Да, еще, да, люблю (Вадим/Олег/Сергей, Вадим/Сергей, PWP, NC-17) (1/2)

Непривычно светло: распахнуты шторы, весенний свет пробивается через стеклопакеты. Олег у подоконника разливает вино по бокалам, пока Серый обходит кругом кровать. Обернувшись, Олег наблюдает, как он присаживается на край и проводит ладонью по светло-сиреневой простыне из хлопка.

— Отличная койка, я проверил уже, — небрежно бросает Вадим.

Серый поднимает на него взгляд, а Вадим, усмехнувшись, стягивает майку и, оголившись по пояс, ухмыляется:

— Да отблагодарю я тебя, солнышко, не беспокойся, я умею быть очень благодарным.

— Придется постараться, — отвечает Серый и притягивает Вадима к себе за пояс.

Олег выжидает.

У Вадима красивая спина. Уперев одну руку в пояс, второй он гладит Серого по голове, взъерошивает волосы, пока тот расстегивает ремень, вжикает молнией на ширинке. Серый спускает джинсы Вадима вниз медленно, проводя ладонями по бедрам, и Олег невольно задается вопросом: неужели он и со мной точно так же? Думал, со мной — по-другому… Он скользит взглядом по подтянутой заднице Вадима — нижнего белья тот не надевает, когда ждет их в гости. Джинсы уже на полу, и Вадим переступает, избавляясь от них окончательно, пинком отправляет их в сторону.

Олег смещается в сторону для лучшего обзора, прислоняется к стене, так и держа бокал в руках. Наблюдает, как Серый проводит розовым языком по члену Вадима. Все еще одет, в рубашке и брюках, расстегнута только верхняя пуговица. Пальцы его лежат на бедрах Вадима, он уже не двигается, строго глядя вверх, и Олег замечает, как лишь от одного дыхания у Вадима встает. Он проводит ладонью по лицу Серого, большим пальцем сминает губу, и тот, не отрывая взгляда, послушно обхватывает палец, прикусывает. Олегу кажется, что он может смотреть на их прелюдию вечно. Но Серый берет Вадима за запястье, отстраняет его руку и смотрит на Олега. Чуть улыбается:

— Иди сюда.

Олег ставит бокал, из которого так и не сделал ни единого глотка, на подоконник. Он тянется было к постели, но Серый, качнув головой, предупреждает:

— Не ко мне.

Подбородком указывает на Вадима.

Тот поворачивается полубоком. Встречаются взглядами и на миг застывают. Серый же откидывается на постель, опирается на локти и выжидающе смотрит.

Вадим бесцеремонно берет Олега за бедра, притягивает к себе. Целуется он всегда грубовато, губы у него жесткие, колет щетина. Олег кладет руку ему на загривок, чтобы не отстранялся, чтобы самому не отстранить. Крупные ладони сминают зад.

Без прослойки в виде Серого целоваться с Вадимом странно. Учитывая их сложное прошлое… а впрочем, разве прошлое с Сережей было проще? Когда Вадим начинает расстегивать ширинку, Олега касается что-то давно позабытое, и на миг кажется, что они лишь вдвоем в комнате. Вадим ведет губами по его шее, кусает до боли, шепчет:

— Не стесняйся, Поварешкин.

Тогда Олег хватает его за член, отдрачивает наскоро, словно дерется, а Вадим сжимает его задницу, проходя острой кромкой зубов по плечу. Запах пота перебивает олд спайс, какой-то горький парфюм, и Олег жадно проводит языком по его шее, слизывая запах. Член Вадима в ладони огромный, и екает в груди — да как он вообще влезет…

Отвлекает лишь шорох — Серый торопливо снимает брюки и рубашку. Олег оборачивается к нему, ловит взгляд — зрачки расширенные, дышит ртом. Вадим тоже глядит на него, хрипло спрашивает:

— Нравится, солнышко?

— Сделай так, чтобы Олегу нравилось, — велит Серый.

Вадим спускает с Олега брюки и одновременно опускается на колени сам. Его дыхание обжигает даже через плотно обтягивающие боксеры. Он лижет член через ткань, прихватывает губами, трется о него лицом, и Олег почти стонет. Кладет ладонь Вадиму на затылок, притягивает к себе, уже совсем бесстыдно тычется ему в губы, и наконец Вадим подцепляет резинку трусов, оттягивает их, высвобождая член, и берет в рот.

