Всего лишь хобби (1/2)
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: ”Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?” Отвечает: ”Я”.<span class="footnote" id="fn_32581810_0"></span></p>
– Я вас прошу, девушка, мне очень нужно, если не попасть к больному, так хоть узнать его самочувствие.
Медсестра оценивающе смотрела на молодого человека, высокого, но от мольб этих даже сгорбившегося, упрашивая ее.
– Вы не являетесь родственником, это конфиденциальная информация, – сказала, как отрезала.
– Я молю! Единокровный родственник больного сейчас не в состоянии его проведать, мне просто… Нужно узнать, он пошел на поправку?.. – Жан обессиленно повис руками и отвернул голову в сторону, больше не желая распинаться.
Девушка сощурилась, вновь осмотрела парня с ног до головы и опять сощурилась. Стояла в нерешительности что-либо предпринять, но если она уже задумалась о том, чтобы рассказать, значит, щенячьи глазки посетителя все же подействовали.
– Меня уволят. Меня точно уволят. Если узнают, конечно… – она посмотрела по сторонам и понизила голос, – Больной в стабильном тяжелом состоянии: в себя приходит редко и ненадолго. Прогнозы более утешительные, чем может показаться. Врачи еще выясняют причину, но есть предположение, что… – тут мимо них прошел человек в халате, явно в своих делах, поскольку двоих не заметил в упор, но медсестра решила перестраховаться и умолкла до тех пор, пока тот не скрылся из виду, – Ну, в общем, пока что точно ничего неизвестно.
Жан стоял там и слушал это. Слушал и запоминал, чтобы передать все Эрену. Хотя в голове все еще оставался вопрос, что он в субботу забыл так далеко от дома. Да ничего, просто сегодняшнее утро вышло великолепным по своему сюрреализму, как и любое взаимодействие с Йегером…
***</p>
– Я никак понять не могу: тебе что, на месте-то не сидится? Ляг и лежи.
Жан наблюдал за тем, как Эрен, подтирая сопли платочком, стоял в коридоре собранный, но от этого менее больным не выглядящий.
Болезнь чуть отступила, у парня за день температура спала на нет, но основные симптомы не ушли, как и его упертость, к сожалению.
– Мне нужно в больницу.
– Ого! – Жан искренне удивился, – Наконец-то! Так бы сразу. Давай я тебя подвезу, а то ты в кусты какие-нибудь свалишься, потом по городу заебусь искать.
– Тебе нельзя.
– Это почему?
– Я не для себя. Я… – Эрен все еще был в смятении и озвучивать такое не хотел, но вчера он и без того уже оговорился достаточно, поэтому сейчас скрывать было почти нечего, – К Зику я. Проведать.
Кирштейн замер. Даже будучи в таком состоянии, Йегер все равно собирался навестить брата. Почему не позвонить? Почему это все нужно было делать себе во вред, как обычно? Жан не понимал, но где-то в глубине души ответ уже начал созревать.
Ситуацию нужно было решать здесь и сейчас, ведь он-то пойдет. Больной, косой, с переломанной ногой - пойдет каким угодно, а Жан, почему-то, вдруг начал чувствовать ответственность. Странная хуйня, конечно, но о ее природе задумываться не хотелось - по крайней мере, не сейчас.
– Ложись. Я поеду.
– Так тебя не пустят, герой, – Эрен еще раз высморкался в платок, – Ты дальше приемного покоя не пройдешь тупо, там ведь только родственникам посещение открыто и то не всегда.
– Ты еще не догадываешься о моих способностях к пиздежу, – Жан уже натянул джинсы и подошел к вешалке, стоящей возле Эрена, чтобы накинуть на себя пальто. – Ложись, я разберусь.
– Откуда такое рвение решить все мои проблемы? – голос еще был немного хриплым, но уже имел бо́льшую силу, чем вчера, – Меня это начинает пугать.
– Да-да. Я ж мамочка-наседка, мне больше заняться нечем, – он начал завязывать шарф, все-таки в этой квартире хватало одного больного, – Просто тешу свое самолюбие. Мы же вчера это обсуждали, помнишь? Я конченный эгоист. Ложись, я поеду.
Эрен посмотрел на него, сощурившись, а потом поднял руки вверх, в некоем примирительном жесте ”я сдаюсь”, и начал потихоньку раздеваться.
– У тебя не выйдет. Сниму только куртку, потому что уверен: через полтора часа ты вернешься и в больничку чапать придется мне.
Жан лишь хмыкнул на это заявление, - ну капец, в него не верят, да он сейчас горы свернет, лишь бы доказать обратное, что он сможет, что он не просто балабол, – и коснулся ручки двери, но остановился. Развернувшись в пол-оборота, он хотел было задать вопрос, но не знал, как его сформулировать так, чтобы получить хоть какой-то ответ, ведь Эрен же мог забраковать его по одному неверному слову.
– Почему… Почему ты так о нем волнуешься? Не замечал, чтобы вы были близки.
Йегер присел на край дивана в гостиной и посмотрел на парня, обдумывая, как бы ответить в своей полузагадочной манере. Долго не думал. Когда вся твоя манера речи строится на том, что бы либо недоговаривать, либо красиво посылать нахуй, над ответами не усердствуешь.
– Если у тебя получится узнать о самочувствии моего брата, то расскажу.
***</p>
– А на поправку когда пойдет, не знаете?
– Врачи дают сроки в пару недель, но все всегда зависит только от самого пациента, сами понимаете.
– Понятно, – с небольшим облегчением вздохнул он. – А страховка полностью покроет…
– Так, вы меня, конечно, извините, но вы перебарщиваете уже немного. Я вам и без того много информации выдала. Все, идите, – нахмурившись, сказала она и вежливо подтолкнула парня в сторону прохода, ведущего к лестнице.
– Спасибо вам! – Жан не мог уйти молча, – Могу ли я узнать ваше имя?