Глава 10 (1/2)

1996 год. Поместье Вальбурги.

Проснувшись после трехдневного сна, Беллатрикс приняла сидячие положение, глубоко задышала. Больше всего женщина боялась своего прошлого, особенно то, какой она была беспомощной и ранимой, позволяющую вытирать об себя ноги. Стиснув зубы, Лестрейндж пыталась привести дыхание в норму, но тремор, который пробрал до костей, не дал женщине расслабиться. Беллатрикс помнила все, каждое воспоминание, которое связывало её с прошлым. Помнила лживые слова Вальбурги, которая говорила, что Лестрейндж сама построит свою судьбу, что ей никто не будет указывать… Но все это, каждое слово Блэк, все было ложью, в которую ребёнок верил.

Это всего лишь сон. Всего лишь сон, успокойся, это уже в прошлом, все в прошлом. Дыши, просто дыши, Белла, пожалуйста, дыши.

Вдох…

Выдох.

Блять!

Оскалившись, Лестрейндж бросила подушку в стену, после чего ударила прикроватную тумбочку ногой, переворачивая её на пол. Беллатрикс злилась, хоть малейшее напоминание ей о прошлом, заставляло сердце женщины биться быстрее, громче, вызывая паническую атаку. Опустив голову на ладони, Лестрейндж услышала мяуканье Хатисы, которая внимательно смотрела на хозяйку, не зная, что нужно делать. Глубоко вздохнув, Беллатрикс посмотрела на кошку, погладила её по голове, чуть улыбнувшись.

Хатиса была с женщиной всегда и везде, защищая Лестрейндж от всего на свете, но когда Беллатрикс попала в Азкабан, фамильяр сходил с ума, на четырнадцать лет застряв в Блэк мэноре. Из-за того, что Хатиса была привязана к мэнору, фамильяр мог находиться лишь там… В полном одиночестве, которое убивало кошку, не понимая зачем Беллатрикс прогнала её, когда они были на задание.

На звуки тумбы, эльфы среагировали быстро, оповестив обо всем Поттера, который к слову сразу же направился в комнату женщины, даже не удосужившись постучать. Войдя внутрь, Гарри вздохнул, видя совсем здоровую и вовсе не бушующую Беллатрикс, которая внимательно смотрела на парня, словно хищник, выжидавшей момента, дабы нанести убийственный удар, подвергая свою жертву смерти.

Поднявшись на ноги, Лестрейндж спокойно подошла к столу, где лежал её кинжал, повернулась к Поттеру, стиснув зубы. Беллатрикс знала, что сделал Гарри, он спас её, хотя женщина не просила об этом, а этот чёртов мальчишка посмел её не то, чтобы спасти… Он смел прикоснуться к Лестрейндж, так тому же и не впервые. Сжав рукоять кинжала, Беллатрикс внимательно наблюдала за Поттером.

— Выбирай, Поттер. Я либо тебя кастрирую, весьма медленно и мучительно, или же… все же выколю твои мерзкие глаза? Мне лично нравятся оба варианта, — Поттер холодно усмехнулся, покачал головой. Ему надоело с ней ссориться, драться, все это было глупо. Посмотрев на Беллатрикс, Гарри направился к ней. — Ммм, все же сам решил подойти, а не нагнет ли это твою гордость? Хотя, откуда у недоноска вроде тебя, гордость? Ты лишь трус, считающий себя важным. Тебе очень далеко до моего повелителя, никто не сравним с ним. А ты и дальше продолжай строить из себя, хер пойми кого. — Беллатрикс усмехнулась.

— Ну так… уж лучше я буду строить из себя «хер пойми кого», нежели буду таким, как Волдеморт. Ну а если тебе так хочется меня убить, действуй, — Поттер схватил женщину за запястье, притянул её руку с кинжалом, к своей шее, надавливая лезвием. — Давай же, проведи, Лестрейндж, ты хочешь этого. А я хочу, чтобы ты, больная идиотка, открыла глаза и наконец поняла, что и кто ты для Тома! Давай же, режь, — Гарри держал её ладонь, внимательно смотрел в глаза женщины, зрачки которой расширились. — Ты знаешь, что бы ты не сделала мне, застрянешь здесь, просто сдохнешь от голода. Ну давай же, лучше я умру от руки слепой пожирательницы, нежели от чьих либо ещё.

