ღ1:1ღ (1/2)
Леша уже третьи сутки не вылезал из своего кабинета, завал был, что с легальными, так и нелегальными делами. Но Хамелеон ему со всем помогал, а особенно в поимке Циклопа, так же мужчина посоветовал обновить охрану в доме с усиленной проверкой каждого, кто заходит-выходит. В число исключений входили Михась, Алмазный, Миша и Люда... Настолько эта змея втерлась им в доверие, что никто угрозы в ней не видел.
Подвох в ней чувствовал, разве что, Михайлик. Но он боялся делиться своими мыслями с другими, поскольку думал, что своей чрезмерной навязчивостью и предположениями, может только раздраконить Алексея.
Глаза слипались, все время зевалось, еще и плыло все, но Лешу сразу же отрезвила какая-то вспышка и громкий раскат грома. А за ним еще и еще. Погода явно их в сентябре не радовала... Он принялся снова просматривать отчеты, как вдруг услышал тихий, неуверенный стук в дверь.
- Да, войдите.
- М-можна? - зашел к нему Михайлик, одетый в забавную пижаму с медвежатами.
- Конечно можно, котик. Иди сюда, - хлопая рукой по своим коленях, подозвал его Люцифер.
Тот неуверенными шагами приближался к нему, но, когда увидел вспышку молнии и услышал рев грома, ускорился да крепко обнял Арестовича, с ногами взобравшись к нему на колени, тот не задумываясь сильно прижал к себе мальчика.
- Грозы боишься?
- Т-трошки.
- Совсем ты еще дитя.
- Не правда. Я уже взрослый.
- Хорошо, как скажешь, мышонок, - со слабой улыбкой говорил мафиози, целуя того в висок.
- Льоша, ти...
- Что? Не бойся, спрашивай.
Арестович старался быть с мальчиком мягким и выполнять каждый его каприз, но тот вел себя так, словно боялся сказать лишнее слово, хотя заверил их с Хамелеоном, что с ним все в порядке и то, что произошло, это всего лишь недоразумение.
Но Леша видел, он чувствовал, как Михасю страшно, как он каждый раз боится и со страхом ждет, что на нем снова сорвутся, что всё повториться заново. И он не знал, что теперь делать, как найти новый подход к этому маленькому ангелу, но уже со сломанными крыльями.
Его затравленный взгляд очень сильно беспокоил, как Алексея, так и Михаила, последний же сокращал их встречи до минимума, поскольку не хотел, чтобы его сын, смотря на него, еще сильнее подпитывали свои страхи, кошмары и, просто разбушевавшееся на фоне боязни, раненное подсознание.
- Михасик, чего притих?
- Я люблю тебе... - шепчет он ему и кладет свою голову на его плечо.
Это был стандартный ответ на любой вопрос Арестовича. Чтобы он не спросил, особенно если вопросы касались того случая и морального состояния парня, тот, словно отнекиваясь, каждый раз говорил либо ”Я кохаю тебе”, либо ”Я люблю тебе”.
- Маленький, совсем все плохо, да? Я уже неоднократно тебе говорил, что если так будет лучше, то уходи к маме.
- Не треба. Я їй дзвоню кожен день. Вона майже здорова. Там ще чуть-чуть залишилось.
- Это же хорошо... А они с Мишей еще не встретились? - от упоминании о папе Михайлик лишь сильнее вздрогнул.
- Не знаю. Не питався...
- Может, ты хочешь чего-нибудь? Либо съездить куда-то? Солнышко, ты так здесь зачахнешь. И это я еще не вспоминаю о том, что ты уже неделю не был в ВУЗе.
- Я пам'ятаю, я скоро піду... Льош, тільки не злись...
”Господи, солнышко мое, и что же мне с тобой делать? Ну я же все вижу. Я вижу, как тебе страшно здесь находиться. Как ты шарахаешься от каждого шороха, как закрываешься от меня и все время ставишь мои интересы выше своих. Как ты пытаешься угодить мне, хотя я этого у тебя не прошу.
