Часть 47 (1/2)

Международный аэропорт Инчхон в любое время года поражает своей красотой и величием. Высокий стеклянный потолок, собранный из множества огромных треугольников, бесконечное число эскалаторов и магазинов, инновационные роботы-помощники и множество растений и деревьев прямо внутри здания, — всё это заставляет, затаив дыхание, склонить голову перед великим творением архитектуры. Каждый год миллионы туристов со всего мира прилетают в Корею. Все они, в той или иной степени, остаются под впечатлением от аэропорта. Недаром он считается один одним из лучших в мире.

Лиса тоже всегда приходила в восторг, когда оказывалась в аэропорте Инчхон. Особенно ей нравилась инсталляция из высоких сосен, ветви которых утопали в ватных облаках. Каждый раз, спускаясь по эскалатору Инчхона, девушка поворачивала голову налево, чтобы полюбоваться исполинскими деревьями.

Но когда она вместе с Агнес регистрировалась на рейс в Вену, ей было не до красоты вокруг. Настроение было паршивое. Агнес рассказывала о новой владелице Бельведера и о том, что собиралась представить ей Лису, как опытного и надёжного специалиста. Несмотря на то, что она не появилась на выставке, девушка приложила немало усилий для её организации. Агнес, ровно как и будущий директор, очень ценили её труд.

Услышав всё это, Лиса почему-то не испытала огромной радости. Разочарования тоже не наступило. Её разумом завладели пустота и безразличие, хотя вроде бы всё разрешилось, как нельзя лучше. Лису обещали повысить. Она не фигурировала в статье о Шуге, и ей можно было спокойно вернуться в Австрию. А ведь всё могло кончиться плачевно. Когда Намджуну стало известно об их сговоре с Шугой, ему ничего не стоило рассказать об этом репортёрам. Тогда бы её карьере пришёл конец. Корейская общественность разнесла бы эту историю по всему свету.

Но мысли о том, что всё закончилось хорошо, не приносили утешения. Лиса до последнего верила, что выйдет победителем в борьбе за Джуна. Но получилось совсем иначе. В самом конце выставки, когда почти все разъехались по домам, девушка проснулась на диване в кабинете Дженни. От большого количества спиртного раскалывалась голова, и комната кружилась перед глазами. Не успела Лиса понять, что к чему, как услышала слабый стук в дверь.

— Да, — пробубнила она, принимая сидячее положение.

В комнату вошёл Тэхён. Он встал на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

— Чего тебе? Пришёл позлорадствовать, потому что я напилась?

Кого-кого, а младшего Кима она не ожидала увидеть.

— Не то что бы. Просто хотел сообщить, что тебя сегодня обыскалась Агнес. Дженни сказала ей, что тебе не здоровится. Так что можешь не беспокоиться. Твоя начальница не в курсе произошедшего.

— А где Дженни?

— Уже уехала домой. Она сегодня здорово перенервничала.

— Понимаю, — Лиса взяла с пола пустую бутылку в надежде вылить оттуда хоть каплю. — Что ж, передай ей от меня спасибо за всё. Я послезавтра возвращаюсь в Вену. Не думаю, что увижу её снова. — Лиса пыталась вспомнить, почему отправила в себя целую бутылку алкоголя. — Ах, да, — обратилась она к самой себе, — авария. Так вы с Джуном всё-таки пришли на выставку? Значит…

— Да-да. Такого представления мы с хёном просто не могли пропустить. — Тэхён взял стул, пододвинул его к дивану и присел напротив Лисы. — Если мне не изменяет память, для вас с Шугой эта выставка тоже должна была стать знаменательной.

Лиса побледнела и скрестила руки на груди.

— О чём это ты? — спросила она, пытаясь изобразить удивлённое лицо.

— Прости, но мы в курсе вашего сговора с Юнги. И нам известно, что вы хотели с помощью журналистов рассорить Хвасу и Намджуна.

— Откуда же вы узнали? — усмехнулась Лиса.

Её колени начали непроизвольно дрожать.

— Неважно, — махнул рукой Тэхён. — Как бы там ни было, у вас ничего не вышло.

— Ты пришёл сюда из-за этого?

— Не совсем. Это прозвучит странно, но я хотел сказать тебе, что прощаю вас. Прощаю, потому что мне вас жалко. Нет ничего хуже борьбы, которая не приносит результатов. Юнги так упорно старался избавиться от Намджуна, что даже подстроил эту нелепую аварию, от которой стало хуже только ему самому. Что бы вы ни делали, всё напрасно.

Лиса молчала. Ей было нечего возразить, ведь Тэхён был прав. Намджун был пуленепробиваем, будто родился в бронежилете. Все планы Шуги крушились, даже не придя в действие.

— Тебе, наверняка, не терпится узнать, что было на выставке, — с улыбкой спросил Тэхён. Он включил видео на телефоне. — Вот, совсем недавно вышло в эфир.

На экране Хваса давала журналистам интервью о Шуге. Лиса не поверила своим глазам.

— Но я ведь сама рассылала письмо, — вырвалось у неё.

Тэхён снисходительно посмотрел на неё.

— Конечно, ты хорошо постаралась. Но до прессы дошла другая весточка, не менее интригующая. — Тэхён встал и поставил стул на прежнее место рядом с письменным столом Дженни. Он направился к выходу. Возле двери парень задержался. — Удачи в Вене.

— Пошёл ты, — процедила сквозь зубы Лиса.

— Нет, правда. Удачи. С работой и вообще…

Тэхён ушёл, а Лиса ещё долго просидела на диване, закрыв лицо руками. Выходит, Дженни тоже всё знала, но всё равно прикрыла её перед Агнес. Почему? Почему ей всё прощали? Даже Тэхён не относился к ней с агрессией. А Намджун вообще ничего не сказал. Гораздо лучше было бы, если бы все они обругали её с ног до головы.

Дверь в кабинет Дженни открылась и вошла уборщица, вкатив за собой большое ведро. Она смерила Лису осуждающим взглядом.

— Все ушли давно, и тебе пора, — сказала аджума.

— Чего так грубо? — пробубнила Лиса, поднимаясь с дивана.

— Ничего не грубо. Я тут работаю, а не баклуши бью. — Уборщица следила за тем, как Лиса собиралась, забирая с кресла сумку и джинсовую куртку. — И бутылочку за собой убери. Я уборщица, а не прислуга.

— Хорошо, — ответила Лиса.

Ну хоть кто-то поругал её. Даже стало немного полегче на душе. Лиса подняла с пола пустую бутылку и вышла за дверь, оставив уборщицу наедине со шваброй и ведром.

В такси девушка вспомнила, что зачем-то звонила Юнги.

— Чёрт! — громко выругалась она.

— Это вы мне? — спросил таксист, посмотрев в зеркало заднего вида.

— Нет, — ответила Лиса. — Следите за дорогой, не отвлекайтесь.

— Айщщ, — ответил таксист.