Беллатрикс неотрывно следила за яремной веной на шее парня, которая пульсировала под кинжалом, просто кричала, чтобы Лестрейндж провела оружием. Но все же слова Поттера имели смысл, если Беллатрикс это сделает, просто умрёт от голода, либо сойдёт с ума, что уже не так далеко. Усмехнувшись, Лестрейндж стиснула зубы, прижала Гарри к столу, внимательно смотря на Поттера, который лишь с неким холодом, следил за действиями женщины. Гарри знал, что она не убьёт его, ему стало интересно, что задумала Беллатрикс, не сглупил ли Поттер, если начнёт играть в её игру? Устало вздохнув, парень хотел было, что-то сказать, но Лестрейндж его перебила:

— Ты… прав, — Вздохнув, Беллатрикс приблизилась к лицу Поттера, убрав кинжал от его шеи. — Я больна уже давно, — Смотря на Поттера, из-под густых ресниц, Беллатрикс по-невинному надула губы, что выглядело весьма завораживающе для Гарри и этого хватило, чтобы Лестрейндж все поняла. — и то, что я слепа, я тоже знаю, ты действительно прав… Гарри, — Поттер чувствовал покалывания в пальцах от того, как женщина протянула его имя. — Я так устала… — Гарри был напряжена, её поведением. — Боже, я так устала. — Беллатрикс провела ладонью по его щеке, касаясь кончиками пальцем шрама, который оставила на его лице.

— Лестрейндж… — Его голос слегка дрогнул, чего Поттер даже не заметил.

— Знаешь отчего я устала? — Проведя ладонями по рукам парня, Беллатрикс обняла Гарри, положив свой подбородок ему на плечо, прижавшись своей щекой к его, тихо продолжила говорить на ухо Поттера: — А помочь расслабиться может лишь это.

Усмехнувшись, Беллатрикс сделала диагональный разрез на спине Поттера, глубоко прорезая его кожу. Довольная этим представлением, Лестрейндж рассмеялась так, как давно не смеялась, когда причиняла кому-то боль. Отстранившись от парня, Беллатрикс вытерла кинжал об его одежду, бросила оружие на кровать, следила за Поттером, ожидая его действий. Гарри сдержался, чтобы не упасть на колени, утробно зарычал, не в силах выпрямиться. Когда веселье Лестрейндж немного остановилось, парень зло смотрел в её насмехающиеся глаза, через боль выпрямил спину, угрожающе нависая над женщиной, которая даже глазом не дёрнула, влепила Поттеру пощёчину.

— Убирайся. Из. Моей. Комнаты. — Чеканя каждое слово, Лестрейндж заводилась, из-за его присутствия здесь. — Ты мне омерзителен. Жалкий полукровка. На что ты вообще надеешься, держа меня здесь? — Выгнув бровь, Беллатрикс с огромным удовольствием ударила его ещё раз. Раз палочку Гарри забрал, кто мешает женщине проявлять разнообразие? — Что я буду у тебя на побегушках? Пупсик, единственный, кто здесь будет послушным, это ты!

— Это все, что ты хотела сказать? Хорошо. Микки, — Когда эльф появился возле Поттера, Гарри грубо схватил Беллатрикс за шею. — перенеси нас к озеру, живо! — Микки не спорил с Гарри, лишь перенёс их на берег озера, сразу исчез. — Тебе нужно освежиться.

Лестрейндж только замахнулась, на что Гарри боря дикую боль, скрутил руку женщины, после чего схватил Беллатрикс за волосы, окунул её голову в воду, наблюдая за тем, как Лестрейндж пыталась помогать себе одной рукой, дергая ногами. Поттер вынул её голову, внимательно смотря на женщину, которая стала орать на парня, кидая клятвы, что убьёт его. Вздохнув, Поттер вновь окунул её голову, сильнее сжимая волосы Беллатрикс.

Лестрейндж не понимала что это все значит, неужели его угрозы реальны? Попытавшись поднять голову, она оперлась на ладонь, но все было бессмысленно, лишь глубокие порезы о камни, появились на её внутренней стороне ладони. Наглотавшись воды, Беллатрикс стала задыхаться, когда Поттер швырнул её на землю, заклинанием вытянул излишки воды, повернул голову женщины за скулы.

Гарри был неузнаваем, всего за эти двадцать дней здесь, парень стал бледнее, отчего его мешки под глазами, стали настолько чёрными, что придавало ему болезненный вид. А все эти шрамы, напоминали побитого, но не сломленного тигра, который проиграл в бою все, чем только дорожил. Но придёт его время, когда все раны затянутся, а кости придут в норму, вот тогда этот тигр и будет мстить, а сейчас он выжидает лучшего момента, чтобы нанести удар.

