Часть 5 (2/2)

Поэтому и пальцев скоро стало два, а потом и три. И про вибрацию он вспомнил вовремя, и тогда пришлось снова пережимать член Гэвина и не давать ему закончить… кончить так быстро.

И поэтому, когда настойчивый запрос завалил весь интерфейс и терпеть сил уже не осталось, Ричард осторожно вытащил пальцы из растянутого ануса, встал и, перегнувшись через пьяного от возбуждения Гэвина, скинул со столика все оставшееся на пол. А потом подхватил его под дрожащие бедра и усадил на стол.

— Можно? — спросил он дрогнувшим голосом.

Гэвин посмотрел шальными глазами, кивнул и раскинул ноги в стороны. А потом обнял того за плечи руками.

Тонкая ткань платья порвалась в мгновение ока: Ричард разорвал подол до верха, сдвинул в сторону прозрачные трусики — Гэвин задышал чаще, глядя на его стоящий член, — а потом направил себя и толкнулся в тугое и горячее. И надавил.

Стон Гэвина едва не вывернул его наизнанку, настолько он был чувственный и горячий. И пусть Ричард делал все это в первый раз, у него и мысли не возникло, что он чего-то не знает или не справится — сделать хорошо Гэвину, вот что его вело, когда он, подхватив того крепче под бедра, стал толкаться мелко и неглубоко.

Гэвин закрывал глаза, кусал губы, цеплялся за плечи Ричарда так, что у того скин сходил пятнами, стонал на каждый толчок, а его налитой член с темной головкой шлепал по животу и пачкал его мутными каплями. Его сердце колотилось, он глотал воздух, он смотрел на Ричарда расфокусированным взглядом, потом закрывал глаза и шептал, шептал его имя.

Столик бился о стену, в какой-то момент они задели выключатель, и лампы по периметру зеркала вспыхнули ярким светом, слепя их обоих. Ричард переступил, взялся удобнее и закинул ногу Гэвина себе на плечо. И заработал бедрами сильнее, вгоняя член до влажных сочных шлепков. Сенсоры буквально взвыли предупреждениями, но Ричард больше не отслеживал их показания: он смотрел на Гэвина, он чувствовал его, он им жил и точно поймал нужный момент.

Член Гэвина был твердый и горячий, бордовая головка блестела, яички поджались, и стоило Ричарду положить ладонь и чуть сжать ее — как Гэвин содрогнулся, жалобно и громко застонал и с криком кончил.

Его скрутило почти судорогой. Гэвин стиснул каменные бедра, его пресс напрягался, задница ритмично сжималась, и он стонал, снова и снова, все равно пытаясь произнести имя Ричарда.

Тот поймал эти стоны губами и замер, пережидая короткую перезагрузку интерфейса, который просто не справился с потоком данных… А вообще нет — он замер, кончая вместе с Гэвином и разделяя с ним жаркое удовольствие на двоих.

Гэвин обмяк, оперся спиной о стену, поморщился и отпрянул, когда одна из ламп, обрамляющих зеркало, коснулась его плеча. Ричард тут же наклонился и поцеловал, а потом переместился на шею, провел губами по щетинистому подбородку и повел носом по щеке к уху.

Гэвин отчетливо хмыкнул, но пока сил на что-то другое ему не хватило, поэтому он запустил пальцы в волосы Ричарда и довольно выдохнул. И сказал чуть позже, с бессмысленной улыбкой на лице:

— В следующий раз на столе будешь корячиться ты. У меня спина одна, и я ей дорожу.

Ричард отстранился, покивал.

— Что ж, видимо, придется. Раз уж я дорожу всем тобой.

Гэвин хотел что-то спросить и даже открыл рот, но застыл и передумал, только губы его расплылись в довольной улыбке.

— Я запомню, — он поиграл бровями, видимо, намереваясь свести все к шутке, но Ричард серьезно кивнул:

— Я на это очень рассчитываю.

А после он смотрел на чуть смущенного и довольного Гэвина, который все-же кряхтя встал и утащил их обоих на диванчик. И вот там можно было расслабиться и просто поймать момент, зависнуть между суетой, когда не надо беспокоиться и куда-то бежать, решать вопросы, а все потому, что появился тот, с кем отчего-то легко и свободно. Даже если в остальное время он заноза и совсем не подарок. Хотя…

***

Ехать было недалеко, но пробки сделали дорогу раза в полтора длиннее, поэтому Ричард сполз на сиденье, положил голову на спинку и уставился в небо, которое заливал алый закат.

