Фокус с исчезновением (2/2)

ー Я показывал тебе фокус с случайным выбором карты? ー Он сел на пушистый коврик рядом с местом где лежал Ёнджун перетасовка колоду в руках, делая различные подрезки, вращения, флориши большинства типов и веера, как настоящий фокусник на каком-нибудь детском празднике. Ёнджун сделал вид что ему очень интересно, его трюки уже давно были интересны только Каю, но разговор поддержать надо было.

ー Не показывал. ー Тэхен выставил перед собой веер из карт, сам наблюдая так будто не он тут профессионал.

ー Выбери любую карту. ー Не долго думая подопытный выбрал карту посередине, ей оказалась девятка черви.

ー Показывать?

ー Нет. Останови меня когда посчитаешь нужным. ー Фокусник принялся, не так эффектно как до этого, тасовать колоду, пока Ёнджун держал свою девятку червей в руке так чтобы тот не смог ее увидеть.

ー Стой.

ー Клади сюда. ー Карта Ёнджуна попала в общую массу и для зрительского взгляда уже затерялась во время того как Тэхен снова тщательно перетасовал все. Не смотря на низкую заинтересованность старший все равно внимательно наблюдал за его руками, дабы поймать на ошибке, но ничего подозрительного не заметил. ー Теперь снова останови когда посчитаешь нужным.

ー Стой. ー Тут же не прождав и пары секунд раздался голос Ёнджуна. Тэхен не смутился и на толику, он выровнял колоду и сложил в одну руку.

ー Я буду листать колоду, а тебе снова нужно остановить меня. ー Как бы подопытный не хотел подловить его все равно ничего не замечал и казалось даже начал чувствовать себя в роли Кая. Карты с шуршанием пролистывались через большой палец и по приказу Ёнджуна остановились почти в конце колоды. Улыбка на лице Тэхена заиграла искренними красками, он снял ненужную часть, как раз до того места где его остановили, взял первую повернутую к нему рубашкой карту, развернул и показал ее Ёнджуну. Девятка червей.

ー Твое? ー Самодовольно спросил Тэхен, тот лишь хмыкнул удивленно вскинув брови. ー Показать как так вышло? ー Но ответа и не потребовалось, фокусник уже начал по новой перетасовывать все для последующего объяснения.

ー Смотри. Я действительно даю тебе выбрать рандомную карту. ー Он раскрыл веер и Ёнджун снова выбрал карту, но уже с левого края. Дама пик. ー Дальше я просто перемешиваю карты, как делаю это обычно. ー Тут можно было поспорить, обычно из этого Тэхен делал отдельное шоу с различными трюками. ー Допустим здесь ты сказал стоп. Я кладу карту, пока ничего необычного. ー Он перевернул карту, чтобы ее было видно во время разъяснений. ー Вот здесь начинается фокус. Первым делом я сбрасываю лишь одну карту и стараюсь это сделать максимально криво, чтобы в колоде она выделялась. ー Со стороны зрителя это заметно не было, но Тэ показал как это выглядит с его стороны и карта попросту торчала. После он продолжил скидывать туда оставшуюся в другой руке часть колоды. ー Я беру стопку под выделяющейся картой и кидаю наверх. Теперь дама пик наверху. ー И правда, карта что выбрал Ёнджун была самой верхней. ー Я увожу твою даму в одиночестве в самый низ. ー А поверх нее единственно он как ни в чем не бывало мастерски перемешал всю колоду. ー И обратно. ー Стягивая карты с вершины дама пик снова оказалась первой. ー Так я делаю пока ты не остановишь меня. ー Выровняв все в одной руке Тэхен приступил к финалу, как же при пролистывании, которое контролирует Ёнджун, карта все равно оказалась на нужном месте. ー Когда ты сказал “Стой”, я просто придержал твою карту пальцами, а все что находилось между ней и тем местом где была остановка я ловким движением рук вытащил. ー Ёнджун наигранно захлопал, он сам не понял как проморгал такой очевидный маневр.