Наблюдая за Лестрейндж, Гарри просто сел на землю, положив руки на свои колени. Спина нещадно болела, а кровь продолжала течь, отчего рубашка неприятно прилипала к спине. Беллатрикс молча лежала на спине, все ещё отходя от того, что чуть не захлебнулась, даже не смотрела на Поттера, прикрыла свои глаза, слушая колыхания листьев.

Первым заговорил Гарри, решив просто спокойно поговорить, пока они оба не в состоянии убить друг друга. Все их ссоры и споры, просто сходились к тому, что они причиняли боль. Либо выговаривали все, доводя все до криков и увечий. Поттер понимал, что так дальше нельзя, иначе они в конечном итоге убьют друг друга, оставаясь в минусе от этого решения.

— Беллатрикс… мне надоело уже в это все играть. Ты делаешь больно мне, а я ведь буду продолжать мстить тебе. Черт возьми, что с тобой не так? Лестрейндж, я тебе не враг, совсем нет. К черту твоего Волдеморта, зачем тебе быть у него на побегушках, когда он так тебя пытает этой меткой? Ты ведь чуть не умерла… — Гарри внимательно посмотрел на женщину, которая никак не реагировала на Поттера. — О, только не говори мне, что тебе так хотелось умереть. Беллатрикс, ты ведь стоишь всех на свете, черт. Да в тебе столько силы и мощи, как не у кого, почему ты ему верна? Что он сделал для тебя такого, что ты готова всех к его ногам положить? — Лестрейндж стиснула зубы, продолжала молча лежать на спине. — Ну… как и я догадывался. Слепая идиотка, что с тебя взять? Некогда сильнейшая ведьма всего мира, стала жалкой шлюхой лжелорда. Ты сама себе враг и знаешь это

Вздохнув, Поттер поднялся на ноги, последний раз посмотрев на Беллатрикс, направился в мэнор, оставляя женщину лежать на земле, в своих раздумьях. До Лестрейндж невозможно было достучаться и Гарри это понимал, как никто другой. Женщина была верна Волдеморту с семнадцати чертовых лет, вечное промывание мозгов, сказалось о себе, как нельзя лучше.

За все эти три дня, которых Лестрейндж провела без сознания, Гарри так и не извинился перед Вальбургой, да и та не появлялась, что сильно ударило по парню. Поттер чувствовал сильную вину перед женщиной, не зная, как и загладить её, чтобы Блэк простила его. Войдя в комнату, Гарри подошел к пустому портрету, глубоко вздохнул, ощущая нервозность по всему телу, парень набрался решимости. Плевать, пускай она будет обижена, даже если станет кричать на него, говорить то, что может ранить Поттера. Он хочет попросить прощения, ему это было нужно, очень сильно.

— Вальбурга?.. Ты здесь? Пожалуйста, я хочу поговорить с тобой. Вальбу… бабушка, пожалуйста, — Поттер сглотнул ком в горле, неотрывно следил за портретом, надеясь, что женщина придёт. — Я прошу тебя, ты нужна мне! — Гарри опустил голову, подавляя злобу, которая росла на себя же самого, из-за этой ситуации.

— Что тебе нужно, Гарри? — Вальбурга бесстрастно смотрела на парня, после чего отвела взгляд. — Слушаю.

— Прости меня, пожалуйста, Вальбурга, я действительно идиот, просто кретин. Я не должен был тебе все это говорить, даже ничего не зная о ваших отношениях. Я не подумал, прошу тебя, прости меня, — Поттер умоляюще смотрел на женщину, потерев лицо ладонями. — Я так виноват перед тобой, мне действительно жаль, что выговорил то дерьмо, которое задело тебя за живое. Я никчемный мальчишка, ты была права, Вальбурга, — Гарри покачал головой, усмехнувшись. — Я никогда ничего не знаю, а действую необдуманно. — Повернувшись к женщине спиной, Гарри направился за стулом, подвинул его напротив портрета Вальбурги. — Микки.

— Что с твоей спиной? — Женщина выгнула бровь. — Скажи мне, почему как я не появлюсь здесь, ты постоянно покалечен? — Поттер усмехнулся, пожал плечами, пока Микки обрабатывал рану. — Гарри, может ты уже прекратишь позориться? Черт, дорогой, ты из семьи Блэк, скоро станешь лордом Поттером, а позволяешь ей все это делать. Ты дурак? — Блэк выгнула бровь, смотря на внука.

