Глава 17. Куб (1/2)

Отведя Мишель с Мичелло в убежище, мы с командой вернулись обратно в гильдию. За это время ребятам удалось узнать адрес Сима, а Эльза с Мирой сумели быстро добраться до туда и вернуться обратно с неутешительными для всех новостями.

– Ну что? – Мастер встретил их, сидя на барной стойке, сложив руки на груди. Настроение в гильдии было крайне невеселым, все сидели как в воду опущенные и почти не разговаривали, только разве что по делу.

– Никаких следов председателя, только разрушенный дом и кучка шестерок Тартароса, – качнула головой Эльза.

– Может его похитили? – предположила Кана.

– Не похоже на это, – качнула головой Мира, – потому что зачем тогда там находиться шестеркам? А они что-то или кого-то там искали до нашего прихода.

– Странно, очень и очень странно, – протянула Леви.

– Слушайте, пардон, что перебью, но меня одного смущает тот факт, что Тартарос прекрасно знает о Ликах? И что им известны все адреса бывших советников? – подал голос Гажил, стоя около стены.

– А ведь и точно. Думаешь, кто-то мог предать Совет? – Леви посмотрела на Железного Убийцу Драконов, который неопределенно повел плечами.

– По крайней мере все улики указывают на этот вариант. Но кто? – Мира задумчиво прижала палец к губам.

– Если так подумать, то только одному человеку могло быть известно о местах проживания советников и о Лике, – с намеком протянула я.

– Бывший председатель? Нет, он же не мог, – Леви покачала головой не веря тому, что сама же и сказала.

– Да, как раз-таки он и мог, – нахмурил брови Макаров, – тут другой вопрос. Если там рыскал Тартарос, то Кроуфорда убил или похитил кто-то другой, кто также догадался о его предательстве. Но если Сим рассказал о местоположении советников, то должен был рассказать и о том, кто Лик запечатал, однако Тартарос продолжает убивать всех без разбору. Почему?

– Может, что-то пошло не так? Если Лик запечатан с помощью Магии Телесной Связи, то, вероятно, ее можно кому-то передать. И информация стала бы неактуальна, поэтому, они всех и ликвидируют, – предположила Кана.

– А раз Сим дал недостоверную информацию, то его сам Тартарос и мог убить, посчитав, что он их обманул. Но шестерок в известность не поставили, поэтому они там и крутились, – пожал плечами Гажил.

– Вполне себе вероятный вариант, – кивнул Макао, – если отталкиваться от теории, что ключ печати был советниками кому-то передан, то в опасности теперь не только члены Совета, но их ближайшее окружение.

– В любом случае, мы уже распространили эту информацию по другим Гильдиям, и те защищают оставшихся в живых членов Совета и их семьи, – добавил Уоррен.

– А наша задача сейчас выяснить, где эти крысы спрятались, и устранить их, – произнес Грей, сложив руки на груди.

Дверь гильдии распахнулась, отчего все присутствующие насторожились и обратили внимание на вошедшего, коим являлся Эльфман. Я сощурила глаза, присматриваясь к нему, чтобы определить признаки одержимости. В целом, он выглядел как обычно, никаких внешних проявлений Проклятья подчинения не было. Да, он выглядел безумно подавленным, а также неуверенным, но это легко списать на то, что он проиграл одному из Этериасов и потерял сестру. Такое ощущение складывается до того момента, пока я не обратила внимание на его глаза. Такие глаза обычно называют мертвыми: абсолютно пустые, стеклянные и бессмысленно смотрящие куда-то в пространство.

– Эльфман! Наконец-то, а то мы уже начали переживать, – Кана первая подала голос.

– Вы не выходили на связь, – присоединилась к ней Джувия.

– И где Лисанна? – Нацу поднялся из-за стола.

Мира также обеспокоенно посмотрела на брата, который отвел взгляд в сторону.

– Старец Юри мертв, Лакрима разрушена, а Лисанну похитили, – через силу выдавил из себя Эльфман.

Мира испуганно ахнула и прижала ладони ко рту. Я заметила, как заблестели ее глаза. Но испугало меня кое-что другое. Низкий, утробный, животный рык и нестерпимый жар, который вспыхнул рядом со мной. Я шуганулась в сторону от источника, уже в момент отшатывания понимая, что это был Нацу. Я думала, что видела его злым после нашей стычки со Стингом и Роугом, когда они сказали, что убили своих драконов, но нет, это были цветочки. Ягодки я могла лицезреть сейчас прямо перед собой.