ー Браво, Мастер. ー Тэхен поклонился корпусом посылая воображаемому залу воздушные поцелуи. Он умел делать не только трюки с картами, но и с монетками и с веревочками, даже пару фокусов с исчезновением всяких мелких вещей, к слову, когда Тэхен впервые показывал их, именно они Ёнджуну больше всего и понравились. Фокусник предложил старшему повторить его трюк, но тот отказался ссылаясь на то что это не его сфера деятельности.

ー Как хочешь, давай спать уже. ー Сонно зевнув Тэхен сложил колоду рядом с кроватью, чтобы выключить свет в комнате, пришлось встать пройдясь до самой двери. После того как комната погрузилась во тьму, не считая света уличного фонаря в окне, он залез на матрас к месту у стены. Плед с рождественским изображением оленей, а так же вторую свою подушку, Тэхен отдал Ёнджуну, оставив себе простынь.

ー Не замерзнешь? ー В комнате было довольно прохладно, даже для Ёнджуна который только с улицы пришел, поэтому ему показалось что легкое покрывало мало чем поможет Тэхену этой холодной ночью.

ー Не думаю, все нормально. ー Он забрался под покрывало щимяс ближе к стене то ли в надежде, что она согреет его, то ли чтобы быть подальше от Ёнджуна. Настаивать старший не стал, просто мирно улегся на другом краю кровати. Уставился в потолок где висела люстра с круглыми плафонами, походящую на осьминога с множеством щупалец.

Такой вид напомнил как когда все они были маленькими, на какой-то очередной праздник, они компанией остались ночевать у Тэхена. Родители с трудом уложили всех спать, кого-то на кровати, кому-то постелили футон. Дети сделали вид что успокоились и уснули, дабы ушли взрослые, Ёнджун достал из под подушки брелок-фонарик и в комнате на потолке засияло размытое белое пятно. Как по команде все очнулись услышав щелчок фонарика и собрались в кучку на кровати, образовав окружность. Единственный кого действительно пришлось разбудить это Бомгю, уже тогда он успевал заснуть только коснувшись головой подушки. Ёнджун с Тэхеном потащили его сонного с пола на кровать, пока тот даже не сопротивлялся первую минуту не понимая, что происходит. Тэхен вытащил из рукава спрятанные зарание карты и они сыграли несколько партий в дурака. Каю было тяжело, он только узнал правила и часто путался даже в названиях карт из-за чего выбывал самым первым чаще всего. Однажды перед ним вышел из игры Субин, младший был так рад этом, но кажется тогда он просто поддался, чтобы потом помочь Каю хотя бы продержаться до конца. На удивление больше всего выигрышей получилось у только проснувшегося Бомгю, а если бы Тэхен не мухлевал то их было бы еще больше. Один раз мухлежника поймали, с тех пор они даже будучи подростками подвергают сомнению его победы в карточных играх. Кто-то, кажется этим человеком был Бомгю, предложил рассказывать страшные истории. Субин был не в восторге от этой идеи предвкушая, что потом самого младшего придется успокаивать, без этого он точно не уснет, но на удивление Кай был непротив. А спустя пару историй, про страшное лицо в окне, капанье воды в ванной и тому подобное, вовсе выяснилось, что главным трусом в их компании был Ёнджун. Он перебивал рассказчиков каждый несколько слов, прясмо перед развязкой истории, хоть старался не подавать виду, сидел как на иголках. И когда его раскрыли самый старший начал злиться и отнекиваться. Тогда-то всю ночь он и пролежал глядя в потолок на люстру с круглыми плафонами, гадая в какой же момент на него с длинными когтями нападет монстр или в окно постучится чья-то костлявая старая рука.

