Пролог. (1/2)

Вы когда нибудь задумывались о том, какого это, быть любимым? Быть в тепле и заботе? Вам повезло, если вы знаете об этом, и если вы каждое утро просыпаетесь в теплой постели, в безмятежности потягиваясь. Теперь подумайте только, сколько детей подвергаются насилию в том, или ином возрасте в неблагополучных семьях. Казалось, мы этого не видим, значит этого нет. Однако это происходит везде, по всему миру. Почти каждый десятый ребенок по статистике не в полной мере доволен воспитанием родителей. Эта история, как раз-таки про одного из таких детей. И про то, как много от окружения зависит жизнь той или иной новоприбывшей в этот мир детской души.

В свете мутных фонарей и фар от машин, блестел мокрый асфальт после недавно прошедшего ливня. Луна пыталась показаться между плотно заслонившими ее тучами. Небо было покрыто темным, неприятным и серым туманом, отчего все становилось еще темнее, причем стоял поздний вечер. Все куда-то торопились, кто домой, кто по делам, вообщем суматоха. Постоянный скрип тормозов, пробки, да и гул от постоянных сигнализаций, доходящие уже до устных оскорблений от автомобилистов.

Среди всего этого шума, неслась как буря машина скорой помощи. Перекрикивая сигнализацию вместе с водителями, она на миг заглушила их, а после проехала дальше.

-Скорее, скорее! Ох, чертовы пробки! — Кричала медсестра, с ужасом разглядывая длинную колоннаду из машин перед ними.

Было очень поздно. Операция по родам дело серьезное. Обычные операции, не важно какие, травма или удаление чего-бы там ни было, все это не идет ни в какое сравнение с родами. Это буквально появление на свет новой ячейки общества, которая сможет развиваться, учиться, работать, после этого уже создать свою семью и начать все по новой.

Сейчас наступил тот самый роковой момент для него. Адлер чувствовал, что совсем скоро он сможет выйти наружу. В новый мир. Дышать воздухом, как и его папа Гилберт, горячо любящий и вынашивающий его все эти девять месяцев. Серьезные осложнения повлияли на операцию. Гилберт начал терять слишком много крови, в первые же секунды после начала кесаревого сечения.

-Вату! Живее! Мы теряем слишком много крови! Мы можем потерять пациента!!! — Гневно закричал главный врач, оперирующий отца Адлера. Бесцельно в панике носящиеся туда-сюда медсестры и медбраты ничем не могли помочь, а кровотечение усиливалось.

«Папа, не умирай! Я хочу чтобы ты жил! Прошу тебя! Я тебя люблю!»

-Слишком поздно. Мы ему уже не поможем. Нужно вытащить ребенка.-

-Что?! Какого черта?! — Врач повернулся назад, вслушиваясь в частоту пульса Гилберта, которая с каждой секундой увеличивалась.

-Скорее! Тогда мы и ребенка не спасем! —