Ты все время теперь обо всем меня спрашиваешь. Можно ли тебе то, можно ли тебе это... Словно ты какая-то игрушка в моих руках. Я не хочу так, хотя и понимаю, что сам все испортил, сам тебя сломал. И мне очень тяжело с этим смириться.
Я сломал двух самых важных людей в своей жизни - тебя и Мишу. Хоть Миша и никогда не признается в этом, все так же, как и ты, говоря:” Давай, всё забудем, это было ошибкой”. Я сделал ему очень больно. Такое не забывается. Я тебе сделал очень больно. И это тоже не забывается.
Я никогда не смогу себя простить за это, ведь мне каждый раз кажется, что ты не выдержишь, маленький, и просто решишь свести счеты с жизнью из-за постоянных страхов...
Я так боюсь, что ты однажды просто не вернешься домой, куда-то исчезнешь или специально бросишься на рельсы или под чью-то машину. Я знаю, какой ты сильный, стойкий и упрямый но... У сильных заканчиваются силы, у стойких - стойкость, у упрямых - упрямство.
Я боюсь, что однажды, когда тебе будет очень нужна моя поддержка, меня не окажется рядом... И ты просто сдашься, и нервы твои сдадут... Они уже сдали - болтаются, как порванные струны виолончели.
Одного не понимаю, почему ты все еще остаешься со мной? После того ужаса, что я заставил тебя пережить...”
- Михасик... Мышонок, я тут подумал, может, мне тебя на море свозить? - тихо прошептал Алексей, а потом, склонив голову вниз, увидел, что Подоляк заснул, мило уткнувшись носиком в одну из его ключиц, - Спи, мой маленький. Только бы тебя перестали мучать кошмары.
Тем временем к ним домой приехал Хамелеон, чтобы осмотреть мальчика за одно и оставить ему успокоительные таблетки, правда те, что давал он, были очень слабыми для Михася. Мужчина очень сильно разволновался, когда не нашел сына в комнате, он обошел весь особняк и встревожено побежал наверх, в кабинет к Люциферу.
- Леша, Михась! Михась пропал! - с порога закричал он.
- Та тише ты. Здесь он, спит.
- Фуух... - с облегчением выдохнув, сел врач на стул, кинув тому на стол пачку с успокоительными, - Это Михасику. Даш ему, когда проснется. Ничего посильнее дать ему не могу, иначе он подсядет и не сможет без лекарств себя контролировать... Сам помнишь, чем это чревато.
- Хорошо. Миш?
- Да?
- Ты виделся с...
- Нет. Я же дал ему слово, что видеться с ней не буду и она ничего не узнает.
- Слово словом, а отношения между всеми вами нужно налаживать. И это немедленно, потому что он просто с ума сойдет.
- Не готов я с ней встретиться. Как я ей в глаза посмотрю? После того, что натворил...
- Натворил я. Ты здесь ни при чем.
- Да, конечно... Конечно. Ни при чем. Я чуть не убил его, довел до нервного срыва, зашугал так, что он шарахается от любого шороха.
- Хамелеон, я все-таки придерживаюсь той мысли, что тебе нужно сойтись с Надей, тогда и Михасю легче будет...
- А с чего ты взял, что Надюша захочет со мной отношений? И от чего Мишке будет легче? Он вряд ли захочет жить со мной в одном доме. Он тебе доверяет больше, чем мне. Зачем-то же он остался с тобой. Здесь.
- Ага, как же... Я думаю, причина кроется совсем в другом. А Надька точно к тебе вернется. С криками, истериками, матами, вмажет тебе разок по морде (ну как она и умеет), но все же вернется.
- Да не было такого никогда!
- Ага, конечно. Никогда не забуду вашу первую встречу, когда она тебя своей сумкой по щеке впаяла.
- А что она должна была сделать? Залез ей почти под юбку руками... Из-за тебя вообще-то, паразит ты мелкий! Взял и толкнул меня, когда мы в очереди за мороженым стояли.
- Это не я, это судьба, - тихо смеясь, сказал Леша.