Сосать он совсем не умеет. Облизывает, трет языком, мокро насаживается, тут же давится, но вылизывает член самозабвенно, как самый сладкий чупа-чупс. Олег чуть покачивает бедрами, пытаясь задать ритм, но Вадим — словно ураган, подчинить его невозможно. Он отстраняется, смотрит снизу вверх, хлопает ладонью по кровати, и Олег понимает его мгновенно. Присаживается на постель, Вадим стягивает с него брюки, боксеры, носки. Олег тянется к Серому — уже голый, плечи и грудь покраснели, глаза горят. Но Серый упирает ладонь ему в плечо, кивком головы указывает на Вадима. И тогда Олег лишь на пару мгновений приникает губами к его белому бедру, утыкается лицом в него, глубоко вдыхает. Вадим раздвигает ему ноги, вклинимаясь между.

— Расслабься, — шепчет Серый.

Позволяет положить затылок ему на бедра. Поглаживает по вискам. А Вадим, подхватив ноги Олега под колени, закидывает их себе на плечи. Проводит широкой загрубевшей рукой по груди, прищипывает сосок, и Олег невольно шипит. Вадим ухмыляется:

— Знаю. С тобой только нежно.

Олег вспыхивает, словно это тайна, но Вадим давным-давно ведь понял, что Олег не любит грубость и почти никогда не бывает грубым сам. И все равно каждый раз словно укор: такой большой и сильный, а любишь помягче.

Вадим толкается членом между бедер Олега; ноги разведены слишком широко, чтобы можно было между них трахать, но влажная головка касается внутренней стороны, где кожа чувствительная, так ласково, что Олег прикусывает губу. Вадим чуть наклоняется, обхватывает оба члена разом, от контраста упругости его плоти и жесткой кожи пальцев Олега ведет. Вадим ласкает неторопливо, другой рукой гладит по напрягшемуся прессу.

Олег прикрывает глаза. Мерные движения Вадима его будто вгоняют в транс, и он покачивается как на волнах; он трется затылком о бедра Серого, а тот ласково гладит по голове. Склоняется, и его губы почти касаются губ Олега. Он проводит языком, но не целует, хотя Олег тянется к нему — пожалуйста, пожалуйста, так хочется.

— Олеж, — шепчет Серый. Мажет по губам дыханием. — Ты… ты хочешь сегодня снизу? Точнее… — Кончиком языка он проводит по нижней губе, и Олег хочет всего, чего сам Серый пожелает. — Точнее, между нами.

— Да…

Он не видит, скорее — чувствует, как Серый подталкивает к Вадиму тюбик смазки. Важно другое — Серый наконец целует его, его язык во рту Олега, его ладони обхватывают лицо, и от поцелуя кружится голова, Олег запускает пальцы в его волосы и думает, что ни за что не отпустит, пусть Вадим что угодно делает, но Олег будет целовать Серого, пока не задохнется.

Пропадает рука с члена, касается лишь между бедер обжигающая плоть, а пониже яиц скользят холодные скользкие пальцы. Олег в первый миг инстинктивно зажимается, но Вадим не проникает. Только гладит. Выжидает. Серый легко выскальзывает, улыбается. И, не отрывая перевернутого взгляда от Олега, говорит:

— Вадим, сначала одним. И дай ему привыкнуть.

— Я ведь не в первый раз с ним, — нарочито обиженно говорит Вадим.

Серый вскидывает на него взгляд, и у Олега тянет между ребер — зря ты это брякнул, он же ревнивый, и то, что мы с ним расставались, не имеет никакого значения. Он все ждет, что Серый сцедит яд, кинется на Вадима коброй, но тот лишь предельно спокойно выдыхает:

— Просто предупреждаю. Одно неверное движение — пойдешь к черту, понял?

— Ты же тогда сам будешь умолять меня вернуться, солнышко.

Серый игнорирует его. Он выскальзывает из-под затылка Олега, перекидывает ногу через его грудь. Опускается сверху не до конца — пружинит на полусогнутых коленях. Он тянется вперед, за голову Олега, и член его прямо у лица, Олег не удерживается и, приподнявшись, проводит по нему языком. Крепко как стоит, завелся, пока смотрел на них с Вадимом… Он подсовывает Олегу под голову подушку. Улыбается ему, и тот же миг Вадим проталкивает один палец внутрь, Олег резко выдыхает. Серый внимательно смотрит ему в лицо. Олег разводит ноги шире, Вадим давит уверенно, совсем не так, как нежные пальцы Серого, но он тоже знает, как нужно коснуться, чтобы Олег закусил губу, давя стон.

