Что сгорело, то не сгниет (2/2)

ー Да, вроде… Та что нравилась тебе? ー Бомгю недовольно зашипел, не отводя глаз от экрана, иначе бы точно увидел растерянное лицо старшего.

ー Раньше… Как-только я сказал ей об этом, она никак не может отлипнуть от меня…Сначала мне показалось это милым, но… Черт это так раздражает! И шагу без ее присмотра не сделать. ー Джи Вон с виду в школе всегда казалась скромной и тихой девушкой, общалась только с определенными людьми, почти все кроме ее брата девушки, этим Бомгю она показалась интересной, что-то хихикала там с подругами, хлопала большими глазами. Иногда даже играла с парнем в гляделки и как только такие “игры” стали происходить все чаще, Бомгю решился познакомиться с ней, практически сразу сказав, что она ему нравится. О чем пожалел уже через неделю. ー Надо как-то расстаться с ней… ー Он прищурился, перебирая в голове правдоподобные планы.

ー Вы встречаетесь?

ー Вообще нет, я ничего такого не предлагал ей, но кажется она думает иначе… ー Поджав губы Бомгю тяжело вздохнул, сосредоточившись то ли вновь на игре, то ли на своих мыслях. После того как он замолчал, на его лице происходили некоторые изменения, не было боле того энтузиазма, Бомгю то и дело будто уже вот-вот хотел прервать игру, но каждый раз останавливался, видимо чтобы открыто не показывать явного беспокойства. ー Я так волнуюсь за Тэ… ー Внезапно выдал Бомгю. Интересно у него мозг работает, с темы ненужных отношений перешел сразу к Тэхену.

ー Думаю вскоре с ним все будет хорошо, если не уже.

ー Не знаю не знаю…. Сегодня, перед тем как мы разминулись, он выглядел будто совсем не хорошо… ー Все же Бомгю поставил игру на паузу, явно расстроившись вспомнив про Тэхена и кинул геймпад рядом с собой, по прежнему не поворачивая голову к собеседнику, будто его и нет рядом. ー Боюсь он может совершить глупость… И даже пожалеть о ней не сможет… ー В воспоминаниях Ёнджуна, ослабевшая рука Тэхена, с небольшими пятнами его крови, безжизненно упала на мягкий матрас, а после стала холодной как зимнее утро и такой же серой.

ー Он не сделает этого…

ー Почему ты так уверен? ー Брови Бомгю сложились домиком и он наконец посмотрел на друга. ー Тэ не рассказывает все полностью… Кто знает, что у него в голове… Просто… Не хочу чтобы с ним что-то случилось… Как и с вами всеми… Сам знаешь, куда вы туда и я. По другому боюсь не смогу…ー Ёнджуну даже не потребовалось начинать интересующую его тему, Бомгю был таким разговорчивым всегда, что самостоятельно разговаривал на любые темы не нуждаясь в собеседнике. У него вообще редко когда выходило держать язык за зубами, про таких обычно говорят: “Что на уме то и на языке”.

ー Просто знаю. ー Спокойно ответил на заданный риторический вопрос Ёнджун.

ー Все-то ты знаешь… Горный старец. ー Бомгю усмехнулся, хотя глаза все так же были опечалены. Хотя искорки все же сверкнули на них, как-только Ёнджун закатил глаза, но уже через мгновение снова потухли, как уличные фонари к утру. ー Я ведь даже подумать не мог какой Тэ хрупкий на самом деле… ー Бомгю опустил взгляд в руки, неосознанно перебирая пальцами аккорды. Такой грустный щеночек, сидел в позе лотоса, надув и без того пухлые губы, закрываясь длинными волосами, хлопал маленькими глазами бусинами. Ёнджуну даже жалко его стало, все таки не такой он холодный каким старался казаться. Помниться в последний раз Бомгю можно было увидеть таким, когда тот высказывал свои сомнения по поводу своей игры на гитаре. В его голове часто закрадывались мысли о том что его игра не так хороша, как ему говорят, считал что друзья просто не хотят обижать его. До последнего не хотел делиться, думал смешно, сидел весь насупившись как дрожжевое тесто, а после Субин своей магией Мистера Идеального вытащил из него все с потрохами. Их слова что он действительно хорош в игре на гитаре были мало убедительными, но разве докажешь человеку, который уже сам себя убедил в том что посчитал правильным, все равно что пытаться сломать бетонную стену пластмассовой ложкой.

