Седьмая глава. (2/2)
- Уф... Больно... Вы мне его натёрли! Арсений Сергеевич, не трогайте... Пожалуйста.
- Я не могу совсем не трогать, Антон. Я час ждал, пока ты наиграешься. Терпи.
Антон закусил губу и поморщился, коротко выдыхая носом. Тонкая, нежная кожа члена горела и ныла в шершавой ладони. Возбуждение отходило на второй план, и тот начал смягчаться и падать. Попов, обратив на это внимание, наконец отнял руку, и выглядел далеко не довольным этой ситуацией.
- Ладно... Извини, малыш. Правда так больно? Хочешь, подую? - поднимаясь на ноги, а затем тут же опускаясь на колени перед Шастом, предложил он.
- Ч-чего? Арсений Сергеевич, встаньте, вы чего?! Не надо!
Не слушая возмущений, Арсений аккуратно приспустил с него спортивки и бельё, а затем оценил нанесённый ущерб. Член и вправду выглядел довольно жалко, тонкая кожа покраснела, а травмированная головка и вовсе полностью спряталась, укрывшись крайней плотью. Он безвольно лежал на гладком лобке Антона и казался таким трогательным и беззащитным, что Арсений Сергеевич не смог сдержать сочувственного выражения лица.
- Арсений Сергеевич... Ну не смотрите так. Не надо, наденьте на меня штаны обратно...
Будто оглохнув, тот никак не среагировал на просьбы и, немного наклонившись, подул на головку, обдавая её прохладным потоком воздуха. Шастун раскраснелся и отвернулся, стараясь не смотреть на Попова, который, ещё сильнее склонив голову мягко коснулся губами лобка, а затем нежной кожи внутренней части бедра прямо рядом с мошонкой.
- Ну всё, перестаньте! - смущенно возмутился Антон, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь оттолкнуть от себя, - Это не смешно, Арсений Сергеевич, не надо меня там целовать!...
- Не смей меня отталкивать, Антон. - грозно посмотрел тот из под тёмных бровей, а глаза вмиг стали холодными, и на контрасте с этим Шаст вдруг понял: секунду назад он смотрел с теплотой.
Он ослабил давление на сильные напряжённые плечи, но рук не отнял, а чуть погладил и сжал трапецию пальцами, будто извиняясь. Выражение лица напротив смягчилось, и его обладатель, облизнув пересохшие губы, вновь склонился к паху Антона, чтобы покрыть лёгкими поцелуями лобок и паховые складки. А тому оставалось только растерянно смотреть, как его мучитель проявляет несвойственную ему нежность и ласку.
***</p>
И вот, уже спокойный и заласканный, немного пьяный Антон снова играет в ”Ведьмака”, собственнически закинув на Арсения ногу и развалившись на диване. А тот, больше не забираясь ласкающими ладонями выше внутренней стороны бедра, держит в руках очередной стакан виски и расслабленно наблюдает за играющим мальчишкой и картинкой на экране. Он проходит очередной квест на убийство какой-то гадости, заставляя удивляться быстроте реакции и тому, как большие пальцы ловко прыгает по кнопкам и стикам.
- Антош, ты ещё не устал?... Может, хочешь ещё покушать?
- Сейчас, я вот эту тварь замочу, а потом сделаю перерыв! - активно долбя по кнопкам со значками и зажимая триггеры отозвался тот.
- А хочешь поцеловаться, малыш?
Шаст сглотнул, немного зависая, потому что в его голове начали сражаться между с тобой два приоритета, и этого было достаточно, чтобы пропустить несколько решающих атак. Геральт, получивший критический урон, упал лицом в землю, как шкаф с посудой, и Антон выругнулся, разочарованно простонав и бросив джойстик диван.
- Ну, получается, теперь хочу. - буркнул он, поворачиваясь к Арсению Сергеевичу.
Тот, усмехнувшись, схватил его за талию и затащил на себя, заставив сесть к нему лицом, обхватывая бёдра коленями. Шастун нервно облизнул пересохшие губы и неловко положил руки на широкие плечи.
- Извини, конечно, что опять отвлёк... Но я, всё-таки, тебя привёз к себе домой не для того, чтобы ты просто играл здесь в приставку.
- А для чего?... - спросил Антон с наигранным непониманием.
- Ну... Чтобы я играл с тобой. Мне ведь тоже надо как-то развлекаться, правильно?
- А можно... Я?
- Что ты? - Попов ухмыльнулся, смотря на покрасневшие от смущения щёки.
- Можно я вас поцелую? - Шаст схмурил брови, уверенно задирая подбородок, - Как взрослый.
