Глава 20 (1/2)

Поттер не заметил, как прошло почти два года, которые стали для парня адом во плоти.

Гарри никогда не жаловался, либо показывал, что ему ужасно плохо, особенно тогда, когда амулет прекращал помогать в контроле с магией.

Но все, что происходило с Гарри, убило в нем страх, что держал парня в рамках, не позволяя проявлять себя.

То, что было по мнению Вальбурги, под контролем, давно слилось с Поттером в единое целое, преподнеся силу, которая росла с каждым месяцем.

Решив оставить поместья Вальбурги, Гарри захотел увидеть то, что досталось ему в наследие.

Увидеть то, чем он теперь владеет, как новый лорд Поттер, который не позволит, чтобы его род исчез, как могло случиться семнадцать лет назад.

Вальбурга видела изменения в парне, но вместо того, чтобы радоваться тому, чего хотела добиться, как только увидела Гарри впервые, женщина была обеспокоена Поттером.

Леди Блэк упустила тот момент, когда парень отстранился от женщины, даже не контактировал с Беллатрикс.

За последние месяцы, Поттер не общался с Лестрейндж, словно её и не было в жизни Гарри.

Беллатрикс же, это как раз и бесило.

Женщина наконец почувствовала в парне то, что заставляло её внутреннего психопата кричать, тянуться к Поттеру, как бы Лестрейндж не держала себя в руках, все шло наперекор её желаниям.

Чёртов мальчишка вырос, стал куда отстранение, холоднее.

Стал куда сильнее, чем тогда, когда Лестрейндж узнала Поттера.

Беллатрикс была уверена, что Гарри поднялся на ступень выше Волдеморта, но это были лишь её догадки, которые ещё не подтверждены.

Лестрейндж хотела видеть результат, сойтись с Гарри в дуэли, которая была бы не детским лепетом, что было ранее.

Женщина желала от Поттера отдачи, чтобы он вновь выходил из себя, когда Беллатрикс бы провоцировала Гарри, но парень не обращал на неё внимания.

Поместье Поттеров было на порядок больше, нежели у Вальбурги, что было и неудивительно, учитывая помпезность предков Гарри.

Поттеру же, наоборот не нравилось здесь.

Гарри не находил в этом месте уюта, считая мэнор рухлядью, у которой не было души.

Но, чтобы не пересекаться с Беллатрикс и Вальбургой, парень принял решение, остаться на время здесь.

Если Поттер не был занят тренировками, теперь уже без чьей либо помощи, Гарри проводил свое свободное время, как бы Вальбурга не злилась, но парень находился вне поместья, делая пробелы в армии Волдеморта.

Гарри просто убивал новобранцев Тома, даже не дав им опомниться, что их смерть дышала им в затылок, даже не говоря и слова.

Зелёная вспышка повергла их быстрее, нежели они успевали напасть, даже не попробовав, вырвать свою жизнь, из лап Поттера, который бы не позволил такой роскоши.

Парень понемногу убивал «империю» Волдеморта, которую он успел собрать, пока Поттер отсутствовал, позволяя Реддлу делать то, что Волдеморту бы вздумалось.

Но пора было закрывать этот благотворительный фонд Поттера.

Гарри и так позволил Тому многое, хотя явись Поттер раньше, был бы мёртв, точно не сумев победить Волдеморта, даже будь на его стороне удача.

Парень верил в себя, но не настолько, чтобы не понимать очевидного и идти на рожон.

Когда Поттер возвращался, леди Блэк всегда встречала Гарри серьёзным взглядом, на который парень не реагировал, всегда проходил мимо, чтобы не слушать речей женщины, что стала бы отчитывать Поттера за его вылазки.

Каждый чёртов раз, когда Гарри уходил из мэнора, Блэк не находила себе места в эти моменты, понимая одно, что зашло все дальше, чем планировала Вальбурга.

Изначально, женщина хотела лишь одного, чтобы Поттер вернул роду Блэк величие, которое они потеряли.

Величие, которое все забыли и просто вычеркнули Блэков, больше не видя в этом роде могущества, что насылало на всех страх.