ー Бомгю, может сыграешь мне на гитаре что-нибудь? ー Неожиданная просьба застала младшего врасплох, он вопросительно пискнул открыв взору Ёнджуна глазки-бусинки.

ー Хочешь послушать? ー Тихо, что ему не свойственно, спросил Бомгю. Старший положительно кивнул.

Войдя в комнату Бомгю, первое что вы почувствуете это резкий запах одеколона, который парень так часто разбрызгивал, что кажется все вокруг пропиталось этом насквозь. Если Ёнджун долго находился там то со временем начинало щипать в носу, как Бомгю умудрялся находится в ней порой сутками, никому не было ясно. Какого цвета стены или обои на них сложно было сказать, все уклейно от пола до потолка различными плакатами групп, фильмов, игр, персонажами аниме и прочим мусором по типу старых номерных или дорожных знаков, словно не спальня, а гараж рокера. Половину комнаты занимал шкаф с жалюзийными дверцами, используемый скорее как склад. Так как большая часть одежды лежала на кресле около него. Напольное зеркало обклеено стикерами, которые чаще всего давали ему девчонки с которыми он дружил. Изножье кровати Бомгю хотел разукрасить спреем из баллончика, но Пикассо он не был, посему в конце концов остались лишь черные хаотичные линии и идея была похоронена, сгнив даже не давая шанса на вторую попытку. Ковровое покрытие, почти во всей комнате, стало грязно-бежевым. В постели будто взорвалась бомба, причем не только из одеял, но и из школьной формы, которая после такого явно нуждалась в утюге, хотя к нему Бомгю лучше не подпускать. Про содержание стола и тумбы проще молчать чем разбираться, что там лежал за монетки, веревочки, коробочки, ручки, пластыри, духи, крема, статуэтки, пластыри и уйма прочего хлама. Окна были зашторены плотной темной тканью, играющей роль штор, которые судя по слою сероватой пыли на ней, редко когда открывались. Из света имелся небольшой светильник на стене, которым он пользовался чаще всего, и потолочная лампа, выключатель к которой замуровала полка с комиксами.

Ёнджун свойски прошелся по комнате, засунув руки в карманы, осматривал комнату на наличие помощника в исполнении его плана, который запросто нашелся на тумбочке, оставалось только незаметно прихватить относительно громоздкий предмет. К счастью удача снова была на его стороне, уставший за ночь Бомгю, плюхнулся на кровать на мгновение, как ему самому показалось прикрыв глаза, младший не уснул, просто дал глазам немного отдохнуть. В этот то момент Ёнджун быстро на цыпочках прокрался к тумбочке и засунул флакон одеколона себе в карман, прикрыв длинной футболкой.

ー Ох… Я так хочу спать… Но ради тебя сыграю! ー Бомгю так быстро поднялся, что заставило старшего напрячься. Он протяжно потянулся, тряхнул головой и протерев лицо размял пальцы, подходя к шкафу. В два больших шага Ёнджун подскочил ближе к нему, дабы точно успеть все сделать, нет права даже на малейшую ошибку. Параллельно он как мог пытался беззвучно открутить распылитель от флакона в кармане и желательно не пролив содержимое раньше времени. Младший, не без труда, открыл заедающую дверь-купе шкафа, где в полной безопасности и темноте пряталась гитара. Акустическая гитара, с царапинами на задней стороне, наклейками на передней, не раз менявшая струны за все время, из-за неряшливого обращения Бомгю, стояла накрытая легкой тканью от пыли. Её хозяину часто нравилось просто лежать с ней в руках и проводить ладонью по гладким поверхностям, после чего с большой вероятностью засыпал.

