Чистый лист (1/2)

Машина встала. Первая остановка. Главный корпус. Айзава вышел, но вернулся через несколько минут и, выругавшись, сильно хлопнул дверью машины.

Вздрогнула, проснувшись от резкого звука.

Взревев, автомобиль тронулся, за несколько секунд набрав сотню. Рей вжало в кресло.

Девушка бросила безучастный взгляд в окно. Родное общежитие.

Авто плавно затормозило. Чужие руки тянули наружу, бережно прикрывая голову. Проклятые крылья цеплялись, застревая в салоне. Услышала, как с еле ощутимым щелчком вырвалось несколько запутавшихся перьев.

— Прости, — шепот где-то над ухом.

Тело безвольной куклой болталось на крепких руках. Пальцы беспомощно ухватились за ткань мужской рубашки. Лоб приятно покалывала щетина, а в голове витал густой туман.

***</p>

Дверь тихо открылась. В помещении было прохладно.

— Стоять сможешь?

Кивнула.

Босые ноги коснулись холодного пола. По спине пробежала волна мурашек. Рей обхватила плечи руками, колени подогнулись. На душе вдруг почему-то стало совсем мерзко от себя, от сохранившихся на коже отчетливых ощущений неприятных рук, от уличной грязи, Рей вцепилась в пиджак, прикрывавший ее, как спасательный круг. Сердце тянуло холодом. Не всепоглощающим, кладбищенским, а таким, будто где-то глубоко внутри тает крошечная льдинка. Она тает, тает, становится все меньше, а когда окончательно превращается в воду, поджигает все внутренности. Вопреки всем мыслимым и немыслимым законам логики и физики жжет адским пламенем то, что выстраивалось годами: все хорошее, плохое, сильное и слабое, большое и маленькое. Вот тлеет башенка доверия к людям, старательно возводимая последние месяцы, прямо за ней — что-то, когда-то называемое достоинством, а там, в самом темном углу — плотина, с трудом сдерживающая наростающую истерику. Все горит. И вот, наконец осталось только голое, остывшее пепелище. Запах гари отрезвляет. Вместе с тем, организм наконец начал в полной мере осознавать, через какой безумный стресс его протащил нерадивый владелец. Плечи начали подрагивать.

Ну все…

Плотину прорвало.

— Тише, — она не заметила, когда Айзава тоже опустился на пол. Сделав небольшую паузу, он осторожно и едва слышно продолжил. — Они успели что-нибудь сделать?

Глаза защипало и она, не в силах сдержать порыва, уткнулась лбом в его плечо и расплакалась. По-настоящему, как ребёнок. Громко всхлипывая и заливая слезами собственное лицо и остатки одежды. Рваным вздохом поймав немного воздуха, Рей сжалась и, задрожав, отрицательно покачала головой, смотря куда-то в сторону. Пальцы отчаянно цеплялись за рубашку героя, пока его руки медленно скользили по ее спине и голове, то и дело ныряя в волосы. Всем скованным, подрагивающим телом она ощутила облегченный выдох учителя. Рей продолжала плакать, задыхаясь и вздрагивая от каждого нового прикосновения, а он терпеливо ждал, пока накопившиеся чувства наконец не получили волю, а обмякшее от усталости тело девушки не повисло у него на руках.

— Что... Прои...Происходит?.. — язык еле ворочался. Как и ноги. И руки. Даже причуда, казалось, решила взять тайм-аут. Крылья, ранее по мановению разума за секунду поднимавшие ее на десятки метров в воздух, якорем припали к полу, словно приколоченные невидимыми гвоздями.

Озноб пробирал до костей.

Здесь же не так холодно?..

— Это наркотик, — предупредил вопрос Айзава, обжигая дыханием висок. — Самый дешевый опиат… Еще до преподавания насмотрелся на это на улицах. Эта ночь будет тяжелой, Мори.

Не обнадеживает.

Едва слышный голос отдавался в ушах звоном десятков колоколов. Рей трясло, бросало то в жар, то в холод. В то время, как рука учителя скользнула под бедрами, обдав кожу жаром, и потянула наверх, девушке ничего не оставалось, кроме как обхватить его ногами и по инерции неуклюже зацепиться за шею. Вторая рука надежно придерживала ее за спину, прижимая к себе всем телом. От стыда и неловкости хотелось провалиться сквозь землю, но приходилось довольствоваться удержанием равновесия: крылья гирей тянули назад. Щекой прижалась к его шее. По коже разлилась новая волна жара. Пришлось признать, что из сопротивления в таком состоянии вряд ли что-то выйдет.

Теплый…

— Старушки на месте не оказалось. Каяма тоже все еще не вышла на связь… Прости, но придется справляться своими силами, — обреченно проговорил Айзава, в очередной раз куда-то унося ее.

Одновременно с этими словами где-то позади с грохотом захлопнулась дверь. Тело внезапно ухнуло вниз. Из груди вырвался испуганный хрип, а в глазах заплясали цветные круги. Холодный пол под ногами куда-то медленно дрейфовал.

— Держись за меня, — словно в продолжение своих слов, он поймал ее мечущееся в воздухе запястье и вновь переложил себе на плечо. — Держись, говорю.

Помещение наполнилось гулким звуком шумящей воды и густым паром.

— Мне плохо…

— Это я и так вижу.

