Часть 10 (2/2)

—Кеша выглядит потерянным.— проконстатировал Никита, выискав его взглядом в толпе.

—Я предлагал ему смыться с этого сомнительного мероприятия.— скучающим и всё ещё сонным голосом ответил Меньшиков. Его волосы были немного взъерошены, а красный галстук съехал на бок.

—Но он всё равно решил остаться.—

—Да.—

—И не то чтобы у него был большой выбор.— сказал рыжий, кивая в сторону Денькова, которого уже обступили Воронята и сам Раид.

Боковым зрением Никита увидел, как Андрей молниеносно и бесшумно двинулся в сторону Кеши, резко меняясь в лице. Сидоров понимал, что это было немое предупреждение и угроза.

—Ох, вот и твоя верная собачка, Иннокентий! Тут как тут!— оскалился Мариджава, как только заметил приближающегося блондина.

—Раид! Давно не виделись, приятель!— с притворной дружелюбностью поздоровался Андрей.

—Не виделись с вашего позорного проигрыша прошлым летом.— ответил парень, скривив губы при виде острой как лезвие улыбки Андрея.

—Как приятно когда старые друзья тебя не забывают.— Никита почувствовал, как по его спине пробежался холодок из-за тона и поведения Меньшикова.

—И сейчас я общаюсь со своим бывшим товарищем, так что будь так добр…—

—Какое совпадение! Я тоже товарищ Денькова. Так что не стесняйся меня.—

С каждым словом Андрея раздражение всё ярче расцветало на лице Раида, от чего его лицо перекашивала злость.

—Да я просто хотел предложить Иннокентию сыграть со мной партию в шахматы.— Мариджава указал рукой в сторону столов с досками в клеточку, —Помниться, раньше мы очень любили вместе играть. —

Все взоры устремились на Кешу, который судорожно переводил взгляд то на Раида то на Андрея.

—Давай, Деньков, не тушуйся.— прозвучал сиплый картавый голос. Никита только сейчас заметил высокого парня с чёрными, как смоль кудрями и серыми безжизненными глазами, всё это время стоявшего за спиной капитана Воронят. По всей видимости, это был Иван Морозов, верная шестёрка Раида, про которого Сидорову рассказывала Даша. А ещё, рыжий заметил, как Кешу будто шибануло током, когда он услышал голос бывшего сокомандника. И Деньков согласился, слегка кивнув и направившись к одному из не занятых столов с шахматной доской.

Сам Сидоров никогда не играл в шахматы и мало что о них знал, так что эти фигурки, которые Раид с Кешей скрупулёзно выставляли на первых двух рядах противоположных сторон доски, ничего ему не говорили. Потом Раид взял белую и чёрную пешку, заводя руки за спину, и выжидающе глядя на Денькова. Тот лишь сказал «Левая.» и Мариджава вытянул левый кулак, в котором оказалась белая пешка. Доска была перевёрнута, и цвета распределены. Началась битва.

Кеша походил первым, выдвигая пешку на две клетки вперёд, за ним походил Раид. Оба парня не отрывали взгляд от доски, делая ход за ходом, с одной единственной целью: поставить мат королю противника и пошатнуть его уверенность в себе. Спустя всего пару минут сражение на чёрно-белой доске бушевало в непонятных Никите комбинациях и последовательности ходов. Вокруг них собралась небольшая толпа зевак, желающих посмотреть на ход игры. За Раидом стоял Морозов и ещё несколько Воронят, а за Кешей Андрей, со скрещёнными на груди руками, Сидоров и парочка пиоенров из Лисёнка.

С каждым ходом парни тратили всё больше время на продумывание следующего, осторожничали и наступали. По тихому перешёптыванию зрителей Никита понял, что и Раид и Кеша несколько раз находились в кризисных положениях, но выкручивались из них, жертвуя менее важными фигурами.

—Привет! А что это вы тут де… Шахматы? Ого, клёво!— нарушил царившую на пару метров от стола тишину Коля, —Даш, смотри, тут Кеша с Раидом в Шахматы играют!— крикнул вожатый.

