Часть 6 (1/2)

Я не знаю, чья я, чья я?

Безуспешно силюсь вспомнить, о ком плачу так безутешно…

Аигел «Топи»</p>

В Тридесятом царстве

- Стой, где стоишь! Ты не ответила на мой вопрос. Мы с Элли тебя не поделили?

- Я не знаю, что тебе сказать, чтобы было понятно, нужно начать сначала.

- Ты спешишь? Я не тороплюсь. Уж если я оказалась здесь, то меня там, у вас, ничего не держало? Мы поссорились? Или ты меня бросила?

- Нет, что ты, я тебя не бросала, конечно! Просто вышло недоразумение, ты меня неправильно поняла, - Света в отчаянии пыталась подобрать нужные слова.

Динка подошла ближе, легонько коснулась Светиной руки: «Расскажи. Я, правда, хочу всё вспомнить!»

- Сначала?

- Давай сначала.

И Света начала свой рассказ - о судьбоносной встрече в Питере, о Магадане, холодной комнате, Анжелике, казино, первых ссорах и первой близости, о ссоре с мамой, о конкурсе и возвращении в Питер уже вместе, о съемных комнатах, о трудной полуголодной жизни там, о первых квартирниках, создании группы «Ночные снайперы» и своей болезни.

- А почему ты сказала, что группа моя? Мы расстались?

- Всё по порядку, Динь!

- Динь. Как интересно ты меня называешь, - Динка невольно улыбнулась.

- Тебе так нравится… Нравилось, - саму себя поправила Света.

Тяжелее всего дался рассказ о переезде Динки в Москву, об одиночестве, переживаниях, о появлении в своей жизни другой Дианы.

- Стоп! Хорош на сегодня! Значит, ты всё-таки меня бросила. В каком году это было, ты говоришь? 2001? Так это ж 20 лет назад! Мы что помирились? Я простила тебя?

И тут Свету прорвало: «Ну, я же прощала! И ждала! Бесконечные твои загулы, поездки в Москву, а потом и вообще переезд туда! Толпы фавориток и поклонниц! Анжелику! То, что ты бросала меня одну с этим грёбаным мешком на животе! Я же прощала! И не надо вот сейчас здесь строить невинную овцу! Бровки домиком делать не надо! Забыла она! Память отшибло! Как удобно всё забывать в нужный момент. Память ему не изменяла, но он ей изменял всегда, когда находил это удобным! Да, Диана Арбенина?

- Я, правда, ничего не помню. Спокойной ночи! Можешь располагаться в моем доме, я пойду к Яге, там переночую.

- Это я пойду к Яге! А ты уж оставайся в СВОЁМ доме, - Света так сильно ухнула дверью, что избушка присела и её тонкие куриные ноги задрожали, а с печки свалился чугунок, едва не задев Динку.

- Да, что ж такое, бл@дь, помнить её не помню, а уже бешусь и ревную к какой-то там Элли! А, что на самом деле тогда между нами происходило? Какое цунами нас вертело и корёжило?

Света в бешенстве кружилась по избушке Бабы Яги.

- Не помнит она ничего, Ягусь, я не я, и хата не моя, «Редкую ослицу» тоже говорила, что не она писала, ей подбросили! Даже здесь уже к царевне потащилась! Блядина! Мммм! – Света в бессилии опустилась на лавку, заплакала, размазывая кулаками злые слёзы.

- Давай-ка ты поспишь, утро вечера мудренее, глянь, скока проговорили, может это и даст какой результат. А я пока покумекаю, может и можно вам как пособить.

- Я пойду к Динке, пригляжу за ней, - отозвался Фармазон от двери.

- Сходи, милок, сходи, если не выгонит тебя.

- А, это ты пришёл! Сексот! Предатель! – Динка отвернулась от кота, тайком вытирая влажные глаза.

- Можешь обзывать меня как хочешь, даже самыми непотребными словами, только я, и правда, о тебе переживаю, - кот запрыгнул на колени, потерся мордочкой о Динкино плечо. – Тяжелый был разговор?

- Я думаю! У неё все козыри на руках, может вывернуть, как захочет, а мне остаётся только верить на слово. Вон как взбесилась, видел?

- Да уж, не в себе, в избу прям влетела.

- Говорила что-нибудь про меня? – отчего-то хотелось, чтобы говорила.

- Нет, плакала только, - кот предусмотрительно схитрил.

- Плакала? – Динка собралась уже к Яге, но кот ее остановил.

- Не ходи! Остыньте обе, завтра договорите. А сейчас давай-ка молочка тёпленького попьём и на боковую, - в предвкушении молока кот облизнулся.

- Тебе бы только жрать! Посмотри, скоро в дверь не пройдёшь! Тут кусок в глотку не лезет! – заворчала Диана, но молоко налила, себе – в кружку, коту – в глубокую миску.

Молоко выпила залпом. Залезла на печку, накрылась с головой одеялом, свернулась комочком, и начала по кругу гонять то, что ей рассказала нежданная гостья.

Светка была такая желанная и соблазнительная, Динка пыталась залезть руками под её футболку, но Светка ускользала, хихикала и выворачивалась из объятий. Наконец Диане удалось её поймать, прижать к стене и уже без зазрения совести, сжимать ягодицы, кусать шею, целовать напряжённые соски. Жуткая боль в руке заставила Диану резко вынырнуть из объятий Морфея. Рядом сидел Фармазон.

- Офанарела, что ль совсем? Чуть кишки изо рта не полезли, что так крепко меня сдавила-то? Носом о мою макушку тёрлась, бормотала что-то, сон приснился какой?

- Это ты, сволочь меня укусил? – Динка потерла саднящую руку, наткнулась на шрам на предплечье, потрогала, не болит.

- Ну, тут же либо мне помирать было, либо тебя в чувство приводить, выбор, конечно, был в пользу себя любимого.

- Мне она снилась! – Динка зажмурила глаза, пытаясь ухватить сладкие мгновения сна.

- Её Света зовут!

- Я знаю, я во сне её так называла!

- Пойду, проведаю, как они там с Ягой, - кот направился к выходу.

- Подожди, я с тобой, - Динка наскоро умылась, напялила одежду и отправилась вслед за Фармазоном в избушку Бабы Яги.

- Не придёт она, бабушка, не нужен ей этот разговор. Да и я злюсь, тяжелые оказались воспоминания.

- Ты, главное, не ври ей, говори всё, как было, глядишь, и сама какие-то старые обиды отпустишь.