, обнимающий жену, а внутри прочно засело отвращение от собственных действий. Он засыпает с желанием забыть всё, что произошло за прошедший месяц.На следующий день ему не нужно никуда идти, марафон мероприятий окончен, он свободен на ближайшие две недели. И совершенно не знает, что делать с этой свободой. Внутри пусто. Вчера он перегорел. Он просто больше так не может.Норман ходит по квартире, делает что-то на автомате, перебирает какие-то вещи, смотрит в экран телевизора, совершенно не запоминая то, что видит. К телефону он даже не прикасается. С Джеффри он решает пока не видеться. Норман знает, что он поймёт. Он всегда его понимал.Проходит несколько дней, и к нему начинают возвращаться до этого успешно подавляемые мысли. До съёмок следующего сезона ещё несколько месяцев. Эндрю наверняка улетит с семьёй обратно в Лондон на это время. Когда Норман ловит себя на том, что опять думает о нём, то только криво улыбается. К следующей их встрече он приведёт себя и свою голову в порядок и извинится. Хватит этого всего. Может, они больше не будут добрыми друзьями, но коллегами им быть придётся.Норман заставляет себя остановиться, когда мысль заходит дальше и он думает о том, кем ещё они больше не будут. Он не знает, сколько ещё будет жить в нём это чувство потери. Может быть, на протяжении всего того времени, что он будет продолжать работать вместе с Энди. Может, дольше. Хочется верить, что рано или поздно отпустит. Что он перестанет обвинять себя в том, что был тем, кто всё разрушил. Что перестанет обвинять себя, что вообще это начал.Но, если подумать, он не может заставить себя жалеть. Он хотел этого. Хотел быть намного ближе к Энди, чем был, будучи его другом. Он был в восторге, когда наконец смог почувствовать его так близко, кожа к коже, рука в руке, и между ними ничего, кроме смешавшегося дыхания и судорожного сердцебиения. Он просто не смог сразу понять, что его желание намного глубже. Он не знал, что иметь лишь часть желаемого будет так больно.Норман всегда легко влюблялся и бросался в омут с головой, когда был моложе. Со временем он остался таким же влюбчивым, но перестал воспринимать это как-то что-то серьёзное и навсегда. Ему казалось, что он просто вырос из этой идеи. Своё прошлое отношение ко всем влюблённостям, как к чему-то на века, Норман начал считать просто смехотворным. Да, он легко привязывается к людям, но от этого никогда не было особого толку. Никто не продержался с ним достаточно долго, и он, в конце концов, перестал относиться к этому как к чему-то, имеющему значение. Он никогда не оставлял себе достаточно времени, чтобы начать всерьёз загружаться на этот счёт.Но то, что происходило между ним и Линкольном, было чем-то новым. Это начиналось, как восхищение, как физическое влечение, желание приблизиться, прикоснуться. Норман стремился оказаться поближе к нему, лишний раз зайти в его трейлер поболтать, подвезти его на своём байке, прогуляться с ним вечером в бар. Он касался его невзначай должно быть несколько десятков раз за день. И если сначала Эндрю был просто вежлив с ним, но особо не сближался, то потом открылся, стал как-то по особенному радоваться его появлению, восхищался Норманом во всех интервью и стал часто общаться с ним и вне площадки. Норман постоянно ощущал внутри какое-то пьянящее предвкушение, которое двигало им, заставляя всё активней проявлять своё отношение, каждый раз как они вновь встречались. И оно стало в десятки раз острее, когда Норман начал замечать, как поменялись взгляды Энди, бросаемые на него. Как что-то незримое и будоражащее стало сквозить в его прикосновениях. С этого момента он больше не мог повернуть назад. Не хотел.