Часть 2 (1/2)

На несколько мгновений в зале повисла тишина. Арсений Сергеевич смотрел на класс в ожидании вопросов. Весь его вид выражал готовность давать ответы.

Наверное, было бы вежливо спросить, куда делась Зинаида Андреевна. Все-таки пожилая женщина, пусть и с прошлым профессиональной тяжелоатлетки, не могла без причины покинуть школу (aka дурдом), в которой, по ее же словам, проработала более 20 лет. Но никто этот вопрос не озвучил. Кому интересно — спросят у Сергея Борисовича.

«Что ты, молодой, подтянутый, красивый мужчина забыл в школьных физруках?», — крутился вопрос на языке Антона. Но Антон еще не окончательно свихнулся, чтобы произносить это вслух.

Возможно, стоило бы спросить, чем класс будет развлекать себя на уроках физ-ры в наступившей четверти, какие нормативы предстоит сдать, какие соревнования предстоят, чем они займутся сегодня, в конце концов. Но если два предыдущих неозвученных вопроса хотя бы возникли у каждого (наверное), то на этот вопрос уж точно никто не хотел знать ответ.

Школьники с интересом рассматривали нового учителя. Молодой, высокий астеник был одет в модную белую футболку с пришитой лентой с надписью «#япересталволноваться», стильные черные джоггеры и белые кроссовки PUMA. На руке красовались смарт-часы, которые наверняка использовались учителем для подсчета его физической активности. На безымянном пальце правой руки блеснуло кольцо. Понятненько. Темные пышные волосы слегка взъерошены, глаза… В глазах Антон утонул с первого взгляда.

Пауза затянулась, медленно переходя в неловкую.

Арсений Сергеевич покашлял и смущенно открыл журнал. «#Япересталволноваться», как же. Видимо, это его первый урок со взрослыми школьниками.

— Алексеев!

— Здесь.

— Алпатов!

— Отсутствует.

Перекличка казалась чем-то привычным, родным. После каждой произнесенной фамилии учитель останавливал взгляд на ее обладателе, силясь запомнить каждого.

— Шастун!

— Я.

Голубые озера встретились с зелеными омутами. Арсений Сергеевич оглядел Антона с ног до головы, оценивающе, как показалось Антону, несколько секунд осмотра было уделено браслетам. Затем взгляд учителя опустился на классный журнал, из которого торчал какой-то белый лист, и вновь вернулся на Антона. Он рассматривал Антона с каким-то живым интересом гораздо дольше, чем всех его одноклассников. Антон хотел было напрячься, но в это же мгновение перекличка продолжилась.

— Шапошников!

— Отсутствует.

Антон шумно выдохнул. Учитель бросил на него короткий взгляд и тут же потерял интерес. Обидно.

— Итак, в этой четверти мы с вами будем заниматься легкой атлетикой и гимнастикой. А уже ближе к новому году, если повезет с погодой, встанем на лыжи. Сегодня тренируемся, а на следующем уроке сдаем нормативы по прыжкам в длину с места. Двадцать кругов по спортзалу бегом-марш.

Обычно известия о лыжах сопровождались протяжным «ууууу», но не сегодня. Класс, не сговариваясь, видимо, решил показать себя хорошими мальчиками и девочками перед новым учителем, поэтому молча побежал по залу назначенные Арсением Сергеевичем круги.

Антон как самый высокий стоял первым в шеренге, а значит и открывал колонну бегущих. За время бега его взгляд неоднократно пересекался со взглядом учителя. И каждый раз голубые океаны его бессовестно разглядывали. Антон решил подумать о том, приятен ли ему такой интерес или скорее неприятен, позже.

В целом, урок проходил довольно привычно. Стандартная разминка, упражнения на прыжки, а за 10 минут до звонка класс был отпущен переодеваться.

Обычно Антон бежал переодеваться со скоростью, которая никогда не достигалась им даже при сдаче стометровки. Но не сегодня.

— Антон Шастун, подойди, пожалуйста.

Черт. Черт. Черт.

— Да, иду.

Антон пошел было к учителю, но тот повернул в сторону тренерской, как бы намекая, что нужно идти за ним.

Остаться наедине с таким сексуальным учителем в комнате, куда запрещен вход ученикам? Звучит как план.

