Феликс, который любит историю (2/2)
— Да забей, Чанбин. Будет еще шанс, и не один, тогда и подерешься. Не будь таким агрессивным, а то как животное, внатуре, — произнес Хенджин.
Вечером нужно было возвращаться домой, но Джину делать этого совсем не хотелось. Он всю ночь гулял бы по улицам города, если бы не мать, которая уже начала названивать и требовать возвращения. Да и в животе начало неприятно урчать. Вздохнув, словно сделав тяжелый выбор, стал двигаться в направлении знакомого двора. Дома Хенджина встретила уже привычная картина: крики матери и как всегда пьяный отчим.
— Какого хуя ты шляешься непонятно где?! Ещё и трубки не берешь, скотина, — Хенджину чуть не прилетело полотенцем по лицу, но за столько лет выучив этот излюбленный прием матери, успешно уклонился, ничего не говоря ей в ответ. Нужно дать ей время накричаться вдоволь, — Никакого толку от тебя нет! Хоть бы посуду помыл или полы, не додумался?! Правильно, чем же тебе думать, идиот, одни гулянки на уме!
И бла-бла-бла. Как всегда, одни и те же придирки, он мог бы даже начать загадывать, какая фраза будет следующей. Дослушав ее тираду, он спокойно ответил:
— Посуду помыл еще утром, полы тоже, перед уходом. А гулял я, потому что захотел. Телефон, кстати, взял с первого твоего звонка.
— Гулял он, потому что захотел! Ишь ты, совсем от рук отбился. И что с того, что ты посуду с утра помыл, а потом ее мыть кто будет, а?! — и снова эти бессмысленные крики. Но между этих слов промелькнуло нечто, что ошарашило Хенджина, — Ах да, точно. Ты, кстати, будешь поступать сюда, — мать ткнула пальцем в экран своего старого и разбитого телефона, — Сдавать на ЕГЭ надо историю и обществознание…
— Погоди, почему это я должен поступать сюда?
— Потому что иначе я не буду платить за твоё образование, понял меня?
— Но... - стало было возмутился Хенджин, но вспомнив, истратил энтузиазм, - Я тебя понял.
Он знал, что с матерью легче согласиться, иначе простая ругань перерастет в жестокие побои. У него до сих пор синяки остались, с прошлого раздора. Не фанат, новых не надо. Мамаша Хенджина — это что-то с чем-то. Однажды, когда ему было лет 12, он в чем-то провинился. Честно, парень уже и не вспомнит что́ тогда сделал не так, но она, разозлившись, просто взяла и выгнала Хенджина на улицу в -30° ночью, да еще и в домашней одежде. Пришлось бродить вокруг дома несколько часов, пока жалостливая соседка не увидела и не впустила в подъезд, но было уже слишком поздно. Серьезное воспаление легких, с возможным летальным исходом из-за критичности ситуации. Бесконечная череда из капельниц и очередных истерик матери о его непутевости и неблагодарности, больше всего ее выводили сумма лечения и замечания врача. Собственной вины, как и беспокойства за сына, женщина не излучала, за что получила еще одну волну осуждения от персонала. Сейчас, будучи взрослым, Хенджин задается вопросом: как можно настолько сильно ненавидеть своего ребенка? И ответа на него найти до сих пор не может. Другой из наиболее ярких случаев произошел вскоре после выздоровления Хенджина. Тогда он вроде бы принес двойку и мать, как родитель года, взяла в руки какой-то шнур и избила его. Красные отметины паутиной ложились на спину, плечи и руки, не оставляя просветов на когда-то бледной коже. В последствии, возникали трудности с одеждой и обычной жизнью. Раны никто не обрабатывал, посему заживало долго и болезненно, даже несколько шрамов осталось. Эта пара случаев заставляла парня содрогаться при малейших воспоминаниях. Что-что, а урок вышел отменный, повторять, а уж тем более выяснять реальный предел уж точно не хочется. Потому то он так легко и согласился на универ, выбранный матерью.
— Ты хоть за репетов заплатишь?- спросил он спустя некоторое время.
— Ну, что тебе там надо знать? Русский ты и так знаешь, говоришь на нём вот сколько лет. История, вон, даты заучил и пошел…
— Оплати мне хотя бы матешу и общагу. С остальным разберусь, — прервал ее Хенджин. Ему не хотелось слушать что-либо еще, касавшееся темы поступления. По крайней мере, не сегодня.
Наконец закончив этот «замечательный» разговор, Хенджин быстро проскользнул к себе в комнату и уже думал расслабиться, как дверь со скрипом открылась. Сука… Он забыл запереться на замок… В дверном проеме показалась фигура отчима, который был пьян, впрочем, это было его обычным состоянием. И зачем только мать привела его домой? Да и если он, по сути, сидит у нее на шее, как она собралась платить за образование Хенджина? Наверное, эти великие тайны человечества, которые не под силу разгадать никому на свете. Шатающийся мужчина лет сорока завалился в комнату, принося с собой аромат алкоголя и сигарет, похожих на Беломорканал.
