2. Вспышка в темноте (2/2)
Валерий затянул народную «Пташку-канарейку», разогревая голос перед очередным концертом. Пустой огромный зал московского Крокуса эхом откликался на мощный бархатный голос вокалиста. Протяжная народная мелодия лилась из самого сердца, проникая в разум и унося далеко в мир грез и воспоминаний.
— Ох, кабы жизнь начать сначала, не было б ошибочки… — спетые слова ударили в голову, вызывая смутное тягучее чувство в груди, какой-то легкий отголосок тревоги с ноткой адреналина.
— Валер, прибавить еще или так оставить? — голос техника вернул Кипелова из далекой облачной выси на землю. Добро пожаловать в предконцертную суету обратно. Первым делом, первым делом самолеты, ну а… В общем, саундчек продолжается, господа!
Немного прибавь, и бас добавь Лёхе заодно, помясистее будет звучать. Да, так, нормально!
— Валер… Все в порядке? — голос Лены прозвучал как всегда так тепло и с неподдельной заботой. Словно бальзам для усталой души… Вот как рокерам работать в условиях постоянного гастрольного напряжения без простой женской чуткости? Леночка давно уже не просто менеджер, она почти психолог или, быть может, даже сестра. С ней хорошо и спокойно. Таких женщин еще стоит поискать — отлично работает, постоянно радует шутками и смехом и создает неповторимый уют и комфорт. Она по истине душа коллектива. Валерий расчувствовался и готов был прямо сейчас рассказать обо всех чаяниях своей огромной исстрадавшейся души, но, сдержавшись, как всегда сказал дежурное бодрое «Да, все отлично!» с добродушной обезоруживающей улыбкой, которой все почему-то верят… Но Лена не поверила. Ее невозможно обмануть. Однако, не найдя ключика к загадочной закрытой за семью печатями кипеловской душе, женщина все же решила удалиться. Кипелов — крепкий орешек. Бесполезно.
***
С первых нот Интро зал начал бушевать. Появление на сцене Кипелова взорвало Крокус тысячами восторженных криков поклонников. Группа и зал сливались воедино, как огромный живой организм пропевая каждую строчку творений бессменной поэтессы группы. Кипелов был на подъеме, ощущая каждой клеточкой своего тела токи энергии, идущей нескончаемым потоком любви из зала и пронизывающие его насквозь, чувствуя кожей вибрации металлической жесткой музыки.
Вокалист подошел к краю сцены и объявил очередную песню. Тяжелые гитарные риффы неистово ворвались в зал, вызывая многотысячный восторг и овации зрителей. Внезапно Кипелов замер, словно застигнутый врасплох… На него, почти не моргая, снизу вверх из первого ряда фан-зоны смотрели до боли знакомые карие глаза, чистые и наивные, заставляя все его существо содрогнуться то неведомого странного чувства…
— Вспышка в темноте, яркий свет в глаза, я ослеп на миг… — выстрел из прошлого прошиб сознание Валерия. Это она! Она! Он узнал ее мгновенно! Почему он сразу ее не заметил? Слишком много лиц, все они смешиваются в огромное бескрайнее море глаз и улыбок, но эти глаза выделялись среди всех прочих. Они одни словно поймали его с поличным, неумолимо напоминая о не самом благочестивом поступке недавнего прошлого. Девушка пристально следила за ним, куда бы он ни перемещался по сцене. Мужчина все время ощущал на себе взгляд Тани.
«Таня… Таня… Таня», — крутилось в голове вокалиста, в то время как он не задумываясь пел идеально заученный текст. Он помнил ее имя. Оно врезалось в мозг и отпечаталось в нем, не стираясь ни временем, но усилием воли. Уже успев почти забыть подробности того вечера почти месячной давности, сейчас он вспомнил все — каждый вскрик девушки, каждый стон, запах ее тела, нежный бархат юной кожи, трепетавшей под его шершавыми ладонями… Адреналин ударил в сердце бурной волной, усилив сердцебиение и, видимо, заодно громкость голоса… Зал взвыл в экстазе, громко вторя Кипелову. А сам он тем временем мечтал лишь о том, чтобы концерт поскорее закончился, а в гримерку ввалилась шумная толпа поклонников. И, быть может, там, среди них, он найдет единственные и такие необходимые ему глубокие, как волшебные темные озера, карие глаза…