Бомгю потянулся за гитарой даже сначала не почувствовав как ему на голову и плечи льется пахучий одеколон, а после не обратил внимания, так как подумал что запах вышел из открытого шкафа от висящей там одежды. В это же мгновение почувствовал грубый толчок в спину и упершись руками в стенку оказался внутри шкафа, не успев сказать ничего кроме возмущенного “Эй” услышал как что-то проливается на пол, постарался развернуться и дверца с грохотом закрылась перед его лицом. Из шкафа послышалось более нервное “Эй”, снаружи что-то чиркнуло тихо упав на пол. Ёнджун дрожащими руками достал из спичечного коробка в кармане одну спичку, поджог и кинул туда где на полу из шкафа шел ручеек горючей жидкости, воспламенилось все за долю секунды, не успел парень даже моргнуть, но для верности кинул еще одну в щель между жалюзи. Пламя осветило внутренности шкафа из которого выходил пронзительный крик, Бомгю ватными руками дергал дверцу, пока огонь, словно хищник цепкими лапами забирался по его ногам, бедрам, спине, пока полностью не поглотил его. Чтобы тот точно не смог выбраться, Ёнджун резким движением придвинул кресло подпирая дверь шкафа так чтобы она точно не открылась. Из щелей струйками выходил дым. Кожа Бомгю начала краснеть покрываясь волдырями, он всячески старался стряхнуть огонь с себя, но все было бесполезно. Врезаясь в стены, спотыкаясь о вещи Бомгю продолжал кричать во весь голос, а единственная влага имеющаяся при нем были слезы скатывающиеся по его щекам. Он весь покрывался красно-фиолетовыми пятнами и к этому моменту дышать становилось все тяжелее. От бессилия он упал спиной к стене и сполз по ней корчась от боли так будто все кости и мышцы выворачиваются на 380 градусов. В глазах темнело, кричать уже не было сил, нервные окончания на большей части тела уже не ощущались, когда Бомгю, надышавшись угарного газа, провалился в сон от которого никогда не проснется. Кончики пальцев начали чернеть, образуя струпья, кожа шипела запекаясь, пока Бомгю сидел в невнятной позе в шкафу своей комнаты по которой уже распространялось пламя. Чхве Бомгю был активным ребенком, всю жизнь заигрывающим языками пламени своей натуры.

Ёнджун в это время был уже на улице, он убежал практически сразу как-только кинул последнюю спичку испугавшись сильного пламени. Последнее каким он запомнил Бомгю, были несчастные глаза-бусинки в щелях жалюзи, освещенные светом огня. Когда его изящные пальцы в панике дергали дверцу шкафа.

ー Куда мы, туда и ты, Бомгю… ー Последнее, что успел сказать Ёнджун на прощание другу перед тем как сбежать. Сейчас, на рассвете он спешил домой, в место где все и закончится, о чем в глубине души знал, из-за чего бежал еще быстрее, не обращая внимания на поглощающий его холод.

Спички, один из главных его помощников. Ёнджун стащил их с комода в коридоре дома Чхве. Отец Бомгю много курил и из-за недоверия к газовым зажигалкам, почти всегда, использовал именно спички. Должно быть его отец больше никогда не сможет прикоснуться к ним если узнает, что именно они стали палачем для единственного сына и придется ему либо перейти на ненавистные зажигалки, либо вовсе бросить эту вредную привычку.