Гэвин уверенно вел машину, на автопилот не переключался и только изредка посматривал на Ричарда, словно проверял: не передумал ли тот.

— Если ты боишься, что я на перекрестке открою дверь и сбегу, то можешь и не мечтать, — губы Ричарда дрогнули в улыбке.

— Именно поэтому я запер двери, — Гэвин и бровью не повел — привыкал понемногу не огрызаться на каждый чих. — Так что, считай, ты попал.

— Да? — Ричард наконец повернулся, улыбнулся уже провокационно. — Я взял с собой хвост, — Гэвин хмыкнул, — для тебя.

— Мне не к чему его кре… о, — понял он и выпрямился. — А ты как им шевелил вообще?

— У нас разная комплектация, помнишь? Но тебе я помогу, — он поиграл бровями, — с креплением.

Вот чего он не ждал, так это смеха Гэвина. Тот как раз притормозил на переходе, и пока пара стариков и их помощник андроид переходили улицу, наклонился и быстро чмокнул Ричарда в плечо.

— Да и пожалуйста, — сказал он весело. — Разыграем, кто сегодня киска, в карты.

Ричард чувствовал, как искрящаяся радость течет по его трубкам вместо тириума, а на интерфейсе спонтанно стали вырисовываться преконструкции того, как может пройти их вечер, а потом и ночь. И как здорово будет обыгрывать Гэвина в карты раз за разом, потом проиграть для интереса и… повторить!

— Черт, совсем забыл, — Гэвин остановил машину впритык к гаражу. — Ворота заклинило еще на прошлой неделе, я вручную открываю, — он, кажется, смутился.

Ричард внимательно посмотрел на его замкнувшееся лицо, потом обвел взглядом соседние дома.

— Ты можешь зайти в дом и открыть дверь изнутри. Я выйду в гараже, и никто меня не увидит.

«И вызову такси…»

— Спятил?! — Гэвин повернулся к нему так быстро, что Ричард отпрянул. — Думаешь, я тебя стесняюсь?

— А ты нет?

Гэвин сжал челюсть так, что заиграли желваки.

— В душе не… чаю, что заставило тебя так подумать. Обидно, знаешь ли, за твое неверие.

Ричард молча смотрел на него, пока выражение лица Гэвина не смягчилось. Потом потянулся, осторожно протянул руку и положил ладонь Гэвину на щеку. И погладил.

— Извини. В какой-то момент я…

— Решил, что Гэвин Рид как был мудаком, так…

Ричард положил пальцы ему на губы, а потом потянулся, приблизил свое лицо и выдохнул:

— Нет. Я… испугался.

И коснулся губ Гэвина своими, еще не вполне уверенный, что тот ответит на поцелуй.

Ответил, но быстро отстранился и пытливо посмотрел Ричарду в глаза.

— Не сомневайся во мне. Ладно?

И тот смог только кивнуть.

Гэвин вышел первым и пошел было к дому, но остановился, когда не услышал, чтобы открылась дверца со стороны Ричарда. Он непонимающе обернулся, встретился с ним взглядом и весело поднял брови.

И, больше не размышляя, подошел и открыл Ричарду дверь.

Тот не позволил себе довольно улыбнуться — он просто перекинул ноги в сиреневых туфлях на шпильке на дорожку и подал Гэвину руку. Тот, кажется, даже вспотел, пока держал его пальцы в своей руке и смотрел, как Ричард выходит из машины и встает в своем узком, словно перчатка, белом платье рядом.

Дверцу Гэвин захлопнул, кажется, ногой, потом поторопился к двери, открыл ее, успел полюбоваться тем, как Ричард идет к крыльцу, оглядывая дом, а потом еще и запнул валявшиеся на дороге кроссовки под полку.

Ричард смотрел на все это и чувствовал его волнение, а еще как волнение накрывает с головой и его самого.

А ведь он здесь не в первый раз.

— Ты купил пылесос? С прошлого раза здесь стало намного чище.

— Эй, он у меня всегда был. Ну, или его братишка, — игриво оскорбился Гэвин, а у Ричарда на периферии промелькнула мысль из прошлого, что теперь братишка пылесосу не он — не Ричард.