Поттер не знал, что и ответить женщине. Гарри был не властен над собой, когда дело касалось Беллатрикс. Он подсел на неё, словно Лестрейндж была дурманящим наркотиком, который медленно убивал парня изнутри, начиная разрушение с его сердца, уверенно добираясь к его голове. Прикрыв глаза, Поттер опустил голову на свои руки, которые покоились на спинке стула, усмехнулся. Вальбурга права, Гарри выглядит жалко, чертовски жалко, когда позволяет Лестрейндж делать с ним все это.

— Гарри?.. — Вальбурга вздохнула. Женщина видела, что вся эта ситуация мучила Поттера, но что могла сделать Блэк? Ничего. — Послушай меня, скажу тебе то, что никогда бы не сказала, если бы не видела тебя таким помятым. Отдай ей палочку, но не сейчас, чуть позже. — Женщина внимательно смотрела на Гарри. — Покажи Беллатрикс, что ты не боишься её, чтобы она злилась на это. А когда придёт время, ты сам поймёшь, просто сделай то, что никто не делал, кроме её сестер. Будь рядом, но даже не думай позволять Беллатрикс, садиться тебе на шею. Знаю я её. Ножки свесит, а ты и не заметишь.

— Да… у неё это мастерски получается. Даже весьма, — Поттер усмехнулся, положил подбородок на свои руки, посмотрел на женщину. — Она повадилась играть со мной, а я ведусь на это, потому что… просто потому, что хочу этого, даже если это игра. — Гарри глубоко вздохнул улыбнувшись.

— Ты мазохист? Потому что другого мнения у меня нет. Для чего ты это позволяешь делать?

— Просто хочу жить в своих фантазиях. — Поттер опустил взгляд на пол, стиснул зубы, когда эльф шил рану. — Мне этого хватило, чтобы влюбиться в неё. И снова наступает ночь, я просыпаюсь из-за снов, а после везде мерещится её запах духов, даже когда её и вблизи нет. Я схожу с ума, просто окутывая себя мечтаниями. Я борюсь с собой, но это так больно, — Гарри закрыл глаза, покачал головой. — Она меня убьёт, как только сможет сбежать отсюда. А я ничего не смогу сделать, просто позволю ей это… я такой жалкий.

Вальбурга неотрывно смотрела на парня, внимательно слушая все, что он говорил. На самом деле, женщина понимала Гарри и то, что он чувствовал, но трудно было принять решение о том, чтобы поддержать Поттера в этих чувствах. Блэк не знала, что должна сказать внуку, чтобы он не чувствовал себя так ужасно. Вальбурга прекрасно видела, что Беллатрикс делает с Гарри, но на все запреты женщины, парень лишь заупрямиться, если снова не поссориться с Блэк.

Подняв голову, Гарри посмотрел на Вальбургу, одарил её слабой улыбкой, явно желая сказать, что с ним все хорошо. И это не волнует его так сильно, что конечно же было ложью. Когда Микки ушёл, закончив со спиной Поттера, Гарри решил поделиться своей новостью, которую ещё раньше хотел рассказать Вальбурге, но они были в ссоре, которую парень и создал. Но сейчас, когда все вроде наладилось, Поттер не мог больше молчать, желая уже все рассказать женщине, надеясь, что та не будет против его затеи, ну по крайней мере, Гарри надеялся на это.

— Я решил стать анимагом, — Поттер улыбнулся, открыл свой рот, показывая женщине лист мандрагоры, который находился за его щекой. — Я его заклинанием приклеил, так что никуда не денется, я все прочитал об анимагии, проблем надеюсь не возникнет. Сегодня уже второй день, осталось дождаться полнолуние, тогда начну уже другие этапы. Главное чтобы гроза была с молнией, желательно не через год. — Поттер усмехнулся, внимательно смотря на женщину.

— Ну… если бы я знала, что мой сын без разрешения это сделал, конечно же я бы запретила Сириусу. Ты это понимаешь, поэтому он сделал это с твоим отцом и своими дружками. Хотя признаться, попроси он меня, помочь с этим… — Вальбурга улыбнулась. — Конечно я бы помогла, но он считал меня злой, чокнутой, на самом деле, грех винить его в этом. А что касается тебя, я все же надеюсь, что ты не дурак и сможешь провести ритуал без проблем.