Начиная задыхаться Ёнджун остановился и сел на корточки, легкие сжимались от холодного воздуха. Он упал на колени, сжимая ноги руками уперся лбом в асфальт, челюсть сжималась так сильно, что заложило уши, а глаза сжимались выдавливая слезы, которые и без этого могли течь ручьем. Он представлял будто сейчас перед ним стоят друзья, живые и невредимые, что он ничего не делал, лишь по обыкновению своему решил прогуляться, а после вернется домой, в свою комнату, под теплое одеяло. Кай бы подошел первым глядя на замерзшего старшего, отчаянно впившегося пальцами в асфальт. Спросил бы нежным голоском “что случило?”, попытался бы поднять его тяжелое тело. Тэхен помог бы и Ёнджун повис бы на них словно тряпичная кукла. Бомгю бы снова пошутил как-то про его возраст, мол настолько старый, что уже ноги не держат, а после по доброму потрепал бы за волосы, звонко хихикая. А Субин бы за доли секунды понял бы что с ним и придумал как это исправить, как лидер, организовывая весь процесс.

Но открыв глаза никого рядом не оказалось и единственное, что ему захотелось это остаться на этом асфальте, умерев от разрыва сердце, которое колотится сейчас как бешенное, аж в висках пульсировало. Голова раскалывалась, словно скорлупа гниющего изнутри ореха. Ёнджун тяжело дышал, выпуская невнятные тихие вопли, рычание и брызжа слюной протирал лицо о дорогу. После чего бессильно повалился на бок сжавшись в позу младенца стыдливо закрывал лицо руками. И тут же в голове снова мелькали последнии воспоминания о друзьях. Рыбьи глаза. Вишневые губы. Кварцевая кожа. Опаленные волосы. Картинки перелистывались одна за другой, все повторяясь и повторяясь, но Ёнджун не открывал глаза, насильно зажав их руками, чтобы помнить и ни в коем случае не забыть все то что сделал. Рыбьи глаза. Вишневые губы. Кварцевая кожа. Опаленные волосы. Он бил ногами асфальт будто кто-то держал его, не давая встать. Густой утренний туман поглощал его и даже в там виднелись только они. Рыбьи глаза. Вишневые губы. Кварцевая кожа. Опаленные волосы. Нос зудел от смешения запаха дыма и мерзкого одеколона. Хотелось разорвать себя в клочья, чтоб не осталось ни одного живого места, еще больше чем на его руках. Кончики пальцев мерзли, несмотря на то как сильно бурлила кровь в венах, он готов был поклясться, что чувствует как она выжигает его изнутри, не давая открыть глаза от боли. Рыбьи глаза. Вишневые губы. Кварцевая кожа. Опаленные волосы. Не выдержав всех терзаний, Ёнджун распахнул глаза и резко встал, что в глазах потемнело. Не успел он пройти и шага как темнота поглотила его, лишив зрения и парень снова свалился на асфальт. Рыбьи глаза. Вишневые губы. Кварцевая кожа. Опаленные волосы. Снова они. Протерев глаза Ёнджун полз на четвереньках, щеки заледенели от влаги на них, становясь красными как бутон тюльпана. Так он пролежал несколько минут, насильно не давая себе встать, чувствуя как холод поглощает его с ног до головы. Сил не было ни на что и Ёнджун, негласно с собой, решил что завершиться эта история вечером, на берегу моря, в то же время в какое и началась. Зрение восстановилось, до дома еще идти и идти. Он встал на дрожащие ноги растирая кожу, чтобы разогнать кровь. Нужно было как-то дойти до дома.

