Часть 24 (2/2)

— Кстати об «Идиоте», тебя шеф искал. Сказал, чтобы ты пришел сразу, как сможешь.

— Зачем? — в ответ ему лишь пожали плечами. Найдя его в толпе, я двинулся в его сторону, — Нашел его, пойду на казнь.

— Может, мне с тобой пойти? — Николас поймал мою руку.

— Не нужно, жёнушка обиделась, — тот лишь нахмурился, — Не переживай, я быстро, только не теряй меня в толпе, — в ответ мне только кивнули. С горем пополам я добрался до места назначения, отвлекая шефа от разговора с иностранцем.

— Шеф? Вы искали меня? — он как раз ответил что-то на-французском.

— Bonjour, — поздоровался иностранец.

— Он сказал… — но я проигнорировал его и ответил на французском с небольшим акцентом.

— Bonsoir, comment allez-vous notre fête? — кажется, удивились все.

— Pasmal! — ответил француз.

— Te suis content. Так зачем Вы меня звали?

— Точно, пошли поговорим в более тихом месте, — он извинился перед гостями и направился в коридор. Мы зашли в чей-то кабинет. Небольшая комната, письменный стол, стул, шкаф — все, что необходимо для кабинета. Мои инстинкты неприятно зашевелились, но я постарался успокоиться. Он вальяжно облокотился о стол, я же остался ближе к двери. Теперь я ясно видел, что тот пьян, не в хлам, конечно, но весьма близок к этому.

— Сколько ты у нам работаешь? Полгода где-то, да? — я кивнул. — Не думал о повышении?

— Да как-то не задумывался. — он отошёл от стола, я шагнул немного ближе к двери.

— Знаешь, как у нас в фирме можно заслужить повышение? — он как бы невзначай подошёл ближе.

— Тяжёлой работой? — понадеялся я.

— Ты же не ребенок, — он за долю секунды оказался подле меня и вжал в стену, — Ты же в курсе, что для этого нужно, — он держал меня за подбородок, я скривился.

— У меня вообще-то есть любимый человек, — я попытался его отпихнуть, но это не произвело никакого эффекта.

— Много кто так говорил, а все равно прогибались передо мной. С парнем это тоже может быть приятно, даже приятнее, чем с женой.

— У меня муж.

— Значит, ты знаешь, каково это и вполне обучен, я могу удовлетворить тебя сильнее, чем он, — я открыл рот в негодовании, пытаясь возразить и отпихнуть, но он был в разы больше меня. В эту же секунду, как я собирался что-то сказать, он что-то закинул мне в рот и закрыл его рукой, неосознанно я глотнул и он тут же меня поцеловал. Офигевший от такого напора, я врезал ему что есть силы. Но он даже не шелохнулся. Схватив мои руки, он сжал их над головой. Сжав мои колени между своих ног. Теперь вообще дернуться не могу. Меня начало подташнивать, его прикосновения противны, его руки под моей водолазкой вызывали панику, он потянулся за поцелуем, но я укусил его. Он тут же влепил мне смачную пощечину, на глаза навернулись слезы.

— Отпусти меня, животное, — я сопротивлялся изо всех сил, но он будто не замечал этого. — У меня даже не встанет на тебя.

— Сейчас мы посмотрим, — он опустил ладонь на мой пах, меня начало трясти.

— Нет, нет, нет, нет! Только не это, ты не можешь!!! — меня затошнило сильнее. — Николас! Скотина где ты, когда так нужен?!

— Не придёт твой муженёк.

— Придёт! Он всегда приходит! Он обещал! Появись сейчас же, иначе я подам на развод! — крикнул я изо всех сил, они покидали меня неумолимо.

— Обещания можно нарушить, — он укусил меня за шею и дверь резко открылась, почти вылетев из петель.

— Я этого никогда не сделаю, — Николас был зол, очень зол, ведь кто-то посмел тронуть меня. Я был напуганный, без сил, и с тошнотой на пару. — Убрал руки, скотина, от МОЕГО мужа! — он схватил его за шиворот и ударил с такой силой, что эта горилла упала. Я сполз по стенке, дрожа всем телом. — Ты знал, что он занят! — он схватил его и начал наносить удары, — Он же сказал «НЕТ»! — удар, он продолжал его бить, тот даже не отпирался, мне даже показалось, что он без сознания. Теперь я испугался за Николаса.

— Николас! — крикнул я, пытаясь встать, но ноги задрожали и колени подкосились. — Ты же убьешь его!

— И поделом ему, СУКЕ, будет знать, как руки распускать! — он продолжал его бить, его лицо превратилось в кровавое месиво.

— Дорогой, остановись, пожалуйста, — я положил ему руку на плечо и погладил, он так и замер с занесённой рукой для удара. Его кисть была окровавлена. — С него достаточно, — он развернулся и упёрся лбом в мой живот, немного боднув его, и что-то пробурчал.

— Что-что? Я не слышу.

— Прости, я потерял тебя из виду, ко мне опять пристала та официантка.

— Опять с девушками заигрываешь, — я погладил его по волосам. — Не нужен я тебе.

— Не правда, ты моя жизнь, мое сокровище. Я так люблю тебя, — меня прошибла мелкая дрожь и, видать, Николас это заметил. — Что он с тобой сделал?

— Поцеловал, ударил, укусил и облапал, — сказав это, мне стало противно.

— Я не про это, — Николас пристально посмотрел в мои глаза. Меня затошнило с новой силой. Я посмотрел за его спину, тот лежал, не двигаясь, но дышал — хороший знак. Николас схватил мою руку и поволок меня в сторону выхода.

