Тьма аметистовых глаз. (МориДазай) (1/2)

У Мори-доно глаза мёртвые: зрачки, словно бесконечные тоннели, взгляд всегда расслабленный и одновременно режущий не хуже верного скальпеля, что спасал жизни на операционном столе и забирал право на жизнь неугодных шахматных фигур.

Когда Мори-доно улыбается, Дазай знает — это лишь ход, манипуляция, маска. Не более. В этом человеке нет ни единой настоящей эмоции. Мори-доно мёртв. Он — холодный расчёт, стойкое самообладание, жестокость, несущая за собой кровавый шлейф.

Дазай — сломанное, исковерканное отражение наставника.

Дазай перенимает многое:

Полурасслабленный прищур, который сможет душу разворошить, внушить неподдельный ужас, если надо.

Привычку складывать пальцы замком. Руки у Мори-доно цепкие, сильные, холодные, как лёд, такими только с трупами работать.

Кривую ухмылку, рассекающую тонкие губы. У Мори-доно много улыбок и каждую Дазай выучил, подстроив под себя.

Манипулировать, не считаясь с чувствами людей. Дазай не видит разницы в способах достижения цели. И скольких придётся использовать и подставить. Он сам был пешкой и понимал это, различал манипуляции, позволял манипулировать.

Воспринимать подчинённых, словно пешек, и отнюдь не в фигуральном смысле. Шестёрки — лишь расходный материал, но терять лично обученных было досадно и невыгодно.

Просчитывать свои ходы наперёд, видя больше остальных. Все действия Мори-доно просчитаны на два шага вперёд. Всегда. Он само воплощение рациональности. И плотно вбил в подкорку умение находить верное решение.

Убивать. Дазай всё ещё видит в кошмарах тех двоих, что Мори-доно заставил пытать до тех пор, пока они не стали молить о смерти…

Мёртвый взгляд, дна у которого нет. По краям багрянцем плещется бесчисленное количество душ убитых. Дазай перестал считать жертв — они ничто.

Все вокруг это видят и знают кто станет следующим боссом, от того и боятся юного исполнителя, в чьих глазах скрыта сама преисподняя.

***</p>

Мори-доно учит его врать.

Дазай учится быстро. Это легко, когда в тебе нет эмоций, когда ты уже мёртв, главное подобрать нужную маску. Это проще простого, когда в тебе нет понимания смысла жизни, а окружающая действительность настолько прогнила, что становится попросту тошно от каждого вздоха и каждый прожитый день подобен бессмысленному серому алгоритму, несущему за собой лишь вселенскую скуку, разбавляемую попытками уйти из жизни.

Дазай смотрит в мёртвые фиолетовые глаза, пока холодные тонкие пальцы просчитывают его рёбра. Дазай тонет во тьме зрачков каждый раз, когда получает личное поручение, тонет в чёрных, вязких водах, с каждым убийством становясь всё безжалостней. Слыша как ломаются под натиском наставника последние остатки человечности.

Провал задания. Крайняя редкость.

Холодные пальцы проходятся по многочисленным застаревшим шрамам на предплечьях. Резкое движение и холодный металл рассекает кожу под диафрагмой. Ни единый мускул не дрогнул, Мори-доно уже выработал у своего кохая<span class="footnote" id="fn_29295217_0"></span> железную выдержку.

Дазай — ненавидит боль.

Огай — использует её как урок.

Скальпель проходится выше, едва касаясь бледной тонкой кожи. Почти не больно. Больно будет потом. Через пару часов.