- Ну, раз ты у нас взрослый... Давай, попробуй.
Он приблизился к ухмыляющемуся лицу Арсения Сергеевича и прижался губами к его колючему подбородку, а затем к сухим губам. Но, уже подавшись вперёд языком, наткнулся на сомкнутый рот и недовольно промычал.
- Арсений Сергеевич, ну что вы издеваетесь? Откройте рот!
- Ну ты же взрослый! Сделай так, чтобы он открылся... - с озорным огоньком в глазах и насмешкой подстегнул Арсений.
Шастун, нахмурившись, схватил его за небритые щеки и, прижавшись к неприступному рту, попытался протолкнуть в него напряжённый язык. А в ответ получил лишь сдавленный смех и развесёлый взгляд Попова глаза в глаза. Отстранившись, Антон угрюмо посмотрел на того и упёрся ладонями в крепкую грудь, обтянутую тонкой тканью футболки.
- Тебе ещё учиться и учиться, Антош. Подрасти сначала, тогда и поговорим.
- Да это потому что вы мне не даёте! Так нечестно! Если бы я так же вам сопротивлялся, у вас бы тоже не получилось меня поцеловать!
- А-то ты мне никогда не сопротивлялся... Ладно. Хочешь проверить?
Шаст решительно кивнул. Он сжал челюсти, как только смог и закрыл глаза, ожидая нападения. Губы Арсения Сергеевича приблизились под углом и каким-то хитрым обманным маневром заставили сомкнутый рот открыться, будто отворённый отмычкой. Внедрившись внутрь, Арсений мазнул своим языком по рельефному нёбу и провёл кончиком по передним зубам, а потом оторвался и довольно посмотрел на озадаченного Антона.
- Вот так вот, Антошка... Ловкость губ и языка. И никакого мошенничества.
- Просто когда я пытался, вы не хотели, чтобы я вас целовал. - с трудом скрывая нотки обиды в голосе протянул Шастун, - А я... Я поддаюсь, потому что хочу этого всегда.
Попов посерьёзнел и внимательно уставился на сконфуженного мальчишку, чуть щуря глаза. Успокаивающе погладил по спине и, взявшись за худые бёдра, придвинул к себе поближе.
- Посмотри на меня, Тош.
Тот еле слышно шмыгнул носом и поднял на преподавателя блестящие щенячьи глаза, на сей раз состроенные неосознанно. Арсений, положив широкую ладонь на розовую щеку, легко погладил её пальцами и приблизился нос к носу.
- Не только ты хочешь целоваться. Хотя, вполне возможно, тебе это нужно гораздо сильнее, чем мне... - на губах Арсения Сергеевича мелькнула полуулыбка, - Но мне тоже это нравится. Нравится именно самому целовать тебя, а не наоборот. Понимаешь? Расслабься и получай от этого удовольствие.
Антон хотел что-то возразить, но смиренно кивнул и, всё ещё выглядя расстроенным и разочарованным, уткнулся во вкусно пахнущую, покрытую короткими щетинками шею.
***</p>
Ближе к ночи напившийся и наигравшийся Шастун сонно завалился на плечо Арсения Сергеевича прямо с геймпадом в руках, и тот, так же клюющий носом, вздрогнул, а затем забрал из расслабленных пальцев контроллер. Приподнимаясь, он осторожно прислонил дремлющего к спинке дивана затылком. Нужно было хотя бы убрать пиццу в холодильник и выключить телевизор с приставкой, прежде чем нести это чудо в кровать.
Вернувшись с кухни и потушив всю технику, Арсений, склонившись над спящим, осторожно поднял его на руки, запустив руки под спину и колени. Тот сквозь сон обвил его шею ослабшими руками и неразборчиво пробурчал что-то, похожее на имя преподавателя. Сдержанно улыбнувшись, Попов отнёс мальчишку в спальню, и, уложив на кровать, с трудом вытащил из под него одеяло, чтобы накрыть. Забравшись в постель и улёгшись на подушку рядом, Арсений Сергеевич долго и задумчиво смотрел в потолок, пока Антон не развернулся и не прижался к нему своим тощим телом, нагло закинув ногу с рукой на живот и грудь. Сжав пальцами хрупкую ладонь под сердцем и закрыв уставшие от экрана глаза, Арсений прислушался к мирному посапыванию под ухом и заснул так спокойно и легко, как давно не засыпал.
