Прострация в невесомости (1/2)
***</p>
Рей вскочила с места и направилась вслед за учителем к выходу со станции. Нетерпенье распирало ее изнутри, словно она проглотила огромный воздушный шар. С трудом поспевая за поразительно бодро шагающим героем, Рей не без труда пробилась сквозь утреннюю толпу на поверхность. То ли от недостатка сноровки, то ли из-за скромных габаритов, ее то и дело сносил и утаскивал в пучину живой человеческий поток. Ничего не оставалось, кроме как грубо расталкивать толпу локтями и стараться не отставать.
— Прекрати, — жестко осадил Айзава. Видимо, даже до него доносились недовольные вскрики прохожих.
— Неужели нужно было ехать настолько рано?.. — едва переводя дух буркнула Рей себе под нос.
— Можешь вернуться назад, — невозмутимо прозвучало откуда-то спереди.
Она уже и спины его не видела, приходилось продвигаться вперед интуитивно.
***</p>
Не то что бы Рей никогда не гуляла по городу одна. Гуляла. Но чтобы осознанно идти по конкретному адресу — нет, такое было впервые. В отличии от нее Айзава точно знал, куда им надо, однако, видимо, посчитал, что просто доехать до место было бы слишком просто. Начиная с давки в подземке, заканчивая утренним час-пиком на поверхности. Он шел слишком быстро, всю дорогу был чем-то недоволен, а то и вовсе отстранен.
Пока они шли, люди то и дело во все глаза провожали учителя огромными удивленными глазами, Рей их прекрасно понимала. Не сразу разберешь, кто перед тобой: Айзава выглядел ни то как бродяга, ни то как весьма специфичный герой. Такая реакция позволяла ему без труда прокладывать себе дорогу сквозь толпу, чем не могла похвастаться Рей. Только ближе к концу пути она с трудом, но смогла пробраться в «карман» позади преподавателя и не отставать от него.
Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, баров, закусочных и кинотеатров. Пропускали бизнес-центры и торговые центры. Шли, казалось, уже целую вечность, пока, наконец, Айзава не остановился напротив невысокого здания в традиционном стиле, окруженного высокой стеной.
Даже если бы это место не было конечной целью, Рей все равно бы обратила на него внимание. Небольшой домик походил ни то на музей, ни то на богатый сувенирный павильон, и очень выбивался из окружающего высотного стеклянного массива. Как будто время на этом клочке земли остановилось, и там все еще господствует другая эпоха.
***</p>
— Все комнаты второго этажа свободны, — махнул рукой Айзава, скрывшись в глубине просторного холла первого этажа. Внутри обстановка очень напоминала интерьеры академии, что вводило студентку в легкий диссонанс.
Скинув сумку и кейс и костюмом в первой же комнате, девушка спустилась вниз.
***</p>
Не передать словами, как Рей пожалела об этом уже спустя полчаса… «А ведь могла немного передохнуть с дороги» — монотонно крутилось в голове, пока она также монотонно наматывала круги по территории комплекса. Конечно, она догадывалась, что ее привезли сюда не отдыхать, но чтобы вот так резко, с порога, да к тренировкам…
— Хватит, иди сюда, — на пятом десятке кругов сжалился Айзава. — Теперь попробуй создать пять метровых барьеров, — зевая протянул он, прячась от палящего солнца в тени навеса.
И плевать он хотел, что я с трудом вытягиваю три…
День, тем временем, неминуемо тянулся к своему завершению.
***</p>
В последнее время усталость от этой такого образа жизни напирала как никогда. Как сказал когда-то кто-то из приюта: «Жить надо так, чтобы хотелось просыпаться». А Рей вот почему-то просыпаться не хотелось, как, собственно, и засыпать. Кому-то и правда хочется вновь окунуться в тот сладкий и удивительный мир снов, в котором ты живёшь по-настоящему. Мир, полный чудес и удивительных событий. Мир радости, счастья и превосходного настроения. Но в данном случае, физическая усталость просто заменялась душевной, ведь так тяжело высыпаться, когда сон — шутка сюрреалиста, непроглядная бездна, зовущая в свои пучины чужим голосом и плачем. Сон резко обрывается, как только она открывала глаза и снова видела серость, сидящую рядом с тобой бок о бок с унылостью, и монотонностью учебных будней. Не стоит забывать и про изнурительные тренировки. Все это окружало, не давало даже вздохнуть, подобно тугому металлическому обручу на груди.