20. (1/1)
Алисия пробыла у матери целую неделю. Для её профессии это — большой отпуск. Так что полностью отдохнувшая она вернулась домой.
За неделю большой город не поменялся. Всё такой же шумный и суетной.Думала ли она о блондинке? Конечно, и даже заработала бессонницу. Но если ей всё же удавалось заснуть, то она могла проспать весь день.Вечером, после съемок, брюнетка отправилась сразу домой, раздумывая, почему друг сегодня весь день её избегал, и решила позвонить ему попозже. После ужина или после того, как разберёт вещи с дороги, так как с самолета девушка поехала сразу на съёмочную площадку.Дебнем, накрывая себе небольшой ужин купленной еды в ресторане, услышала звонок в домофон. Даже не догадываясь, кто это может быть.Она подошла и, снимая трубку со стены, сразу загорелся экран камеры. И никто не угадает, кто там стоял... Элайза Тейлор-Коттер собственной персоной...— Уходи, — произнесла Алисия в трубку, вешая её назад. Экран сразу потух, и девушка направилась в кухню. Конечно, внутри неё началась борьба за власть... Сердце умоляло открыть, а разум твердил: ?Знай себе цену, Кери!?
Вечная борьба разума и сердца. И чаще всего первый побеждает, даже если понимаешь, что сердце выбрало одну из миллиона. Зеленоглазая теперь точно была уверена, что любит, после поездки в Сидней и нескольких разговоров с матерью о жизни. Все они заканчивались одним и тем же. Старшая просила простить, а Ал продолжала отпираться. Ну да, актрисы, они такие — гордые.Брюнетка села, делая глоток вина, понимая, что прошло достаточно времени: девушка уже ушла, и смысла рыпаться не было. Хотя тут к гордости добавлялось чувство стыда... Ей казалось, что она изменила Элизе. Хотя они ни в каких отношениях не состояли, но она дала, разрешила (затуманенной спиртным головой и злостью, что её, конечно, не оправдывает) притронуться к себе. Возможно, такие ?шизофренические мысли? только у однолюбов...Алисия пережёвывала первый кусочек лазаньи, как услышала трель звонка в дверь её квартиры. Сердце начало отстукивать бешеный ритм, как бы радуясь, а вот мозг был против того, чтобы она даже подходила к двери. Внутренний голос подсказывал не делать этого.— Убирайся, Элайза! — проговорила она, когда увидела в дверном глазке свою массажистку. Она доверяла ей, доверяла с самого начала, рассказывая о своей невинности... Доверяла так, как никому, и та воспользовалась этим, больно уколов словами.
Почему люди грустят? Потому что на душе тяжело. А когда на душе тяжело? Когда человека кто-то обидел. А кто может обидеть? Кто-то очень дорогой... А кто бывает дорог человеку? Тот, с кем он счастлив. Ты был счастлив, поэтому теперь грустишь...
Вспоминает брюнетка чужие слова, прижимаясь спиной к двери, как будто сдерживая себя: ?Только бы не открыть...?— Ал, открой! Нам нужно поговорить! — кричала девушка по ту сторону.— Разве ты ещё не всё сказала в прошлый раз?! Уходи! — умоляю, уходи..., добавляет её подсознание, и она прикрывает глаза. Это очень тяжело сдерживать, тебя разрывает на части, когда одна половина тела хочет впустить, а вторая — убежать в спальню и закрыться ото всех... от неё.— Алиша... — ласково начала блондинка. — Позволь мне извиниться...Что-то внутри брюнетки оборвалось... Алиша. Так называют её только мама с папой, и никто-никто об этом не знал. Может, мама была права, и это правда была судьба? Но гордыня — один из самых страшных грехов, и от неё просто так не отрекаются любя.
— Мне не нужны твои извинения. — Как так можно было уцепиться за матру своей гордости и не видеть ничего в округе? Не видеть того, что обычный человек, не испытывающий никаких чувств, забил бы и не пришел извиняться. Хотя, кстати, виноваты обе, просто кто-то об этом не догадывался.— Если ты сейчас же мне не откроешь... — Элиза не сдавалась, по жизни она — боец, как и представляла её в самолете зеленоглазая. Солдат. Блондинка колотила по деревянной двери так, что боль отдавалась в ладонях, со всей своей силы и ей было плевать, что её руки — единственный способ дохода для них с матерью. — Я буду долбить в эту чёртову дверь, пока все соседи не сбегутся. Я не уйду, буду ночевать возле твоей двери, если придётся. И оттащить меня может только полиция! Так что ты вправе вызвать её! Но разве я не имею права на то, чтобы меня выслушали хоть раз?.. Даже в суде обвиняемому дают последнее слово перед тем, как посадить в тюрьму или же на электро-стул. И разве я не заслужила это, тебя я много раз слушала*...
Щелчок и дверь распахивается, блондинка знала, чем подцепить или даже зацепить эту самовлюблённую актрису.
— Говори, — пропустила внутрь она массажистку. — И потом уходи.
Как же с ними сложно...Вздохнула тяжело блондинка. Напрашивается вопрос: ?Оно вообще ей надо??— Прекрати, Ал, вести себя так, как будто бы ты не при чём! Я, знаешь ли, просто так людям не делаю больно... Только если они мне сделали...
— Всё?Сука...Хотелось порвать эту наглую актрису. Она тут вообще-то старается.— Нет, не всё. Меня заказал твой друг для той услуги, которую я не делаю. А напомни мне, кто его попросил помочь?! — блондинка сложила свои руки на груди, открывая глаза на правду.
— Элайза... Я не...