Глава 8 (2/2)

Ник снова исчез в ванной.

«Не верит своим глазам, — рассмеялся про себя Гадриэль. — Щеку в сотый раз ощупывает».

Наконец, дверь из ванной распахнулась, и на пороге снова возник мрачный Ник.

— Что не так? — спросил его Гадриэль.

— Все не так, — буркнул парень. — И я требую объяснений.

Он прошел в гостиную и плюхнулся на диван.

— Ты же хотел сниматься в фильме, — пожал плечами Гадриэль. — Вот и будешь сниматься. Демон выступит твоим агентом. Ты возьмешь какой-нибудь звучный псевдоним. Твое настоящее имя нигде не будет фигурировать. А я позабочусь, чтобы тебя утвердили на роль. Тебя будут привозить, отвозить — никаких контактов. Твой отец увидит готовый фильм с твоим лицом… Но будет уже поздно.

— А есть фильм провалится? — вздохнул Ник. — Отец мне этого не простит.

— С такими-то эмоциями! — воскликнул Гадриэль. — Но если ты опасаешься, что ничего не получится, можешь на кастинг завтра не приходить.

— Нет-нет, — запротестовал Ник. — Я попробую, — добавил он не очень уверенно.

— Не попробую, — возмутился Гадриэль. — А сделаю. — Ник кивнул. — Я звоню Даниэлю. Теперь тебя он будет опекать. Нам с ним не нужно еще одной драки.

— Так драка все же была? — хитро прищурился Ник.

— Конечно, была, — не стал отрицать Гадриэль. — Вот только нам с демоном не понравилось, совсем не понравилось, как она закончилась, — произнес он недовольно. — Поэтому с этого момента только Даниэль и никаких неожиданностей.

Ник часто-часто закивал.

— Сиди и жди, — строго потребовал Гадриэль. — А у меня дела. Из-за твоей глупой выходки в клубе я потерял кучу времени…

Ник снова часто-часто закивал…

После ухода Гадриэля он несколько раз сбегал в ванную, чтобы удостовериться, что щека у него здоровая, целая, и на ней ни царапины. И что это не мираж и не иллюзия. А вот окровавленные футболка и джинсы не давали покоя и заставляли пялиться и пялиться в зеркало.

От очередного созерцания своего отражения в зеркале Ника отвлек звонок в дверь…

— Добрый день, молодой человек, — нежданный гость по-хозяйски вошел в прихожую. — Гадриэль дома?

У мужчины оказалась необычная манера говорить — вкрадчивая, мягкая, голос приятный. Улыбка обезоруживающая.

Вот только ни улыбка, ни голос никак не вязалась с его внешним обликом. Если его только слышать, но не видеть, можно представить невысокого худого мужчину лет тридцати пяти. Прочем, гостю можно было бы дать на десяток лет меньше, если бы не глаза. Глаза выдавали в нем древнего старика, умудренного опытом, но которому каким-то образом удалось законсервироваться в возрасте максимум двадцати семи лет. Природа не обидела ни ростом, ни фактурой Гадриэля, именно из-за этих качеств его пригласили сниматься в кино, но пришедший мужчина выглядел несколько выше. И сложен божественно, одежда ничего не скрывала, скорее наоборот, позволяла судить о фигуре. Спортивный, похож на культуриста. Хотя какие культуристы спортсмены?! Грудь, предплечья, бедра такие, что смотреть страшновато.

— Нет, — ответил Ник, в сторону не отошел и продолжил стоять на пути гостя. — А ты и есть тот самый демон Даниэль?

Даниэль потрогал рукой хаер: — По прическе узнал, понимаю. А ты Ник Вайлд, тот самый форс-мажор из-за которого Гадриэль завалил все дела.

— Тоже по прическе узнал? — хмыкнул Ник.

— Совсем нет, — покачал головой Даниэль. — По ране на щеке…

Ник сорвался с места и побежал в ванную.

— Мальчишка! — фыркнул ему вслед Даниэль…

* * *

Гадриэль направился на встречу — это была именно та из немногих встреч, которую нельзя было ни перенести, ни отложить на неопределенное время. Типа, если тебя вызвали на ковер, будь добр появиться. Даже ангельские молитвы не достигли ушей Создателя. Впрочем, если бы и достигли, ответ все равно был бы отрицательным…

Гадриэль не боялся идти на встречу, просто не хотел этой встречи и… все.