От разговора их отвлек не то шепот, не то всхлип - Михасик, сквозь сон, вцепился пальцами в кофту Леши и начал тихо плакать, все время, едва разборчиво, повторяя одно и то же - ”Я не хотів”, ”Повірте мені, будь ласка”, ”Льошенька, не треба”.
- Михась, вставай! Михась! - Алексей сразу же стал его трясти, на что мальчик моментально среагировал, открыв свои большие, черные глаза.
Он испуганно посмотрел на Лешу и уже хотел закричать, но потом вспомнил, что пришел сюда сам, потому что испугался грозы, которая к сему времени разбушевалась не на шутку. Подоляк замечает, что сидит на Люцифере все так же - с ножками на его коленях, крепко прижимаясь к широкой груди.
- Михасик...
- Льоша, я тобі не заважаю, може, ти вже втомився мене тримати? - пытаясь забыть очередной кошмар, тихо спрашивал студент.
- Чого ти, лапка? Ти ж легесенький такий... Тобі сон поганий наснився? - поглаживая его свободной рукой по щеке, дабы стереть прозрачные капельки, спрашивал бизнесмен.
- Ні, у мене все добре, - солгал тот, ну и как всегда, когда хотел уйти от ответа, добавил, - Льоша, я люблю тебе, - и обнял крепко-крепко.
Арестович действительно думал, что эту фразу Михайлик так часто повторяет, чтобы защититься либо отбиться от расспросов. Была в этом доля правды, но... Была и другая сторона медали - Миша хотел услышать, что и его тоже любят. Но так и не слышал. Сколько раз он повторил эту фразу? Сто? Двести? Триста?.. А мужчина так и не додумался сказать хотя бы: ”Я тоже”.
Михайлик хотел удостовериться, что ему верят... </p>
Но Леша всегда молчал на каждое его признание.</p>
- Привіт, мавпочка, - кареглазый вздрогнул, но быстренько взяв себя в руки, посмотрел в сторону отца и кратко кивнул ему головой, здороваясь с ним, - Как самочувствие?
- Д... Добре. У мене все добре.
- Я бачу, - саркастично выгнув бровь, сказал доктор, - Мамі дзвонив?
- У-угу.
- Як вона?
- Добре. Скоро поїде додому.
- А вона знає, що тебе там не застане?
- Я їй сказав, шо живу на зйомній квартирі з Віталіком.
- Арестович, поняв? Якшо шо, ти - Віталік. Хоча Надька ж тебе знає. Віталік з тебе не получиться, - с грустной улыбкой подытожил брюнет.
- Шо то ше за Віталік? - мальчик отчетливо услышал ревнивые нотки в голосе Дона.
- Льош, то просто друг, в мене з ним нема нічого! - начал сразу Михасик оправдываться, а Леша почувствовал, как тот начал дрожать в его руках и поэтому решил сразу же сменить тему.
- Господи, чудо мое пугливое... - прошептал Алексей, а затем мягко поцеловал его, крепко держа за тонкую талию, - Ты не замерз? - кареглазый, покраснев, замотал головой в разные стороны, - Ну смотри мне, мышонок.
- Тат... Ви...
- Я тебе слухаю, Михась, м?
- Я хотів сказати... - но Миша все мямлил и не знал, как сформулировать свой вопрос.
- Ну? Не бійся, говори.
- Можна я до вас... На роботу прийду? Подивитись хочу... - не смотря на все страхи и на то, что произошло, Михайлик все еще очень хотел сблизиться со своим отцом, хотел узнать его получше.
А самое главное, хотел показать себя только с лучших сторон... Хотел доказать, что он не плохой сын, хотел сделать так, чтобы его не стыдились, ведь мальчик ложно полагал, что Хамелеон его презирает и ненавидит.
”Неважливо, обманює він мене чи ні... </p>
Я хочу хоч трохи побути з ним поряд. </p>
Хоч і мені невгамовно страшно...”</p>***
Михась утром быстренько поднялся, принял душ, причесался, скромно оделся, подготовил халат, шапочку, тапочки, костюм. Он на скорую руку приготовил себе сендвич, так же несколько сварганив и для Алексея.
