Chapter 18: With a Hidden Past Too Dark to Cast Away All On My Own And Without You, Maybe That Too, Would Have Never Turned to Hope (1/2)
Лука резко сбросил Эдгара с себя. Сидевший на нём юноша взвизгнул. Его парень завернулся в одеяло, отвернувшись от Эдгара. Художник похлопал глазами и подполз ближе к изобретателю. Тот тяжело дышал, крепко держал одеяло. Валден оставил пуговицы как есть, осторожно коснулся плеча Луки. Парень содрогнулся.
Художник и сам всё ещё вздрагивал от чужих прикосновений, но к возлюбленному он уже привык. Частично расстёгнутая рубашка болталась на его бледных, худых плечиках, и в других обстоятельствах Эдди, наверное, вновь был бы напуган и смущён, но не рядом с изобретателем.
Но вот Бальса сбросил его с себя.
— Лука? Что случилось? — тихо произнёс Валден. Парень обернулся, смотрел затравленным взглядом. Юноша поджал губы, но быстро продолжил: — Я сделал что-то не так?
Молодой человек покачал головой, потупил взгляд. Его щёки пылали, сердце бешено колотилось. И почему он ведёт себя так? Первым ведь начал приставать!
— Ты… Ты боишься, что Трейси заметит? Я думал, она ушла.
Парень покачал головой. Они бы не попытались уединиться в доме, если бы Резник могла их услышать. Бальса чувствовал себя маленьким набедокурившим ребёнком. Непонимающий взгляд Эдгара приносил дискомфорт.
Эдди коснулся его щёк обеими руками и осторожно поцеловал в уголок губ. Он слышал тяжёлый вздох, но повторил своё действие.
— Ну и чего ты завернулся? В бабочку превратиться собрался? — насмешливо фыркнул юноша.
— Нет.
— Тогда вылезай из своего кокона!
Художник принялся пытаться заставить возлюбленного отпустить одеяло, но тот лишь крепче цеплялся за него. Валден раздражённо зашипел. Ну конечно! Лука ведь намного сильнее!
— Хотя бы пусти меня к себе!
Парень отрицательно покачал головой. Эдгар принялся дуть щёки.
— Да что не так-то? Пусти меня к себе! Почему я должен сидеть и без штанов, и без одеяла?
— Ну так надень свои штаны! Я на них не сижу!
— Дело не в штанах, Бальса!
Юноша прыгнул на возлюбленного, заставив того коротко вскрикнуть. Интервита не прекращал своих попыток вырвать одеяло из чужой хватки.
— Ну давай, вылезай, бабочка! — сказал он, тихо засмеявшись, — Хватит играть со мной!
Молодой человек снова спихнул его с себя. Эдгар не был намерен отступать.
— Эдгар, прекращай! Никакая я не бабочка теперь! — с явной обидой в голосе выдал парень, — Не трогай меня…
Валден закатил глаза. Очередная попытка нападения завершилась толчком в сторону.
— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — выдал юноша. Художник несильно ударил кокон кулаком. Вот так его романтическая встреча свелась к выяснениям отношений! Всё игривое настроение испарилось в момент.
— Не хочу, — тут же отозвался Бальса.
— Что тогда с тобой происходит? — Вита тяжело вздохнул и прильнул к своей застенчивой гусенице, — Дело во мне?
— Скорее во мне… — Изобретатель покачал головой в ответ.
Интервита снова коснулся его красных щёк и утянул в поцелуй, когда парень осмелился посмотреть на него. Сначала изобретатель не слишком хотел принимать ласки, однако, быстро втянулся. Лёгкая улыбка таки появилась на его лице. Эдди отстранился, с нежностью смотрел на возлюбленного. Лука как-то странно выдохнул с облегчением.
— Вот так! Улыбка тебе очень идёт, знаешь? — ласково произнёс Валден, ткнул парня в нос, — Расскажешь мне, что тебя тревожит?