Он огляделся и вздохнул, прежде чем, позвонить в звонок на калитке. Хотя мог бы и вообще не звонить — охрана всяко увидела на камерах, что он подошел, и доложилась хозяину. Но порядок есть порядок — и Гадриэль нажал на кнопку, как полагается, и принялся ждать, когда ему откроют…

Замок мягко щелкнул, калитка слегка приоткрылась. Гадриэль ступил на мраморную дорожку ведущую к дому внутри сильно заросшего парка. Сказать, что за парком не следили, он не мог, и трава вдоль дорожки аккуратно подстрижена, но некоторое буйство растительности все же наблюдалось сразу за ближайшими деревьями. Гадриэль предположил, что владельцу дома и участка нравилось ощущать себя в лесу. Это они Даниэлем жили в самом настоящем лесу, а в городе за глухим забором можно было создать только рукотворный лес.

Молчаливый мажордом, затянутый в черный костюм, стоял на крыльце и, как только Гадриэль с ним поравнялся, сразу распахнул дверь. Другой слуга перехватил Гариэля сразу в холле и повел на второй этаж по широкой мраморной лестнице, застеленной ковром. Ни «здравствуйте тебе, ни «добро пожаловать».

Может, они все немые, чтобы не болтали лишнего, предположил Гадриэль.

Сразу напротив лестницы «немой» слуга распахнул дверь в кабинет, так окрестил Гадриэль эту комнату. Комната как комната, метров двадцать, не больше, обставлена дорого-богато. Мебель массивная, современная, красного дерева, удобные кожаные кресла невероятного темно-бордового цвета — и для хозяина, и для посетителей. Потолок, уходящий в небо, точнее, под крышу, даже голова закружилась. По стенам развешаны гобелены ручной работы. На девственно чистой поверхности стола ни компьютера, ни ноутбука, ни даже простого карандаша, ни листка бумаги.

Гадриэль уселся в понравившееся ему кресло и принялся ждать…

Минут через десять вошел в комнату третий по счету слуга, точно так же одетый во все черное, как на похоронах. Он вкатил столик на колесиках с напитками и бокалами. И не произнеся ни слова удалился.

«Точно все немые», — хмыкнул про себя Гадриэль.

Он не стал скромничать и откупорив бутылку с тридцатилетним коньяком щедро налил себе в бокал. Ждать — так с комфортом.

Интересно, почему его заставляли ждать? Присматривались, как он поведет себя? Жаль, на встречу не пошел Даниэль, он бы с легкостью определил места, где находились все подслушивающие и подсматривающие устройства.

Только поэтому Гадриэль приказал себе не нервничать, а сохранять спокойствие и наслаждаться коньяком.

Спустя еще десять минут кабинет, наконец, осчастливил своим появлением тот самый мужчина без имени, который приходил в офис агентства. Он тоже молчал и тоже был затянут в черное…

Гадриэль повел бровями, предлагая присоединиться к нему. Но мужчина только отвел взгляд в сторону.

— Как хочешь, — хмыкнул Гадриэль и плеснул себе в бокал еще коньяку.

Он надеялся (в душе), что мужчина хоть как-то отреагирует на его несколько хамское «как хочешь». А чего церемониться с теми, кто молчит и ничего не объясняет. И почему он должен ждать? Ведь было назначено конкретное время… Как Гадриэль ненавидел ждать. За всю свою длинную жизнь он опоздал на встречи считанные разы, чтобы перечесть их, хватило бы пальцев одной руки. Зато за последнее время он только и делает, что кого-нибудь ждет… И догонять люто ненавидел, догонять — хуже, чем ждать.

В общей сложности человек, чье имя было указано на визитке, опоздал к назначенному часу минут на сорок.

Он появился в кабинете с довольной улыбкой на лице. Одет был с той долей небрежности, которую могли себе позволить лишь весьма богатые люди. Дорогой костюм с иголочки неопределенного то ли серого, то ли стального цвета, явно сшитый на заказ у дорого кутюрье, не столько из-за качества, сколько из-за престижа, сидел на мужчине идеально. Из рукавов пиджака выглядывали манжеты кипенно-белой сорочки ровно настолько, чтобы продемонстрировать запонки с большими бриллиантами. А вот узел шейного платка в тон костюму, но чуточку темнее, оказался завязан кривовато, причем специально, и концы его были схвачены весьма неаккуратно необычной формы заколкой с точно таким же и по оттенку, и по размеру бриллиантом, что и на запонках. Длинные совсем не по моде волосы зачесаны назад и блестели, но не от спрея или бриолина, а просто потому что еще не просохли после душа.