— Домой! Живо! — резко гаркнул он, грубый голос заставил беспрекословно подчиниться, так он разговаривал со мной впервые. По дороге пристал Джон, но я быстро отослал его, чтоб под горячую руку не попался, чиркнул быстрое сообщения, чтобы тот разобрался с той гориллой. Грубо затолкав меня в первое попавшееся такси, Николас сказал адрес, и мы тронулись. Всю дорогу мы молчали и это меня тревожило, так же меня не переставало тошнить, я то и дело подавлял рвотные позывы. В текстовом режиме рассказал Джону, что случилось, сказал делать что требуется, но без лишних глаз. Тот в свою очередь написал, чтобы я не волновался и утихомирил своего мужа, а все остальное оставил ему.

Приехав домой, Николас, не сказав ни слова, потащил меня в ванную. Выхватив руку, я подбежал к туалету и меня вырвало. Через пару минут стало немного легче, но во рту теперь был противный кислый привкус. Я вытер рот тыльной стороной руки.

— Он что-то тебе дал… — поговорил чуть ли не одними губами.

— Какую-то таблетку, закинул мне в рот, пока я пытался орать на него.

— Блять! — он схватил меня и затолкал в душ, включая теплую воду.

— Какого черта?! Я же в одежде! — я, по правде говоря, испугался. Недолго думая, он тоже залез под струи воды. Начал грубо кусать, сжимая до боли, мою кожу. — Что ты творишь?

— Хочу смыть с тебя его прикосновения, поцелуи! Только я могу касаться тебя так, чтобы мысли туманились, целовать так, чтобы забывал, где ты вообще находишься. Оставлять следы! Клеймить! Приносить удовольствие! Это все МОЕ! — он укусил меня в то же место, где тот козел укусил меня ранее. Он поставил засос больше, ярче, до пульсирующей боли. Поцеловал так, что ноги подкосились от удовольствия. Сняв с меня водолазку, он провел рукой по спине, задевая эрогенные зоны. Николас знал все мои чувствительные места. Мой член бодро отозвался на все эти манипуляции, а я сам подался на встречу ласкам.

— Я люблю только тебя, только тебе можно ко мне так прикасаться, только ты можешь доводить меня до такого состояния, только ты и никто другой, — он резко развернул меня и снял штаны. Николас вошёл в меня грубо, без подготовки, на всю длину, вырывая из горла болезненный крик.

— Повтори! — прорычал он, грубо двигаясь во мне.

— Только ты, никто другой не прикасался ко мне до тебя и никто не будет в будущем. Мне кроме тебя никто не нужен.

— Запомни это раз и навсегда, — дальше слова были не нужны, я запомнил это навсегда. Этот вечер, эти слова и эту раздирающую боль. Я намотал себе на ус больше никогда не злить мужа.

— Родной, хнх… Не будь таким грубым… Мне больно…— было реально больно, сегодня его терпение лопнуло. На глаза наворачивались слезы от жгучей боли, я пытался его остановить или хотя бы замедлиться, расслабиться не получалось. — Хнык… Любимый… Прошу, мне очень больно, остановись… Хн… — он замедлился, а потом и совсем вышел. Слыша заветное «Остановись» он всегда это делал, неважно, какая была ситуация. Ноги дрожали, я сполз по стене, тихо хныкая.

— Прости, — Николас снял свою одежду, настроил воду на более теплую, он присел и взял мое лицо в свои руки и поцеловал. Уже не так грубо, а так, как это делал всегда. Нежно, страстно, обдавая жаром, передавая всю любовь. Он поднял меня и опять развернул к стене.

Поцелуями спустился к пояснице, а пальцами масировал раздражённое колечко мышц. Он протолкнул в него палец, а я зашипел. — Я перестарался, — я развернулся к нему лицом и приподнял одну ногу для большей свободы действий.

— Продолжай, ты знаешь, что мне нужно, — он развернул меня обратно к стене и сделал то, чего я больше всего не ожидал. — Ты что творишь? Я ведь даже не мылся.

— Это называется «римминг», ты не знал? — издевательски протянул он. Я громко простонал. Это было приятно, мой разум был затуманен.

— Прекрати издевательство, — как я ещё стоял для меня было загадкой.

— Кончай так, тебе же нравится.

— Не хочу так.

— Ладно, будет больно — скажешь, — теперь он входил куда более аккуратно, чем в прошлый раз. Николас давал мне время привыкнуть. Хуже не будет, подумал я и подался ему на встречу. Это было больно. — Тише, хороший мой, не спеши, — он погладил мою поясницу.

Немного погодя Ник начал неспешные толчки, удовольствие приглушало боль — Николас знал, куда нужно толкаться, чтобы доставить мне удовольствие. Я кончил быстро, даже ни разу не потрогав себя. Николасу же нужно было больше времени. — Потерпи ещё немного, малыш… — он тяжело дышал, видно, что ему сложно держать движения под контролем, спустя какое-то время он кончил, а я вслед за ним второй раз, помогая себе рукой. Быстро ополоснувшись и замотавшись в махровые халаты, мы лежали в спальне.

— Брайан? — я утвердительно промывал, давай понять что слушаю. — Прости, я всё-таки порвал тебя, даже в первый наш раз я не был таким грубым.

— Ничего, это всего второй раз за все эти годы, тем более, я кончил два раза, так что я в плюсе. Просто полегче со мной.

— Ты уйдешь с работы, это не обсуждается.

— Хорошо, спокойной ночи.

— Сладких снов.

Мы удобнее устроились в объятиях друг друга и окунулись в царство Морфея.