Глава 9 Гермиона II (2/2)

***

Он никогда не посещал занятия по этому предмету, но смутно догадывался, что магловедение, преподаваемое при режиме Темного Лорда, будет отличаться от того, какое преподавали в его мире. Как минимум потому, что в аудитории были только он и маленькие сквибы.

Он с волнением ожидал начала дисциплины, морально готовясь ко всем тем гадостям, что услышит о маглах от преподавателя — Пожирателя смерти, но в кабинет вошла здоровая и невредимая профессор Бербидж. Гарри вздрогнул, вспомнив, как и за что она умерла.

Она представилась и начала урок теплым и приятным голосом:

— Под общей дисциплиной ”магловедение” в Хогварте объединены две, на самом деле, противоположные дисциплины: магловедение и маговедение.

Пожалуй, Гарри поторопился в выводах о содержании курса.

— Когда-то эта дисциплина была факультативом, но сегодня является обязательной. Волшебники... И все, кто проживает в волшебном мире, — поправилась она, окинув взглядом маленьких сквибов, — должны знать все об обоих мирах. Сегодня, когда свободно перемещаться между ними невозможно, большинству волшебников недостает знаний о мире маглов. Однако среди нас есть и те, кто мало что знает о мире волшебников. Поверите ли вы, если я скажу, что раньше до одиннадцати лет каждый маглорожденный волшебник ничего о нем не знал? Сегодня среди маглорожденных волшебников это редкость, а вот среди сквибов встречается довольно часто, поэтому занятия для группы из Хаффлпаффа будут проводиться отдельно.

Профессор Бербидж зашла так глубоко в аудиторию, что дети на первых партах обернулись.

— Мы пройдем вопросы опеки, путешествий между мирами и необходимых для этого разрешений, затронем вопросы конфликта магловских и магических технологий, меры обеспечения Статута о секретности в разных странах мира и то, как устроена система власти в волшебной Британии, в общем, будет очень интересно! А начнем мы курс с общего введения в волшебный мир.

Дети оценили магловедение как очередной не очень интересный предмет, а вот Гарри пожалел, что в свое время выбрал вместо него прорицания.

— Волшебники, в отличие от маглов, могут не только использовать чары для подбора одежды по размеру, строительства своих жилищ, создания вещей, лечения сложных болезней, но также могут скреплять магией обещания друг другу, оперируя с магическими договорами, включая Непреложный Обет. Подобные обеты не просто слова — их действительно нельзя нарушить — поэтому все наше сообщество устроено по-другому, нежели у маглов.

В теплом голосе профессора появились вкрадчивые нотки:

— Как и у всего, у этого есть свои плюсы и минусы. Пожалуй, плюсы очевидны: волшебники, давшие Непреложный обет Англии, никогда не предадут других волшебников. Однако из этого следует довольно прискорбный минус: все, кто не способен дать Непреложный обет, в магическом мире не приобретут всех прав, включая право его покидать.

— Вы имеете в виду сквибов и маглов?.. — немного холодно спросил Гарри.

— Не только, — с грустной ноткой ответила профессор. — Не все волшебники могут дать Непреложный обет. Некоторые не умеют или не имеют права колдовать. Есть и такие, кто не может дать Обет из-за болезни. Например, вместе с вами на Хаффлапафе учится мальчик с шизофренией. Когда им плохо, такие люди не вполне могут осознавать, что они делают и что своими действиями могут нарушить обет, поэтому им и нельзя его давать.

***

Мир, который нельзя покинуть, все еще крутился у Гарри на уме, когда он плелся в библиотеку.

Однако мрачные думы были развеяны, стоило Рону с Невиллом показаться из-за угла.

Рон пожал Гарри руку в знак приветствия, а Невилл просто помахал и чихнул. Они сказали почти синхронно:

— Привет, Гарри!

Гарри был рад видеть, что Невиллу стало лучше, но невольно задумался, что и Невилл, и Рон в этом мире были одиноки. Может, оттого они и тянулись к нему.

В библиотеке Гарри застал и Малфоя, который, к его облегчению, проигнорировав его, презрительно скривил губы и ушел в другой зал. В целом в помещении было непривычно людно. За уединенным столом отыскалась и Гермиона.