— Спасибо за одобрение. Кстати, Букля прилетела ещё вчера, не думал, что она так сильно соскучилась по мне, — Гарри усмехнулся. Услышав, как внизу, что-то разбилось, Поттер глубоко вздохнул. — Похоже, кто-то зол. Не хочешь поговорить с ней? Увлекательная женщина на самом деле, стерва редкой натуры, но мне кажется… что кое-кого, она все же решит выслушать, не применяя кинжал. — И снова прозвучали удары словно что-то ломали. — Говорю же. Удивительная.

— Я знаю это… но лучше в другой раз.

Хатиса сидела на ручке кресла, внимательно смотря, как Беллатрикс разбивала камин кувалдой, которую нашла в одном из садовых домиков. С трудом поднимая инструмент, женщина с яркостью рушила камень за камнем, чувствуя моральное облегчение. Удар за ударом, руки Лестрейндж начинали болеть, а ладони покрылись мозолями, которых у Беллатрикс отроду не было. Женщина была зла утренним происшествием, вымещая весь гнев на камине, просто уничтожая его, даже не подумав, что это единственный способ уйти отсюда.

Осев на пол, Беллатрикс засмеялась, внимательно смотря на проделанную работу, облегченно вздохнула. Женщина никогда не ненавидела этот камин, он вечно служил ей напоминанием того, как Вальбурга тренировала её, заставляя отдаваться на максимум. Осознание того, что сейчас сделала Беллатрикс, дошло к Лестрейндж не сразу, всего через пару секунд, женщину вновь охватила злость, на всех, кто был причастен к тому, что она застряла здесь. Поднявшись на ноги, Беллатрикс запустила пальцы в свои волосы, слегка сжала их у корней, пытаясь унять головную боль. Виной была метка, которая продолжала зазывать Лестрейндж обратно.

Сев в кресло, Беллатрикс просто откинулась на его спинку, прикрыла глаза. Женщина действительно устала от всего, что происходит в её жизни. Все, во что она свято верила, что было её жизнью, сейчас казалось далёким. Волдеморт… Лестрейндж боготворила этого мужчину, веря в его взгляды и в его дело. Она отдала всю себя, была верна ему и в Азкабане. Только вот для чего? Чтобы он не считался с ней, обращаясь с Беллатрикс, как и со всеми остальными пожирателями. Женщина хотела быть для Тома, как когда-то была для Гриндевальда Винда… Быть его заместителем, чтобы Волдеморт уважал Лестрейндж, доверял и посвятил её во все самой первой, а не тогда, когда ему нужно было собирать собрание.

Беллатрикс усмехнулась, понимая, что позволяла пользоваться собой, словно игрушкой. Женщина хотела такой же власти, чтобы её имя даже боялись произносить. Но на самом деле, Лестрейндж все считали больной последовательницей, которая была лишь палачом у Волдеморта и не более того. Беллатрикс и сейчас придерживается планов Тома, но когда она выберется отсюда, первым делом попросить у Реддла признания, кем она ему приходится на самом деле. Если просто пожирательницей, Лестрейндж лучше умрёт отстаивая свою честь, нежели продолжит быть его тенью, с которой Волдеморт не считается на равных.

Когда Хатиса перебралась на руки Беллатрикс, женщина тут же забыла о своих проблемах, погладила кошку по голове. Хатиса дарила Лестрейндж спокойствие, которого женщина хотела больше всего, переживая весь этот чёртов дурдом. Беллатрикс соскучилась по магии, которая бурлила по её венам, желая вырваться наружу, но беспалочковая магия не давала той дозы морфина, которую Лестрейндж ощущала, выпуская непростительные, либо ещё какие заклинания из палочки.

Не было того зуда в ладонях, который холодным вихрем обдавал все её тело. Не было того приятного опустошение, которое Беллатрикс чувствовала, когда её магия потоком вылетала из палочки, повергая своих врагов. Все было иным, неправильным… Словно у неё забрали её частичку, которую она желала получить обратно, но Поттер не делал этого, от чего хотелось вырвать парню глотку. Гарри словно нарочно издевается над Лестрейндж, будто это приносило ему незабываемое удовольствие.