***</p>
Антон проснулся в пустой комнате, запутавшимся в одеяле и на скомканной подушке. Соседняя часть постели была пустая, но, кажется, ещё тёплая, будто человек, лежащий на ней, недавно проснулся и поднялся. Шаст провёл пальцами по смятой простыне, ощущая это ускользающее тепло, и, уткнувшись носом в чужую наволочку, отчётливо уловил запах Арсения Сергеевича.
”Я думал, он оставит меня спать на диване...” - рассеянно подумал Антон, принимая сидячее положение и протирая кулаком слипшееся веко. Через стенку на кухне забурлил чайник и зашумела микроволновка.
Шастун вышел на звук, и заспанные глаза сощурились от яркого света, прежде чем разглядеть фигуру, прислонившуюся к столешнице руками и наблюдающую за вращающимися кусками пиццы за тонированным стеклом. Он бесшумно приблизился к широкой напряженной спине в смявшейся после сна футболке и прижался к ней, положив подбородок на плечо. Арсений дёрнулся и инстинктивно попытался обернуться, но длинные руки уже обвили его торс.
- Не подкрадывайся так ко мне сзади. - он ощетинился, пытаясь отстраниться, а голос прозвучал ужасно холодно.
- Обнимете меня тоже? - хрипло попросил Антон, прижимаясь к упругой спине крепче.
- Антон. Ты головой ударился, пока спал? Пусти меня.
Попов убрал руки со своего живота и выскользнул, оставляя вместо себя пустоту.
- Садись за стол, есть будем.
Шаст, нахмурившись, отступил и, опустившись на стул, уставился на свои нервно заламывающиеся руки. Он резко почувствовал привычный утренний озноб и вздрогнул всем телом, поёжившись.
- Вам сложно меня обнять?
- Шастун, я не твоя мамочка. Ты и так меня за ночь всего облапал. Возишься в постели, как щенок. Странно что ещё за мячиком во сне не бегаешь.
- А папочки разве не обнимаются?
- Нет, Антон. Папочка не обнимается.
Попов поставил перед ним тарелку с разогретой вчерашней пиццей и, положив в кружку на столе какие-то листики, залил их крутым кипятком. Себе он налил кофе из кофе-машины в небольшую белую чашку.
- Ешь давай. Я тебе такси закажу. У меня сегодня есть дела.
Антон взял кусок немного зачерствевшей пиццы и начал всухомятку запихивать его в рот, торопливо и безрадостно. С трудом проглотив, он встал со стула и собрался выходить из кухни.
- Чай не буду, спасибо. Я пойду одеваться.
- Антон! - Арсений Сергеевич дёрнул его за запястье, останавливая, - Ты опять выкобениваешься? Сядь и поешь нормально.
- Не хочу. Вызывайте мне такси.
- Антон, ты уже взрослый мальчик вроде. Неужели непонятно, что у меня, взрослого дяденьки, есть и другие дела, помимо того чтобы с тобой развлекаться?
- Понятно.
- Тогда сядь и спокойно позавтракай. И не устраивай мне представлений. Судя по тебе и твоим друзьям, складывается впечатление, что у нас не художественный вуз, а цирковое училище.
- А вы моих друзей не приплетайте. Они, в отличие от вас, не стремаются меня обнять.
Арсений закатил глаза и взмолился, воздевая руки к потолку.
- И это вся проблема? Обнимашки?
- Да. - с обидой в голосе выдавил Шастун, смотря куда-то в сторону и сложив руки на груди, - Оксана меня обнимает. А вы не можете. Вам что, слабо постоять и пообниматься пять минут?
- Ах, Оксана тебя обнимает... Понятно. - раздраженно процедил Попов, отпив кофе из чашечки, а затем поставив её на звонкое блюдце, - Ну, раз Суркова так замечательно к тебе относится, то езжай в общежитие обниматься, конечно.
Он ушёл с кухни и вернулся через минуту со смартфоном.
- Можешь одеваться и уходить. Белая ”KIA Rio”.
Арсений Сергеевич уселся за стол вместе со своей грёбанной чашкой, будто Антона уже не было в кухне, а может вообще никогда и не существовало. Тот вышел в коридор, обул кроссовки и надел фиолетовое худи с курткой, а затем покинул квартиру, хлопнув входной дверью.
Уже сидя в такси с молчаливым водителем, посматривающим на него через зеркало заднего вида, Шаст смотрел в окно на проплывающие мимо здания и шмыгал носом, кусая шелушащиеся губы. Хотелось поскорее оказаться дома, в общаге, увидеть лица друзей, понимающую Оксану, выпить море сладкого чаю и провести с ними весь этот дерьмовый день, забыв о существовании голубоглазого демона и эмоциональных качелей, на которых он катает Антона каждый раз, когда они видятся. В горле стоял неприятный ком, и он мечтал только об одном - поскорее выйти из душного салона, закурить сигарету на лестнице у входа в общежитие, а потом показать пропуск вахтёру и подняться на лифте на свой этаж.
