Часть 1. Элис Грейрат - милый пушистый зверек, но лучше бы её звали Вайтфокс (2/2)

Я покивал. Но похлопал по мечу для Элис. Она чуть склонила голову на бок, затем в нерешительности посмотрела на Гислен.

- Думаю, он покажет тебе другие стили, - сказала женщина-кошка.

Я покивал.

- Ого... Вы скажите, как вы все его понимаете-то? - спросила Элис задумчиво. - Я вот вообще ничего не поняла.

***</p>

День был закончен после быстрого обеда. Поскольку мы только прибыли, то решили отдохнуть, разместиться и всё остальное, нам показывали, где отхожие помещения, знакомили с довольно запутанными коридорами. Конечно, слуги. Бореасы оказались слишком уж увлекающимся семейством, и их страстью были зверолюди. Удивительные девушки с ушками и хвостиками служили в замке Фиттоа горничными, обеспечивая уют после выкупа из рабства.

Когда я только услышал слово ”рабство”, я в первую очередь решил пройтись по невольничьему рынку и вырезать его к чёртовой матери. Это моё желание терзало меня, когда я смотрел на служанку и старшую горничную. Рабы? Нельзя.

Нельзя этого спускать.

Даже напоминая себе о том, что есть в священном писании, даже напоминая себе о том, как сам поступал с подопытными, в отличии от всех остальных, я в состоянии это исправить прямым вмешательством, силовым методом. Но когда стал обдумывать, что именно нужно сделать и в каких масштабах, пришёл к выводу, что меня могут принять за какого-то демона.

Ну, или языческое божество, раз тут демоны уже есть и везде. Хотя я не стал бы называть Рокси демоном, пусть она и другого биологического вида, или подвида. Это неважно, я не собирался становиться объектом поклонения в любом случае, хотя пойти рубить работорговцев всё ещё руки чесались. И причастных. И живущих с причастных.

Главное, что от резни никому легче не станет. Рабов снова поймают и снова привезут, и так будет до тех пор, пока существует человек. И зверочеловек. И все остальные, кто тут обитает.

”Как там говорил Гин?” - спросил я, пытаясь припомнить. - ”А тут довольно тихо, если всё живое вырезать?<span class="footnote" id="fn_32136989_0"></span>”

Самое интересное место в замке не башни и боевые галереи, а замковая библиотека, в которую идти пока неприлично, и ещё можно зайти к кузнецу, у этого ремесленника обязательно должен быть свой уголок.

Подумать только, у меня так и не получилось нормально обработать обычный кусок железа, который ещё не превратился во что-то, напоминающее сталь. Это упущение мне не нравилось: я создал самый страшный меч на земле, да и во всех вселенных, пожалуй, нет никого, кто мог бы потягаться с Суигецу.

Выдохнув, я растянулся на кровати, потянулся до треска костей. В нательной рубашке и штанах, я посматривал на свечу, пересчитывая количество струек в этом крохотном потоке горячего воздуха.

Хаотичные, убегающие без какого либо смысла, мельчайшие потоки молекул воздуха. Я потянулся к нему и подставил палец под пламя.

Есть смысл в свече? Конечно и безусловно. Свеча продлевает световой день, позволяя продолжить работу. Маленький хрупкий огонёк, способный подарить время, которое не существует вообще, а не только в прошлом. Время, как и расстояние - абстракции. Красивые умозрительные вещи, что-то вроде семьи, общества, государства. Умозрительные вещи, вещи вроде власти.

Однако самая интересная деталь этого рассуждения не то, что я не разбирал дальше, а то, что я неправильно начал.

Первая и самая умозрительная вещь - это ”я”. Такое же как ”ты” и ”мы” с ”вы”. Самый первый предмет изучения и перенесения на рабочий стол, называемый сознанием, это самоидентификация. Первый запускаемый процесс, заглушаемый другими, более необходимыми для выживания: поиски пропитания, тепла и безопасности.

Самоидентификация продолжается всегда. Это отправная точка запускаемого сознания

”Таким образом...” - подумал я, спокойно глядя, как сгорела кожа и нервные окончания. Поднял дымящийся палец и поднёс к лицу. - ”Я никогда не знаю, кто я, я вынужден каждый раз находить себе определение прежде, чем выбирать следующий процесс для работы мозга. Понятно, почему один и тот же человек в одной и той же ситуации, но на разном промежутке времени выбирает разное.”

Таким образом легко прийти к выводу.

Нет никакого ”я”, а Ницше и Фрэйд просто зашибали бабло на доверчивой публике.

Открылась дверь.

- О-о, это! - вошла Элис в длинной ночной рубашке.

Маленькая девочка выглядела занятно.

- Я хочу узнать, как это вышло, когда ты мне руку сломал, а я ничего не почувствовала...

Элис расширила глаза, тихо-тихо закрыла дверь. Затем быстро-быстро на цыпочках пробежала ко мне в кровать и спряталась под одеялом. Следом за ней шла горничная.

”Ничего не случится. Нет меня. Не о чем переживать.” - подумал я. - ”Разбейся, Кьёка Суигецу.”

Постучавшись, горничная с заячьими ушками вошла внутрь.

- Извините... Вы не видели госпожу Элис? - спросила служанка. - В прошлый раз она подстерегала Гислен с щёткой наготове...

Я сделал удивлённое лицо. Покачал головой и стал мысленно читать ”Отче наш”.

- И-извините ещё раз.

Когда служанка ушла, Элис выбралась из-под одеяла и стала заинтересованно рассматривать, что я делаю.

- Вроде пронесло, - выдохнула Элис. - Так что? Как так же делать?!

Алиса буквально требовала свою страну чудес!