Но тогда он по-прежнему не считал, что это что-то большее, чем простое влечение. И только получив на постоянной основе возможность заниматься с Энди сексом, Норман через какое-то время понял, насколько этого катастрофически мало. Он гнал от себя эти мысли, но в глубине души всё понимал. Он ревнует не просто так. Не просто так ему каждый раз так хреново, когда Энди уходит. Он не хочет его отпускать. Ни в каждый конкретный вечер, ни вообще. Он чертовски ошибся со своими желаниями, но уже было поздно. Он завяз в этом с головой.Норман пытался тормознуть себя тогда. Говорил себе, что Линкольн ничего ему не обещал и не должен. Что между ними только секс. Что если его это не устраивает, то надо всё прекратить. Но он не мог прекратить. Когда Энди был с ним, Норману казалось, что этого достаточно, что ему хватит и этого, лишь бы Линкольн продолжал приходить. Но когда он уходил, Норман начинал изводить себя. Он боролся с собой как мог, но ни черта не выходило. И он начал злиться. Злиться на себя. Злиться на Энди. На всю эту хренову ситуацию. И вот куда это его привело. Он наворотил столько всего за этот месяц, что впору было побиться головой об стену. Но и это вряд ли избавило бы его от стыда и бесконечных сожалений.Он хотел быть любимым, а сделал всё, чтобы заставить себя ненавидеть. Он выкинул то немногое, что у него было. Похерил даже дружбу. Норман не знал, что чувствовал Энди к нему, кроме однозначного физического влечения, но понимал, что, чтобы там ни было, вряд ли теперь хоть что-то осталось. Если было вообще. Он не знает, кем он был для Энди. Но теперь это больше неважно.Норман практически не выходит из квартиры больше. Он пишет Джеффри сообщение, что с ним всё в порядке и беспокоиться не надо, и не отвечает больше ни на какие вопросы. Его квартира пропахла сигаретным дымом, и всё в ней кажется серым. Он больше не сходит с ума, эмоции ушли, осталась только ноющая тоска, но он практически научился делать вид, что не замечает её. Лишь иногда, когда он никак не может заснуть и горло сжимает спазмом, он закрывает глаза и позволяет себе представить, что ничего того, что произошло за прошлый месяц, просто не было. Это помогает успокоиться на какое-то время, но Норман понимает, что делает себе так только хуже. Но он всё ещё надеется, что, может не сразу, но, в конце концов, всё пройдёт, и он сможет спокойно смотреть Линкольну в глаза.***В один из вечеров, пока Норман продолжает сидеть один, запершись в своей квартире, как в убежище, он слышит жужжание телефона.Он игнорирует его, но телефон всё продолжает вибрировать, затихая лишь на короткие перерывы.?Идите к чёрту?,?— думает он и пытается заняться чем-нибудь, но треклятый телефон всё продолжает жужжать, и, в конце концов, Норман, чертыхаясь, хватает чёртов аппарат со стола.А потом замирает, не веря глазам. На миг перехватывает дыхание, когда он видит знакомую фотографию на экране.Норман прикусывает губу и продолжает стоять с телефоном в руке, не решаясь ответить на звонок и в то же время не в состоянии просто сбросить его.Зачем Энди звонит? Что он хочет сказать? Может, это что-то по работе, и стоит перестать стоять и паниковать и просто спокойно ответить?Норман делает глубокий вдох и проводит пальцем по экрану.—?Да? —?голос хрипит, и он отводит телефон ото рта, чтобы попытаться прочистить горло. В трубке несколько секунд стоит тишина, и Норман, кое-как справившись с голосом, добавляет:?— Слушаю.—?Норман,?— голос Энди звучит приглушённо. —?Могу я зайти к тебе ненадолго?Сердце ёкает и проваливается куда-то в район желудка. Зайти? Норман хочет спросить зачем, может быть, вежливо отмазаться, но вдруг понимает, что, чего бы ни хотел Энди, зачем бы он к нему ни зашёл, Норман просто хочет его увидеть.—?Я дома,?— хрипло выдавливает он. —?Заходи.И отключается от звонка. В ушах колотится пульс, в голове ни одной связной мысли.Норман закуривает, пытаясь привести себя в относительный порядок. Надо взять себя в руки. Не с чего так нервничать.Он не спросил Линкольна, когда тот придёт, так что бессмысленно сидеть на одном месте и ждать его. Норман успевает пройтись по комнатам, так и не найдя, чем занять руки, когда слышит звонок в дверь. Энди что, звонил ему, стоя у входа в дом?