”Учиться в Хогвартсе стало сложнее, или я опять что-то пропустил?”

Пока мадам Пинс собирала ему книги, Гарри сел напротив Гермионы под неловкими взглядами Рона с Невиллом, которые, простояв некоторое время, все-таки присоединились к нему.

Впервые Гарри мог столь четко рассмотреть Гермиону в ярком освещении. В ее внешности неправильными казались верхние резцы и еще большая небрежность в прическе, чем он помнил. И бледность лица. Гермиона из его мира была словно бы более красивой, но даже думать о таком Гарри считал неуместным.

Гермиона оторвалась от чтения и окинула взглядом компанию:

— В читальном зале есть и другие свободные места. Что тебе от меня нужно, Дурсль?

Гарри хотелось снова стать Гермионе другом, но он не мог этого сказать, поэтому припомнил о другой своей проблеме:

— Хотел попросить тебя помочь разгадать пароль на ноутбуке, точнее, на одном архиве.

Гермиона отодвинула в сторону талмуд, который читала. Кажется, зельеварение.

— Чей это архив? Что в нем находится?

— Мой. В нем лежит фэнтези-книга, что я когда-то писал.

— И ты не помнишь пароль от собственного же архива?

Он не подумал о том, как это прозвучало.

— Как-то давно это было, вот и забыл, — с улыбкой пожал он плечами.

Возможно, слишком наигранно: Гермиона нахмурилась.

— В любом случае, ты просишь что-то, что имеет цену, за бесплатно.

Гарри вздохнул. Перед ним словно сидели Фред с Джорджем вместо Гермионы.

”Почему все так сложно?”

— И я не горю желанием тебе помогать, — захлопнула она книгу, не убирая, однако, ее в сумку. — Ты магнит для неприятностей.

На его лице читался немой вопрос.

— Ты авантюрист. Другой бы не осмелился посетить занятие Темного Лорда. Или, возможно, ты совершенно не улавливаешь принятые нормы поведения.

— Может, ты побольше расскажешь мне об этих нормах? — аккуратно поинтересовался он.

— Ты, вроде бы, нормальный, адекватный маг с Хаффлапафа, просто росший среди маглов, поэтому и не знаешь, но находиться с Темным Лордом для волшебника — это как пришествие Иисуса, если ты христианин, или явление премьер-министра и королевы в одном лице, что должно быть знакомо тебе как выходцу из магловского мира — кивнула она себе. — Фривольно вести себя в присутствии такой особы недопустимо.

”А вот Волдеморт вполне позволяет себе вольности”, — отчего-то припомнил ему Гарри массаж.

— Понимаю, — опустил он взгляд и улыбнулся в попытке расположить к себе. Губы Гермионы не дрогнули. Невилл и Рон сидели бледные.

Попытка подружиться была провальной, и Гарри сделал ход конем:

— Есть еще одна причина, по которой я хотел сесть именно к тебе, — он не отрывал взгляда от своих рук. — Я прорицатель и видел сон. Сон о тебе. Вернее, обо всех вас, — окинул он взглядом Рона с Невиллом. — В нем все было... По-другому.

На скептический взгляд Гермионы и ошарашенные — Рона с Невиллом — Гарри поспешил уточнить:

— Возможно, я вовсе не прорицатель, а лишь был кем-то заколдован: однажды я просто проснулся с памятью о волшебном мире, в котором никогда не был.

Это звучало так нереально, что было больно.

— Это вполне возможно, — подметила Гермиона, — заколдовывать человека лучше перед сном.

Гарри насторожился:

— В смысле?

— Когда кто-то просыпается, ему тяжело понять, что что-то не так, особенно если каждый день он проводит одинаково. Можно стереть воспоминания за день, заменив их усредненными обрывками других дней или другим днем целиком, сбив восприятие времени, и человек ничего не заметит.

Это звучало пугающе просто.

— Или заставить человека проснуться с мыслью, что он должен что-то сделать: когда он переключит свое внимание, то уже не сможет восстановить пропущенный день.

