2. (1/2)

837 год, ноябрь

Что может быть хуже жизни в подземном городе, смерти семьи и потери смысла жизни?

”— Мужчины”,— так бы ответила Вета.

Она живет с Гюнтером полтора года. Через несколько месяцев ей уже 14 лет.

Вета делала все, что он просил. Ведь другого выбора не было.

Она никогда не думала, что близость с мужчинами так ужасна и противна. Она никогда не думала, что взрослый человек может несколько лет так издеваться над ребенком и получать от этого удовольствие.

Как он каждый день наряжал её, как куклу, любовался, приказывал по частям медленно снимать одежду. Как каждый вечер он звал её к себе в спальню и отказать ему нельзя. Как он делал это больно и грязно. Он не слушал её немую мольбу остановиться. Он заклеивал ей рот, иногда связывал руки, чтобы она не мешала. И каждый раз спрашивал: ” Тебе понравилось? ”. Другого варианта ответа выбрать нельзя было. Только кивок. Он ухмылялся и выгонял нагой за дверь.

Почему он вообще выбрал её?

Потому что никто ему не дает. А вот в подземном городе каждая бы отдалась за свободу. Но ему хотелось поэкспериментировать с молоденькой девочкой, которая ни на что не способна.

”— Лучше бы меня убили вместе с мамой”,— каждый день проносилась эта фраза в голове Веты.

За эти полтора года она похудела, но не выглядела так, как хотел Гюнтер. Она ведь ещё ребенок, который пережил больше, чем многие взрослые. Но Гюнтер этого не хотел понимать. Он хотел все и сразу. Он морил ее голодом, связывал некоторые части тела до посинения, чтобы получить желаемое тело, но это было безуспешно.

Появилось больше синяков от сильной хватки Гюнтера. Появилось больше шрамов на ногах и руках, чтобы как-то залечить свою жизнь, хотя это делало намного хуже. Когда Гюнтер видел, что Вета занимается рукоприкладством, он её бил по животу, по лицу и пытался душить. Он не хотел видеть изуродованное тело.

Она перестала улыбаться. Она была марионеткой. Без эмоций, которая пляшет под чью-то дудку.

Ему это совсем не нравилось. У него не получилось добиться желаемого и трахать просто куклу, смотря на почти безжизненное лицо, его достало.

Он выбросил ее. Просто выбросил. На улицу. Без ничего. Только старый нож остался с ней, который ни на что негоден, но это единственная память о лучшем друге, от которой не хочется избавляться.

Она ему надоела.

Гюнтер сделал все самое грязное, что могло быть, и выбросил. Как вещь.

И ему не жаль потраченных денег. У него их тьма.

Но у Веты проскользнула нотка радости. Это было спасением. Лучше умереть на улице от обезвоживания и холода, чем терпеть издевательства в лапах у этого монстра.

***

Почти зима.

Вета так и не заговорила ни с кем. Лучше придерживаться позиции немой, чем тратить силы на болтовню. Ведь в этом мире никто не поможет. Зачем им какая-то немая малолетка?

После всего, что случилось, было трудно кому-либо доверять. Банально попросить о помощи она не могла.

Вета шлялась по улицам. Она тысячу раз прокляла себя за такую никчемность. Прокляла мать, разбойников, Гюнтера, всех мужчин, людей. Неужели все люди такие? Ведь уже второй день никто не обращает внимание на потерявшегося ребенка. Они просто с призрением смотрели на неё своими противными глазами и ничего не делали.

Мимо неё пробегали иногда дети и смеялись ей в лицо.

— Ты одна, да? Бездомная!— произнося это, они заливались смехом, а Вета просто молчала.

Один раз она плюнула такому мальчишке в лицо, так он закричал и расплакался. Вета даже немного начала собой гордиться в этот момент. Правда, потом пришел разъяренный отец этого мальчишки и побил ее палкой, но она успела далеко убежать, чтобы не получить много ран.

Люди злы и подлы, но когда подлость делают им, они беспомощны.

Не было ни слез, ни криков. Ведь к чему это? Никто не поможет, все только делают хуже.

Эмоции обычно мешают трезво мыслить, поэтому в такой ситуации нужно держаться и не показывать их.

”— Интересно: как там Фарлан? Что сделали с нашим домом? ”— много вопросов, но ни одного ответа. Она никогда не узнает. Уже даже и все равно. Она сдалась.

***

После того, как Фарлан увидел, что забирают Вету, он был подавлен.

Фарлан пошел в бар. Ему было очень горько. Он хотел это все забыть. Но если забыть, то все повториться снова?

Ему было плевать. Он просто не хотел думать о своей подруге.

Он напился в хлам. Его забирал Леви, чтобы Изабель потом на него не ругалась. Правда, пока Леви пытался его вытащить с бара, Фарлан сломал стул, упирался в бока входной двери, пытался остаться в баре подольше, но все бестолку.

Леви тащил его по земле.

— Ои её заблали! Еби, понисаешь?,—бубнил Фарлан.

— Какой я тебе Еби?,— возмущено сказал Леви.

— Фарлан, блять. Приходи в себя. Ты совсем больной так набухаться?— Леви грубо взял Фарлана за шиворот и вмазал ему кулаком по лицу.

Фарлан замычал и упал на землю.

— Вета.…— промычал он и опустил голову вниз.

— У тебя Изабель есть, переживешь.—хмыкнул Леви.

— Ты не понисаешь!— Фарлан стукнул со всей силы кулаком по земле.

— Она быа моей подлугой!

Фарлан встал и подошел к Леви: