Глава 12. Поцелуй демона. (1/1)
Чимин стоит спиной к входной двери. За окном горят ночные огни города, и Пак смотрит на них сквозь жалюзи, упираясь руками на подоконник.
Чимина трясёт. То ли от холода рук, что сжимают талию, то ли от от жара дыхания, что ощущается у самой шеи сзади.
- Я сделал все, как ты сказал. Я… - Пак замолкает, когда его затягивают в настойчивый глубокий поцелуй, не церемонясь, сразу ища встречи языками. В это же время холодные руки принимаются расстегивать пуговицы его белой рубашки, которая давно смята и сейчас только мешает. Чимин сильнее запрокидывает голову, чтобы еще больше углубить поцелуй. Он не может сдержать стон, когда руки, что только что расправились с пуговицами, неспешным скользящим движением заползли за пояс брюк и через белье сжали твердый член.
- Я могу… ах, - договорить Чимин уже не смог. С губ начали срываться тягучие стоны, потому что рука оттянула ткань белья, и длинные пальцы принялись раскатывать выделяющуюся из головки смазку по всей длине. Ритмично и туго.
Чимин больше не может сдерживаться, подмахивает бедрами для усиления контакта и получает пощечину, когда начинает ускоряться. Он скулит от боли и наслаждения одновременно. Закусывает губу и вышептывает прощение у своего «мучителя».
Пак чувствует дыхание у своей мочки, которая вскоре оказывается обласкана влажным языком. Кожа мгновенно покрывается мурашками. Чимин уже на грани пика: он чувствует приближающуюся разрядку, но в последний момент рука останавливается и ползет вверх, пока не смыкается на тонкой шее:
- Ты не справился, - низкий хриплый голос шепчет в самое ухо и попадает сразу в душу, которая в этот момент сжимается вместе с холодными пальцами на шее.
Рука, что минуту назад приносила удовольствие, сейчас приносит лишь боль. Чимин расслабляется и терпит. Терпит до тех пор, пока воздух в лёгких не заканчивается, а боль не становится невыносимой. Пак пытается вдохнуть и впустить в лёгкие хоть каплю воздуха, но ему этого не позволяют, продолжая крепко держать и надавливать на горло, лишая жизни.
Глаза рефлекторно застилают слёзы, но Чимин понимает, что ему и самому сейчас хочется плакать. Он закрывает глаза, готовый принять свою смерть. Может быть хоть так его агония прекратится.
- Задержанный Пак! Эй, Пак! Ты живой вообще? - перепуганный охранник быстро бежит за ключами от камеры и, кивнув напарнику, торопится зайти внутрь, чтобы проверить Чимина, который лежит на кровати весь день и смотрит в потолок. - Вспоминаешь, как жертв своих мучил? Хорошо, что моя смена уже заканчивается, не придётся слушать твои крики всю ночь. Каких только чудиков не бывает, - охранник одарил Пака недовольным взглядом и вышел, забирая с собой всю еду за день, к которой Чимин даже не притронулся.
- Живой, - произносит Пак одними губами, когда охранник уходит.
А во время утреннего обхода Чимина находят с петлей на шее, висящим под потолком. На стене около кровати кровью нацарапано одно слово. «Скоро».