Леди Блэк увидела в Гарри надежду, Вальбурга крепко ухватилась за Поттера, направляла парня, учила лишь тому, что могло пригодиться Гарри.

Женщина поставила на Поттера все, дабы поднять их род на пьедестал, с которого их нагло сбросили.

Но если раньше, когда парень ещё не подавал надежд, Вальбурга относилась к Поттеру с нежеланием, думала, что просто ошиблась в нем, хотела закончить весь этот фарс.

Но, Блэк и подумать не могла, что все обернётся так.

Вальбурга не ожидала такого.

Нет, ведьма надеялась на меньший результат, и точно не могла представить, что примет и признает полукровку, как члена своей семьи и полюбит парня, словно знала Гарри с пелёнок.

Всё это время, пока Поттер не воскресил Вальбургу, леди Блэк лишь отлично справлялась со своей ролью, которую женщина разыгрывала перед парнем, надеясь на то, что Гарри клюнет на этот крючок, на что парень и повёлся.

Женщине порой было стыдно за весь тот спектакль, что она устроила, просто манипулировала Гарри, который верил ей, полюбил и надеялся на обратное.

Вальбурга и давала видимость этого, лишь для того, чтобы Поттер совершил её план.

Но шли недели, Блэк видела все, что происходило с парнем.

Видела то, как менялся Гарри, через что он проходил, чтобы достичь своей цели.

Как Поттер боролся с собой, переступал через принципы, добивался большего и это Вальбурга уважала.

Не прошло и месяца, как женщина вновь была жива, конечно же благодаря Поттеру…

И леди Блэк поняла одно, что каждый раз, когда она смотрела на Гарри, винила себя в том, что нагло врала парню, улыбаясь Поттеру, словно все отлично.

Вальбурга врала тому, кого признала, увидела в нем силу, полюбила всем сердцем.

Женщина неделями не могла себя простить, хотя ей это было не под стать, учитывая то, как обращалась с собственными сыновьями и племянницами.

После того момента, Блэк делала всё, чтобы Поттер видел заботу Вальбурги, что женщина действительно старалась стать ему опорой, которой парень был лишён годами.

Она понимала, что с Гарри должны быть люди, которые бы любили парня, поддерживали, чтобы не произошло, кем бы он не стал.

Вальбурга знала, что Поттеру нужна была семья, а не лживая маска, которую леди Блэк разбила навсегда.

Женщина волновалась за Гарри, видя его эмоциональное состояние, которое Поттер умело научился прятать, стараясь держаться непоколебимо, чтобы не произошло с ним за день.

Парень не стал бы возвращаться назад, когда вечно ныл о проблемах, что оставили лишь раны и давно затянулись, сохранив лишь воспоминания об этих мгновениях, которые Гарри научился прятать, так глубоко в недрах своей головы, чтобы самому не вспомнить о них.

Поттер действительно изменился, превращая себя в расчётливого и серьёзного юношу, лицо которого давно приняло мужественный вид, оставляя свою юность позади, не желая больше вспомнить о тех годах.

Решая поговорить с Гарри о том, что парню было опасно ходить на его вылазки одному, Вальбурга направилась на поиски Поттера, но остановилась за углом, когда услышала злой голос Беллатрикс, которая бросила, что-то в стену.

Лестрейндж кричала на Поттера, обвиняя парня в чем-то неважном, явно находилась не в самом лучшем расположении духа, что решила сорваться на Гарри, который вовсе не реагировал на её крики, лишь молча терпел и смотрел на женщину, запоминая все сказанное.

Последние месяцев семь, Поттер понял лишь то, что не было смысла бегать за той, кому ты не был нужен, словно вещь, которая была не интересна и её просто не замечали.

Гарри все так же был влюблен, но теперь, парень просто не показывал этого Беллатрикс, что явно задевало эго женщины, заставляя Лестрейндж агрессировать, чуть ли не каждый божий день, но Поттер не давал ей того, чего хотела ведьма.

Окинув Лестрейндж взглядом, Поттер глубоко вздохнул, также не проронил ни слова, направился дальше, пока Беллатрикс сверлила парня серьёзным взглядом, не понимая этого всего, что просто плавило мозг женщины.

Ещё год назад, Поттер ходил перед Беллатрикс на задних лапках, пока женщина помыкала парня, как только не пожелала бы.

Но сейчас, все было не так, как хотелось Лестрейндж, и это не входило в её планы, касаемые Гарри.

Достав палочку, Беллатрикс направила древко в спину Поттера, стиснула зубы, желая убить парня, чтобы больше не видеть его лица, чтобы никогда не слышать его голоса, взгляда, которым он смотрел на женщину.

Больше никогда не видеть его…

Но Лестрейндж не смогла произнести два слова, лишь бросила в Поттера круциатус, что стал для них обычаем, чем-то их общим, даже интимным.

Гарри вздрогнул, чуть было не упал на колени, но сдержал крик, что хотел вырваться из груди парня, громким гортанным рыком, но Поттер лишь опустил голову, крепко сжал свои ладони, выпрямился.

К пытке привыкаешь…

Поттер хорошо запомнил слова Беллатрикс, которая подвергала парня круциатусу неделями, месяцами.

Гарри больше не считал круцио, чем-то невыносимым. Тем, что доставляла парню дикую боль, которая разрывала внутренности, заставляя кости ломаться.

Оскалившись в ухмылке, Гарри повернулся к женщине, взгляд которой горел адским пламенем, куда опаснее настоящего.

Поттер обожал этот взгляд Лестрейндж, парень видел в нем настоящую Беллатрикс, что безумно нравилось Гарри.

— Я уйду отсюда. К чертовой матери. Ты меня достал, Поттер. Я не обязана торчать здесь! — Беллатрикс и сама не знала, какого черта находилась рядом с ними, когда могла спокойно уйти. — Ты отвратителен, особенно сейчас. Считаешь себя таким важным? Ты лишь стал самовлюбленным идиотом, что никогда не добьется того, чего хочет. Решил игнорировать меня? На здоровье. Но не смей обращаться со мной так, словно ты считаешь себя лучше меня. — Лестрейндж фыркнула.

Только Поттер хотел, что-то сказать женщине, как их прервала леди Блэк, прекращая весь этот балаган, который они устроили, словно не поделившие игрушку дети.

Когда Лестрейндж сняла заклинание, ведьма молча прошла мимо Вальбурги, уставшая от всего этого цирка.

Но, если Беллатрикс решит уйти сейчас, возможно все пойдёт не так, как того хотелось бы женщине, а может и вовсе кончится Азкабаном.

Гарри лишь хмыкнул, потёр свою шею, внимательно посмотрел на Вальбургу, которая серьёзно взглянула на Поттера, а после позвала за собой, чтобы наконец поговорить с парнем.

Но разговор так и не получился, Поттер все время думал над словами Беллатрикс, надеясь, что женщина сказала об уходе, лишь просто к слову, а не на самом деле, чего бы Гарри не хотел, просто бы не позволил Лестрейндж.

Поттер бы просто запер её, заковал в цепи, но точно не отпустил бы Беллатрикс.

Гарри чувствовал себя психом, когда дело касалось этой женщины, понимая, что это было ненормально, но другого парню не дано.

Слушая Вальбургу, Гарри поднял на женщину взгляд, вспомнил свою давнюю ошибку, которую совершил случайно.

Поттер думал над тем, что тот случай, который произошёл между ним и Беллатрикс, когда парень поцеловал Лестрейндж, послужил тем, что Гарри больше не мог думать о других, как бы не старался это сделать, но все было бессмысленно.

— У меня вопрос. — Гарри отвёл взгляд в сторону. — Когда я поцеловал Беллатрикс, ещё тогда… это могло, что-то изменить во мне, из-за чего меня больше не тянет к другим? Ты никогда не говорила об этом, да и не рассказывала весь смысл этого.

Вальбурга откинулась на спинку кресла, внимательно посмотрела на Поттера, что был явно без настроения, куда сильнее обычного.

Женщина догадывалась, что послужило причиной, которая испоганила Гарри настроение.

— Ну, насколько я знаю, то нет, Гарри, это никак не влияло на всех мужчин Блэков. У каждого были любовницы. Некоторые, даже предпочитали их в любовном плане. Так что, твоя привязанность к Беллатрикс, не зависит от того, что ты тогда поцеловал её. — Женщина вздохнула.