Молодой человек потянулся к Эдди вновь, чтобы коснуться своим носом кончика его носа. Пальцы юноши медленно поглаживали его щеку. Горячее дыхание изобретателя опалило кожу художника.
— Когда ты успел так измениться? — шёпотом, почти одними губами произнёс старший парень, — Ты был таким напуганным ребёнком тогда… Таким хрупким, нежным… Я боялся коснуться тебя лишний раз, а теперь мы здесь…
Изуродованная фигурами Лихтенберга рука показалась из кокона, начала неловко искать себе место. Мозолистые пальцы нерешительно коснулись чужой груди. Углубление от выбитого осколка заставило их дрожать. Эдгар легко улыбнулся в ответ.
— Тебе ведь тоже пришлось быстро взрослеть, верно? — Вита вновь поцеловал возлюбленного в уголок губ, — Жизнь так издевалась над тобой, ты у меня привык справляться со всем сам. Однако, Виктор говорил, что даже самые сильные люди иногда могут плакать. — Ещё один нежный поцелуй, — Ты больше не один, а позаботиться о нас могу я. Я знаю, что смогу. Дай мне шанс. Позволь себе немного расслабиться.
Валден вновь утянул парня в долгий, нежный поцелуй. Ещё полгода назад он не допустил бы и мысль о том, что будет успокаивать кого-то, позволять себе подобные вольности, мечтать о будущем. Разорвав поцелуй, Лука уткнулся лицом в чужое плечо. Эдди покрепче обнял его. Молодой человек сдавленно усмехнулся:
— Семнадцатилетний парнишка должен разбираться с проблемами взрослого мужчины…
Эдгар осторожно стащил резинку, распустив хвостик возлюбленного, и принялся гладить его по волосам. Он осторожно путал пальцы в чужих прядях.
— Взрослый мужчина не может нуждаться в поддержке и помощи?
Изобретатель устроился немного поудобнее. Лёгкая улыбка не исчезала с лица Эдди. Лука не отзывался. Наверное, ему было тяжело признавать очевидное. Слишком уж он привык к тому, что должен справляться сам. Что люди пользуются его доверчивостью и разбивают израненное сердце.
— Теперь пустишь к себе?
— Нет.
— Лука, мне холодно. Ты плохо справляешься с работой грелки, — сказал Валден, чуть потянув возлюбленного за волосы в наказание за вредность. Этим он заработал недовольный звук от парня.
— Оденься.
— Не хочу.
— Твои проблемы.
Холодно ему, конечно, не было. Эдгар просто пытался подобраться ещё ближе. Что ж, таков был его возлюбленный — нежный, добрый, упрямый молодой человек. Исходя из его поведения, вита был более чем уверен в том, что Лука просто вбил себе что-то в голову, а теперь, придерживаясь этой веры, делает какие-то глупости.
Бальса чувствовал себя любимым. Теперь он хватался за юношу так, словно бы тот был его последней надеждой. Рядом с Эдгаром было тепло и хорошо.
— Лука, дорогой, не упрямься, отпусти одеяло. Пусти меня к себе и обними покрепче. — Эдди ткнул возлюбленного в плечо. Тот этим плечом повёл. Юноша мог лишь усмехнуться и продолжить: — Эй, а хочешь, бинты поменяем?
— Не хочу, — буркнул Лука, — Трейси потом всё сделает.
— Звучишь так, словно бы стесняешься меня, — с улыбкой произнёс интервита.
Он почувствовал, как изобретатель боднул его головой. Эдгар тут же принялся гладить его по спине (а точнее по одеялу, которое было на его спине), пытаясь хоть так немного успокоить. Бальса прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Не хочу, чтобы ты смотрел, — пробормотал молодой человек, — Это… Они выглядят ужасно, знаешь?
Художник шумно втянул воздух. Вот он и выяснил, что такого возлюбленный выдумал. По той же причине, видимо, он и спихнул его. И сколько раз они уже говорили об этом? Эдгар дёрнул плечом, как бы приказывая парню убрать голову, и Лука послушно отстранился. Вита вновь попытался поцеловать его, но изобретатель ещё немного отодвинулся от него.
