Часть 28 (2/2)

— Извините, что прерываю свидание, — послышался сверху голос Джина. Он поставил на стол огромную миску с жареной курочкой. Хваса улыбнулась и захлопала в ладоши. — Только что собственноручно пожарил. Подарок от заведения. Вы можете приходить в любое время и есть здесь бесплатно.

— Правда? — спросила Хваса, хватая кусочек горячей курочки.

— Конечно. Гости, глядя на вас, заказывают в три раза больше. У вас какой-то скрытый талант разжигать в людях аппетит.

— Я просто очень люблю поесть, — призналась Хваса.

— Как же приятно это слышать, — сказал Джин. — Слушайте, если вдруг станет слишком светло, вы не пугайтесь. Это от моего красивого личика. Ничего не могу поделать со своей ослепительной красотой.

Джун и Хваса рассмеялись.

— Иди уже, хвастун, — проговорил Джун.

Джин поклонился и начал подходить к другим гостям и интересоваться, всем ли они были довольны. Он всегда переживал о качестве блюд своего ресторана и не стеснялся узнавать мнение людей. Хотя многих девушек блюда совсем не волновали, и они не сводили глаз с Джина.

— Называет себя мировым красавчиком, — сказал Джун Хвасе. — Я даже спорить с ним не могу.

— А вы себя таким не считаете?

— Я об этом как-то не задумывался. У каждого своё понятие красоты. Я убеждён, что в настоящей красоте внешность не играет важную роль. Есть что-то иное, что находится за пределами тела, где-то глубоко. Разглядев это что-то, мы и постигаем красоту в её первоначальной форме.

— Однажды мне сказали, что я толстая и некрасивая. — Хваса смотрела вдаль, словно вспоминая день, когда она услышала эти самые слова.

— Вам? Вы, наверное, шутите.

— Вовсе нет. Я часто прокручиваю в голове тот разговор. Самое интересное, что если бы я всерьёз поверила этим словам, я бы сама себя такой считала. Более того, люди вокруг думали бы обо мне то же самое. Вы же знаете, насколько в нашей стране помешаны на худобе. Даже придумали специальные стандарты. Но я пошла другим путём. Я решила создать свои собственные стандарты красоты и следовать им.

— У вас это получилось, — ответил Джун.

— Иначе бы я не выжила в этом мире. В мире, где твои картины покупают, только чтобы увидеть, как выглядит художница. — Хваса замолчала. — Ладно, что-то грустную тему я завела. Я очень хорошо поела и готова давать показания. Доставайте ваш диктофон.

Джун торопливо выложил на стол небольшое записывающее устройство и открыл блокнот с заготовленными вопросами. Он понятия не имел, смогут ли его действия принести пользу в расследовании Чонгука. Скорее он делал это для себя. Это помогало верить, что скоро Чонгук очнётся.

Дача показаний заняла пятнадцать минут. Хваса чётко излагала факты и рассказывала всё без утайки. Сначала Джун задавал вопросы о вечеринке, а потом о случившемся в отеле. Всё это время Джин стоял в другом конце зала и с упоением наблюдал за парочкой. Ранее Намджун никогда не приводил своих девушек к нему в ресторан. Неужели друг наконец влюбился? Что ни говори, а они великолепно смотрелись вместе. Он так и порывался им об этом сказать, но знал, что Намджун начнёт ворчать.

Хваса поблагодарила Джина за вкусную еду, и он наложил ей с собой целый пакет гостинцев.

Подъезжая к дому художницы, Джун начинал волноваться. Он снова и снова переживал то тёплое чувство, которое наполнило всё его тело, когда Хваса держала его за руку. Что это было? Дружеский жест? Жалость? Или что-то большее? Джун не знал, что и думать. Обычно у девушек всё было написано на лице. Разгадать их намерения было проще простого. Но Хваса умело прятала свои эмоции, и это сводило Джуна с ума.

Джун помог Хвасе выйти из машины и донёс пакет с едой до входа в дом.

— Спасибо вам за сегодня.

— Пустяки, — ответила Хваса. — Это я должна благодарить вас за смелость. Что ж, я пойду. Доброй ночи.

Хваса открыла дверь и посмотрела на Джуна. Вместо ответа он взял девушку за руку и притянул её к себе. Пакет выпал из её рук. Намджун обхватил девушку руками. Они простояли так в молчании несколько минут. Все мысли ушли на второй план. Время перестало существовать. Ничего не имело смысл, кроме горящего, бушующего чувства, объединившего их.

Таксист просигналил несколько раз.

— Вы что, остаётесь? — крикнул он.

Намджун нехотя отпустил Хвасу.

— До скорого, — сказал он.

Дома он ещё долго не мог уснуть, прокручивая в голове события вечера. Несмотря на все невзгоды, он был счастлив. Счастлив благодаря Хвасе.

Не спала и Хваса. Ей хотелось танцевать и петь, чтобы хоть немного усмирить бьющееся с бешеной скоростью сердце. Больше всего она боялась по-настоящему влюбиться. Но, кажется, это уже произошло.