Норман ощущает, как его потряхивает. Спустя три медленных вдоха он идёт открывать дверь.Распахнув её, он не может удержаться от того, чтобы начать жадно вглядываться в стоящего за дверью Энди. Он не выглядит нервничающим, в отличии от самого Нормана. Но его взгляд, брошенный на него, какой-то… отчаянный?Горло сдавливает. Энди молчит и, судя по всему, не может решиться зайти внутрь. Думает, что он не пустит? Норман, не ощущая себя в состоянии заговорить первым, просто шагает в сторону и приглашающе раскрывает дверь пошире. Что бы Энди ни собирался сказать, Норман сейчас очень хочет, чтобы он зашёл. Ему кажется, что это хоть немного увеличит шанс на то, что его нахождение рядом продлится подольше.Линкольн проходит в квартиру, останавливаясь в паре шагов от входа. Его движения совсем не похожи на обычные расслабленные и уверенные, он скован и напряжён, теперь это видно.Норман закрывает дверь и замирает, неуверенный, что делать дальше. Кажется, что любой шаг или слово нарушит хрупкое равновесие и всё взорвётся, перевешивая чашу весов в какую-то конкретную сторону. Какими были эти стороны, Норман задумываться не хотел.Он просто стоит, смотрит на Линкольна и ждёт. Он и сам не знает?— чего. Нейтральных слов о работе? Тяжёлого разговора о том, что происходило на мероприятиях? Безэмоционального заявления, ставящего точку во всём, что между ними было?С каждым ударом сердца ожидание становится всё тяжелее, а внутри всё больше холодеет.Нервы не выдерживают, и Норман хочет уже заговорить сам, когда Линкольн оборачивается, смотрит на него как-то потерянно и вдруг делает несколько шагов навстречу, подходя вплотную.Он молчит, словно у него тоже засел в горле острый комок, но его глаза и их выражение буквально пригвождают Нормана к полу.Дыхание перехватывает, когда Энди медленно проводит рукой по его щеке. Норман не смог бы оттолкнуть его сейчас, даже если бы захотел. Не под этим отчаянным взглядом, не после касаний еле ощутимо подрагивающих пальцев.Он лишь судорожно сжимает руки на футболке Энди, когда тот наклоняется и очень мягко касается его губ.Поцелуй такой лёгкий, что у Нормана болезненно сжимается всё внутри. Энди прикасается к нему так, что это ощущается практически прощанием.И Норман, не выдерживая, притягивает его к себе сильнее, вжимаясь в его губы в ответ. Игнорируя тяжёлый ком в животе, он углубляет поцелуй, зарываясь рукой в волосы на затылке Энди и не оставляя ему шанса отодвинуться.Энди потрясённо выдыхает ему в рот, но спустя секунду отвечает так же жадно.Но это не успокаивает щемящую тоску, поднимающуюся внутри Нормана. В каждом движении, в каждом касании Энди, в выражении его лица он ловит такие эмоции, от которых хочется закрыться, спрятаться, не дать себе задуматься о том, что всё это значит.Он крепко закрывает глаза, скользя ладонями по желанному телу и пытаясь не думать сейчас ни о чём, запоминая, впитывая в себя ощущения от тёплой, такой знакомой кожи под футболкой. Вслушиваясь в тихие судорожные вздохи и не давая возникнуть в голове вопросу о том, что дальше.Горячие руки Энди оглаживают спину, и Норман вздрагивает от этих прикосновений, как будто они причиняют боль. Энди прижимает его ближе, его поцелуи горят на коже огнём, по всему телу пробегает звенящая волна, и Норман отдаётся этим ощущениям, от которых одновременно так хорошо и так горько. Движения Энди становятся всё более лихорадочными, он, будто боясь не успеть, стаскивает с Нормана футболку и, тут же прижимаясь к нему вновь, скользит рукой под резинку штанов.Норман не знает, что это?