Из чего же, из чего же, из чего же, сделаны наши девчонки… (1/2)
Шаланды полные кефали</p>
В Одессу Костя приводил</p>
И все биндюжники вставали</p>
Когда в пивную он входил</p>
Синеет море за бульваром</p>
Каштан над городом цветёт</p>
И Константин берёт гитару</p>
И тихим голосом поёт</p>
Я вам не скажу за всю Одессу</p>
Вся Одесса очень велика,</p>
Но и Молдаванка и Пересыпь</p>
Обожают Костю-моряка</p>
Марк Бернес, «Шаланды полные кефали»</p>
Когда твой друг в крови,</p>
À la guerre comme à la guerre,</p>
Когда твой друг в крови,</p>
Будь рядом до конца.</p>
Но другом не зови,</p>
На войне, как на войне,</p>
Но другом не зови,</p>
Ни труса, ни лжеца.</p>
Фильм «Д’Артаньян и три мушкетёра», «Когда твой друг в крови»</p>
Рафталия, староста Тайной Деревни
Быт деревни налаживался. Даже несмотря на то, что в поставках наблюдалась некоторая нерегулярность, посёлок юных последователей Героя Щита процветал. Охота в землях филориалов была сопряжена с некоторыми трудностями… но все они решались в рабочем порядке по мере поступления. Пусть Герой Щита и возвращался сейчас в Фобрей, а оттуда, возможно, направится в Сильтвельт, пусть ему приходилось сражаться с Волнами по всему миру, пусть он появлялся редко…
И сейчас, как и обещал, явился в сопровождении Фитории. Могущественная покровительница деревни, правда, выглядела недовольной тем, что филориал — это судьба, и будь ты хоть тысячу раз императрицей, на тебе будут ездить. И хорошо ещё, если только в буквальном смысле.
Рифана, глупышка, опять прорвалась к Герою чуть ли не первой и повисла у него на шее. Заработав холодный презрительный взгляд Кида — этот акулоид из семьи рыбака подходил к вопросу серьёзно. Занимался организацией отрядов охотников и вообще взял на себя все военные аспекты жизни деревни, как Рафталия взяла домашние.
— …Склонность к магии света и тени, а также иллюзий, — кивнула Фитория. Сейчас она была в человеческой форме юной девушки, а не гигантского или обычного ездового филориала (регулярное недовольство тем, что Герой Щита на ней ездит, со стороны казалось больше кокетством). — И впечатляющий резерв Маны для твоего уровня. Кто-то из предков был магом, и видимо, не один.
— Отец был магом, а про его предков я не знаю. Он не родился в деревне, а откуда он пришёл в неё, мы никогда не говорили. Хотя я знала, что он не из простой семьи, но мать объясняла это тем, что чародеи — люди учёные. Мне никогда не запрещали общаться с простолюдинами, да и уроки этикета…
— Ты просто была хулиганкой, — влезла Рифана. — Ты и Кил. Вам бы только деревья и скалы окрестные облазить. А сейчас…
— Ты ещё скажи, что я вспомнила о манерах только сейчас, и чтобы произвести впечатление, — фыркнула Рафталия на подругу.
— Дети, прекратите, — пробасил Герой Щита. Было видно, что его тоже поддостали рассуждения на тему «кто будет любимой женой Героя Щита», и ко всем кандидаткам в таковые (а их было пятеро только активно настаивающих, если бы он сам того пожелал, согласилось бы куда больше — практически все, включая уже замужних) он относился одинаково — не слишком серьёзно, скорее по-отцовски. И если другие девушки это быстро поняли, то Рифана замечать в упор не желала.
Ядро Рафталии оказалось в первой тройке жителей деревни по магической силе. Похоже, после смерти лорда Сеавета о происхождении её семьи знала одна только королева Мирелия, а она вряд ли была склонна спрашивать у каждого беженца, даже знатного, родословную на пять поколений.
Впрочем, выяснение, кто она такая, стояло далеко не на первом месте в списке приоритетов, и даже не в первой тройке, но было поводом узнать, что сильные Магические Ядра в принципе вещь наследуемая.
После того, как проверка была завершена, Рафталии пообещали несколько тренировок с Героем Копья, благо у того оказалась схожая магическая склонность. Учиться драться еноточка совсем не хотела, но Герой Щита пообещал, что они будут заниматься в основном небоевым применением магии. А то, что заодно она подтянет реакцию и научится защищать себя и других, прятаться и убегать — так, полезный побочный эффект, который даже самой принципиальной домохозяйке будет полезен. Может быть, если бы они были у мамы и у самой Рафталии месяц назад — сейчас здесь стояли бы все трое.
— Остались ли какие-то знакомые, которые могли знать, откуда ты? Может, у тебя родственники где-нибудь в Силтвельте, которые ищут тебя? Я сейчас пытаюсь разобраться, как там устроен их парламент, и выходит, что тамошний вельможа вполне мог сбежать куда-нибудь от той грызни, что у них творится. А деревня в нетерпимой к зверолюдам стране может ещё и посчитаться лучшим местом, «там меня точно искать не будут».
— Садина. Из друзей папы, по прошлой жизни. Явно не из простых, хотя в детстве всё кажется большим, но уровень у неё был не меньше пятидесятого. Лучший воин деревни, зверолюд-косатка, и, — девочка понизила голос. — Иногда думаю, что Кид смотрит на неё, как Рифана на вас, но магию, позволяющую в чужую голову залезть, не придумали. Да и хулиганкой она была… хотя если бы она не пошла рыбачить в тот день, когда ударила волна, возможно, папа с мамой остались бы целы. Она была сильным бойцом, сильнее мамы, хотя с вами, господин Герой Щита, конечно, не сравнится…
— А сейчас где она? Сбежала или попала в рабство? — глаза Героя Щита стали недобрыми. — Ты ведь знаешь, енотик, что хороший боец и хороший воин — это разные вещи? Плох тот воин, что бросает друзей в беде… если она и впрямь была подругой твоих родителей. Разве что…
— Разве что?
— Разве что она наткнулась в море на босса Волны… И погибла в бою с ним, или была так тяжело ранена, что работорговцы схватили её без сопротивления. Вот почему она не пыталась ни найти тебя, ни узнать, что сталось с тобой после смерти родителей.