Сжатые до побелевших костяшек кулаки, вздувшиеся вены на шее и лице, которое стало покрываться чешуей, аура пламени, окутавшая его полностью с ног до головы, оскаленные клыки, которые словно увеличились в размере, сузившийся в ниточку зрачок.

– Нацу… – протянула я, пытаясь привести его в себя.

Насколько Драгнил был шебутным и беззаботным в обычное время, настолько быстро он впадал в ярость, стоило только кому-то навредить близким ему людям. Гильдия была его семьей, к которой он с трепетом относился, и каждый раз болезненно реагировал на страдания своих друзей и сокомандников. Но тут ситуация была еще серьезнее, ведь Лисанна являлась его девушкой, которую он уже однажды в прошлом потерял. И сама мысль о том, что он может вновь ее потерять, но теперь по-настоящему и навсегда...

– Я убью этих тварей! – сквозь рычание было сложно разобрать слова, но тут сложно не догадаться, что он сказал.

А я не знала, как его остановить от необдуманных действий, когда он руководствуется лишь одними эмоциями. Это как поезд на полном ходу затормозить мизинцем. Я не спорю, он в своем праве, будь я на его месте, мне бы тоже крышу снесло, но сейчас это было не к месту и не ко времени. Он не найдет самостоятельно их гильдию, а лишь натворит дел. Я перевела взгляд на Гажила и Венди, которые могли как-то попытаться его остановить. Но на мое удивление Гажил, поймав мой взгляд, лишь покачал отрицательно головой, показывая, что даже он не рискнет сунуться к Нацу в таком состоянии. Понимание того, что сейчас никто не захочет лезть под горячую руку Нацу, подтолкнуло меня к действиям.

– Нацу, прошу, не делай поспешных решений! – я вскочила со скамьи и перегородила ему дорогу. Ко мне все же подошли Грей и Гажил, которые приняли боевые стойки, готовые даже силой остановить своего друга.

– С дороги! – прохрипел он, а его кулаки объяло пламя.

– Послушай меня, прошу! Мы найдем их логово и обязательно вызволим Лисанну оттуда! Но если ты сейчас сам отправишься на поиски, то не сможешь их найти! Нацу, мы все хотим ее вернуть, позволь нам помочь! Прибереги силы для настоящего боя! – пыталась я докричаться до его здравого смысла.

Пока мы тут разбирались с Нацу, Эльфман незаметно удалился в подвал. Его уход я успела заметить лишь боковым зрением, и то лишь потому, что знала, что стоит за ним приглядывать.

– Люси. Уйди. С дороги. Прошу.

Я подалась вперед и положила руки на его плечи. Грей дернулся было оттащить меня, но на удивление уже Венди его затормозила, покачав головой в отрицании.

– Пожалуйста, Нацу. Послушай меня! Я тебе не враг! Доверься мне, прошу. Ты же мне доверяешь? Я клянусь тебе, что мы найдем Лисанну и спасем ее. Она будет в порядке, слышишь? С ней все будет хорошо, но доверься нам всем. Мы же одна семья, ты сам это говорил! – я понимала, что я при всем желании не смогу ему ничего противопоставить, захоти он меня оттолкнуть или ударить, но продолжала тараторить все, что только в голову приходило, лишь бы затормозить его и успокоить.

Под его тяжелым нечеловеческим взглядом я чувствовала себя словно кролик перед хищником. Это меня пугало до ужаса, черт возьми, найдите мне человека, которого бы не напугал взбешенный Убийца Драконов в полутрансформации. Но на удивление Нацу не стал меня отталкивать, а лишь склонил ниже голову и еще крепче сжал кулаки. Я чувствовала, как его плечи были напряжены до предела.

– Люси права, один ты не справишься. Позволь нам помочь тебе. Мы понимаем и солидарны с твоей злостью, но нам нужно держаться вместе, – Грей встал за мои плечом, также кладя руку на плечо своего друга.

Казалось, что наши слова не достигли его разума, но Нацу прикрыл глаза и чуть расслабился. Огонь исчез, а чешуя стала постепенно сходить с его лица.