— последний раз или сиюминутное желание. Он не знает, что думать, и только сглатывает горький комок, когда спустя несколько минут Энди опрокидывает его на кровать и садится на его бёдра. Тело пылает от желания, а сознание почти кричит. Ему сейчас больнее, чем он мог бы ожидать. Он почти хочет прекратить всё это, но просто не в состоянии это сделать, и только и может смотреть, как Энди насаживается ртом на его член и одновременно с этим растягивает себя пальцами. Норману хочется притянуть его к себе, сжать, не отпускать, гладить его напряжённые плечи, уткнуться ему носом в ухо и сказать, что они могут всё исправить. Но он чувствует себя так, как будто это теперь для него под запретом. Как будто проявления нежности и любви между ними теперь невозможны. Ничего нельзя исправить. Эндрю пришёл к нему в последний раз.И когда Энди, сжав челюсти и зажмурив глаза, медленно опускается на его член, Норману почти так же больно, как и ему. Он крепко хватает Энди за бёдра и не даёт ему двигаться. Не выдерживая, мягко проводит ладонью по его пояснице, и эта ласка почти добивает его. Энди, словно ощущая его состояние, наклоняется вперёд, ложась на него грудью, и обхватывает его лицо ладонями, прижимаясь лбом ко лбу. Его сорванное и тяжёлое дыхание бьёт по ушам Нормана, и он крепче обхватывает Энди, толкаясь бёдрами вверх. Энди стонет, и на какое-то время Норман перестаёт думать, забываясь в ощущениях, толчках и протяжных стонах. На какие-то секунды он даже чувствует себя почти счастливым. Когда Энди обнимает его, вздрагивая после оргазма, Норман прикрывает глаза, прижимая его в ответ, на мгновение ощущая, будто барьер между ними сломался. И это ощущение рассыпается на куски, когда Энди мягко, но неотвратимо отстраняется от него и сползает на кровать. Норман хотел бы его удержать, но лишь бессильно размыкает свои руки и не двигается с места.Становится пусто и холодно. Ему хочется спрятать лицо в подушку и укрыться с головой, но он продолжает просто неподвижно лежать. Внутри ураган эмоций, но он совершенно не понимает, что делать. Неотвратимость того, что последует дальше, почти парализует его. Он пытается придумать, что сказать, но в этот момент Энди поднимается и садится на край кровати, спуская ноги на пол. Это всё? Сейчас он уйдёт?Норман резко садится и пытается выдавить слова севшим голосом:—?Энди…—?Я подал на развод,?— звучит тихий голос Энди. Он сидит, опустив голову и уткнувшись взглядом в пол, так что Норман еле улавливает его слова. —?Наверное, нет особого смысла рассказывать об этом, но мне хотелось, чтобы ты знал.—?Что? —?переспрашивает Норман ошеломлённо. Если он и ожидал чего-то, то точно не этих слов. Какого чёрта? Десять счастливых лет брака, и Энди решил развестись? Он не позволяет закрасться и мысли о том, что это может быть из-за него. К чёрту. Никаких ложных надежд. Чтобы не задумываться об этом, он хрипло спрашивает:?— Почему?Он в принципе готов говорить сейчас о чём угодно, лишь бы не дать Энди уйти. Если он хочет поговорить о своём разводе, то пусть будет так. Пусть только остаётся здесь. Хотя бы ещё немного.Энди опускает голову ещё ниже и выглядит так, будто вообще не хочет разговаривать. Но, в конце концов, он как-то отчаянно выдыхает и отвечает, не поворачиваясь к Норману:—?Жить с одним человеком, когда любишь другого, бессмысленно и нечестно,?— в его голосе тоска, и она эхом отзывается у Нормана внутри.—?Прости. Я понимаю, что эти признания не к месту,?— Энди качает головой и трёт рукой лицо. —?Просто я, как дурак, никак не могу отпустить тебя до сих пор.Нормана прошибает дрожью от этих слов. Чертовски сложно поверить, что он действительно слышит именно это. Может ли быть так, что его надежды не совсем ложные?—?Я рассказал Гаэль всё,?— глухо продолжает Энди.Норман сбивается с мысли и автоматически спрашивает:—?О чём?—?О нас. О тебе,?— Энди тяжело вздыхает, по-прежнему не глядя на него. —?О том, что я к тебе чувствую.Чёрт. Осознание накрывает Нормана с головой. Он не один здесь всё это время страдал. Не один чувствовал всё это. Эта горечь и тоска в голосе Энди… Он тоже считает, что его чувства невзаимны. Идиоты. Какие же идиоты. Издевались друг над другом, когда могли бы…—?