— Ну сколько раз я ещё должен тебе повторить, что для меня нет никого лучше тебя? — вздохнул художник, — Люди, я думаю, действительно обращают внимание на внешность в первую очередь. — Он вновь потянулся к щекам возлюбленного и легко улыбнулся ему, — Но я ведь не человек, помнишь? Да и разве люди тебя не любят? Трейси, Эндрю, твои соседи? Разве весь этот городок не обожает такого чудесного тебя?
Лука прикрыл нижнюю часть лица рукой, пытаясь скрыть пылающие щёки. Местные жители почти не оскорбляли его (за что парень был им безмерно благодарен), но продолжали подмечать шрамы, напоминать о случившемся расспросами, откровенно пялиться и жалеть их с Трейси. Говоря о ней, девушка покорно меняла повязки. Лука пытался делать это сам, но, как-то застав его с кое-как намотанным на торс бинтом, Резник вызвалась перевязывать самостоятельно. Напрягать её сильнее, чем он уже это делал, Бальса не хотел. Но Трейси не жаловалась. Так, ворчала немного, если молодой человек снова «делал это лицо».
Подсознательно он всё равно понимал, что стал обузой и для подруги, и для Эдгара.
Даже его руки больше не были так хороши, как раньше! Они нередко подрагивали, и потому теперь изобретатель всегда старался даже чашку держать двумя руками, чтобы случайно не расплескать содержимое. Иногда это всё же случалось, но Трейси не ругала его, молча вытирала капли тряпкой. Но не это было главной проблемой.
До ужаса парень боялся, что больше не сможет работать так, как делал это раньше!
До сих пор подруга не пускала его к часам, в мастерскую в целом, и он не мог проверить свои способности. Встреча с жестокой реальностью пугала его.
Эдгар уловил, что сердце парня забилось быстрее. Судя по его потерянному взгляду, он отвлёкся на собственные мысли. Воспользовавшись заминкой, Эдгар сбросил одеяло с его плеч. Лука чуть не взвизгнул от неожиданности и обдавшего кожу холодного воздуха. Интервита тут же прильнул к нему и принялся расстёгивать оставшиеся пуговицы одной рукой. Довольная улыбка победителя красовалась на его лице.
— Эдгар! Отпусти меня! Не трогай рубашку! Дай мне одеяло! — затараторил изобретатель, пытаясь осторожно отпихнуть куколку от себя.
— Замолчи и успокойся! — приказал Валден. Лука вздрогнул, когда тоненький пальчик художника провёл линию по шраму.
— Прекрати! Это не смешно! Я не хочу, чтобы ты смотрел на них! Они уродливые!
— Да ничего подобного! — Вита поднял голос. Внезапно Бальса замер и замолчал, словно бы эти слова отключили его мозг.
Эдгар продолжил водить пальцем по чужой коже. Лука наблюдал за этим. Его дыхание, однако, сбилось, а сердце бешено колотилось.
— Прекрати… Просто прекрати… — забормотал молодой человек. Он осторожно коснулся руки юноши и вдруг…
***</p>
Художник сравнил его шрамы с ветвями молодых деревьев.
— Ты повеселел, — подметила Трейси.
Лука смущённо улыбнулся. Прошлый вечер, проведённый в компании Эдгара, немного поднял ему настроение. И он тоже заметил, что девушка казалась более довольной. Кажется, впервые со дня смерти Марка его дочь широко улыбалась. Перестала носить траур?
— Ты тоже. Что-то случилось?
— Ничего особенного. Просто день сегодня какой-то… Какой-то особенно хороший, знаешь? Солнышко тёплое, листочки красивые кружат! — восторженно выдала Резник. Друг поставил перед ней тарелку с завтраком, — Говоря о листочках! Нам бы с тобой прикупить тебе пару свитеров. Холодать начнёт скоро, а тебе и носить нечего!