Беллатрикс помнила утренний взгляд Поттера, когда женщина провела его вокруг пальца. Гарри был ей одурманен, что весьма позабавило Лестрейндж, но нельзя отнимать того факта, что никто ещё не смотрел на Беллатрикс так, словно изголодавшейся зверь. Так, будто она была центром его бытия. Лестрейндж заметила этот взгляд ещё тогда, когда женщина защитила Хатису от Поттера, повалив его на пол, принявшись душить Гарри, нависая над парнем. Всё же эти взгляды, вызывали в Беллатрикс удовольствие. Лестрейндж всегда любила, чтобы она была центром чего-то внимания, но в основном интимного плана, что нельзя сказать о Поттере. Этот мальчишка смотрел не с надеждой переспать, Гарри словно изучал её, пробираясь своим взглядом в душу Лестрейндж. Поттер хотел её не в плане секса, он хотел женщину так, чтобы она могла разделить с ним его судьбу. Чтобы была его проводником и без разницы в какую сторону, потому что Поттер пошёл бы за ней и в ад.

Фыркнув, женщина спустила Хатису на пол, направилась обратно к себе, прогоняя прочь эти дурацкие мысли. Ещё бы она не думала, как Поттер на неё смотрел, все равно Лестрейндж выколет его глаза, когда придёт время и это она сделает, первым из своих пунктов на парня. Беллатрикс хотела выпить, да так, чтобы забыть на мгновенье, что она находится в чёртовом плену, хотя его и таковым назвать нельзя. Женщина просто хотела отдохнуть, не видеть никого. Хотелось просто побыть в гробовой тишине, вдалеке от всех, чтобы наконец собраться с мыслями.

***</p>

Месяц пролетел довольно быстро, Поттер даже не успел и заметить, чуть было не пропустив полнолуние. Поместив лист мандрагоры в колбу со слюной, Гарри спрятал посудину в сухое и тёмное место, плотно закрыв двери в эту комнату, направился в гостиную.

Сегодня ему исполняется шестнадцать, а это значит, что он может полноправно стать лордом Поттером, вновь пробуждая свой род. По просьбе Вальбурги, Кикимер договорился одним из главных гоблинов Гринготтса, который уже ожидал Поттера в гостиной, со всеми нужными документами, кои они должны будут обсудить в процессе. Вальбурга поставила Гарри условие, что женщина обязательно должна будет присутствовать при передаче лордства, иначе затаит на парня горькую обиду, чего Поттеру не хотелось.

Войдя в гостиную, Гарри поприветствовал гоблина, после чего сел напротив него, перевёл взгляд на портрет Вальбурги, который висел неподалёку от них. Гоблин слегка покашлял, чтобы прочистить горло, внимательно посмотрел на Поттера, разложил бумаги в том порядке, по которому он будет вести разговор. Проходящая мимо Беллатрикс, хотела было съязвить, но решила, что ей не стоит тратить своё время, на этот бред, лишь молча ушла к себе, держа в руке бутылку с дорогим вином, которая была из личной коллекции Вальбурги, что не очень то и понравилось Блэк. Проведя Лестрейндж взглядом, Поттер стиснул зубы, вернул свое внимание гоблину.

— И так, мистер Поттер… вообще, никто из гоблинов, не согласился бы на то, чтобы отдавать вам титул лорда, пока вы не достигнете семнадцатилетия. Но так, как вы были участником турнира Трех волшебников. Вам юридически исполнилось семнадцать лет и, фактически, проблем у вас с министерством не должно быть, так как, это были их условия и магия сочла уместным их выбор. — Гоблин взял в руки пару скрепленных листов, протянул их Поттеру. — Прошу ознакомиться со всем имуществом, который перейдет к вам, как только мы закончим со всем.

Гарри принял бумаги, принявшись внимательно все читать, дабы не упустить ничего важного, чтобы не было после вопросов. Один основной мэнор, земля которого составляла больше ста гектаров, что весьма удивило Поттера, приводя его в шок от количества. Также было пару летних домиков, правда земли было в два раза меньше, но все равно это казалось за гранью допустимого. Вальбурга усмехнулась, когда заметила удивлённое лицо Поттера, который и вовсе отказывался верить в то, что все это имущество, было только его. Гарри не знал, что ему со всем это делать, да и как жить ему в таком огромном доме одному? Да даже если Сириус и Вальбурга будут с ним жить, все равно будет одиноко… Так же Гарри проверил свои счета, которые хранились в другом хранилище и сумма их превышала ту, что сейчас находилась на его счетах, раз в пять.

Глубоко вздохнув, Гарри отложил бумаги, перевёл взгляд на Вальбургу, после чего на гоблина, поджал свои губы. Поттер даже не нашёл, что нужно сказать, все ещё переваривая прочитанное, резко почувствовал на себе огромную ответственность, которая свалилась на его плечи. Потерев переносицу, Гарри натянуто улыбнулся, сжал свои ладони в замок, слегка прищурился.