Через пару секунд возле стола за Деньковым оказалась Васюкова, Рудская, Бодейкин, Ульянова и Гордон, пришедшие поглазеть на игру. И первое время вожатые стояли тихо, только наблюдая, а позже стали переговариваться между собой, делясь своим мнением о ходе игры. Когда Кеша задумался над очередным ходом, Даша не выдержала:

—Да тут нет ничего сложного, смотри!— она подошла к доске и переставила высокую фигуру, по-видимому являющуюся ферзём, на место чёрной пешки. Между наблюдающими снова пронёсся тревожный шёпот, так что Сидоров понял, что Васюкова поставила короля Раида в опасное положение. На это Мариджава лишь усмехнулся и перегородил проход ферзю слоном.

—А ты конём походи тогда!— вмешалась Алиса, тоже подходя к доске и передвигая фигурку белого коня.

Раид проигнорировал наступление конём и продолжил сам наступать на короля противника, идя в атаку пешками.

—Вы попробуйте короля передвинуть!— крикнул Миша, возвышающийся над сформировавшейся толпой зрителей.

—Потом продолжайте наступление конём.— тихо добавила Рита.

—Ладью на G7 передвинь.— сказал Андрей, подходя ближе к Кеше.

Сражение затягивалось. Раид точно не собирался сдаваться, самодовольно улыбаясь, раз за разом умело обороняясь от атак противников. Он упивался чувством превосходства над всей командой Лисят, помогающих его сопернику. Но это продлилось недолго. Совсем скоро, ход игры сменился и Кеша поставил мат ферзём. Рука Мариджавы дрогнула, и лёгкая самодовольная улыбка сменилась на натянутую.

—Ты можешь походить…— начал было говорить один из Воронят, стоявших у Раида за спиной, но тот поднял руку, чтобы он заткнулся. Капитан Воронят никогда не примет помощи, потому что всю жизнь он справлялся со всем в одиночку. Он никогда не позволял Денькову помогать ему как на футбольном поле, так и в жизни вне футбола. Просьба о помощи – слабость, а Раид не имел на неё право.

Он походил королём, пытаясь спастись, но это был верный путь к проигрышу. Чёрный король был повержен, и Кеша собственноручно опрокинул высокую фигуру, под ненавидящий взгляд его бывшего товарища.

—Раид мог победить. Там всего-то нужно было походить конём…— услышал Никита перешёптывания вожатых.

***</p>

Приближалось время обеда, и все пионеры с игровой площадки потихоньку начали подходить к корпусу столовой. Никита с Андреем и Кешей стояли там уже около 15 минут, когда Васюкова запустила всех на обед. Парни сели за свой стол, хватая кусочки хлеба и разбирая стаканы с компотом.

—Смотри Кеша! Кажется твои бывшие дружки решили составить нам компанию!— широко улыбнулся Андрей, указывая корочкой белого хлеба в сторону приближавшихся к ним Воронят во главе с Раидом, —Боюсь вам тут не рады, жертвы аборта.

—Какие-то вы не дружелюбные для дня дружбы.— с усмешкой заметил один из приспешников Мариджавы.

—Да уж, но чего, это можно было от них ожидать!— наигранно расстроился Раид, —Но спешу вас заверить, что мы пришли с миром. Просто я, как капитан, подумал, что мы мало знакомы с нашими… соперниками. А что может быть лучше, чем познакомиться с ними за трапезой.—

—Поэтому вы решили испортить нам аппетит своим присутствием.— сказал Артём, вилкой ломая котлету в тарелке.

—Так вот как раз тебя я ещё не видел в Лисёнке. Но кого-то ты мне смутно напоминаешь. Мы раньше не встречались?— спросил Раид, сохраняя притворно невинное выражение лица.

—Только если ты от скуки не ездил на Урал. Меня зовут Никита.— сказал рыжий, отвечая собеседнику таким же прямым взглядом.

