Часть 4 (1/2)

Каминари не очень сосредоточенный парень. Он первым признает, что ситуация, в которой его мозги поджариваются из-за причуды, - не единственная, когда он чувствует себя глупым. Он делал все возможное, чтобы совершенствоваться, и, честно говоря, это работало. Его оценки становились выше. Но эта неделя была другой.

Внутренне его разум представляет собой вихрь эмоций. У него болит мозг. Он не может думать ни о чем, кроме как ”когда Айзава выставит меня”, ”куда я пойду”, ”что со мной будет”.

Его мысли всегда расплывчаты и расфокусированы. Еще одним абсолютно потрясающим последствием этой ситуации является то, что ему некому выписать лекарство от СДВГ. Таким образом, он остается одновременно пустым и переполненным навязчивыми мыслями. Действительно, фантастическое сочетание.

Внешне его непрекращающийся поток мыслей выражается в виде перепадов настроения и рассеянности. Он быстрее вертит ручку, громче барабанит пальцами по столу. Его взгляд постоянно перебегает с бумаги на доску, на часы, обратно на бумагу, на свои ботинки…

Он также становится более прилипчивым. Он не уверен, почему. Когда он идет с Серо в класс, он цепляется за его руку. После того, как заканчивается спарринг, он ложится на бок Киришимы. Дома, когда они с Шинсо делают домашнее задание на диване, он прижимает свою ногу к его.

На самом деле, он знает почему. Это потому, что, когда рядом нет никого, кто мог бы отвлечь его от самого себя, он слишком много думает. Контакт кожи с кожей - приятное напоминание о том, что он не один. Но когда он находится в одиночестве, Каминари думает обо всем, что он оставил позади. Темнота его комнаты и холодная, пустая кровать заставляют его разум блуждать в мрачных местах. Он думает о том, что могло бы быть. Он думает о том, что произошло бы, если бы родители не были придурками.

Он думает о своем брате.

Сейчас они тренируются. Он в USJ<span class="footnote" id="fn_32551117_0"></span>, уворачивается от кусков щебня, которые бросают Урарака и Цую. Все, что ему нужно сделать, это подобраться к ним поближе и поднять флаг. Тогда его команда победит. Он поднимает руку и пускает электричество. Нет никакого смысла использовать электродугу - обе девушки просто дожали бы ее или отразили.

Толстые энергетические канаты имеют более низкое напряжение, чем обычно. Он хмурит брови и концентрируется на том, чтобы двигать их в нужном ему направлении. Он скользит по щеке Урараки, заставляя ее упасть на землю вместе с кусками щебня. Каминари бежит к ним, уже сжимая в руке липкий флаг.

”Каминари! Слева от тебя!”

”Что...”

Обычно Каминари увернулся бы, не задумываясь. Вместо этого он колеблется - что слева от меня? и смотрит в ту сторону. Он ловит вспышку розового, черного и ярко-зеленого, прежде чем ослепляющая боль пронзает его лицо. Его голова поворачивается в сторону, и он летит вверх и назад.

”Каминари!”

Красиво. Впервые он не беспокоится о том, что останется один. Здесь, подвешенный в воздухе, он может видеть все. Все секции USJ. Они похожи на часы.

Затем он падает. Боль все еще не проходит. Он знает, что кости треснули - он чувствует, что его челюсть отвисла под странным углом, а нос вдавлен немного глубже внутрь, чем обычно. Он опускает руки, и они взлетают над ним. Он закрывает глаза, позволяя пульсирующей боли и ветру перенести его в более спокойное место.

*

Его мать стоит перед ним. На ней свободное черное платье. Ее голова опущена. Позади нее стоит его отец, перед ней - его брат. Все они одеты в темную одежду, головы опущены. Когда они поднимают их, их глаза налиты красным и полны слез.

Каминари пытается сделать шаг назад, но он словно прирос к месту.

Каминари.

Они делают шаг вместе в унисон. Ветерок проносится мимо, слегка раздувая подол платья и взъерошивая длинные волосы его брата. Они делают еще один шаг, потом еще. Их руки тянутся к нему, маня его.

Каминари?

Круглое лицо его брата сейчас прямо перед ним. Он думает, что может умереть от этого взгляда. Он моргает своими большими карими глазами. Мир начинает плыть вокруг него.

Помоги мне, Каминари.