— Из-за всех этих, — Лука запнулся, пытаясь подобрать слово, — Из-за всех этих проблем мы пропустили твой день рождения. Вы, ребята, устроили мне целый праздник, а для тебя мы не сделали ничего, — виновато сказал парень.
Бальса присел рядом с механиком и принялся тыкать вилкой свою еду. Трейси же положила кусочек яичницы в рот.
— Вкусно! Спасибо! — счастливо выдала Резник. Девушка положила свою руку на руку друга, заставляя его посмотреть на неё, — А хочешь… Хочешь, мы сегодня сходим до пекарни и прикупим какой-нибудь вкусный тортик? Посидим вечером, я свечи даже могу задуть! Ну? Улыбнись же!
Молодой человек попытался улыбнуться, но улыбка получилась виноватой. Если бы ему нужно было быть честным, он бы признался, что девушка пугала его. Именно в этот день она была какой-то странной. Разумеется, изобретатель желал, чтобы Резник оправилась от травмы, но сейчас она была слишком счастливой. Днём ранее она ещё была хмурой, а над её головой словно бы висели тучи. Ещё и в углу кухни стоял Джордж. Сегодня создательница нарядила его в фартук покойного отца. Это тоже немного нагоняло жути, но Лука предпочёл не подмечать это. Наверное, девушке так было проще справляться с утратой.
— Если ты хочешь. Тебе, наверное, не до праздника.
— Хочу, конечно! Я тут много думала и решила, что нам с тобой нужно больше держаться вместе! Мы теперь ведь «бедненькие сиротки», да? — Трейси игриво ударила парня в плечо и вновь принялась за еду.
Лука тоже положил кусочек в рот и согласно кивнул. Было кое-что, о чём он очень хотел бы поговорить с девушкой. Довольно много вещей беспокоило его, но эта, пожалуй, сейчас была самой важной для него. И он бы заговорил, если бы Резник не была так жутко счастлива. Механик теперь уже молча ела свой завтрак, завтракал и Бальса.
Вдруг его взгляд упал на свежую газету, лежавшую на столе. Вилка чуть не выпала из подрагивающей руки.
В городе произошло ещё несколько взрывов.
Лука медленно повернул голову. Трейси заметила его испуганный взгляд, тоже повернула голову в его сторону и легко улыбнулась.
— Почему ты так встревожен? — мило произнесла она, — Тебя напугала газетка? Не волнуйся об этом! Они всего лишь получили то, что заслужили. — Дыхание Луки сбилось, Резник погладила его по плечу и добавила: — И получат ещё. За тебя и за отца.
Молодой человек почувствовал, как его сердце пропустило удар. Подруга подтянула его к себе, обняла покрепче, принялась гладить по спине. Лука машинально попытался отстраниться от неё. Трейси обняла его ещё немного крепче, заставляя оставаться на месте. С одной стороны, парню стало немного легче. Он наконец-то узнал, что виноват в произошедшем был точно не он, не его руки были перепачканы кровью Марка, но…
— Трейси… Это безумие… — тихо пробормотал изобретатель, — Трейси, нельзя ведь убивать людей!
Он был уверен в том, что девушка улыбнулась.
— Ах, Лука, не волнуйся ты так об этом! Мы просто их немного пугаем! Если кто-то пострадает — они сами в этом виноваты! Они заслужили это, понимаешь?
Бальса чувствовал холодную решимость в её голосе, и она пугала его. Девушка до жути пугала его. Это в нём что-то изменилось или изменились люди вокруг него? Молодой человек прикусил губу.
— Мы?
Подруга отпустила его и взяла в руки любимый пульт. Из своего угла рукой помахал Джордж. Впервые парень почувствовал себя настолько некомфортно от механических звуков, которые он издал.
— А что бы сделал ты, если бы кто-то навредил твоему отцу и близкому другу? — Голос Трейси разорвал тишину. Она уставилась прямо в глаза напротив.