- Что ты тут делаешь? - подкралась сзади Люда, чем очень сильно напугала Подоляка.
- Готовлю завтрак.
- Тебя не устраивает, как я готовлю?
- В вопросах еды доверяю только себе, - тонко намекнул ей Михась о том, что не в еде дело, а в том, что именно ОНА ему не нравиться.
- Какой ты мнительный. Ты здесь уже довольно долго живешь, а познакомиться поближе почему-то у нас не получилось.
- Теть Люд, соблюдайте дистанцию и субординацию, - отрезал студент, складывая на поднос тосты и кофе для своего любимого.
Женщина презрительно на него посмотрела, изнутри закусив щеку, и подумала, что надо бы как-то его еще раз очернить в глазах Арестовича, чтобы ему жизнь медом не казалось. Потому что ей уж очень не нравилось, как этот мальчишка по-хамски себя с ней ведет. Но, по правде говоря, где ей хамил Миша? Он все правильно ей сказал.
- Льошенька, доброго ранку, - поздоровался мальчик, войдя в его комнату с маленьким подносом.
- Доброе утро, мой мышонок. Ммм, что ты мне там приготовил? Ну ты и балуешь меня, малыш.
- Это же просто... Всего лишь просто тосты... - засмущался тот.
- Приготовленные тобой тосты, - прошептал Дон и поцеловал парня мягко в носик, - Боже, и кофеек сделал, ну разве ты не чудо?
Алексей радовался, как ребенок, заботе от мальчика. Ему так было приятно от того, что тот ломает между ними те стены, которые мафиози успел нарисовать своим жестоким поступком. Но он даже не подозревал, в каком ужасном состоянии находиться его ангел... Как ему тяжело и какие страшные мысли теперь забивают его голову.
”Лучше Лешу не злить и тогда все будет хорошо.”</p>
Михась думал, что если будет потакать ему во всем, то такое больше не повториться, но больше всего он переживал из-за тех угроз, что касались его мамы - хоть и никто бы не стал такого делать, но... Михась же еще совсем маленький, маленький, недолюбленный мальчик, который держался за маму, как за спасительную соломинку.
- Мені треба йти.
- Хамелеон тебя уже с утра ждет в машине. Езжай, но не задерживайся надолго, ладно? Я буду скучать, ангел, - целуя уже более открыто и прямо в пухлые уста парня, прошептал Люцифер.
- Я теж. Па-па, Льош.
Михайлик быстренько выбежал из особняка, там его ждал отец, сонный с кругами под глазами и злой, как черт - и конечно мальчик сразу же списал все это на свой счет.
”Може, він взагалі не хоче мене бачити?</p>
Я таким нав'язливим став. Не можна так.”</p>
- Доброго ранку, мавпочка, - сразу же изменился в лице и улыбнулся мужчина.
- Доброго ранку, - скромно сказал кареглазый и тихо сел в машину на переднее сидение, пристегиваясь.
- Сегодня с тобой Инночка поработает, ладно? А то я, после ночных игр в охотника на Циклопа, чувствую себя совсем плохо...
- Тато, тобі погано? То нащо ти приїхав?
- Я тобі обіцяв, а свої обіцянки я завжди виконую. Я вже звик до такого розпорядку. Просто хочу трохи вдень відіспатись, бо Арестович вночі не відстане, знову в шось вляпається або знову йому шось в голову встрілить...
- Ясно...
- Як у вас з ним справи, він тебе більше не ображає?
- Ні, Льоша хороший.
- Ніс ще сильно болить? Може пластику зробим, бо він ж тобі точно перегородку змістив.
- У мене все добре... Мене нічого не болить...
- Михась, - притормозил тот возле клиники, - Тебе не надоело лгать?
Подоляк на это сильно покраснел, но потом отстегнулся, взял свой рюкзак и выскочил из машины, так и не ответив на вопрос отца, стремительно мчась в больницу. Там его с порога встретила Инна с мягкой улыбкой на лице и сказала, что для него будет задание.
- Пошли, я тебя проведу в свой кабинет, переоденешься.