И вновь продолжается бой (1/2)
Удар копья, стрелы полет,
Звенящей шпаги остриё
Пусть жизнь мою перечеркнет —
Зачем теперь жалеть её?
Зачем теперь мне жизнь моя!
И в миг последний самый я
Забуду все и закричу…
— Ты закричишь: «Я жить хочу!»
Фильм «Не покидай», Песня Патрика
Не пощадит других её оружье,
А нож её отточен, как язык.
А по ночам печальный взгляд зовущий,
Огромный рот, корявый жабий лик.
Опутана проклятьем, как трясиной,
Его никто не может снять пока.
Красавица с душою, словно тина,
Урод с душою чистой, как река.
Чароит, «Дочь Болотного Царя»
</p>
Лансер, Герой Копья:
Классовые сосуды, в которые нас призывает Грааль, сделаны, стоит заметить, на совесть. Воплощаясь в них, порой можно и забыть, что ты всего лишь призрак, воспоминание о давно умершем человеке, обильно политое мифами и символикой. Даже не будучи материальным в обычном смысле слова, воплощаясь Слугой ощущаешь себя исключительно живым. Во всяком случае у меня это так, но мне кажется, у других — аналогично. Даже несмотря на то, что отражение в зеркале не очень похоже на того Пса Кулайна, которым я жил и умер когда-то — это не воспринимается как нечто навязанное, чужеродное. Вот то, что ветер ерошит твои волосы, а в ушах стоят крики голодных чаек — это гораздо важнее, это настоящее.
Как ни странно, именно из-за этой исключительной остроты бытия Слуге в чем-то легче умирать, чем смертному человеку. Хорошее вино не пьют большими кружками, хорошим мясом не обжираются до тошноты. Ты заново приходишь в этот мир, чтобы пережить свою маленькую историю, и у этой истории должен быть конец. За несколько дней Войны Грааля, от воплощения до новой смерти, мы успеваем пережить больше, чем средний человек — за всю свою жизнь. И отходим от этого мира, как отходят от обильного стола — сытые новыми ощущениями, кто-то счастьем, а кто-то горем. Горе, конечно, на этом пиру подают чаще. Но хорошая трагедия пользуется у зрителей не меньшей популярностью, чем комедия, верно?
Думаю, создатели Великого Грааля сделали это вполне намеренно. Ну, или передрали с аналогичного механизма Силы Противодействия. Чтобы нас было проще приносить в жертву. Потому что Командные Заклинания, конечно, Заклинаниями, но если бы мы целиком сосредоточились на желании обойти их тем или иным способом и любой ценой продлить себе жизнь в этом мире… Я не говорю, что мы бы обязательно добились успеха, но никакая Война Грааля стала бы невозможна. Хотя… Могли бы и добиться. Семь Героических Духов, у каждого свои способы, а если бы мы ещё начали ими обмениваться и помогать друг другу… Арчер с Независимым Действием, Кастер с Созданием Территории, Сэйбер с Сопротивлением, Ассасин с Сокрытием Присутствия… Да никакие Магусы подобную банду под контролем бы не удержали!
Но мы не хотели объединяться и не хотели бороться. У каждого из нас была своя краткосрочная цель, ради которой мы и воплощались в этом мире. И это и позволяло Мастерам и Граалю относительно легко управлять нами.
Впрочем, большинству героев бронзового и железного века такое «северное мужество» присуще изначально. Таковы особенности нашего воспитания и наших мифов. Отчаянно цепляться за жизнь — считалось в наше время признаком труса и ничтожества. Системе Грааля оставалось лишь слегка усилить это качество характера.
Но иногда эта на редкость качественно сплетённая иллюзия полнокровной жизни расступается, обнажая то, что потомки обозвали заковыристым словосочетанием «экзистенциальный ужас». Когда из-за Трона Героев сквозит ледяной ветер небытия, и ты как никогда остро осознаёшь, что давным-давно мёртв. Что тебя нет. В такие моменты самый стоический фатализм отступает, по крайней мере на мгновение. Желание жить становится мучительно острым — возможно, как раз потому, что ты осознаёшь его полную неосуществимость.
Так вот, момент, когда меня втянуло в Силдину, был именно таким моментом.
Нет, я не утратил ни сознания, ни воли. Я всё ещё мог бороться и был полон решимости это делать. Героический Дух — это вам не какой-нибудь дешёвенький призрак, годный только девчонок по тёмным углам пугать. Но радостное предвкушение битвы исчезло без следа. Я буду сражаться за свою и маленького Повелителя свободу, за жизнь Эклер и Сильваны, потому что я должен это делать. Потому что я не могу поступить иначе. И не более.
Здесь не было ничего того, что я привык отождествлять с собой и с жизнью. Ни рук, ни ног, ни сердца, ни крови в жилах. Одна только чистая мысль, энергия и воля. Какой-нибудь философ на моём месте, наверное, запрыгал бы от радости… Ну, фигурально, потому что прыгать ему тоже было бы нечем. Лично мне такие расклады вот совсем не нравились. Конечно, в Троне Героев всё всегда вот так и выглядит — никак. Но я не говорил, что мне там было хорошо!
Я мог бы просто визуализировать происходящее в привычной для себя форме. Скажем, обозначить тело Силдины как колесницу, её душу — как коня, а себя — как возницу в этой колеснице. И попытаться взять на себя управление. Но за такими образными конструкциями очень легко потерять некоторые важные аспекты, которые могут в неподходящий момент подставить подножку.
Мог я также не задумываться над методом управления, а просто позволить Силдине присоединить меня к телу так, как она сочтёт нужным — но это означало отдать ей инициативу, а значит и преимущество в будущем поединке. Она сильный духовный охотник, пусть даже полагается в этом деле на инстинкты, а не на науку — то есть сама толком не понимает, что делает. Но мне ли не знать, насколько силён и опасен бывает инстинкт!
Подумав несколько субъективных минут, что соответствовало пяти секундам времени внешнего мира, на протяжении которых я отбивался от попыток Силдины меня использовать на чистом упрямстве и Продлении Битвы, я выбрал визуализацию, известную в некоторых мирах как Гены Души. Это спирали, подобные молекулам ДНК, только состоят они не из аденина, гуанина, цитозина и тимина, а из различных магических символов. Хакеры двадцать первого века заполняли их единицами и нулями, в моём же случае в такие спирали завивались 18 изначальных рун, которые я получил от Скатах. Я инвертировал обычное искусство Кастера — вместо того, чтобы превращать заклинания в изменения реальности, превратил реальность в заклинания, снял, так сказать, слепок, и превратил в удобочитаемый код.
Ну, как удобочитаемый… Четыре руны считаются простым заклинанием, десять — средним, пятьдесят — исключительно сложным. Здесь же в каждой спирали их были тысячи, самих спиралей множество, да ещё вторичная и третичная структура («упаковка хроматина», так сказать) накладывали свои смыслы, как и взаимодействие между витками разных спиралей. Я поставил задачу максимально полно описать душу, тело и магию Силдины, не упустив даже самых тонких аспектов. И получил ровно то, что запрашивал — океан данных, в котором запросто можно было утонуть.