Вадим добавляет второй, не слишком церемонясь, держит на пальцах и проводит кулаком по члену, а Серый все смотрит в глаза, и Олег не знает, как он отреагирует, если на пальцах Вадима застонать. У них словно был уговор — они облизывают Сережу, они отсасывают ему, они раскладывают его во всех позах, и тот стонет, дрожит, а потом пьет вино, зацелованный, залюбленный; Олег не рассказывал, как они еще годы назад сошлись с Вадимом, то дрались, то трахались, и это был отменный секс, и он был с ним снизу каждый раз, гораздо чаще, чем когда-либо с Серым. И теперь Серый сам предлагает раздвинуть ноги… Олег не знает, чего тот ждет.

Серый вдруг наклоняется к нему, прижимается лбом ко лбу; шепчет:

— Растянешь меня? Твои пальцы внутри я люблю больше…

И Олег целует его. Серый выпрямляется, вкладывает ему в руку смазку. Приподнимается на коленях, опирается на локти за его головой. Мажет членом по губам, и Олег приоткрывает рот. Обхватывает скользкую головку, лижет уздечку, и Серый тихонько стонет. Олег словно делится пополам: здесь, сверху, так горячо, такой обжигающий член, и даже смазка в горящих руках согревается мгновенно, и он проникает в пламенное нутро Серого, тот сладко сжимается. А снизу Вадим проталкивает еще один прохладный палец, въезжает до костяшек, мелко вбивается, а потом, почти вытащив, толкается еще раз, и на этот раз как нужно, Олег стонет, не размыкая рта, с членом во рту.

Он ловит ритм Вадима и вводит в Серого пальцы одновременно с тем, как Вадим входит в него. Он уже не сопротивляется, не жмется — непривычно каждый раз, с Серым он уже почти привык отдаваться сразу же, а Вадим… С Вадимом было слишком давно. Но он разрабатывает уверенно, готовит Олега для себя тщательно, то и дело подрачивает, не позволяя возбуждению спадать. Олег втягивает щеки, плотнее всасывая член Серого, и тот ахает, проникать в него совсем легко, словно он заранее подготовился.

Вадим протягивает ладонь, поглаживает Серого по ягодице. Зовет:

— Солнышко, ты готов? Потому что нам с Олегом, — он проворачивает внутри пальцы, и Олег весь натягивается струной, — нам уже не терпится.

Олег вынимает пальцы из Серого, тот выпрямляется, и его член выскальзывает из губ. Стоя на коленях, он оборачивается к Вадиму, и тот вдруг тянется к нему, целует жадно, обхватив за талию, за грудь. Ноги Олега соскальзывают с плеч Вадима, и тот прижимает к себе Серого плотнее, держит ладонь на его щеке, мокро целуя, засовывая язык в рот. И когда отстраняется, Серый тяжело дышит, весь покраснев.

— Сладкий какой, — довольно произносит Вадим.

Странно, что Серый не отвечает. Только скользит по Олегу смазанным взглядом.

Они перемещаются. Кровать действительно отличная — хватает места всем, не то что на старом диване… Серый, выгнувшись в коленно-локтевой, подставляется, и Олег пристраивается к нему. Гладит по бедру, другой рукой направляет член. Толкается в него плавно, входит, дурея — как же в нем хорошо, каждый раз — словно первый. Он входит на всю длину, толкается пару раз и замирает. Обхватывает Серого за талию, целует между лопаток. Тот опускается на локтях ниже, а Олег все целует, лижет его спину, плечи, Вадим прав — он сладкий, безумно сладкий, каждая рыжая точечка на белой коже как осколок леденца. И пока он целует Серого, Вадим по-свойски берет его за бедро, чуть оттягивает в сторону ягодицу. Олег вздрагивает — у него одна головка словно размером с кулак, но это кажется с непривычки. Вадим пристраивается долго, подбивает под колено Олегу подушку. Тычется в растянутую дырочку, дразня прикосновениями, почти проникает, но тут же отстраняется. До Олега доходит, что он хочет услышать. Проведя напоследок языком по плечу Серого, он поворачивает голову и отрывисто говорит:

— Давай уже, Вад.