- Парень? У тебя всё в порядке? Выглядишь хреново. Будто кто-то серьёзно ранил твои чувства.
- Так и есть, дядь. Везите быстрее, пожалуйста. Я очень хочу домой.
Таксист пожал плечами и кивнул, включая поворотник и сворачивая с Невского на Дворцовую набережную. Шастун опустил голову и покрыл её огромным капюшоном, прячась в нём и тихо всхлипывая.
***</p>
Пройдя по коридору и с надеждой в глазах отворив дверь в их комнату, он увидел, что она абсолютно пуста. В ней нет никого и ничего, кроме домашних вещей Димы и Стаса, валяющихся на их незаправленных переполошенных кроватях.
Бросившись на кухню, он так же не нашёл там ни Оксаны, ни кого-либо ещё. Пустота, грязные кружки с недопитым чаем, жирная горелая сковородка в жёлтой раковине и полная окурков банка из под горошка.
Антона одалело такое отчаяние и разочарование, что он, вернувшись в комнату, упал на колени около своей койки прямо в верхней одежде и накрыл голову свалявшимся одеялом. Слёзы сами брызнули из давно сдерживающих их глаз, а кулаки стиснули прохладную мятую простынь. Всё тело содрогнулось в рыдании, и Шастун стиснул зубы, чтобы не завыть в голос.
Спустя полчаса бесшумного рёва под одеялом, он, не раздеваясь, забежал в ванную комнату. Быстро умывшись, он яростно чистил зубы, капая мятной пастой на ещё совсем новое худи и пофигистически растирая белёсые пятна. Что-то внутри твердило ему: ”Беги. Беги отсюда, Антон. Беги туда, где тебя ещё никогда не бывало. Найди неприятности на свою задницу и получи от них удовольствие.”
По дороге к метро он завернул в продуктовый ларёк и взял семьсот грамм палёной водки. Выйдя оттуда, тут же распечатал их. Присосался к горлышку с клапаном и пил, обжигая спиртным язык и горло, пока не начал давиться. Закрыв бутылку, он сунул её во внутренний карман куртки, и, закашлявшись, перешёл проезжую часть, спотыкаясь.
Спустившись в метро, Шастун долго катался по зелёной ветке, затем по синей, и снова по зелёной, периодически выходя на понравившихся станциях и догоняясь водкой, отдающей бензином. Так прошло несколько часов, и он, остановившись и усевшись на скамейку в холле станции ”Площадь Александра Невского”, чуть не закурил вынутую из пачки сигарету, но вовремя спохватился. Антон заложил её за ухо и, вытащив смартфон из кармана штанов, смахнул все мозолящие глаза уведомления, в том числе сообщения от Димы и Оксаны, даже не читая их. Зайдя вконтакте, он вбил в поиск название ”Ионотека” - клуб, в котором он бывал лишь один раз, когда ещё только приехал в Питер. Полистав ленту, он забил и решил, что ему совершенно не важно, что там конкретно будет играть и какое мероприятие будет проходить.
Он пересел на оранжевую ветку, и ехал одну станцию до Лиговского проспекта, всё так же, с засунутой за оттопыренное ухо сигаретой. Выйдя из вагона и поднимаясь по эскалатору, Шаст наконец почувствовал, как же сильно его развезло, но, выйдя на воздух, стало легче.
Путь до ”Лиговского, 50” был недолгим. В интернете это место гордо именовалось бизнес-центром, но по существу представляло из себя концентрацию каких-то складов, гаражей, одноэтажных зданий и амбаров, свернув в массив которых налево можно было набрести на пустырь и попасть в место, обозванное трубами. ”Трубы” - огромные и тёплые, как ни странно, трубы, за пазухой ТРЦ ”Галерея”, у которых собирались разного рода неформальные подростки. На них удобно сидеть, можно было выпить, пообщаться, найти компанию, и к тому же, в непосредственной близости находились клубы и бары, в том числе ”Ионотека”, в которую собирался Антон.
Проходя по улочке, ведущей в так называемый бизнес-центр, он купил очередную бутылку водки в ”продуктах” и спрятал её под куртку, а также не забыл про две пачки сигарет. Он всерьёз планировал обзавестись новыми знакомствами, а без алкоголя и табака это было бы задачей совершенно невыполнимой.