Но сегодня кроме него и Тэхена в комнате не было, никаких чудовищ, убийц или привидений, не сейчас. Какое-то время Ёнджун ждал пока младший уснет, а засыпал он долго, так долго что сам парень чуть не уснул окутанный теплом рождественского пледа и темнотой насильно закрывающей его глаза. Самому уже спать хотелось, но сегодня, если это можно так назвать, у него было еще несколько незаконченных дел. Он чуть привстал, тихонечко как мышь, проверить спит ли Тэхен, тот всегда спал приоткрыв рот из-за чего утром просыпался весь в слюнях. Сейчас его рот был закрыт, а значит еще не спит, но Ёнджун уже весь измучился от стресса, который испытывал, он сидел на кровати еле держась, чтобы не начать дергать ногой, тогда Тэхен точно проснется. Глаза более менее привыкли к темноте и чтобы хоть как-то отвлечься он пытался разглядеть вещи на полке напротив, хотя точно знал что там лежит. Учебники английского, собранный кубик рубика, еще несколько решенных головоломок, картинки в рамочках, да пара книжек. Нервозность все никак не уходила, скорее наоборот, усиливалась с каждой минутой, а в голове все чаще начали мелькать сомнения. Он даже почти уже смирился и лег спать, но взяв плед в руки, как-то неосознанно накрыл им Тэхена с головой.

ー Ёнджун, мне не холодно… ー Пробурчал Тэхен сквозь сон, почувствовав резкий прилив тепла, он перевернулся на спину в попытках выпутаться из одеяла. Ёнджун дрожащими руками взял подушку, сердце начало колотиться как бешеное, первым делом он решил обездвижить друга и залез на него сверху, Тэхен попытался сказать что-то, но уже не смог. Руки старшего с силой прижимали подушку к его лицу прекращая поступление воздуха. От резкого подхода адреналина он очнулся полностью, потерявшись в пространстве, на мгновение даже подумал, что это был очередной сонный паралич, коие изредка донимали его. Все что угодно, но не его друг, которого он приютил к себе на ночь, прямо сейчас душил его в комнате подушкой. Голова начала сильно болеть, а из-за паники воздуха в лёгких становилось все меньше. Он ухватился за руки Ёнджуна в попытках оторвать их от себя, оставляя царапины на нем, параллельно старательно дергаясь сбрасывая с себя парня. Ёнджун надавил на подушку всем своим весом, от боли прикусывая губу. Тэхен, лёгкие которого разрывались, так сильно царапал его, что было даже страшно взглянуть туда, кожа на руках горела и он почувствовал как что-то теплое начинает течь по ладони. К глазам подкатили слезы, но младший все не сдавался, оставалось только терпеливо дождаться конца. Еле держась чтобы не закричать Ёнджун все давил и давил брыкаясь в разные стороны будто на механическом быке. По щеке покатилась слеза, руки Тэхена стали менее активными, пока вовсе безжизненно не упали на матрас пару раз сжавшись, это были последнии попытки его мозга удержаться в сознании. Он отключился. Но Ёнджун не спешил убирать подушку, успевшую пропитаться каплями его крови, Тэхен лишь отключился, но его мозг все еще жив и может существовать. Роняя капли слез на свежие царапины, от чего становилось еще больнее, ему нужно было продержаться так еще несколько минут. Клетки мозга парня постепенно начинали умирать одна за одной, пока Тэхен даже не мог осознать этого. Нейроны потухали как старые лампочки, отработавшие свое. С тех пор как Тэхен отключился прошло около пяти минут, хотя точно Ёнджун сказать не мог, для него все было туманным и неясным, он уткнулся лицом в свои руки, они никак не уходили с подушки привалившись намертво. Ёнджун попытался стабилизировать неугомонное дыхание, в ужасе смотрел на свои исцарапанные руки, будто повстречал росомаху, наполнял грудь воздухом. Он резко одернул руки и свалился спиной на матрас, после в страхе скатился на пол и забился в дальний угол, будто все что здесь произошло не имеет к нему отношения. Жадно глотая слюну, дрожащими руками Ёнджун схватился за голову, от напряжения она раскалывалась, сердце ломало ребра, желая выбраться наружу и сбежать далеко-далеко.