Гарри ужаснулся. Если ему заменили память, он об этом не знает. Но возможно ли это: вписать в разум человека целую новую реальность? Гарри предпочел считать, что увиденный им мир был реальным.

Гермиона добавила:

— Редко какой человек обладает памятью, достаточной, чтобы распознать замену, произведенную искусным легилиментом.

Гарри грустно улыбнулся:

— Если кто и обладает такой феноменальной памятью, то это ты, — посмотрел он ей в глаза. — По крайней мере, Гермиона из моего сна обладала.

Гермиона на миг вздрогнула:

— Поведай мне о нем. О своем загадочном сне.

— Нам тоже было бы интересно послушать, — вклинился в разговор Невилл.

И Гарри принялся рассказывать.

Гермиона пыталась поймать его взгляд, и Гарри уверенно его встретил. Он рассказывал об их общем прошлом, в красочных подробностях представляя то, о чем говорил. Гарри было искренне жаль, что его не было в этом мире раньше и что он не стал другом Рона, и Гермионы, и Невилла — и эти невысказанные любовь и тоска горели в нем каждую секунду. На лицах Рона и Невилла читалось удивление напополам с неверием, а Гермиона сидела с отсутствующим выражением лица.

— ...Гермиона очень умная, иногда даже чересчур, но ее все любят, — он остановился на полуслове, когда понял, что Гермиона сидит в прострации.

Когда Гарри замолчал, она подняла на него взгляд и словно бы горько улыбнулась одними лишь кончиками губ:

— Боюсь, моя жизнь сложилась совершенно иначе. Едва ли обо мне можно было сказать: ”Чересчур умная, но ее все любят”. Но даже так я все-равно добьюсь своего места под солнцем.

Ее взгляд пылал холодным огнем.

— Мне жаль, что ты никогда не покидала Хогвартс и не встречала своих родителей, — непонятно за что извинился Гарри.

На знакомом лице Гермионы читалось столько же эмоций, сколько на лице профессора Снейпа, и только ее глаза продолжали гореть:

— С чего ты взял, что я никогда не покидала Хогвартс? Я покидала. И я нашла своих родителей.

”Сбежала, ты хочешь сказать”, — подумал Гарри.

— И эта встреча... Была совсем не тем, что я ожидала, — грустно улыбнулась она.

Невилл открыл было рот, как Гермиона резко перевела тему, пресекая вопросы:

— Признаюсь, тебе удалось смутить меня своим сном, Дурсль, но вот втереться ко мне в доверие у тебя не получится.

Гарри потупился. Он уже понял, что она относится к окружающим нейтрально-холодно, но к нему она относилась уж слишком холодно, на грани с открытой неприязнью.

Она словно бы прочитала это в его взгляде:

— Ты очень странный, тебе никто этого не говорил?

Гарри почувствовал повисшее между ними напряжение.

— Твой пророческий дар многое объясняет. Знаешь, если кто-то заявляет, что Темного Лорда называют ”Тот-Кого-Нельзя-Называть”, другие люди могут ненароком подумать, что такого человека вырастили в повстанческих настроениях.

У Гарри в груди все похолодело.

— Я бы даже подумала, что такой человек может быть тем самым Избранным из Пророчества, — посмотрела она Гарри в глаза, — если бы верила в подобную чепуху.

Гарри побледнел.

— О каком Пророчестве идет речь? — спросил он с ужасом.

Рон и Невилл порывались ответить, но Гермиона их опередила:

— Общеизвестно, что в Министерстве Магии хранилась запись некоего Пророчества про Темного Лорда. Ходят слухи, что, когда Темный Лорд пришел забрать его, не успел он взять шар в руки, как Пророчество разбилось.

Гермиона поспешила пояснить, видимо, неправильно трактовав реакцию Гарри на эти слова:

— Пророчества хранятся в хрустальных шарах, а они довольно хрупкие. И, хотя Пророчество прозвучало всего лишь раз и только в глубинах Отдела Тайн, его текст стал достоянием общественности.

— И какой же текст... У этого Пророчества? — сердце Гарри пропустило удар.

— Я знаю минимум три варианта, — высказался Рон.

— Я тоже, — тихо промямлил Невилл.