Дорого-богато, отметил про себя Гадриэль. И мужчина без имени приходил к ним в офис примерно в таком же одеянии, правда, несколько проще, и изумрудные запонки не так слепили глаза. А еще он был тогда весьма разговорчивым.

И Гадриэль опять почувствовал себя бедным родственником…

От мужчины пахло дорогим парфюмом и… еще чем-то едва уловимым.

Но Гадриэлю был знаком этот запах — запах крови, сражения или смерти. Ему ли ангелу, обучающему людей владением оружием, не знать, как пахнет смерть? Он нахмурился. Почему мужчина перед встречей принимал душ? Хотел избавиться от следов чужой крови на нем?

Желание разговаривать и уж тем более вести дела с подобным человеком у Гадриэля мгновенно улетучилось. Если и были сомнения по поводу сделанного мужчиной без имени предложения, то теперь их не стало. Но раз пришел, придется выслушать. Может, все же он в чем-то ошибается?

— Итак, молодой человек! — мужчина хлопнул в ладоши.

Гадриэль поморщился. Его редко называли молодым человеков, ни у кого язык не поворачивался так обратиться к нему, то ли из-за массивной фигуры, то ли из-за глаз, в которых отражена мудрость веков. Да и какой он молодой, да еще и человек?

— Мой помощник, — мужчина взглянул на сидевшего как изваяние своего слугу в черном. Тот молча поднялся и, так и не проронив ни слова, покинул кабинет. Видимо, на этом его миссия закончилась. — Так вот, мой помощник, — продолжил мужчина, — насколько я понимаю в нескольких словах описал вам суть дела.

Гадриэль кивнул.

— Я готов добавить…

Гадриэль снова кивнул.

— Называете меня Босс… Мне так привычнее…

Гадриэль опять кивнул. Неожиданно для себя он почувствовал себя рядом с этим мужчиной точно таким же немым, как его слуги.

— Если честно, мне нужна ваша помощь…

Гадриэль недоуменно уставился на Босса. Какая ему нужна помощь? В чем может выражаться их помощь? Вопросы так и крутились на языке, но ни один из них не сорвался и не был произнесен вслух. Он только смотрел на мужчину во все глаза и слушал его.

— Я путешественник во времени, — меж тем продолжил Босс. — Но когда я попаду в прошлое или в будущее, не могу предугадать. И время моего пребывание не в моем времени может длиться от нескольких секунд до пяти дней. Больше пока не получалось… Поначалу меня это страшно бесило — вот он я здесь и уже непонятно где.

— А место? — хрипло поинтересовался Гадриэль. Он плеснул в бокал еще коньяка, чтобы промочить горло.

— А место… — усмехнулся мужчина, — всегда мой дом. И это не может не радовать. У меня хотя бы есть одежда и деньги… На эти пять дней… Правда, однажды меня закинуло слишком далеко в прошлое, и я оказался голым в лесу. Повезло, что кормить комаров пришлось всего несколько часов.

— А в какое время вы возвращаетесь? — все же поинтересовался Гадриэль. Ему надоело играть роль молчаливого болванчика.

— В свое, — ответил Босс, — за минусом того времени, что я провел в прошлом или в будущем. А я хочу возвращаться в свое: откуда ушел — туда и вернулся. Мало ли что может произойти, пока меня нет. И я очень надеюсь, что вы мне в этом поможете.

— А сколько времени вы пробыли вне дома накануне? — не удержался от вопроса Гадриэль. — И как далеко вас занесло в прошлое или в будущее?

— Зачем вам это? — нахмурился Босс.

— Пытаюсь понять, как и в чем мы смогли бы быть вам полезны, — не задумываясь, отозвался Гадриэль. И мило улыбнулся. У Даниэля улыбка вышла бы более невинной, но и Гадриэль иногда кое-что мог, когда требовалось для дела.

— Я отсутствовал ровно два дня, — мрачно отозвался Босс. — День в день, минута в минуту. А занесло меня…

Он назвал дату в прошлом.