– Да… вы правы… я верю, но… – от него исходило такое бессильное отчаяние, что я подалась вперед и мягко обняла его, поглаживая словно ребенка по голове.

– Мы что-нибудь придумаем, Нацу. Все будет хорошо, – шептала я убаюкивающим тоном.

Нацу – человек действия. Для него невыносимым было ожидание, особенно, когда от него ничего не зависело. Его выбешивало осознание, что он находится здесь, когда с Лисанной могли делать все что угодно там, а он об этом даже не знает. Я понимала и чувствовала это его злое отчаяние, но нельзя было его отпускать. Это ради его же блага.

Мира с Каной, удостоверившись, что ситуация разрешена, пошли к Эльфману, чтобы проверить как он там. Хотя по факту Мира пошла к брату, а Кана за выпивкой, но в любом случае им было по пути. Я отстранилась от Нацу и выдохнула тихонько. Черт, это было опасно. Что ни говори, а у Убийц Драконов очень много звериных черт, которые меня пугают до дрожи в коленях. Я отошла в сторонку, чувствуя, как подкашиваются ноги от пережитого стресса.

– Ты молодец, Люси, – около меня остановилась Венди, – что смогла его остановить.

– Каким только чудом? Я думала, что он меня ударит, – покачала головой в шоке, наблюдая за тем, как Грей отводит Нацу в сторонку.

– Не ударил бы. Инстинкты не позволили бы, – Венди прикоснулась к моей руке.

– Инстинкты? – склонила голову на бок, вопросительно глядя на Венди.

– Ага, они самые, – к нам присоединился Гажил, который проводил взглядом Нацу, – Магия Убийц Драконов наделяет нас не только способностями, но и видоизменяет наши тела. Причем, неважно, какого ты поколения, это есть у всех. Но у нас, первого и третьего поколения, это наиболее ярко выражено, так как мы воспитывались драконами, а значит перенимали на подсознательном уровне их поведение. В данном случае Нацу не навредил бы тебе, так как ты входишь в его понятие семьи. Семье мы никогда не навредим, учитывая, что в нашей внутренней иерархии ты находишься ниже.

– Что за иерархия? И почему ниже? – нахмурилась я. Это что, наезд на то, что я слабачка?

– Внутреннее разделение внутри семьи. Не по силе, а по тому, кого стоит защищать в первую очередь, и кому нельзя вредить ни при каких условиях. Например, Мастера мы воспринимаем как верхушку иерархии. Он для нас главный авторитет, так как сильнее, опытнее и мудрее. Все самки, то есть девушки, автоматически ниже, и не потому, что слабые, а потому что у нас на вас срабатывает инстинкт защитника. Логика простая: девушки продолжают род, и девушки в любом случае слабее мужчины, какими бы силами они ни обладали. Даже Эльза для нас ниже в иерархии и входит в категорию тех, кого нужно защищать. Венди выше Эльзы и Миры, так как является Убийцей Драконов, хотя по силе может и уступать им двоим. Ты – самка, девушка, входящая в круг нашей семьи, которая слабее нас физически и магически, и не являешься Убийцей Драконов. Нацу – самец, мужчина, который обязан защищать детей, женщин и тех, кто слабее. Никто из нас даже в состоянии аффекта не причинит никогда тебе никакого вреда. Будь на твоем месте я или Грей, то Нацу мог и сорваться, так как воспринимает нас равными себе, а значит, может и побороться за главенство и авторитет, а вот ты – нет. Так понятнее стало? – Гажил говорил спокойным и слегка скучающим тоном, словно объяснял какие-то азы.

– Да, я поняла. Не знала, что у вас все так сложно устроено, – чуть поморщилась, переваривая информацию в голове, – а какие еще инстинкты у вас есть? Просто на будущее, чтобы знать.

Гажил с Венди переглянулись задумчиво, словно между собой молча обсуждая, посвящать меня в свои тайны или нет. Венди кивнула головой, а Гажил скептически приподнял брови, но пожал плечами, словно сдаваясь.