— Никто не знает, — покачала головой Гермиона. — Но особенно часто упоминается вариант про ребенка, который одолеет Темного Лорда. Если честно, уже на этом моменте можно понять, что вся тема с Пророчеством и Избранным — это чья-то умело продвинутая в массы выдумка.

Рон хотел возразить:

— Но...

Гермиона настояла:

— Подумайте сами: школьник — не ровня Темному Лорду. Все это фарс, которым пытаются прикрыть нечто большее.

— Но это забавно: искать Избранного. Мы так весь Хогвартс перебрали, — вставил свое слово Рон.

— Но ты точно необычный юноша, — проигнорировала Рона Гермиона, — так что не пытайся снискать моего расположения, Дурсль: я обязательно выведу тебя на чистую воду.

Мадам Пинс, наконец, закончила сбор книг, и Гарри поспешил забрать свои. Гермиона присоединилась к нему, а затем испарилась, стоило Гарри на миг отвернуться. Рон и Невилл меж тем дожидались его за столом.

Не успел Гарри преодолеть путь до их укромного уголка, как дорогу ему пересек ненавистный Малфой.

— Опять ты несешь свои небылицы о ”снах и параллельных мирах”, — усмехнулся тот. — Что ж, у полоумной Полумны появился достойный конкурент. Но таким способом ты сможешь добиться расположения грязнокровки Грейнджер только в своих влажных фантазиях о других мирах.

Гарри удивился. Даже не обидному высказыванию, а тому, что Малфой называл Гермиону по фамилии.

— Знаешь, Малфой, это прозвучало так, словно из нас двоих это у тебя о ней влажные фантазии.

Малфой шокированно на него уставился, и, воспользовавшись заминкой, Гарри прошмыгнул в сторону нужного стола, где, из последних сил сдерживая смех, сидели Рон и Невилл.

— Ты пожалеешь о своих словах, поганый магл! — произнес Малфой вдогонку так, словно объявлял войну.

Что ж, Гарри был к этому готов.

— Здорово ты его уделал, — веселился Рон, когда Малфой удалился.

Невилл полушепотом заметил:

— Но это ведь не просто слизеринец, а сам Драко Малфой!.. Гарри, у тебя могут быть проблемы....

— Ничего, с такими маленькими проблемами я разберусь, — улыбнулся он.

— Насчет двух миров и сна, — внезапно начал Рон, — я тут подумал, Гарри, а ты не мог бы помочь мне с одним делом, ну, как пророк?

Глаза Гарри напоминали блюдца:

— Что за дело?

— Ты не можешь со своим пророческим даром помочь мне выбрать... Научного руководителя?..

Гарри выдохнул.

— Да, конечно, Рон, могу.

— Здорово. В общем, я уже ко всем подряд подходил, но, так получилось, что все добрые уже заняты...

Невилл заметил:

— Я вот пишу с профессором Стебль. У нее групповые проекты...

— Я все годы халтурил у профессора Стебль, и она меня не возьмет, — вздохнул Рон, — И я правда не люблю теплицы. Что насчет профессора Трелони... Она берет только тех, кто был допущен до прорицаний. Профессор Синистра берет всех, но я не хочу тратить столько времени на какие-то драккловы карты звездного неба. Что это? Зачем они вообще нужны?

— Что насчет профессора Кеттлберна? — предложил Невилл.

— Уход за магическими существами? Боюсь, тогда родители сразу вышлют меня к Чарли работать с драконами... Но у меня не такой характер, как у Чарли...

— А профессор Квиррелл или профессор Флитвик?

— Заняты.

— Профессор Бербидж?

— Я же говорю: все добрые заняты.

Гарри вклинился в разговор:

— Что насчет Минервы Макгонагалл и Роланды Трюк?

Рон громко вздохнул и упал на свои руки:

— Макгонагалл хорошо знает мою семью и готова меня взять, но вот готов ли к ней я — нет.

— Мадам Трюк засчитывает только участие в международных соревнованиях по квиддичу, — заметил Невилл.

— Что насчет Слагхорна?

— Он не возьмет гриффиндорца или хаффлпаффца и вообще неяркого студента... — подметил Рон.

