Кусочек 13 (2/2)

— Весь в отца, — хмыкнул Тиберий, положив ладони на плечи мужей.

— Он был в разы хуже, — кашлянул Джаал.

— Ну, спасибо, — ещё более ворчливо проворчал Мораан.

Посмотрев на одного, затем на другого мужа, Тиберий снова принялся ухахатываться, отчего оба парня покрепче его зажали, а то уже даже повело. Вот такие моменты Тиберий любил: немного глупые, озорные. Они вызывали положительные эмоции. Но тема с враньём Мораана сыну всё равно никуда не делась, но возвращаться к ней сейчас не хотелось. К тому же, нужно было отправляться.

Первыми с явным не желанием от супруга оторвались Джаал и Мораан. Мораана воодушевило, когда Тиберий ободряюще сжал его плечо – это означало, что он готов пойти на перемирие. Виноватым себя Мораан чувствовал до мозга костей, а вот признать на словах, глядя в глаза, духу так и не хватало. Да, он извинился, да, вроде бы согласился, что его вина, но это, как и всегда, вышло скомкано. А Тиберий, как и всегда, выступал в роли дипломата. Как и всегда… От этого «как и всегда» становилось неуютно и стыдно.

— Хватит, — ворвался в ворох неприятных мыслей ласковый голос Тиберия, и Мораан поднял взгляд. — Мне нужно, чтобы ты был внимателен. Не отвлекайся, — и Тиберий щёлкнул его по носу.

— Твоя душа и понимание безграничны, — с нотками тоски сказал Мораан и, тяжело вздохнув, еле различимо пробормотал: — Никто тебя не достоин.

Тиберий тему дальше развивать не стал. Его немного поражало, что мужья признавали его значимость, его правоту, его главенство… и всё равно оспаривали и делали что-то такое, что его расстраивало. Взять и отхлестать всех ремнём по задницам. А ещё Тиберия немного удивило, что дети запрыгнули во-он в тот челнок, который и размерами больше, и ангара там больше, и выглядел он внушительней, чем тот, возле которого замер сам Тиберий. Он вопросительно уставился на выглянувших из челнока Феррэ и Саарна, а те, синхронно отрицательно помотали головами и скрылись из виду. Не понимая ещё больше, Тиберий подошёл к ним, пропуская вперёд Джаала и Мораана.

— Я определённо что-то пропустил, — растерянно протянул Тиберий, замирая возле дверей и оглядывая отряд.

— Конечно, пропустил, — сказал нетерпящим возражения тоном подошедший Эфра. — Потому что это моё решение. Изменить его я не позволю.

— А я ничего оспаривать и не пытаюсь, — крякнул Тиберий. — Я пытаюсь понять, что происходит.

— Я, — сжав супруга за кисть, Эфра, под разнообразные взгляды товарищей, друзей и семьи, отвёл его подальше, — не собираюсь рисковать, — закончил он фразу. — В тебе не моё яйцо, но он член нашей семьи. Я не имею права рисковать ни тобой, ни им, ни даже теми лентяями, которых ты взял с собой. Поэтому вы полетите с отрядом.

— Твоя забота умиляет, — Тиберий не сдержал смешка, потому что муж говорил это в своём привычном обличии: с лицом типа «кирпич».

— Иногда ты меня дико злишь.

— Чем же?

— Своей непокорностью и тем, что ставишь моё главенство в нашей семье под сомнение.

— Потому что у нас главный я, — заговорщицким шёпотом ответил Тиберий и хитро подмигнул.

— Звёзды, — вздохнул Эфра, и его взгляд стал красноречивее слов.

— Знаешь, твоя манера держаться с холодной отчуждённостью меня в своё время к тебе и привлекла, — прильнув к мужу, томно произнёс Тиберий, заставив того заметно занервничать, — продолжай в том же духе!

— Звёзды… Чувствую себя рядом с ним сопливым мальчишкой, — Эфра смотрел вслед удаляющемуся супругу, пытаясь оторвать взгляд от его плавно покачивающихся бёдер. И чем дольше он на них смотрел, тем больше мысленно рассуждал, что раньше он ими так не водил и ходил более ровно. Не иначе из-за отношений такие изменения. Или он это специально? Намекает на что-то? На что? На секс? И тут до Эфры дошло, что супруг-то с ним флиртовал, не просто намекая, а в открытую говоря, что нисколько не против близости. Как осознал, так себя и обругал за несообразительность.

— Чего это с отцом? — спросил Саарн, смотря, как тот завис с нелепым выражением лица.

— Я его озадачил интересной темой, — рассмеялся Тиберий, запрыгивая в челнок и тут же хватаясь за протянутую руку Мораана.

— Какой? — вид Саарна стал мегаподозрительным.

— Подрастёшь, узнаешь, — весело сказал Тиберий, щёлкнув сына по носу так же, как недавно делал это Мораану.

— О чём узнаю? — Саарн, сведя глаза в кучку, потыкал себя в нос, а потом уставился на папин. — А почему мой такой плоский, а твой такой выпуклый? — и он от любопытства, совсем по-детски, потыкал папе в нос.

Тиберий и сам свёл глаза в кучку, затем глянул на сына, который немногим был его ниже и, не сдержавшись, сначала широко заулыбался, а затем и вовсе рассмеялся, озадачивая не только родных, но и народ вокруг.