– Территориальный инстинкт. Мы очень трепетно относимся во вторжение в личное пространство и на нашу территорию. Под территорией обычно мы понимаем наши дома и места, на которых мы обычно обитаем. Если ты не заметила, то я, Венди, Нацу и Лаксус постоянно сидим на одних и тех же местах в гильдии. И крайне не любим, когда наш столик или стул занимает кто-то посторонний. Это простительно только детям, друзьям и нашим спутницам или спутникам. Также мы не любим, когда посторонние касаются нас без разрешения. Инстинкт самосохранения и иерархии по силе. Мы воспринимаем это как покушение и вызов, что вызывает агрессивную реакцию с нашей стороны и стремлением показать чужаку его место.

– Подожди, но я же только что без проблем обняла Нацу. Получается, я нарушила без разрешения его личные границы?

– Не совсем, – вступила в разговор Венди, – помимо общей иерархии, есть также личный круг, которому мы позволяем несколько больше, чем другим. Например, у меня в этот круг входит Шарли. Она спокойно может прикасаться ко мне, трогать мои личные вещи, занимать мое место. Скажем так, у нее нет границ, касательно взаимодействия со мной. Нацу, если ты вспомнишь, хоть и очень открытый человек, но все-равно мало с кем тактильно близок. Он мало с кем обнимается, рук никому не пожимает, отстраняется от приятельских похлопываний по спине и так далее.

– У меня в этот личный круг входит Лили, Леви и, пожалуй, Джувия. И то у последней все-таки ограничения некоторые есть, – дополнил Гажил.

– То есть я вхожу в личный круг Нацу. Являюсь одной из тех, кому он доверяет, – поняла я.

– Именно, – кивнула Венди.

– И когда мы с Леви ворвались в твой дом, ты меня вытерпел, потому что рядом была Леви, верно? – начала понимать я логику их поведения.

– Именно. Пришла бы ты одна, я тебя бы дальше прихожей никуда бы не пустил, – кивнул Гажил.

– Как все сложно, – я и не думала, что у них так много от драконов, вот уж действительно Убийцы не совсем люди, – еще что-то?

– Это не совсем инстинкт, скорее некая общая особенность. Все Убийцы Драконов жуткие собственники и ревнивцы, – пожала плечами Венди с улыбкой. Я ошарашенно посмотрела на девочку. Это она то собственница и способна на ревность? Под моим взглядом Венди чуть покраснела.

– Это не так ярко выражено в обычной жизни, но нашим спутникам и друзьям с нами довольно тяжело. Также у нас много других драконьих повадок, но… – Венди чуть покраснела, – я об этом рассказать не могу.

– Зато я могу, гихи, – оскалился Гажил, – говоря про чувство собственничества и ревности, да, у нас такое есть. Конечно, мы не тираны какие-то, и запирать никого не будем под замок, хотя такое желание и есть.

Он как-то задумчиво посмотрел на Леви, но потом качнул головой и продолжил.

– Если нас с кем-то связывают отношения, то мы крайне негативно и агрессивно реагируем на любых представителей противоположенного пола рядом со своей спутницей или спутником. Также, настороженно относимся к окружению наших пар и друзей. Нужно очень сильно постараться, чтобы завоевать наше доверие и внутреннее разрешение находиться с людьми, которых мы считаем своими. А про повадки… – Венди заалела ушами, а Гажил только весело и как-то предвкушающе оскалился, – мы очень любим метить свою территорию.

– Как собаки? – пошутила я, представив как Гажил задирает ногу и, кхм, ладно, лучше не развивать эту мысль.

– Очень смешно. Нет. Запахи, следы, отметины. В противовес тому, как мы отстранены от людей, которых не считаем своими, мы очень тактильно привязаны к близким нам людям. Нам важно ощущать собственный запах на них, поэтому мы стараемся касаться их как можно чаще, – пояснил Гажил, а потом со странным выражением лица уставился на меня.