— Ты хули мать не слушаешься, сосунок? — проревел он с яростью в голове. «Шоу начинается» , — подумал Хенджин, — Совсем что ли старших не уважаешь, мудила?
— Таких как ты, отбросов общества — конечно не уважаю. А с матерью я нормально разговариваю. Съеби отсюда.
— Ты как меня назвал?! — спросил мужчина и не дожидаясь ответа кинулся на Хенджина. Обычно он ловко уворачивался от его пьяных замахов, но сегодня ловкость подвела парня и он получил кулаком по лицу.
Боль разлилась где-то в районе щеки, но Хенджину сейчас было не до этого. Главное — выпроводить это животное, что после такого буйства лежало на полу, за дверь. Он поднял тушу отчима за руки и просто оттащил в коридор. Пока тот все еще валялся не в силах встать, парень забежал на кухню и взял что-нибудь поесть, в противном случае желудок будет мучить его всю оставшуюся ночь. Вернувшись в комнату и убедившись в том, что дверь надежно заперта и отчим больше не сможет войти, Хенджин наконец немного расслабился. Теперь он в полной мере ощутил то, каким болезненным был тот удар. Аптечки в его комнате не было, поэтому и обработать его рану было нечем. Взглянув на синяк в зеркало, парень вздохнул и решил просто забить хер. Не впервой. Его больше волновало другое — как он, блять, будет сдавать историю? Русский еще ладно, он действительно говорит на нем всю жизнь, поэтому, наверное, переживать не стоит. Да и учитель в школе не оставит их хотя бы без какой-то подготовки. Но вот что делать с гребаной историей?
Думать долго, однако, не пришлось, ответ появился сам собой. И этот ответ, каким бы странным и невероятным не был, — Феликс, который просто тащится по истории. Хенджин много раз слышал как он отвечает на уроках, да и на переменах смотрит либо в учебник истории, либо читает что-то с ней связанное и тд. и тп. За это он и прозвал его когда-то «ботаном». Типа, постоянно с книжкой, что-то там читает, для полного стереотипного образа, существующего в голове Хенджина, Феликсу не хватает только очков. Да и другие варианты на фоне Ликса выглядели, мягко говоря, не очень. Его друзья? Да они еще тупее, чем он сам, и от истории действительно знают только название. Учитель? О, нет, после прошлых концертов, она-то точно пошлет его нахуй. А кто ещё остается? Другие одноклассники тоже знаниями особо не отличались, а из параллели он никого толком и не знает. Нормальны репетитор ему точно не светит, значит, остается только одно — просить, мать его, Феликса. Докатились. Хенджин просит помощи у ботана-сука-Феликса. Что ж, делать-то нечего. Другого выхода у него и взаправду нет... Уф, решено. Значит прямо завтра Хенджин доебется до Феликса, чтобы тот стал его личным репетитором. Абсолютно уставший, но радостный от того, что так быстро решил проблемы с репетами и прочим, завалился на кровать и мигом провалился в сон. Завтра ему предстоит попросить о помощи того, кого он задирал столько, сколько себя помнит.
Ближе к вечеру, после прогулки с Бан Чаном, который еще долго ворчал по поводу Хенджина и его банда, Феликс вернулся домой, где квартира встретила его ледяным молчанием. «Похоже, опять никого», — подумал парень. Он разделся, пошел на кухню и сделал себе бутерброд, размышляя о сегодняшнем дне. Вспоминая событие за событием, ни к какому конкретному выводу о том, каким все-таки был этот день, он не пришел и потому решил просто забить на это дело и скоротать время за просмотром исторической документалки.
Да, Феликс любил историю. Можно даже сказать, обожал. С раннего детства его увлекали сначала интересные факты про Древний Египет или Древнюю Грецию, но это увлекает многих детей. Древняя, давно вымершая цивилизация, окутанная мрачной тайной, действительно завораживает детский мозг. Однако, взрослея, многие забывают о своем увлечении этим, перерастают, но Феликса данная ноша минула. Он стал самостоятельно искать разные работы, книги и статьи, посвященные древним цивилизациям. Хоть многое из написанного было ему непонятно, и приходилось много раз перечитывать в попытках вникнуть в суть, маленького Феликса это не останавливало. Во время взросления его интерес лишь усиливался, заставляя парня читать все больше и больше. Потом он открыл для себя документалки и бо́льшую часть времени предпочитал отдавать их просмотру. История, всемирная и каждой отдельной страны, настолько завладела его сердцем и разумом, что он решил идти на истфак. Что он будет делать после универа, парень примерно представлял: заниматься исследованиями исторических событий и процессов, что так завораживали его разум. Ведь он, наконец, получит доступ к архивам и получит больше таких труднодоступных ресурсов. На крайняк, если научная работа не пойдет, можно устроиться преподом в универе или что-то в этом роде. Ну а если вообще с историей не сложится, то есть еще много других вариантов. В конце концов, работа в общепите всегда актуальна. Хотя и не хотелось бы. Но, увы, в наше время нельзя было отметать и такой вариант.