Блядь, для начала мог бы рассказать об этом мне,?— Норман закрывает лицо ладонями, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Самый большой идиот здесь он. Если бы он просто поговорил с Энди, вместо того, чтобы сходить с ума и творить всякую херню…Линкольн наконец оборачивается, кажется, удивлённый его тоном. Или его словами. Норман убирает руки от лица и натыкается на его взгляд. В нём немой вопрос. Всё ещё не понимает.—?Я… —?Эндрю запинается, а потом выдыхает и снова отводит глаза. —?Я хотел поговорить с тобой об этом. Я же не слепой, видел, каким напряжённым ты стал. И я тогда подумал, что, возможно, ты тоже… —?он замолкает и через секунду глухо продолжает:?— Но когда я пришёл к тебе тем утром, и ты сказал мне всё… Я решил, что всё понял не так. И что я просто надоел тебе, и ты пытаешься показать мне это таким способом.—?Блядь, Энди! —?Норман вскакивает с кровати и нервно хватает пачку сигарет с тумбочки, тут же бросая её обратно. Лицо горит. Значит, ещё тогда всё могло стать совсем по-другому? А вместо этого… Признаваться в своём идиотизме тяжело и стыдно, но молчать больше нельзя. —?Да я просто ревновал тебя! —?Он подходит к Энди и садится перед ним на пол, ловя его взгляд своим. —?Я потерял последние мозги от ревности. Повёл себя как придурок. Я не собирался так поступать или говорить всё это, я просто сорвался. Ты не надоел мне. Чёрт возьми, совсем наоборот.Энди смотрит на него расширившимися глазами и, кажется, не верит, так же, как Норман не мог поверить несколько минут назад.Норман не отводит от него взгляд и, чувствуя потребность узнать, негромко спрашивает:—?Как давно для тебя это стало не просто сексом без обязательств?—?Почти с самого начала,?— тихо произносит Энди, также не сводя с него глаз. —?Я начал хотеть большего почти сразу. Но я помнил, как ты рассказывал, что не заводишь серьёзных отношений, и я старался не поддаваться этому. А потом, когда мне начало казаться, что ты тоже что-то чувствуешь ко мне, я окончательно понял, что с моей стороны всё уже серьёзно.Он замолкает, на мгновения прикрывая глаза, а потом тихо продолжает:—?Я чуть не свихнулся. Уходить от тебя по вечерам и чувствовать каждый раз, как ты всё больше замыкаешься, отдаляешься… В какой-то момент мне начало казаться, что однажды ты просто не откроешь передо мной дверь.?— Он криво улыбается. —?Но мне нужно было время, чтобы разобраться с собственным браком. Я не хотел причинять лишнюю боль человеку, с которым столько времени прожил рядом.Норман молчит, хотя от отголосков боли в голосе Энди давит в груди. Он придвигается чуть ближе, но всё ещё не решается прикоснуться к нему, словно до сих пор ощущая невидимый барьер. Они должны разрешить все оставшиеся недомолвки сейчас, иначе ничего не получится исправить. Он мучительно хочет коснуться Энди, извиниться перед ним, но чувствует, что тот ещё не всё сказал.—?А потом ты сказал мне, что был с Джеффри,?— продолжает Энди в конце концов, и у Нормана словно тяжёлый камень падает в желудок от того, как звучит его голос. —?Меня тогда просто накрыло. Я не должен был говорить ничего из того, что сказал. Ты был прав, когда послал меня подальше.Норман не выдерживает и качает головой.—?Я был идиотом. И наговорил куда больше всякого дерьма,?— он замолкает на секунду, а потом твёрдо произносит:?— Ты никогда не был для меня ?кем попало?. С самого начала не был.—?А твои отношения с Джеффри? —?тихо спрашивает Энди, не смотря на него. Чёрт. У Нормана всё сжимается внутри. Как теперь объяснить ему всё это?—?Не было никаких отношений.?— Норман упрямо смотрит на Энди, хотя тот так и не поднял взгляд. ?Посмотри на меня. Ну же. Пожалуйста?,?— бьётся в голове. Норман вдыхает, как перед прыжком в ледяную воду, и продолжает:?— У меня был с ним секс. Несколько раз. Никаких отношений, просто у меня ехала крыша, а он оказался рядом. Я понимаю, что ты обо мне теперь можешь подумать, и будешь прав. Но Джеффри не тот, с кем я хочу быть.