— Понятно. Что насчет Снейпа или...

— Упаси Мерлин, Гарри! Что ты предлагаешь?! Это самоубийство!

— Что насчет магловских дисциплин? — предложил Невилл. — Информатика? Преподаватель-магл будет не так строг.

— Мне проще выучить зельеварение, чем эту муть! Любая дисциплина, где реально нужно писать какой-то огромный проект — к Мордреду. Мне нужны только ЖАБА.

Внезапно Гарри озарило:

— Что насчет Локонса?

Рон замер, а потом почти обнял его от радости:

— Гарри, ты гений! Точнее, настоящий пророк! Ты лучше зелья удачи!

Внезапно как из ниоткуда возникла Гермиона. Она посмотрела Гарри в глаза и вновь окинула взглядом компанию:

— Я никуда не уходила, это все еще мое место, просто искала книгу и невольно услышала половину вашей беседы. Вы слишком громкие.

Гарри был смущен.

”Неужели она слышала и то, что я сказал Малфою?!”

— Если вы не собираетесь заниматься, то уходите. Вы мешаете тем, кто готовится к зельеварению.

— Оно же только через неделю, — возмутился Рон, вцепившись в свое место.

— Профессор Слагхорн обещал начать год с соревнования.

***

Гарри разузнал побольше об этом событии: за победу в соревновании по варке некоего сложного зелья был обещан ”удивительный приз”.

Гарри не был силен в зельеварении, но помнил, где можно достать учебник Принца-Полукровки, которого все еще отказывался связывать со Снейпом.

В помещении собрались студенты с самых разных факультетов и курсов.

Наконец, Слагхорн объявил задание:

— Тот, кто сварит идеальный напиток живой смерти, получит особый приз!

В отличие от Снейпа, профессор Слагхорн позволял пользоваться справочными материалами, и Гарри повторил успех годичной давности.

Под бурные аплодисменты и завистливые взгляды Гарри принял из рук старого профессора пузырек Феликс Фелицис.

— Но это еще не все, мой юный друг! — положил ему на плечо руку Слагхорн, а затем выдержал такую длинную паузу, что тишина была почти гнетущей, — Я приглашаю вас, Гарри, в клуб Слизней!

Гарри выдохнул.

— И выбираю вас как представителя Хогвартса на грядущем Международном чемпионате по зельеварению!

Он развернул Гарри лицом к аудитории. По виду других учеников, мысль не пришлась им по духу.

— На это знаменательное событие приедут как ученики из Шармбатона и Дурмстранга, так и ученики из Колдовстворца, Махотокоро и других не столь отдаленных мест!

— Профессор, возможно ли отказаться от этой чести? — неловко попытался Гарри.

— Если бы вы были не первокурсником, а переведенным студентом, я бы еще подумал, но такой талант не должен пропадать! — сиял Слагхорн. — Уверяю вас, у вас еще уйма времени на подготовку, можете даже не переживать! И вы будете не одни в команде! — он подмигнул кому-то в толпе.

Были ли это близнецы, раздраженная Гермиона или буквально испепеляющий его взглядом Малфой, Гарри не знал.

Он был в ужасе, что невольно стал участником такого дерьма. Ему не хотелось опозориться перед толпой народу: ”Колдовстворец, Махотокоро и люди вообще Мордред пойми откуда и тут — я — ноль с палочкой в зельеварении!”

***

Когда толпа разошлась, и Гарри улизнул из кабинета, Фред и Джордж перегородили ему путь.

— Привет, наш звездный новенький! Помнишь, ты спрашивал про вещь, с помощью которой можно ориентироваться в Хогвартсе? — Фред показал уголок пергамента, торчащий из его кармана. — Мы готовы отдать тебе эту вещь и научить ей пользоваться, если ты взамен отдашь нам Феликс Фелицис.

Гарри и не знал, что ответить.

— Как видишь, мы и сами надеялись выиграть это зелье. Мы ведем работу над модификацией различных зелий, и в работе нам очень помогла бы удача. Ты не представляешь себе, насколько.

