Вы не пара ему (1/2)
Постепенно температура снижалась, позволяя двум парням облегчённо выдохнуть. Вся эта ситуация, вымотала их эмоционально.
Кисаки со всей возможной нежностью поправил воротник кофты соулмейта. Несмотря на прохладную погоду, этот дурачок прибежал на собрание только в форме банды, не надев даже какой-то кофты или тонкого свитера под низ формы. Ещё и пуговицу верхнюю забыл застегнуть. На все это безобразие, Тетта беззлобно закатил глаза и потерся носом о румяную щечку.
Было удивительно, как быстро он поменял свое мнение о соулмейте. Раньше Такемичи воспринимался как мешающий фактор, и при взгляде на него в груди возникало глухое раздражение. Но сейчас хотелось просто поговорить и посидеть рядом. Еще не было в груди у парня той всепоглащающей любви к брюнету, но небольшая искра мелькала.
Все же, чтобы появились чувства нужно время и общение между ними. То как, Тетта сейчас действовал было скорее влиянием метки на юношеский организм.
«Ты можешь перестать его так сжимать, знаешь ли.» — спокойный голос Хаккая, надломился от неприязни к юноше в очках.
«А что, ревнуешь?» — и опять эта самодовольная улыбка, которая бесила многих участников банды. Кисаки, как будто насмехался над другими, когда так улыбался. Чувствовал свое превосходство.
На эту реплику младший Шиба недовольно скривил губы. Сейчас, когда его соулмейт страдает от болезни, меньше всего хотелось спросить о том, кто ревнует, а кто нет. Позже он обязательно как-то поиздевается над очкариком ради удовольствия и смеха.
Но сейчас Хаккая больше волновал Такемичи, который уже не был таким красным и выглядел вполне умиротворенно во сне. За то время, которое они знакомы, парень со шрамом на губе понял, что этот низкий брюнет полностью оправдывает свою метку.
Когда у Ханагаки волосы были ещё того яркого жёлтого цвета, некоторые сравнивали его с солнцем. Это также было связано и с его улыбкой, которая, казалось, намертво приклеена к лицу. Как избитый до крови из носа человек может продолжать улыбаться? Хотя Нахоя все время улыбается. Но если его улыбка была пугающей и не всегда искренней, то улыбка голубоглазого будто передавала все его эмоции и тепло души.
Но сейчас Шиба понимал, что звезды иногда светят ярче всякого солнца и для того, чтобы увидеть их свет, надо постараться. Если так подумать, то соулмейт улыбался только тем, кому верил и доверял. Таке никогда не проявлял и частичку той симпатии к тем, с кем чувствует себя неуютно.
Поэтому младший Шиба всегда настороженно относился к Кисаки, Санзу и Ханме. Эти трое никогда не удосуживались искренних, не фальшивых эмоций от брюнета.
«Я возьму в своём рюкзаке кофту для Таке. Сиди тут.»
«Как будто я могу куда уйти.» — Кисаки переступил ногами, тем самым опустив парня на своих коленях немного ниже.
На эту фразу долговязый юноша с глазами цвета индиго пошёл к храму.
«Мицуя, где твой заместитель?» — конечно, Майки все заметил. И опоздание соулмейта, а также неестественный цвет его лица. Все это заставляло внутренне сжаться от переживаний, создавая мрачную ауру вокруг и напрягая других.
«Его рюкзак здесь. Наверное, отошёл по надобности.» — честно Такаши привык прикрывать Баджи или того же Казутору, но Хаккая впервые. Его заместитель был чрезвычайно ответственным к своей должности и приходил всегда вовремя, ни минутой раньше, ни минутой позже.
Его отсутствие сейчас вызывало немало вопросов, учитывая, что отсутствовали ещё две персоны.
«Ну что ж, мы подождем. Все равно остались только соулмейты Такемичи. Правда странно, Мицуя? Из всех членов банды, которые могли куда-то уйти — отошёл именно твой заместитель. О, и Кисаки. Они одновременно ушли. Так что скажешь, Такаши?» — глаза Манджиро посветлели на пару тонов, делая взгляд пугающим и пустым. Он ревновал свою пару несмотря на то, что сам ещё даже не признался в своих чувствах. Ждал нужного момента и не стеснялся, хоть и неявно, но угрожать своим соперникам.
Обсидиановые глаза переметнулись к высокой фигуре, крадущейся к рюкзаку с амулетом омамори, который младший Шиба купил в прошлом году перед Рождеством на удачу.
«Хаккай. Рад тебя видеть. Мне интересно, ты случаем не знаешь, где Такемичи и Кисаки?» — Сано, подпер ладонью щеку, с любопытством глядя на вставшего по струнке юношу.
«Э…моя сестра звонила. Мне надо идти.» — парень отчеканил фразу быстро и почти без запинок, опасаясь, что голос надломится в самый важный момент и выдаст его ложь.
Получив молчаливое разрешение, младший Шиба быстро ушёл к соулмейту. Сейчас его не заботило странное поведение остальных.
«И че за цирк, Майки?» — по лицу Баджи не было заметно, но он переживал. Последний раз когда он видел такое выражение лица у друга — пострадал Санзу. Было боязно, что в своей ревности Майки зайдет слишком далеко и сам не заметит, как навредит уже Ханагаки.