—На Урале не бывал. Боюсь задохнуться ненароком заводскими выхлопами. Зато бывал в Крыму, там знаешь, поприятнее отдыхать.—

Андрей отвлёкся от супа, подняв взгляд на Сидорова, с блеском интереса в глазах. Алюминиевая вилка в руке парня намеревалась погнуться пополам, от силы с который тот её сжимал.

Сам Никита почувствовал, что его кто-то с силой ударил под дых, а в ушах слегка зазвенело. Неужели Мариджава всё-таки его узнал? Их единственная встреча была ещё до его побега с матерью. Тогда Раид с командой приезжали в Симферополь на какой-то матч, и его отец решил, что было бы неплохо отдать своего сына в футбольную команду. Если бы Никиту тогда приняли, то он бы уехал в Москву, тренироваться с остальными. Тогда он познакомился с Раидом и Кешей. Деньков его не узнал, потому что их единственная встреча была почти десять лет назад. Но видимо с Мариджавой это не сработало. Сидоров хорошо запомнил тот день, ведь это был его последний день перед побегом. Рыжий даже не предполагал, что мог встретиться сразу с двумя футболистами из его прошлого в летнем пионерском лагере за Уралом.

—Никогда не бывал в Крыму. Никто не отправляет детей из интерната в Артек, знаешь ли.—

—Ах, так ты из интерната? Хотя чему тут удивляться, смотря на весь контингент, который населяет Лисёнок. Тебе самому-то не страшно тут, Иннокентий?— Раид на секунду будто забыл о существовании Никиты, снова нацелив свои шипы на Кешу.

—С контингентом тут дела обстоят получше, чем в Воронёнке. Тут хотя бы нет политических проституток, как вы.— снова вмешался Сидоров, не дав Денькому промямлить свой неуверенный ответ про ошибочное суждение Раида.

—Не разбрасывайся такими громкими словами, дурак.— осёк Никиту Ваня, попивая компот из сухофруктов.

«Ребята! Собираемся на вечерку скорее! Дежурные, убирайте со столов!» послышались указания Васюковой, и оставшиеся в столовой пионеры повставали из-за столов, относя грязные тарелки в мойку.

—Спасибо, за столь информативный разговор, Раид.— сказал Никита, складывая посуду друг на друга,— Я понял, что ты не такой уж и профессионал, как о тебе говорили. Всего лишь обиженный ребёнок, пытающийся запугать своих противников, потому что ты понимаешь, что в этом году никто не даст выиграть твоей команде просто так.— Сидоров взял в одну руку пирамиду из своей посуды, а в другую тарелку с оставшимися кусочками хлеба, —Потому что ты понимаешь, что ты слаб.—

Никита зашагал в сторону мойки, вслед за Андреем, делающего вид, что ему совсем не интересны разборки с Воронятами. Кеша тоже вышел из ступора и чуть ли не побежал за товарищами. Когда троица вышла из-за угла, куда все складывали грязную посуду, Раида с его компанией уже не было. Остался только сгорбившийся Морозов, складывающий тарелки друг на друга.

При выходе из столовой Андрей поймал Никиту за ворот его рубашки, отводя в сторону. Там уже стоял Кеша и Артём, что-то бубнивший про важность сегодняшней вечёрки.

—Мы уходим на заброшку, и ты идёшь с нами. Если ты конечно не хочешь и дальше злить Мариджаву, чтобы он уж точно исполнил какой-нибудь номер.—тихо и раздражённо процедил Меньшиков.

Никита лишь пожал плечами. Снова встречаться с рожей Раида ему не хотелось, хоть он всё ещё был в запале гнева, но голос разума говорил ему, что он всё-таки сказанул лишнего человеку, узнавшем в нём сына Мясника. Тревога колола его маленькими иголками по всему телу. К счастью парни не стали долго задерживаться на месте, и все вчетвером направились через запасной выход к заброшенному корпусу. До конца смены оставалось две недели.