Гарри обдумывал в голове, на что поставить: отказать им и выпить зелье самому, чтобы найти путь домой? А найдет ли он его вообще таким способом? Что, если и у зелья удачи есть свой лимит и, когда он выпьет его, ничего не произойдет? Если бы с помощью Феликс Фелицис можно было сделать что угодно, тогда волшебники использовали бы его для решения всех своих проблем и оно имело бы наибольшую ценность среди всех зелий и предметов... Было чем-то сродни философскому камню. Но оно не было. Это было редкое, но в целом достаточно бытовое зелье, которое официально запрещалось использовать на экзаменах.

Может, можно было бы выпить зелье, чтобы заполучить карту Мародеров, и только после этого искать путь домой, чтобы в случае провала оно хотя бы не было потрачено зря?

Нет, при таком раскладе Гарри был уверен, что найти путь домой он не успеет, а близнецы могут и не захотеть больше иметь с ним дел.

Тем не менее, расставаться с бесценным зельем ему не хотелось. Так велик был соблазн выпить его хотя бы ради того, чтобы узнать, что ему дальше делать: со Снейпом, с Темным Лордом, с Орденом Феникса, с поисками Избранного и вообще с его нахождением в этом мире. Не говоря уже о том, что ему делать, когда он вернется в свой мир...

Пожалуй, даже зелье удачи не могло решить всех его проблем, поэтому Гарри отдал его, обменяв на заветную карту.

Фред сказал ему ключевые слова, и перед Гарри открылись тысячи надписей.

Среди них действительно было его настоящее имя, и он спешно свернул карту, убрав ее во внутренний карман.

Расставаться с бесценным зельем было жалко, и Гарри с надеждой в голосе попросил:

— Могу я отпить всего только один глоток?

Фред и Джордж согласились:

— Но только один! Мы наблюдаем за тобой!

Гарри выпил заветный глоток, и этот опыт разительно отличался от предыдущего. Он оказался в растерянности: какой путь ему выбрать.

Гарри все еще не знал, что ему делать, но его преследовало чувство, что каждый новый поворот станет его удачей, и ноги сами несли его по замку так, как будто он мог куда-то не успеть.

Движущаяся лестница изменила маршрут на верхний пролет, и он оказался в пустом и тускло освещенном коридоре, откуда заприметил большое количество людей снизу, с которыми разминулся. Они носили черные мантии, но лица их были открыты. Они кого-то сопровождали. Вероятно, самого Волдеморта.

Был ли это лимит его удачи?

Гарри попросил еще один знак от вселенной и вновь открыл карту Мародеров.

Внезапно сверху на нее опустилось второе оригами.

Второе послание от Ордена Феникса.

Внутри был осколок зеркала и записка:

”Судя по твоей реакции, тебе уже известно об Избранном и Пророчестве. Прости нас за такую проверку. Через это зеркало ты сможешь связаться с теми, кто окажет тебе помощь, если она тебе понадобится. Пожалуйста, будь более осторожным: тебя ищут с намерением убить”.

Гарри вздрогнул. Он не знал, что ему делать.

”Кто меня ищет? Темный Лорд?”

Видимо, остатки его удачи окончательно выветрились. Кто-то, помимо Снейпа, точно знал, кто он. Все вокруг знали о Пророчестве и разыскивали Избранного так, словно это была какая-то игра. Стоило ли в таких условиях становиться учеником Темного Лорда? О чем он только думал? Он очень хотел домой, но теперь мир вокруг стал как будто более реальным и слова Снейпа, наконец, достигли его: поступая столь необдуманно, он ставил на кон свою и чужие жизни.

На карте Гарри заприметил имя ”Том Риддл”, хотя километровая охрана сопроводила Волдеморта в другое место. Имя ”Том Риддл” двоилось на поворотах и кружило вокруг других имен. Вернее, это они кружили вокруг него. После танца с ”Горацием Слагхорном” имя направилось прямиком к Гарри. Предчувствуя близость Темного Лорда, он перестраховался и убрал зеркало и карту. И, как оказалось, не зря: выйдя из-за угла, Темный Лорд сразу заметил его.

Он мимолетно кивнул и слегка улыбнулся в приветственном жесте:

— Что ж, тебе удалось впечатлить меня, Гарри.