Он очень надеялся, что больше она не всплывет.

— Не часто его включаешь?

— Просто тогда, — Гэвин даже кивнул за спину, — все было по-другому.

— Как это? — Ричард уже прошел в комнату и развернулся на каблуках.

— Тогда ты был моим напарником, коллегой по работе. Сейчас совсем другое дело.

— Коллегой и напарником, — задумчиво повторил Ричард. — Если бы ты только сказал мне об этом тогда…

Гэвин явственно сглотнул.

— Тогда я не мог, — сказал он тихо. — Это что-то меняет?

Может, Ричарду и показалось, но вполне возможно в его голосе промелькнул страх.

Ричард покачал головой.

— Ну, теперь-то я знаю, каким ты можешь быть упрямым мудаком.

— Да брось, я стараюсь, — Гэвин подошел ближе. — Неужели мало?

— В таком случае меня бы здесь не было, разве нет? — спросил у него Ричард тихо. — И можешь не беспокоиться: если ты снова зарвешься, я тебе скажу.

— Полиция нравов подъехала? — тут же расслабился Гэвин и подмигнул. — Я буду паинькой.

— О да, ты будешь, — сказал Ричард с таким обещанием в голосе, что Гэвин вспыхнул, облизал губы — провокационно, вот точно! — и сбежал на кухню.

— Тириум будешь?

— Нет, в клубе залил полный бак, — пошутил Ричард и бросил сумку на диван. — Я тут осмотрюсь.

— Ладно.

— И никаких окриков: ничего не трогай?

— Потрогай лучше меня, — буркнул Гэвин тихо (хотя Ричард услышал) и тут же крикнул громче: — Будь как дома!

— Тогда я в спальню!

И Ричард, скинув все же каблуки, пошел в сторону места, куда когда-то давно Гэвин его не пустил. Впрочем, тогда он все сделал правильно, конечно.

Сейчас же было совсем другое дело.

Она стояла на специальной подставке у окна, чуть дальше в углу, там, где на нее не падали прямые солнечные лучи, и Ричард, мельком оглядев ничем особо не примечательную комнату, сразу же залип. Уставился во все глаза, потому что на ней — на гитаре медового цвета — не было пыли. И была она — он это сразу понял, — словно центр, вокруг которого все здесь крутится.

— Как хочешь, а я все же выпью, — Гэвин говорил на ходу, а потом замолчал, когда вошел и увидел Ричарда, сидящего на кровати с гитарой в руках.

— Можно? — запоздало спросил он. — Я осторожно, правда. Не смог удержаться.

Гэвин кивнул и остановился. Ричард тронул струны, и они запели даже под самыми осторожными прикосновениями. Гитара была живой, она почти дышала, не хватало только того, кто мог бы помочь ей заговорить.

— Сыграй мне, — попросил Ричард, потому что не попросить об этом не мог.

Ему казалось, что именно сейчас что-то изменилось безвозвратно, потому что открылась еще одна дверь, он заглянул в нее и теперь знал о человеке, о неизвестной вселенной по имени Гэвин Рид еще немного больше.

Гэвин не стал отказываться, говорить, что не может, не хочет, не время… Он сделал глоток, поставил стакан на подоконник, рядом на пол сбросил рубашку и остался в футболке, а потом сел на кровать рядом с Ричардом и осторожно взял гитару у него из рук.

И струны под его пальцами обрели жизнь. Гитара действительно умела петь, ее голос трогал что-то у Ричарда внутри, и он сидел, завороженно слушая музыку, которую создавал для него Гэвин.

Золотые полосы закатного света падали из окна на пол и медленно ползли к кровати, а Ричард, касаясь щекой теплого плеча, понимал, что не было еще в его жизни момента лучше.

Он поднял голову, легко поцеловал Гэвина в щеку и замурлыкал что-то, шевеля дыханием волосы у того на виске. Легкие заработали сами по себе, так естественно и правильно, словно активирующей их программы и не существовало вовсе, связки дрогнули, и он запел. Очень тихо, только для них двоих, и слова, рожденные сердцем, звучали в тишине комнаты, вторя музыке.

О жизни, о них двоих, и о любви.

You are my fire

The one desire

Believe when I say

I want it that way