Ему понадобилось чуть меньше часа, чтобы окончательно успокоиться. Тело по прежнему было ватным, вставая на спичечные ноги, спотыкаясь и покачиваясь он прошелся по комнате. Ёнджун аккуратно сел на матрас рядом с безжизненным телом друга, будто тот просто спал и он не хотел разбудить его. Его ладонь потянула за рукав толстовки Тэхена, оголяя руку до локтя, когда-то гладкую кожу, покрывало множество шрамов. Каждый из них был попыткой Тэхена стать на шаг ближе к свободе, но всегда в страхе он останавливал себя, сидя в ванной пока кровь стекала по рукам на ладонь и капала с пальцев одновременно со слезами на его глазах. С появлением первого пореза, около двух лет назад, он больше никогда не носил ничего с короткими рукавами, считая свои шрамы позором. Их не видели даже друзья, хотя точно знали что они есть. Если ему надо было переодеться где-то, например в школе или на пляже, он заранее заматывал руки спортивными бинтами, вопросов к нему никогда не было, все знали, что Тэхен занимается боксом, а значит наличие бинтов оправдано. Единственный кто видел его шрамы это он сам, наблюдал за их заживлением, каждый раз чувствуя вину за то что снова ничего не смог. Смотря на них он испытывал к себе отвращение, называл ничтожеством, мерзким, ненавидел себя еще больше чем до этого, все это проходило до следующего раза, а потом по новой. Смотрел в зеркало, натягивал улыбку, с подбородка начинали капать первые слезы и он приступал к делу. Представлял лицо мамы, когда она войдет в ванну и увидит его, после чего лезвие в руке звонко падало в раковину, а он вставал под горячий как кипяток душ извиняясь во всем совершенном.

Ёнджун аккуратно погладил его шрамы на холодной как лед руке, так нежно, словно тот еще мог чувствовать боль от них, после вернул рукав толстовки в изначальное положение, посчитав, что последнее что хотел бы Тэхен так это чтобы то чего он всегда стыдился было выставлено наружу, даже после его смерти.

ー Теперь ты будешь чувствовать себя хорошо… ー В след ушедшему другу произнес Ёнджун. Не смотря на сказанное жалости к Тэхену он не испытывал ни сейчас ни тогда, лишь помог ему освободиться от самого себя, чего умерший и хотел. Последним фокусом Кан Тэхена, стал фокус с исчезновением его души.

Все эти телодвижения, уже морально и физически истощили Ёнджуна, но впереди была еще целая ночь, часы только пробили двенадцать. Он убрал подушку с лицо Тэхена, на нем начали появляться сине-фиолетовые пятна, особенно это было заметно в районе шеи, глаза походили на глаза селедки лежащей на прилавке рыбного рынка, мутные, рот немного приоткрыт, он пытался всеми способами заполучить кислород в легкие. Тэхен жутко смотрел в потолок, на лице застыло выражение животного страха, это читалось даже после того как мышцы лица расслабились после спазмов. Таким Ёнджун запомнил Тэхена, безжизненным, с пятнами на шее, глазами мертвой рыбешки и свободным. Таким его запомнят и все остальные.

Все же Ёнджун решил закрыть его глаза, слишком уж пугающе мертвец выглядел, а так он будто спал и не было бы рядом с ним подушки, испачканной в крови, то можно было сказать что ничего не происходило, все как обычно. Именно для этого старший и спрятал предмет убийства под плед. Еще какое-то время Ёнджун отдыхал сидя рядом с другом, спать ему уже не хотелось, адреналин прогнал все не давая надежды на возвращение. Ногами подтянул к себе валяющиеся кеды, не торопясь разшнуровал их, дабы было проще надеть, всунул одну ступню, вторую, туго завязал, сформировав тонкими пальцами бантик из шнурков.