Арсений Сергеевич привел Антона в комнату и усадил на стул.

— Антон. Мне ваш предыдущий учитель физкультуры оставил список класса с пояснениями по каждому ученику, чтобы я быстрее сориентировался в поиске индивидуального подхода.

Арсений Сергеевич вытащил из классного журнала тот самый белый лист.

— Допустим, про Алексеева написано «баск.». Это, я так понимаю, баскетбол. Алексеев хорошо играет?

— Нууу, да. Он постоянно выступает в соревнованиях по баскетболу между школами. Капитан школьной команды.

— Понятно. Вот Кузнецова с пометкой «волейб.». Она, видимо, хороша в волейболе?

— Да, Ира хорошо играет. И тренируется дополнительно в спортивной школе.

— Отлично. А вот про тебя у меня вопрос. Твоя фамилия обведена, отмечена кучей восклицательных знаков красной пастой и сопровождена непонятными для меня комментариями. Не мог бы ты помочь мне разобраться?

Он придвинул листок Антону, и парень с интересом вгляделся в свою фамилию:

«!!!!! Шастун Антон!!! 2!!! 5 — отл.!!! Б.!!! Разд.!!!»

Что ж, комментарий явно был очень эмоциональным. Он буквально кричал о несправедливости мироустройства, в чем был виноват лично Шастун.

«Шастун Антон. Двоечник, которому пришлось поставить 5 из-за того, что он отличник. Постоянно болеет (или это «блять»?). Раздолбай», — думает Антон, но вслух произносит другое:

— Эээ, ну Шастун Антон. «2» — это, наверное, рост, он у меня почти 2 метра. «5 — отл» — это, скорее всего, про то, что я отличник. «Б» — может, баскетбол? «Разд.» — нуууу, я пару раз забывал в раздевалке ключи. Наверное, это «раздевалка».

— Ты уверен? У других написано «Баск.», если речь о баскетболе, — недоверчиво покосился на парня Арсений.

— Хм. Действительно. Тогда, наверное, бег.

Шастун врет. Он ненавидит бегать. И это та ложь, в которой вообще нет необходимости, ее легко вскрыть, просто посмотрев пару минут на бег Антона. Парень понимает, что каждым словом закапывает сам себя еще глубже и рассматривает пол.

— Антон, ты разве любишь бегать? Я наблюдал за тобой во время урока, мне не очень нравится твоя техника.

Шастун пожимает плечами, не понимая, что от него хотят услышать.

— Антооон.

Шастун поднимает взгляд и осознает, что он пропал. Арсений видит его насквозь. Голубые глаза смотрят прямо в душу и будто читают мысли. А приподнятый уголок губ словно говорит: «я знаю, что ты мне врешь, но пока делаю вид, что верю, и посмотрим, как далеко это зайдет».

Антон сглатывает, вновь опускает взгляд, собирает волю в кулак и решается быть честным.

— Арсений Сергеевич…

— М?

— Я не хочу вас обманывать.

— Та-ак.

— Откровенно говоря, у меня были проблемы с физкультурой. Мне хотели поставить 2 за четверть, но так как я отличник, Сергей Борисович уговорил Зинаиду Андреевну поставить мне 5. Наверное, «2!!!!!! 5 — отл!!!!!!» именно это и означает.

— Продолжай.

— «Б» — то, что я постоянно болею или без формы. А «Разд.» — точно не знаю, мне приходит в голову только слово «раздолбай».

Антон молчит. Молчит и Арсений. Антон в нерешительности поднимает взгляд и замечает, что глаза напротив стали на несколько оттенков темнее. Будто штиль сменился штормом.

Арсений прикрывает глаза на несколько мгновений и, видимо, считает до 10 про себя. Потому что когда его глаза оказываются вновь открыты, к ним возвращается светло-голубой оттенок. На лице Арсения появляется слабая улыбка.

— Антон.

— М?

— Во-первых, спасибо тебе за честность. Я ценю, что ты не побоялся откровенно признаться во всем. Надеюсь, тебе и самому стало легче после этого.

— Угу.

— Умница. Во-вторых, я не собираюсь тебя отчитывать. Я привык поощрять, а не наказывать желаемое поведение. Впрочем, с Серегой я поговорю отдельно.

— С Серегой?