Глава VII. Холод ледяных глаз, пробирающий душу. (1/2)

Выйдя на улицу, Изуми вдохнула свежий вечерний воздух. Наступала весна, хотя деревья ещё не проснулись и всё ещё спали, покачиваясь под порывами ночной прохлады. Волосы девушки, черные с синим оттенком, слегка развивались от её шагов и слабых потоков ветра. Сейчас они, отросшие за время пребывания дома, напоминали шелковые нитки, которые неестественным блеском, переливались под лунным светом, что падал на неё со спины, обволакивая её голубоватым светом и создавая эффект свечения силуэта нашей героини.

Подходя к нужной квартире, Изуми перебирала варианты возможной реакции Хицугаи на новость, которую сейчас ему несут. «Он должен обрадоваться», — подумала она. И вот, подойдя к двери вплотную, она постучала. Один стук, два и даже три раза с перерывом между каждым. Тишина.

” — Может он спит или его там нет вообще.?» — думая, как поступить дальше, она не заметила, как тихо открылась дверь и на неё выглянули, холодные как сталь, глаза бирюзового оттенка. Увидев эти глаза, Изуми решила, что это и не человек вовсе смотрел, а дракон, выглядывал из своего темного и ледяного логова. Из помещения веял холод сильнее чем с улицы и пробирал кожу до дрожи.

— Ну… Слушаю.

— Я...Эм… Я принесла Вам новый приказ от главнокомандующего. — девушка протянула документ Тоширо и он, нехотя его взял, начав читать и время от времени поглядывать на девушку, хмуря брови с каждой строчкой.

— Меня утром сняли с должности, а к вечеру решили вернуть? Что же повлияло на мнение старика…?

— Я... я не знаю. Капитан Ямамото лишь просил передать, что решил дать Вам ещё один шанс и…

— Это я и сам понял. Но не согласен насчет части про лейтенанта. Он мне не нужен. — он перевёл на неё свой холоднейший взгляд из всего арсенала, что имел.

— Но…

— Если это всё, то доброй ночи. — развернувшись на пятках и с безразличием на лице, он хотел уйти в свою квартиру, но девушка решительно произнесла.

— Это условие капитана Ямамото! Кхм. То есть, назначить меня вашим лейтенантом было обязательным условием… И… я принесла ваше хаори! — она протянула белоснежную ткань, которую держала всё это время в руках.

— Как я могу считать тебя своим лейтенантом, если даже не знаю тебя? Это во-первых. — он поднял документ перед лицом девушки и повернул его лицевой стороной. — Здесь написано, что с сегодняшнего дня ты вступаешь в моё распоряжение как член отряда. Это значит, что я могу решать: оставить тебя, понизить или исключить с должности вообще. И мне ничего не будет за это. Поэтому советую тебе попросить пересмотреть решение о назначении на эту должность. Мне уже известно, что у тебя особое звание и ты не раз подменяла капитанов, включая меня. И ты также спасла меня. Но это не значит, что я буду потакать твоим прихотям, как другие. На этом всё. — он ушёл в свою квартиру, забрав все вещи и захлопнув дверь перед лицом, шокированной девушки.

— Ты… Вы… Грубиян! — сказала Изуми уже закрытой двери перед её носом и ушла прочь. Всю дорогу домой она лишь произносила все нецензурный слова, которые знала и руками изображала как душит «мелкого засранца», которым теперь считала Хицугаю. Из её головы не выходили грубые слова, сказанные этим человеком и его глаза. Его ледяного оттенка и холодные, как ночь на Севере, глаза, в которых хотелось тонуть.

Тоширо в этот момент уже лежал на своей кровати напротив которой было большое, приоткрытое окно. Он любил большие окна, ведь можно было смотреть на луну по ночам; на идущий снег и заснеженные крыши зимой; на цветение вишни весной. Сейчас же луна освещала его небольшую квартиру и его молодое, натренированное в шрамах тело, которое частично выглядывали из-под кимоно, что было на нём. Глаза Тоширо сейчас были ярче обычного и переливались огромнейшим количеством голубых и бирюзовых оттенков. Такие прекрасные и такие… печальные.

Проведя глазами по комнате, его взгляд наткнулся на лежащее на стуле хаори. Брови молодого капитана нахмурились, глаза судорожно закрылись, а губы исказились в болезненном выражении. Нахлынули неприятные воспоминания, боль, обида. Он вредил всем близким людям, сколько себя помнит: бабушка, Хинамори, Рангику. Никому из них он не принёс счастья, только разочарование и боль. Боль. Всюду боль. Хотелось всё крушить и уничтожать, как он и поступил за день до этого в своём кабинете.

*Днём раньше*</p>

Он вошёл в свой прежний и ничем не изменившийся кабинет. Ну почти. В кабинете царил порядок и пахло свежей влажной уборкой. Ему доложили, что все его дела вела какая-то девушка, но то, что она будет такой же чистоплотной как он, не ожидал. Ведь все мы знаем, какие девушки в основном окружали молодого парня.

Ни одна из полок не была покрыта пылью, на полу не было разводов. Окна приоткрыты на проветривание. Всё как ему нравилось. Подойдя к своему столу, он одобрительно кивнул. Все документы и отчеты заполнены, распределены по папкам и аккуратно сложены, а на задвинутом под стол стуле, висело чистое и выглаженное хаори с бирюзовой подкладкой.

Хицугая хотел сесть за стол, но как только обернулся и почти сел, увидел старый диванчик, стоящий под окном с очень знакомым ему, лежащим пледом сверху. Медленно подойдя и взяв его в руки, Тоширо сразу учуял стойкий запах женского парфюма в перемешку с сакэ, который не убрать даже стиркой. В сердце резко закололо и, уронив теплую ткань на пол, парень схватился за грудную клетку рукой. Дыхание участилось, зрачки глаз увеличились, а к горлу подбирался комок. Здесь она спала и укрывалась этим пледом. Здесь. Мацумото. Здесь. Рангику. Это была паническая атака и она набирала оборотов.

— Бан..кай… Дайгурен Хьёринмару! — Схватившись за рукоятку дзанпакто дрожащими руками, он высвободил свой банкай и направил его на тот же старый несчастный диванчик под окном и лежащий на полу плед, но удар пришел и по стене, и рядом стоящему зданию тоже. Вот что произошло в тот день.

*Сейчас*</p>

И вот сейчас, лежа на кровати и чувствуя, как на его сознание накатывает очередная волна гнева, Тоширо вспомнил недавний инцидент в кабинете и понял, что теряет над собой контроль. Прикрыв глаза рукой, он стиснул зубы до скрипа и пытался отвлечь себя хорошими мыслями и воспоминаниями. Ничего не шло в голову, как вдруг, пришло давно забытое воспоминание из детства.

*В детстве*</p>