Перед тем как скрыться за оконным стеклом Ёнджун осмотрелся в темноте, выискивая что-то подходящее. Но вокруг были одни растения, брошенные своим хозяином на произвол судьбы, скорее всего ни мать ни отец Тэхена не смогут за ними ухаживать, каждый раз вспоминая о мертвом сыне, посему совсем скоро они отправятся туда же куда и их владелец, там где он сможет о них позаботится. Нехотя ему пришлось порыться в вещах Тэхена, пошарить по шкафчикам, подоконнике и полках. И разумеется в одном из ящиков рабочего стола нашелся синий блокнот на пружине и судя по информации на первой странице в виде даты записи это был личный дневник. Ёнджун сразу же закрыл его как-только понял предназначение тетрадки, не настолько низко он опустился, лишь предположил, что должно быть этот дневник пропитан тягучей липкой смолой самокопания и ненависти. Ему даже подумалось, что стоит спрятать его получше, навряд ли родители Тэхен обрадуются если прочтут все то что там написано. Так он и поступил закинув дневник глубоко под матрас, в конце концов он конечно найдется, но это наверняка будет момент, когда родители станут выносить вещи сына, разбирая по коробкам.

В комнате Ёнджун так и не нашел то что ему нужно и малость смутившись ему пришлось приоткрыть дверь, проведав обстановку, убедившись что все спят, прокрался по лестнице вниз на кухню. Весь дом, от чердака до первого этажа поглощала отдающая синевой тьма и холод, будто из него ушло все живое. Ёнджун тихонько, один за другим, открывал ящики и шкафчики в поисках, старательно не позволяя себе лишнего, он видел лишь обычную посуду, сервиз который никто никогда не использовал, отдельно места с кучей пакетов и сложенных коробок, кастрюли да сковородки. Наконец он дошел до шкафчика с разнообразнейшим хламом, понял что цель близка как никогда. В самой глубине, еще большей темноте, Ёнджун коснулся пальцами того что так старательно искал, что-то прохладное и округлое, парень держал в руках небольшую стеклянную лампочку.

Лампочка была еще одним пазлом в его сегодняшнем деле, Ёнджун даже подумал разбить ее прямо сейчас, но создалось бы слишком много шума. Поэтому он взял тканевый мешочек из ящика с пакетами, положил в нее лампочку, а сам мешочек уместил в карман шорт, вещица из них конечно странно выпирала, но с другой стороны так его никто не увидит, так что напрягаться о таких мелочах не имеет смысла. На секунду он даже хотел выйти из дома Кан через входную дверь, но захотел в последний раз повидать друга, посему пришлось так же тихо подняться наверх.

Открыв дверь в комнату, как и ожидалось Тэхен все еще лежал на кровати, его тело никуда не исчезло, не испарилось, хотя в глубине души Ёнджун надеялся на это. Говорить ему он больше ничего не стал, все что хотел уже сказано, парень просто смотрел на него, разглядывая остатки жизни в его прежде румяном лице. В темноте все выглядело нереально, словно кадр из какого-то фильма, где спящая красавица, уснувшая вечным сном, ждет когда принц снимет проклятье Малефисенты, не подозревая, что никакого принца нет и в помине. Есть только темная колдунья сидящая рядом с ней, проверяя точно ли сработало ее заклинание, перед тем как уйти с концами.

Ёнджун лёгким прыжком забрался на подоконник, бросив последний взгляд на друга, перекинул ноги на улицу. Сколько бы раз он не прыгал с этого окна, всегда это было пугающе, переломать ноги никак не хотелось, а сегодня так точно, было бы очень глупо если бы его нашли всего переломанного под окном мертвого друга. В темноте, хоть и малость освещенной уличным фонарем, Ёнджун вовсе прыгал впервые, пришлось знатно присмотреться, вспоминая по памяти как там что расположено внизу. Отвернувшись от комнаты ему в голову взбрело, что прямо сейчас Тэхен оживет, откроет свои рыбьи глаза, встанет качаясь как молодая осина, не в силах поднять голову из-за сломанных позвонков, но поймет это Ёнджун только когда услышит хриплый голос около своего уха и тогда Кан толкнет его своими, когда-то сильными руками, а он в свободном полете свалится на засохшую траву. Он, скорее всего, будет все еще жив, хотя точно парализован, будет чувствовать как кости труться друг о друга не в силах сказать об этом, лишь повторяя хриплые стоны издаваемые Тэхеном. К сожалению или счастью Ёнджун мирно спустился, аккуратно приземлившись на обе целые ноги, и никакие бледные руки не скинули его из окна. Кан Тэхен остался милостив.