— Тогда отчего этого зависит? Это начинает меня уже раздражать. Я теперь и так не смогу завести чёртову семью. Так ещё я словно помешался на ней. Это ненормально, Вальбурга. Я словно болен ей, целых три года. По твоему это нормально?

Парень глубоко вздохнул, покачал головой. Это начинало сводить с ума, но куда хуже то, что Беллатрикс продолжала презирать Гарри, пускай лишь делала вид, но Поттер этого ведь не знал, что явно было не на руку парню.

— Я не знаю, Гарри. Может ты настолько влюблен, что просто не хочешь замечать других. — Женщина внимательно посмотрела на Поттера. — В любом случае, все зависит от тебя, дорогой. Если ты захочешь, сможешь сам выбросить эти чувства, хотя… это может сделать ещё хуже. — Гарри усмехнулся.

— Куда уж хуже? Когда все настолько дерьмово… — Поттер поднялся на ноги. — Я пойду, все равно тебя не слушал, прости. — Вальбурга хмыкнула, после слегка усмехнулась.

Выйдя из комнаты, Гарри направился на улицу, чтобы пройтись и развеяться от мыслей, которые не давали Поттеру покоя, терзая сознание парня, причиняя тем самым дискомфорт.

То, что было между ними с Беллатрикс, уже не было похоже на те баталии, что они устраивали раньше.

Все стало запущеннее, когда Лестрейндж поняла, что не просто привязалась к Поттеру, а питала к парню чувства, срывая на нем эмоции.

Если бы Гарри об этом знал, может все было бы иначе, куда проще… Хотя с последним, что-то вряд ли бы изменилось, если брать в расчёт их характеры, которые все бы лишь усложняли, а не делали лучше, либо проще в их отношениях, что могли быть провальными.

На самом деле, Поттер не знал одного, что ему нужно было делать, будь хоть маленький шанс на то, если бы у них и вышло, что-то с Лестрейндж.

Гарри просто не мог представить, как все стало бы оборачиваться, будь его желания реальными.

Поттер усмехнулся, направился к дереву, где проводил ненужное время, но недовольство взяло над парнем верх, когда Гарри увидел возле него Беллатрикс, что даже не взглянула на Поттера.

Лестрейндж молча оперлась на ствол дерева, смотря в одну дальнюю точку, поглаживала Хатису, что мирно спала у ног женщины.

Гарри ничего не сказал против, либо для того, чтобы вывести Беллатрикс из себя, присел у дерева, но с другой стороны.

Гарри усмехнулся, не понимая смысла от их молчания.

Они знакомы, живут вместе, пытались убить друг друга, уже как два года, но все равно продолжают молчать, чтобы не случилось.

Парень понимал, что на самом деле, это полнейший бред.

Пускай Лестрейндж не разговаривает с ним, считает что Гарри презирает женщину, но Поттер никогда не подумал бы о таком, но Беллатрикс хрен переубедишь, как не старайся.

— Я не позволю тебе уйти, ты ведь это знаешь? — Гарри говорил спокойно, словно устал от всех ссор.

— Думаешь я, что стану спрашивать у тебя? — Беллатрикс даже не съязвила, а сказала обыденным голосом. — Я уйду отсюда, камины открыты, аппарировать можно. Пришло время, привести тебе Волдеморта, ты ведь этого хотел? А я хочу наконец уйти прочь отсюда, да и Хатисе ты надоел.

Кошка мяукнула, явно не соглашаясь с Лестрейндж, но женщина никак на это не отреагировала, продолжая смотреть прямо, не обращая внимания на Поттера.

Беллатрикс просто погрузилась в свои размышления, желая то, чтобы ей никто не мешал.

— Лестрейндж, может уже хватит херню нести? Ты порядком достала этим. Если ты хочешь уйти, чтобы вновь превратиться в нечто, я тебе этого не позволю, нужно будет, сломаю тебе ноги. — Поттер стиснул зубы, когда услышал ухмылку Беллатрикс.