Прикончив остатки спиртного в предыдущей бутылке, он свернул в проулок, ведущий прямо к ”трубам”, и ему в голову не пришло ничего лучше, чем разбить бутылку о асфальт недалеко от толпящейся молодёжи. Подпирающие стены кучки ребят вздрогнули и обернулись на него, кто-то крикнул ”ты чего творишь, мудак?!”, а Шастун лучезарно улыбнулся всем в ответ.
- Привет. Кто-нибудь здесь собирается сегодня в ”Ионку”? Мне одиноко, я ищу компанию.
Хрустнувшие под подошвой кроссовок осколки стекла немного отрезвили. До него дошло, что он только что сделал, и на его лице проступило смущение. Все присутствующие попереглядывались, смотря то друг на друга, то на Антона, и, наконец, компания из двух девушек с крашеными волосами и ярким макияжем откликнулись:
- Мы идём, давай сюда, поболтаем!
Шаст, довольный тем, что хоть кто-то оценил его пьяный перформанс, устремился к ним, по дороге распечатывая новую пачку сигарет. Одна из девушек, у которой были зеленовато-синие волосы со стрижкой под каре и септум в носу, остановила его, положив свои ладони на его.
- У тебя за ухом сигарета, забыл?...
- Чёрт, да...- достав её, он выпрямил и размял табак пальцами, прежде чем закурить, - а вы разве не будете?
- У нас есть. И сиги, и одноразки. - заверила его она.
- Может, у вас и стаканчики с запивкой есть? У меня ещё один пузырь в кармане... Хотел кого-нибудь угостить.
- Удивишься, но есть. Нам только стаканчики с апельсиновым соком продали, мы надеялись здесь кого-то попросить спиртное купить...
- Ну, значит, это судьба. Доставайте!
Антон налил им водки в пластиковые стаканчики и они разбавили её соком.
- Ты будешь?
- Пожалуй.
Они подставили третий стаканчик и после того, как разбавили, передали его в дрожащие замерзшие руки.
- Почему ты здесь? Ты не похож на парней, которые обычно тут ошиваются. Как тебя зовут? Меня Лиза, это - Ксюша.
- Я Антон... Шастун... Шаст.
Они по-доброму засмеялись, глядя на него, а Антон отпил из стаканчика через затяг. Ксения была повыше ростом, менее активная и открытая, одетая в огромную махровую толстовку. На её ногах блестели тяжёлые и начищенные ботинки-рейнджеры. У неё были иссиня-чёрные, коротко-стриженные волосы, а на чёлке виднелись красные пряди.
- Я здесь... Потому что мне всё надоело. Потому что человек, которого я люблю, - он сам удивился тому, как легко это слово слетело с его языка, - играет с моими чувствами. Я хочу забыться. Познакомиться с кем-нибудь. Пожить другой жизнью хотя бы один день.
- Значит, ты ищешь кого-то, кто залечит твои раны? Поэтому девчонок цепляешь на халявную выпивку? - Лиза усмехнулась, затягиваясь одноразкой и выпуская тонкую струйку пара.
- Нет, нет, совсем не так. Я вас не цепляю. С вами я хочу только подружиться. Я, как бы это сказать... Девочками не интересуюсь в этом плане.
- Ты гей? - понизив голос до шепота спросила Ксения, - Круто, всегда хотела подружиться с парнем-геем. Значит, ты хочешь склеить в ”Ионке” парня? За этим тебе лучше было бы идти в ”Центральную станцию”.
- Хах... Да я не то чтобы прям планирую кого-то клеить. Но, если мне попадется кто-то, боюсь, я не смогу отказаться.
- Слушай... А ты нас защитишь там от всяких мудаков, если что? - она умоляюще посмотрела ему в глаза и пояснила, - Сам понимаешь, там типы всякие бывают. Вдруг к нам начнут домогаться, или в стакан что-нибудь вкинут.
- Конечно, что за вопрос? Я постараюсь быть рядом по мере возможности. Если что - бегите ко мне. Я, конечно, не самый мощный боец, но... Сделаю, что смогу.
Девчонки поблагодарили его и, осушив свои стаканчики, бросили их в сумку-торбу.
- Думаю, нам стоит подгребать к ”Ионотеке”. - предложила Лиза, - Там постоим, подождём семи часов. Как раз люди начнут собираться, может, с кем-то ещё закорешимся и не одни будем тусоваться.
Шаст согласно кивнул и, сунув бутылку за пазуху, бросил окурок на мокрый асфальт. Новые подруги, с трудом дотягиваясь, приобняли его за плечи и спину, и они втроём отправились к пункту назначения.