Энди наконец поднимает на него взгляд. В нём нет осуждения или презрения, которых Норман мог бы ожидать. Но нет в нём и уверенности. И Норман, уже начиная ощущать отчаяние, поднимается на колени и тянется к нему, обхватывая за шею и притягивая к себе. Он мягко прижимается к приоткрытым губам, чувствуя, как замирает в груди сердце. Он никогда не был хорош в выражении своих чувств, но надеется, что Энди ощутит всё то, что сейчас бьётся у него внутри. Сожаление, вину, нежность, желание быть рядом, любовь.Норман отрывается от его губ и прижимается лбом ко лбу, так же как Энди некоторое время назад.—?Останься со мной,?— тихо выдыхает он, сглатывая ком в горле.—?Знаешь,?— голос Энди низкий и хриплый, —?я шёл сюда, уже ни на что не надеясь. Просто хотел увидеть тебя, хотя бы на пару минут. И я не собираюсь отпускать тебя, если ты правда хочешь быть со мной.—?Я хочу,?— сдавленно произносит Норман и утыкается в его шею. Его ощутимо потряхивает. Может, на этот раз они действительно смогут?..Энди обнимает его, гладит по спине своими тёплыми ладонями, и Норман ощущает, как с души падает тяжёлый груз. Голова всё ещё отказывается верить, до сих пор кажется, что в любой момент всё рухнет, как карточный домик, но под уверенно прижимающими его к себе руками это ощущение постепенно уходит, уступая место совсем другим чувствам.Губы Энди скользят по шее, и Норман готов умереть от сквозящей в этих движениях нежности. Он не помнит, чтобы когда-либо раньше ощущал всё так остро. Поднимающаяся волна возбуждения, дрожь облегчения, пронзительная радость при мысли о том, что Энди снова с ним?— всё это смешивается во взрывной комок эмоций, грозя разнести разум к чертям. Норман выдыхает в его шею и чувствует, как Энди прижимает его к себе ещё крепче, словно стремясь доказать, что это всё по-настоящему.—?Норман… —?шепчет Энди ему в ухо. Он повторяет его имя несколько раз своим низким, хриплым шёпотом, и от одного этого по всему телу проносится дрожь возбуждения. Голос Энди?— это то, от чего у него по телу бегут мурашки, сколько бы раз он его ни слышал. Голос Энди, когда он выдыхает его имя так, будто сейчас умрёт, если не будет его произносить?— то, от чего у него срывает крышу.Норман слегка отстраняется и берёт ладонь Энди в свои. Он ловит тёмный жаждущий взгляд и мягко прижимает его руку к губам, скользя по тонким длинным пальцам. Эти руки?— его личный фетиш. Пальцы Энди на рукояти револьвера, на ручке топора, сжимающиеся на его теле… Норман целует каждый из них. Его глаза зажмурены, но он по-прежнему может чувствовать на себе взгляд Энди. Он знает, как горят его глаза сейчас.Он знает все его реакции, но он не готов к тому, что Энди в следующий момент опускается к нему на пол, сжимая ладонь в его руках, и тихо шепчет:—?Я люблю тебя…Норман вздрагивает. Пусть эти слова произносились ими десятки раз, на интервью, на съёмках, где угодно, но никогда они не звучали так. Никогда не несли за собой такого смысла. Тело пробирает дрожью от макушки до кончиков пальцев. Норман замирает, а руки Энди уже скользят по его телу. Он прижимает его к себе, целуя везде, куда дотягивается. Горячие выдохи обжигают кожу, скручиваясь тягучим желанием в животе. Нормана уже практически трясёт, когда Энди мягко втягивает губами кожу на ключице, отмеченную крестиком татуировки. ?Это моя секретная точка?,?— говорил Норман в интервью и ни разу не шутил. Он сдавленно стонет и чувствует, как движения Энди становятся более жадными. Эндрю обхватывает его плечи и мягко подталкивает, опуская спиной на пол.Он прижимается к нему всем телом, кожа к коже, и Норман практически задыхается под напором таких знакомых и таких новых ощущений. Состояние Энди, кажется, мало чем отличается, судя по тому, как подрагивают его пальцы, мягко оглаживающие лицо Нормана.