Так, ладно, хорошо. Дайте мне это переварить. Начиная этот разговор, я не думала, что узнаю столько всего противоречивого и интересного. Магия накладывает свой отпечаток на волшебника на физическом уровне, это мне было уже в какой-то степени известно и понятно. Но то, что она способна влиять на поведение и мышление, было для меня ново. Убийцы Драконов обладают драконьими инстинктами, которые делают их с одной стороны нелюдимыми индивидуалистами, которые очень ценят свое личное пространство, агрессивно реагируя на тех, кто все-таки покушается на него, с другой стороны делают их очень преданными и верными товарищами по отношению к тем, кого они считают своими. Также внутри них есть строгая иерархия, подразделяющая всех людей по определенным категориям. Как я поняла, они трепетно относятся к тем, кто, по их мнению, слабее, а именно к детям и девушкам любого возраста, поэтому они им никогда не навредят, а наоборот постараются защитить и уберечь от любой внешней угрозы. Но в то же время у них есть постоянная потребность в соперничестве и выстраивании строгой иерархии по авторитету и силе среди других мужчин. Это многое объясняет, если честно. Нацу постоянно лезет в драку не потому, что он такой драчливый, а потому, что в нем говорят его инстинкты, требующие от него укрепить за собой определенное место в его личной иерархии, и в лучшем случае повысить его за счет победы над кем-то из товарищей. Отсюда его постоянные стычки с Греем, который является равным ему по силе, что не устраивает Нацу, а точнее его инстинкты.

Говоря о взаимоотношениях более личных, то у каждого Убийцы есть круг доверенных людей, которым они делают поблажки, и на которых некоторые их инстинкты не реагируют. Если так подумать, то у людей же тоже такое есть. Мы позволяем своим друзьям больше, чем просто коллегам или знакомым, но наши социальные взаимодействия проявляются не столь категорично. Да, нам не понравится, если кто-то попытается вторгнуться в наше личное пространство или дом, но мы способны это подавить. У Убийц такого нет, они сразу же переходят в агрессивное состояние.

И если я правильно поняла, то у них есть некоторые потребности, касательно взаимодействия с этим личным кругом и теми, кого они считают своей парой. Им важно знать и понимать, что эти люди отмечены ими. Так как у них усиленные органы чувств, то они помечают своих людей собственным ароматом, передающимся через прикосновения. Это как кошки, которые постоянно трутся о вещи и предметы, оставляя свой запах, чтобы, если какой-то другой кот забредет на их территорию, то было понятно, что тут занято, и лучше эти вещи не трогать. Поэтому-то Нацу, Гажил и Венди, постоянно держат на руках своих иксидов, они оставляют на них свой запах. Но меня насторожило кое-что другое.

– Подожди, ты сказал, что вам важно помечать свою территорию. В основном вы делаете это через запах, так как у вас усиленное обоняние, и так ваши инстинкты успокаиваются. Допустим, это так. Но у людей же нет такого обоняния. А вы не можете постоянно находиться рядом со своими друзьями или парой, что в таком случае? Или вам нужно просто самим это осознавать, а чтобы остальные знали – необязательно? – посмотрела я на Гажила.

– Если говорить о друзьях, то нам хватит одного лишь запаха. А вот в случае с парой, там все несколько по-другому. И несколько сложнее, чем ты думаешь, – Венди кашлянула и стала смущенно теребить завязочки на платье.

– Думай, болельщица, я тебе дал уже подсказку, ги-хи, – ухмыльнулся Гажил.

Я бросила на него недовольный взгляд, но покорно задумалась. Значит, в отношении пары у них другое поведение и другие потребности. Им нужно, чтобы все знали, что этот человек занят, а как это показать? Я стала вспоминать весь наш диалог на наличие вышеупомянутых подсказок, а потом меня осенило.

– Нет, – протянула я, – нет-нет-нет. Только не говорите мне, что вы… кусаетесь?

– Именно. Не сомневался в твоих мозгах. Не обязательно, конечно, укусы, засосы тоже подойдут, но кусаться мы тоже любим. Не зря же нам такие клыки даны от природы, – оскалился Гажил.

– Но это же неприлично, – я придерживалась мнения, что личная жизнь на то и личная, чтобы не выставлять ее напоказ. И отрицательно относилась ко всякого рода засосам, особенно на видных местах. А уж про укусы и говорить было нечего, это для меня было странно и не совсем нормально. Мы же все-таки люди.

– И больно, – добавила я.

– Смотря как кусать. Это может быть и приятно, ги-хи, – на слова Гажила Венди покраснела, но промолчала, – в любом случае, тут ничего не поделать. Такова наша природа, и она сильнее нас. Многим это не нравится, поэтому нам сложно с поиском партнеров. Но поверь, это небольшая плата за наше спокойствие.

