Часть 20 (2/2)

— Вот блин! — возмутился Тэхён. — А чего тогда предлагаете его своим гостям?

— Интересно посмотреть на людское лицемерие во плоти.

Лиса покраснела.

— Да ладно вам, не обижайтесь. Надеюсь, все здесь любят «Cass»?

Все хором ответили «да». Чимин убрал бутылки и бокалы и принёс упаковку пива со стаканами.

— Ну, рассказывайте, — сказал мастер, положив ногу на ногу, — зачем вам вдруг понадобились мои рамы?

Джун понял, что от мастера не имело смысла что-либо таить. Несмотря на его ангельскую внешность, он обладал проницательным умом и мог видеть собеседника насквозь. Поэтому пришлось рассказать всё как на духу, начиная со злосчастной статьи и заканчивая странностями директора Бельведера.

— Мин Юнги, — протянул Чимин. — Вы не поверите, но мне приходилось с ним пересекаться.

— Чего? — вылупил глаза Тэхён. — Когда?

— Раньше моя семья жила в Пусане, а потом мы переехали в Сеул. Там отец собирался открыть закусочную на Хондэ. В то время там уже процветал клубный бизнес. Однажды отца избили до полусмерти, он несколько месяцев пролежал в больнице. Там ему угрожали, и ему пришлось продать Шуге свой бизнес. Мы переехали в Японию. Я слышал, что на месте нашей закусочной Юнги открыл клуб.

Лиса вспомнила слова Шуги о Чонгуке и вздрогнула.

— Мы сейчас подаём против него иск, — сказал Джун. — Если вам есть, что сказать, можете выступить свидетелем на суде.

— Всё это в прошлом, — ответил Чимин. — Сейчас у нас всё хорошо. А что касается Шуги, зло рано или поздно к нему вернётся. — Он посмотрел на Лису и добавил. — Согласны со мной?

Девушка постаралась улыбнуться. Вышло неестественно.

— Да, конечно, ответила она.

Дальше Чимин расспрашивал о погоде в Сеуле, и разговор шёл о всяких житейских мелочах. Атмосфера была настолько тёплой, что Намджуну на миг показалось, что он обедал в кругу семьи.

— Что ж, приходите завтра, — сказал мастер, когда гости встали из-за стола и начали прощаться. — Будем выбирать материалы.

Всю дорогу до дома Лиса молчала и вспоминала слова Чимина. Он смотрел на неё так, словно знал о ней всё. Ей было не по себе. Хотелось залезть под душ и смыть с себя последние несколько часов. И кто он такой, чтобы её осуждать? Она просто хотела вернуть своего любимого. Он принадлежал ей и никому другому.

Не доезжая до отеля, Джун попросил высадить его возле небольшого парка, который он заметил ещё на пути в мастерскую. Он решил пойти прогуляться.

ЁнСан проспала несколько часов. За это время Хваса успела нарисовать в небольшом блокноте вид из окна. Сначала она сделала небольшой набросок домов и деревьев. Затем начала прорисовывать окна и небо. Получилось очень хорошо. Девушка перелистнула страницу и нарисовала отдельное окно и перепуганного парня в одном полотенце, который впопыхах закрывал штору.

— Я сказала, мы идём тусиииить! — крикнула ЁнСан в ухо Хвасе.

Художница так увлеклась рисованием, что не заметила, как проснулась подруга.

— Да идём, идём, — сказала она, резко захлопнув блокнот. — Дай мне собраться. А ты пока полежи и больше не пей. Береги силы.

Хваса взяла полотенце и пошла в ванную. Сквозь шум воды она услышала голос подруги.

— О, это кажется тот красавчик с полотенцем. Скорей сюда! Он по ходу немного того. Мокнет под дождём. Ну скорее же!

Хваса высунула голову из ванной.

— Онни, я сказала тебе полежать, а не пялиться в окно.

— Ну вот, уехал. — Ёнсан плюхнулась на кровать. — Какой же он привлекательный. И где таких парней только делают?

Хваса заставила подругу тоже принять душ, чтобы она хоть немного протрезвела. Затем они отправились на рынок Цукидзи и перепробовали там кучу еды. Оттуда отправились в квартал Харадзюку, где ЁнСан пыталась с каждым встречным поговорить по-японски и просила Хвасу сфоткать её с разными косплеерами. На улицах было так много людей, что от их голосов кружилась голова. Потом подруги ходили на башню Мори. ЁнСан уже бывала там неоднократно. Но всякий раз приезжая в Токио, она считала своим долгом посетить это место. Вечером уставшие, но счастливые подруги возвращались в отель.

— Ты не против, если я ещё немного прогуляюсь? — спросила Хваса, когда такси остановилось на светофоре напротив небольшого парка.

— Только будь осторожна, — сказала ЁнСан. — А то такую красотку запросто может украсть какой-нибудь местный самурай.

Таксист посмотрел в зеркало и невольно улыбнулся. Хваса и правда выглядела сногсшибательно в лёгком белом платье с аккуратным вырезом.

— Девушка выйдет здесь, — сказала Ёнсан по-японски.

— Хорошо, — ответил таксист.

Уже второй раз за день он встречал земляков. Но заводить разговор он не стал и ответил по-японски:

— Хорошо.

Первое, что привлекло внимание Хвасы в парке, был большой пруд. Дождь уже стих и оставлял на водной глади едва заметные крапинки. Прямо посередине водоёма тянулся дугообразный деревянный мост. Хваса поднялась на него, опёрлась на влажные перила и долго смотрела на воду. Вокруг было тихо и безлюдно. Уже зажглись фонари, и мягкий матовый свет озарял лицо девушки. Она по привычке пощупала шею, которая ещё недавно была покрыта ссадинами.

— Уже всё прошло, — услышала она голос справа от себя.

Хваса вздрогнула и повернула голову. Прямо в нескольких метрах от неё стоял Намджун.