Норман запускает руку в его волосы и притягивает к себе, вкладывая в медленный тягучий поцелуй всё, что рвётся изнутри. Энди рвано выдыхает, и Норман, чувствуя пробирающую его дрожь, углубляет поцелуй, сталкиваясь с ним языком, вжимаясь губами и забывая делать вдохи.Между ними нет и сантиметра сейчас, и от каждого движения разгорячённых тел, прижимающихся друг к другу, прошивает сладкой горячей волной.Энди, не разрывая поцелуя, толкается бёдрами, и Норман стонет в его рот, чувствуя плавное скольжение твёрдого члена по своему. Перед глазами темнеет от желания, и он жадно и отчаянно впивается в губы Энди. Ощущения и эмоции переполняют настолько, что Норман уже почти не осознаёт, что делают его руки и губы. Он поглощён сорванными хриплыми стонами Энди, его горячим дыханием, одним его присутствием рядом с собой и на себе.Энди вдруг отрывается от его губ и слегка отстраняется, и Норман не может сдержать разочарованный стон. Отпускать его хотя бы на миллиметр от себя не хочется. Но губы Энди уже вжимаются в его тело, а язык влажно скользит вниз, очерчивая напрягающиеся мышцы, и Норман тяжело дышит, закрывая глаза и запрокидывая голову назад.Всё совсем не так, как было всего лишь меньше часа назад. В движениях Энди нет отчаяния, только нежность и желание. Норман плавится под его губами, выгибается ему навстречу, скользит руками в его волосы, проводит ладонью по лицу и чувствует улыбку Энди под пальцами, когда он мягко ловит его руку губами. Тёплые мягкие прикосновения губ к ладони посылают по телу лёгкую дрожь, которая оседает горячим распирающим чувством в груди. Норман готов убить за то, чтобы растянуть эти мгновения навечно.Энди сжимает его руку в ладони и касается губами кожи чуть ниже пупка, горячо выдыхая. Он покрывает живот Нормана лёгкими поцелуями, скользя рукой по бедру, и Норман ощущает, как невольно вздрагивают мышцы под его прикосновениями. Ему кажется, что он весь уже горит от ощущений снаружи и внутри. Он жмурится, в попытке вдохнуть, когда чувствует одновременно горячий рот Энди на своём члене и его влажные пальцы внутри.Норман с протяжным стоном выгибает спину, ощущая осторожные мягкие поглаживания изнутри. Боже, ему так этого всего не хватало… Он нетерпеливо толкается бёдрами вперёд, в тёплую влажность рта Энди, и судорожно сжимает руку в его волосах. Воздуха не хватает, а во рту пересыхает от лихорадочных вдохов. Пальцы Энди внутри толкаются под нужным углом, и Норман захлёбывается стонами. Тело дрожит и выгибается, и он уже не контролирует свои действия, сжимая руку до побелевших костяшек и надавливая на затылок Энди.Энди не сопротивляется нажиму и, расслабляя горло, опускается глубоко вниз. У Нормана темнеет перед глазами, кажется, будто он сейчас просто отключится. Он не слышит больше своих хриплых стонов, из головы вышибает все мысли, ощущения переполняют настолько, что его просто уносит. Тело содрогается, его всего трясёт, и он чувствует, как в последний раз напрягаются все мышцы перед тем, как изливается глубоко в рот Энди.Несколько секунд он будто вообще не ощущает своё тело, только разливающийся повсюду жар и эйфорию. В голове звенит, а мышцы блаженно расслабляются. Энди напоследок влажно проходится языком по его члену, заставляя Нормана вздрогнуть, и обнимает его за пояс, прижимаясь к животу. Его рука поглаживает грудь Нормана, пока он приходит в себя. А потом Норман с удивлением осознает, что пальцы Энди всё ещё внутри него. Казалось бы, полностью удовлетворённое желание лёгкой вспышкой мелькает внутри, заставляя член дёрнуться.Энди вдруг мягко подталкивает его, заставляя перевернуться на бок. Он вжимается в Нормана сзади, упираясь твёрдым членом в его поясницу, и слегка потирается об него, вызывая волну мурашек по телу. Его губы оставляют влажные поцелуи на шее Нормана, а пальцы легонько двигаются внутри.