Только сейчас Ёнджун в полной мере осознал как эгоистично поступил. Из-за того что у самого жизнь не налаживалась, все покатилось кубарем с обрыва, решил потянуть за собой всех остальных. Причем сам не спешил, так как до жути боялся смерти. Думал, что все будет так просто, а теперь увиливал находя отговорки в виде усталости. И что обязательно сделает это вечером, в душе зная, что и тогда скорее всего не решится. Но как-только эти слова становились громче начинал трясти головой и отрицать. Не в первый и не в последний раз Ёнджун хотел закончить все на скалах у моря. Частенько приходил туда один, представлял все в деталях, подходил к краю того местечка куда однажды упал его белый мелок, бросал мелкие камешки в воду, смотрел вниз и почти сразу уходил. Потому что рядом всегда сидели невидимые силуэты друзей. В зависимости от того как долго он там стоял, лица друзей сменялись с радости на печаль, Ёнджун готов поспорить, что мог даже почувствовать как они оттаскивают его за руки от края. Этим он оправдывал свой уход. Этим он оправдывал свой эгоизм, а так же: Рыбьи глаза, вишневые губы, кварцевая кожа, опаленные волосы.

Сейчас Ёнджун тоже уходил, на этот раз даже не дойдя до скал. Каждый шаг давался с трудом, не только из-за холода, а из-за чувство осознания всего этого, шел и винил себя, за то что думал только о себе, что ужасный друг, да и как человек не удался. А теперь, после всего сделанного, даже не может завершить. Снова заплакал. Шел в тумане под уличными фонарями, пугаясь каждого шороха, так будто его прижигали раскаленной кочергой. Самым мерзким в себе он считал то что все равно остался доволен проделанной работой. Каждый раз думая об этом давал себе пощечину, но замерзшая рука не давала ударить полноценно, агрессия наливала его еще больше. Он еле сдерживал крик, не хотел привлекать внимания, хотя рано утром мало кто услышит это, лишь ранние пташки. Парень измучившись бил ногой об асфальт растягивая на себе футболку. Ему было мерзко от самого себя, если бы было возможно оставил бы себя где-нибудь на обочине, чтоб замерз до смерти. Но он по прежнему нацелился на берег моря, потешить свое эго красивым уходом из жизни, на фоне заката, разбившись о скалы и льдины.

До дома оставалось совсем ничего, Ёнджун заметно успокоился, нацепив одну из своих любимых масок безразличия. Ту что носил ежедневно, с каждым разом она все больше прилегала к лицу, но все равно никак не принимала его, вечно спадая. На небе уже начинал растекаться свежий сок лимонов и апельсинов, перемешиваясь друг с другом. Фонари гасли, от чего Ёнджун дергался, руками придерживая на лице маску равнодушия. Кончики пальцев уже посинели, губы теряли привычный сочный лососевый цвет. Но родной дом уже виднелся сквозь лоскуты тумана, осталось совсем немного.

Он представлял, что будет, когда каждого из его друзей обнаружат. Мама Кан Тэхена домохозяйка, а значит увидев обувь сына в коридоре, явно пойдет проверить его комнату, причитая о том что тот проспал, как ему достанется и чтобы скорее одевался, чтобы успеть хотя бы ко второму уроку. К своему удивление, дотронувшись до, на первый взгляд спящего, сына почувствует ешь его ледяную кожу, начнет трясти его, но тот никак не встает… Хюнин Кая скорее всего найдет младшая сестричка, должно быть Бахи очень испугается и закричит, а крик, сонно в развалочку, придет Лиа, увидит лежащего на диване брата с кровью во рту и примет это за шутку, проверив застынет в ужасе. В случае с Чхве Субином все было еще проще, отец, проснувшись на работу, ни о чем не задумываясь откроет дверь ванны, обнаружив сына на полу. Но все же первым обнаружат Чхве Бомгю и это будут пожарные вызнанные соседями заметившими огонь покрывающий дом.

И Ёнджуна в какой-то степени радовало то что его с большой вероятностью найдут не скоро, в это время года у моря мало кто бывает, разве что какой-нибудь рыбак заметил странную фигуру у скал, подойдет и его взору предстанет мертвое тело, то чего обычно не ожидаешь ранним утром во время рыбалки.

Парень встал напротив дверей своего дома, тяжело вздохнул и смиренно прикрыл веки. Рыбьи глаза. Вишневые губы. Кварцевая кожа. Опаленные волосы.