– Да, с нами сложно, и не каждый согласится связать с нами свою судьбу. Мы агрессивны, ревнивы, жуткие собственники. Если мы кому-то открываемся и к кому-то сильно привязывается, то становимся зависимыми от этого человека. Но в то же время, мы крайне верные. Мы однолюбы, в отношениях с нами можно не бояться измен с нашей стороны, мы будем всегда на стороне нашего партнера и всегда будем защищать его. Для нас приоритетом будет его счастье и благополучие. Поэтому мы крайне уязвимы перед чувствами, привязанностью и любовью, – Венди слегка улыбнулась.

– Я вас поняла, – медленно протянула, – слушай, Венди, без обид, но ты не кажешься мне прямо-таки агрессивной. Ладно Нацу с Гажилом, но в тебе я не вижу всех этих черт, которые вы мне описали.

– Потому что я еще подросток, а значит не так подвержена инстинктам. А еще потому, что я девушка. Самки не столь агрессивны, как самцы, и привыкли добиваться своего, защищать себя, своих избранников и территорию иными способами и методами. Но это не значит, что мы совсем уж миролюбивые, – пояснила с улыбкой Венди.

– Почему вы мне это рассказали? – склонила я голову на бок, – раньше вы как-то об этом не рассказывали.

– А нас никто и не спрашивал, – пожал плечами Гажил и перевел на меня свой тяжелый алый взгляд, отчего я чуть не поежилась, – ты часть нашей семьи, наш друг и товарищ. Поэтому мы доверили тебе эту информацию. Не то, чтобы это было прямо каким-то секретом, но мы не любим распространяться лишний раз о своих особенностях. Тем более тебе это будет в любом случае полезно.

Последнюю фразу я не особо поняла и хотела было уточнить этот момент, когда в зал ворвалась Кана, которая на ходу поместила нас в свои карты. Пришлось беседу прервать. Находиться в карте странный опыт. Это как находиться в маленькой белой комнате с огромным экраном во внешний мир. А находиться в середине колоды вообще полный атас, так как ты ни черта не видишь, кроме рубашки другой карты.

Дальнейшие события для меня в последствии слились в единой поток обрывочных воспоминаний. В момент, когда наша гильдия взорвалась, на нашу удачу прямо над нами проплывал Куб. Куб – объект в виде, как уже понятно из названия, куба. Это некая территория в виде воды, среди которой находится несколько островов. На верхней грани Куба находился остров, на котором располагалось здание Гильдии Тартарос. Данный объект обладал собственной гравитацией, так что можно было спокойно передвигаться по любой из граней.

Иксиды доставили нас на Куб, а Кана высвободила из карт. Вероятно, нас заранее засекли еще на подлете, поэтому стоило только нам ступить на твердую землю и свыкнуться с мыслью, что мы стоим вверх тормашками, а над нами проплывает земля, как из ниоткуда появилась армия Тартароса.

Стоит заметить, что Тартарос ранее возглавлял целый союз темный Гильдий, поэтому недостатка в людях у них не было никогда. Более того, они склепали себе настоящую армию, состоящую из людей (неизвестно, модифицированных или нет), каких-то темных инфернальных тварей, демонов и других представителей генно-магической инженерии. И вся эта армия целенаправленно шла нас убивать. Поэтому сходу приходилось вливаться в бой, отбиваясь от нескончаемых волн противников и защищая раненных.

Раньше я не особо задумывалась над тем, что из себя представляет война. Именно такая массовая, когда толпа на толпу. А это настоящий хаос. Внутри меня была какая-то дикая смесь из адреналина и страха. Вокруг все взрывалось, вспышки заклинаний, крики боли и ужаса, боевые кличи, приказы, предупреждения. Сумбур из своих и чужих, где ты уже не разбираешься, кто и где находится. Ты просто пытаешься выжить и не прибить случайно своего союзника. Интуиция словно взбесилась и постоянно трезвонила об опасности, но только благодаря ей я еще была как-то способна ориентироваться.

В аниме и манге крайне осторожно вырисовывали бои, обходя стороной жестокость и убийства. Но реальность отличается от историй. Я винила себя в убийстве Кроуфорда? Переживала о том, что убила человека? Боже, мне бы мои предыдущие проблемы. Война снимает ограничения, тут либо ты, либо тебя. Я старалась не думать о жертвах и убийствах, не акцентировать внимание на том, сколько человек я убиваю одним своим заклинанием и сколько трупов уже находится на поле боя.