Норман вздрагивает. Тело, ещё распалённое оргазмом, остро реагирует на все эти лёгкие поглаживания. Будь они чуть сильнее, и это было бы почти больно. Но Энди как будто точно знает, как именно его касаться, вновь медленно разжигая тлеющий внутри огонь. Норман сам не замечает, в какой момент начинает потираться о крепко прижатый к пояснице член. Энди сдавленно стонет ему в ухо, вызывая новую горячую волну, проходящую по телу, и Норман, не выдерживая, слегка толкается бёдрами, чуть глубже насаживаясь на его пальцы.—?Норман,?— хрипло выдыхает Энди,?— я не могу больше…Норман не уверен, что он сейчас что-то сможет выговорить, поэтому он просто толкается назад чуть сильнее, и Энди горячо выдыхает ему в ухо, по всей видимости, прекрасно понимая его намёк.Норман ощущает, как пальцы исчезают, оставляя после себя тянущую пустоту, а между ягодиц горячо скользит твёрдый, истекающий смазкой член. Он несколько раз проходится по промежности, и Норман прогибается в пояснице, закусывая губу. Чёрт, он ещё и дразнит… Собственный член стремительно твердеет, и он не представляет, как выдержки Энди хватает на это издевательство.Энди сползает чуть ниже и ведёт ладонью по его бедру, сжимая в итоге ногу под коленом и подтягивая её к животу Нормана. Скользит ладонью между его ног, ласково оглаживая, и направляет свой член, утыкаясь тяжёлой головкой в пульсирующий вход.Норман рвано вдыхает воздух и нетерпеливо толкается назад, закрывая глаза и откидывая голову от ощущения того, как податливо раздвигаются мышцы, пропуская внутрь член на всю его длину.Энди сжимает руку на бедре Нормана и пропускает вторую под его боком, скользя пальцами к его рту. Норман с готовностью обхватывает пальцы губами и тут же громко несдержанно стонет, когда Энди одним движением входит в него до упора.Он срывает себе голос, прогибая спину навстречу быстрым толчкам. Острое наслаждение пронзает насквозь, пульсируя и сжимаясь внизу живота. Стоны Энди отдаются эхом в голове, заставляя выгибаться сильнее и толкаться ему навстречу. Норман задыхается, внутри всё наливается жаром с каждым движением бёдер, мышцы напрягаются, и он почти скулит, лихорадочно насаживаясь на горячий член.Энди судорожно сжимает его рукой поперёк груди и рвано выдыхает ему в спину. Толчки ускоряются, и Норман ощущает, как на его члене смыкается горячая ладонь. Он бы застонал, если бы мог, но голос срывается на хрип. Всё тело напрягается и дрожит. Норман уже не может двигаться в такт, и замирает под уверенными жёсткими движениями ладони и сильными точками. Он закусывает губу и сжимается, поглощённый захлёстывающими ощущениями и быстро растущей внутри горячей волной. Энди резким толчком входит особенно глубоко и сжимает зубы у него на лопатке. Его протяжный стон проходится по обнажённым нервам Нормана, и он, вздрагивая, кончает, судорожно вцепившись в руку Энди на своей груди. Наслаждение не отпускает его, прошивая тело снова и снова.Норман никак не может выровнять дыхание, всё тело потряхивает, и Энди крепко обнимает его обеими руками, прижимая к себе. Он зарывается лицом в его волосы на затылке и горячо выдыхает. Норман прикрывает глаза и растворяется в этом ощущении. Энди, тепло его тела, его дыхание, его руки, и Норман всё ещё чувствует его в себе. Он хочет прочувствовать это полностью, не упустить ни грани ощущений, наполняющих его восторженным теплом.Но Энди вдруг размыкает объятья и аккуратно выскальзывает из него, оставляя ощущение пустоты. Норман вздрагивает и на секунду замирает, чувствуя, как пропадает тепло тела сзади. Он напрягается, но не успевает ничего подумать или сделать, как руки Энди мягко тянут его с пола.—?В следующий раз сделаем это на кровати,?— тихо произносит он, улыбаясь, и утягивает его на смятые простыни, тут же снова прижимая к себе.Норман выдыхает и расслабляется в круге тёплых рук.—?Не уходи никуда,?— бормочет он, утыкаясь лбом в грудь Энди и прикрывая глаза.Энди прижимает крепче и, мягко целуя его в волосы, тихо выдыхает:—?Не уйду.