Что до родителей Феликса, им было как-то все равно, чем увлекается их сын. Да и сам парень уже и не помнит, когда он нормально виделся с родителями в последний раз. Может месяц, а может и два назад. Они постоянно работали, сутками не бывая дома. В детстве Феликсу нанимали сиделку, а когда он стал старше просто стали оставлять одного дома. Парень искренне не понимал, зачем они столько работают, если, по сути никакой пользы от этого нет: живут они скромно, да и Ликсу сказали, что если он и хочет куда-то поступить, то только на бюджет, так как платку оплачивать они не собираются, да и на репетиторов деньги никто выделять тоже никто не будет. Феликс с горем пополам договорился насчет математики, потому что она давалась ему ну очень уж сложно. По поводу остальных предметов он услышал категоричный и очень резкий отказ. По началу, он даже злился, что родителям настолькоплевать на его жизнь и то, кем он станет, а затем просто смирился.
Так было всю его жизнь. Сначала он задавался вопросом где родители, а затем почему они так долго работают. Потом последовали вопросы типа: зачем им дом, если они там не появляются? Почему не находят времени на своего единственного ребенка? Эти вопросы и по сей день остаются без ответа. В детстве Феликс жутко обижался и иногда плакал ночами, не понимая почему и чем он это заслужил. Позже он стал злиться на них, ибо у родителей элементарно не было времени заскочить домой. Даже в выходные. Удивительно, они у них и правда есть, вот только отдыхают где угодно, но не дома. После фазы злости наступила фаза смирения. Ликс просто смирился с тем, что хер, да еще какой, родители клали на него, его амбиции и мечты, и стал жить не забивая голову глупыми вопросами и обидами. Будто он уже дохуя взрослый и живет один, да и родителей никогда не имел. Только вот пока деньги не зарабатывает, но, наверное, до этого тоже уже недалеко.
Досмотрев фильм, парень решил не засиживаться допоздна, ибо завтра в школу, а любимый завуч поставила им аж целых семь уроков. В первый же, сука, день после начала учебного года! Но ничего не поделаешь, такова жизнь. Феликс лег в кровать, и, немного поворочавшись, наконец уснул.
На небе с самого утра висели тяжелые, грозовые тучи. Наверняка, скоро зарядит сильный дождь. Об этом размышлял Феликс, сидя на четвертой парте первого ряда в полном одиночестве. Ему нравилось сидеть одному, поэтому обычно он никого не пускал на соседнее месте, да и никто особо не горел желанием сидеть с Ликсом, не смотря на его знания. Проблема была не в том, что он какой-то не такой, просто близость с ним означала повышенное внимание со стороны Хенджина и его шавок. Желающих связываться с ними, понятное дело, не было, посему парень так и сидел один. Оно и к лучшему.
Итак, Феликс сидел и смотрел в окно, как вдруг поток его мыслей был прерван стуком по парте. Кто-то явно ударил по ней кулаком. Феликс вернулся в реальный мир, в школу, за свою парту и увидел того, кого точно не хотел бы видеть перед собой. Хенджина.
— Чего тебе? — бросил Феликс.
— Слушай, ботанчик, — начал Хенджин, — Я в курсе, что ты знаешь историю, а мне, уж так вышло, нужно будет сдавать ее на ЕГЭ. Поможешь? — и затем немного издевательски добавил, — По-дружески.
— И что же мне будет за помощь тебе? И давай проясним еще кое-что: у меня есть имя. И меня зовут Феликс. Давай, повтори: Фе-ликс, — теперь уже Ликс издевался над Хенджином. После его просьбы он почувствовал некую власть над парнем и ему не хотелось терять возможность подъебнуть того. Маленькая, но сладкая месть.
— Ну хорошо, Фе-ликс, — не отставал от него Хенджин, повторив имя парня ровно в точности как тот сказал, по слогам, — Если ты будешь мне помогать, то никто ни в этой школе, ни в этом городе не посмеет и слова в твою сторону сказать. Идет?
— Хм-м, дай-ка подумать…- прошла примерно минута с этой фразы и все это время Ликс делал максимально серьезное лицо, будто он принимает самое важное решение в своей жизни. Хотя, чего греха таить, предложение было крайне выгодным. Если это позволит ему в спокойствии закончить и покинуть это блядское местечко, то игра точно стоит свеч. Наблюдать за реакцией Хенджина на его физиономию, полную «тяжких дум», было просто бесценно. Довольный как предложением, так и возможностью слегка поиздеваться, Феликс наконец удостоил его ответом, — Наверное, да.
— Заебись, — ответил Хенджин, — Тогда сегодня у тебя, — не вопрос, а утверждение.
— С хуя ли? — в недоумении спросил Феликс.
— А с хуя ли нет? — вопросом на вопрос ответил Хенджин.
В целом, Феликс и не возражал, просто слегка охуел от резвости и дерзости Хенджина, к которым ему стоило давно привыкнуть. Да, ему однозначно было комфортнее, если бы они занимать у него дома.
Значит, сегодня у него.