— Как страшно. Ууу… великий Гарри Поттер, пугает меня тем, что сломает мне ноги, когда сам палочку боится на меня направить. — Женщина хмыкнула

— Если мне не хочется с тобой сражаться, Лестрейндж, это не значит, что я боюсь тебя, либо ещё что-то. Я вырос, ты не видела меня в деле порядком год, но все равно считаешь себя лучше, куда лучше меня. — Гарри усмехнулся, облокотился на дерево, слыша тихое недовольство Лестрейндж. — И я не самовлюблен, как ты выразилась ранее, просто мне лень говорить с тобой, зная итог этой беседы. Уж прости, но ты тоже порядком надоела мне. — Поттер вздохнул. — Ты вечно пытаешься мной помыкать. Пускай раньше я и не видел этого всего, но сейчас… это стало куда виднее. Считаешь меня дураком?

— Я не считаю, Поттер. Я знаю это, как никто другой, понимаешь? В этом и разница. — Беллатрикс хмыкнула. — Пускай ты и вырос, но не настолько, чтобы так ублюдски обходиться со мной. Я тебя сегодня могла убить, хотела…

— Но не смогла, видишь, Лестрейндж. — Поттер усмехнулся. — Растешь.

Женщина стиснула зубы, прикрыла глаза. Всё это, порядком походило на их личное шоу, которое могли понимать лишь они двое.

Вечно изводили друг друга, что в конечном итоге и привело Поттера и Беллатрикс к этому всему, без чего никто не мог уже обходиться.

Поднявшись на ноги, женщина подошла к Гарри, внимательно посмотрела на парня, который лишь усмехнулся, наклонив голову на бок, нагло рассматривал ноги Лестрейндж, медленно поднимая свой взгляд выше, уделяя каждый участок тела взором, что вывело женщину из себя.

Когда Гарри поднялся на ноги, Беллатрикс серьёзно заглянула в глаза Поттера, видя в них насмешку, которую он и не собирался скрывать, подошёл к женщине ближе, сложил руки за спиной.

Парень был на голову выше, что морально давило на Лестрейндж, но ведьма этого не показывала, старалась не видеть в этом проблемы, которая стала бы для Беллатрикс преградой.

— Какого черта ты так смотришь? — Беллатрикс выгнула бровь, недовольно скривила губы.

— Хочу поцеловать тебя, а после грубо прижать к дереву. А что? Интересно стало? — Парень усмехнулся.

Беллатрикс ударила Гарри по лицу, но Поттер даже не дёрнул головой, стиснул зубы, продолжая смотреть на женщину, которая заводилась от кипящего внутри гнева и… Чего-то странного, что никогда не ощущалось в присутствие Поттера.

Парень потёр щеку, ничего не сказал Лестрейндж, потому что знал, что заслужил эту пощёчину.

Но Гарри очень хотелось сказать правду, которая дурманила рассудок Поттера, порождая в фантазии картины, что делали сон парня жарким.

— Ладно. Простите, ваше аристократичная натура, не к дереву… желательно к стене или кровати.

— Наглая тварь. — Женщина вновь занесла ладонь, чтобы ударить Поттера, но Гарри перехватил руку Беллатрикс, поцеловал тыльную её сторону.

Усмехнувшись, Поттер направился обратно в особняк, оставляя злую Лестрейндж одну, которая на данный момент, находилась в таком бешенстве, словно её оскорбили, или то хуже, чего Беллатрикс никогда не терпела, сразу ставила на место всех, но не здесь.

Гарри был особым случаем, чего женщине было не понять на самом деле, и это было странным.

Как бы Поттер не старался, чего-то добиться, Лестрейндж была неумолима, наносила удар по самолюбию парня, что не очень-то нравилось Гарри.

Но Поттер молчал, словно ручной зверёк, которого Беллатрикс приручила себе, ломая характер Гарри под себя же, не позволяя парню переходить черту, нарисованную женщиной, хотя Поттер очень хотел этого, но видать не судьба.

Чёртов огонь и вода, которыми Беллатрикс и Поттер, останутся навсегда, никогда не изменили бы эти стихии, чтобы те подстроились друг под друга, создавая идеальную гармонию, что могла бы им помочь.