Рей была готова на все, что угодно, лишь бы прекратить происходящее. Она не понимала, что происходит, но ясно осознавала, что виновата во всем сама. Комната кружилась. Пол, казалось, норовил вот-вот выскользнуть из-под ног. Тело ломило, как после марафона. И это были лишь цветочки. Последствия ее опрометчивых решений или их отсутствия, и что бы ни делал сейчас Айзава, она благодарила всех известных ей богов за то, что он ни в чем ее не упрекает, не ругается, хоть поводов и предостаточно. Не сейчас. Она примет любое наказание. От отработок до исключения. Любую брань в свой адрес. Но не сейчас. Ее сердце грело бесконечное чувство благодарности за заботу и понимание, с которым герой отнесся к ситуации. И все же…

Как же паршиво…

Звук медленно расползающейся на спине застежки платья отрезвил почти моментально и заставил взять обратно все предыдущие мысли. Рей на ватных ногах испуганно метнулась в сторону, до мерзкого хруста вывернув руку, высвобождая запястье, то и дело падая на четвереньки, пока кое-как на ощупь не нашла стену. Сердце бешено прыгало в груди, комом вставая в горле. Подступал новый приступ паники. Плавающая в глазах картинка только усугубляла ситуацию. Девушка ощутила себя словно в клетке один на один с опасным хищником.

— Не… Нет, — с трудом выдавила из себя, совсем потеряв контроль над сбившимся дыханием.

Нет. Он не может…

Почти в эту же секунду Рей рывком, словно безвольную куклу дернули обратно. Обнаженную спину обожгло тепло сильных рук, а щеку — прерывистое дыхание. Едва контролируя собственные движения, девушка неуклюже ловила спадающий верх форменного платья, прижимая его к себе словно последнюю линию обороны. Дернулась. Еще раз. Кольцо рук на теле только сильней сомкнулось, почти до боли сдавив ребра.

— У-учитель! — сквозь зубы прошипела Рей. Кто бы мог представить, сколько сил потребовало одно единственное слово.

Впервые с их первой встречи Рей ощутила животный страх. Ледяной, пробирающий до самых костей. Собственная беспомощность доводила ее до исступления. Власть в руках более сильного человека заставила сжаться и затаить дыхание. В те моменты, в недавнем прошлом он никогда не был с ней столь груб. Даже когда она ошибалась. Она помнила его объятия, теплые, всколыхнувшие все ее нутро. Они не были жестокими. И, к своему собственному удивлению, в одну секунду Рей осознала, что они не были таковыми и сейчас. Нервно сглотнув, девушка застыла.

— Тише, безумная… — во всем многообразии событий, так легко было забыть, что сейчас глубокая ночь. Голос Айзавы звучал устало. Одна из его рук соскользнула со спины на голову, пальцами зарывшись в волосы и крепче прижав Рей к себе. — Успокоилась? Хватит на сегодня потрясений, пожалуйста.

Прежде чем продолжить, Айзава сделал глубокий вдох. Его рука чуть заметно дрогнула у нее на спине. В любом другом состоянии Рей этого и не заметила бы, но не сейчас, когда все чувства обострены до предела.

— Мори, я устал, — он зарылся лицом в светлые волосы, еще крепче прижимая ее к себе. — Мне больно, что тебя собирают по частям почти после каждого боя. Надоело, что боишься собственной тени. Ты вышла сухой из воды, когда тебя похитила Лига, но трудом выжила в переулке с двумя случайными злодеями. Бред. С твоей причудой, удивительно, что ты все еще не в пятерке лучших своего курса, Мори. И вот это все… Я уже спрашивал, но спрошу еще раз. Ты мне доверяешь?

Волна мурашек пробежала по голове и до самых кончиков крыльев от приглушенного и такого физически близкого голоса.

Доверяет ли?

Конечно, мимолётный испуг не должен влиять на отношение к человеку, но… К черту!

Кивнула, всеми силами унимая дрожащее тело. Она хотела верила в это и в него в том числе. Наверное, пора было раз и навсегда положить конец тому маленькому напуганному ребенку, который так и не выбрался из темной подворотни восемь лет назад. Давно пора…

— Я ничего тебе не сделаю. Запомни это, — Айзава продолжал, медленно проговаривая каждое слово, пока его рука аккуратно спускалась с головы на спину, едва касаясь покрытой мурашками кожи. — Если будет страшно — плачь, злись, но душ поможет снять большую часть симптомов. Тебе станет легче. А сама ты сейчас не в состоянии.

Когда застежка платья вновь натянулась и поползла вниз, Рей вздрогнула и, напряженно выдохнув и едва слышно прорычав что-то бессвязное, уткнулась лбом в плечо мужчины. Спустя несколько мучительно долгих минут, тряпка, что когда-то звалась платьем, метким броском отправилась в дальний угол ванной комнаты. Белье полетело следом. Сгорая от стыда, девушка судорожно обхватила плечи руками, стараясь прикрыть хотя бы часть обнаженного тела.

— Аккуратнее, здесь скользко, — придержав за локоть, помог перебраться в душ. — Сядь, если так будет удобно.

Рей послушно опустилась. Последние силы ушли на тот отчаянный и бессмысленный бунт. Подтянув колени к груди, девушка спрятала в них залитое густой краской лицо, кожей ощущая пристальный изучающий взгляд. С трудом подавила желание спрятаться в коконе собственных крыльев. Айзава же присел на бортик и, одной рукой удерживая лейку душа, аккуратно взбил на перьях густую пену. Тёплые струйки воды стекали по телу и тяжесть, которая накопилась, постепенно уходила вместе с ними. Вздрогнула, когда мужчина переключился на волосы. Убегать некуда. Она обещала стараться. Вся в мыльной пене, тихо хлопающей под струями воды, стекающими по телу, Рей прикрыла глаза.

Как же глупо…

— Все хорошо?