Айон-007. Предательства старые и новые (1/2)
Он рассмеялся и вышел из комнаты. В коридоре он остановился отдышаться и осознать прошедшее. Его штормило, качало хуже пьяного моряка на палубе в шторм. «Убери лыбу, стой спокойно… Ну и что, что она согласилась?! Ты же понимаешь, что тебя ждёт?» — внутренний голос пытался хоть как-то утихомирить счастливого эльфа. — «Какое там понимаешь, если ты даже лыбу убрать не можешь! И это ты только поговорил, а как до дела дойдет ты что, по двору в трансформе бегать будешь от счастья? В порядок себя приведи…»
— Зануда… — тихо проскрипел под нос Меин внутреннему голосу и отправился искать Элю.
Та нашлась в лаборатории, прикусив губу пила чай и смотрела что-то на наладоннике. Она была грустной, можно даже сказать мрачной. Он что-то быстро выписывала на листочек, а другой рукой перелистывала какой-то старый справочник.
Постучав он замер на входе.
— Леди, позволите?
— Меин? Хорошо, что зашел… — она отложила стилос. — Ты знаешь, кто является управляющим в центральной лаборатории опасных растений у вас?
— Однажды был представлен, но как-то больше не пересекались, а что? — счастливое настроение пошло трещинами, словно стекло.
— Знаешь, что такое вербелеск? — она отложила один из справочников.
— От девчонок слышал краем уха, а что? — смутное беспокойство начало просачиваться сквозь осколки счастливого состояния.
— Выведено исключительно для драконов. Но, мало кто знает, что серебряные к нему просто привыкают… Где-то лет через пятьдесят — сто в зависимости от изначальной дозы, питания, частоты применения… Ничего не напоминает? И, да, запрещен к выращиванию вне центральной лаборатории…
— Нет пока, а должно? Простите, Леди, но я с такими тонкостями не знаком. А от чего оно и почему так опасно?
Эля посмотрела на него.
— Сильнейший контрацептив. Так понятней?
— А, да, понятнее. Простите, с таким знаком не был, видимо, это больше девочкам…
— Можешь связаться с Лордом Аргестром, пожалуйста, — она собрала записи.
— Хорошо, а что случилось? — в голове вдруг проскочила мысль «серебряные к нему просто привыкают», и он поднял испуганный взгляд на исследовательницу. — Мать?
— Боюсь, что да. Но нужен один небольшой тест. Его можно провести даже в домашних условиях, без привлечения кого-то со стороны, — Эля вбила в наладонник формулу. — Это вещество образуется в крови в ответ на вербелеск. Если его смешивать с вербелеском, то постепенно оно чуть изменяется до такой степени, что практически разрушает иммунную систему ребенка мужского пола, так как воздействует исключительно на определенный геном, — она вздрогнула. — С таким иммунитетом он долго прожить не сможет.
— Это звучит жутко… Что я должен уточнить? По крайней мере попровать. И да, вас там Айон хотела видеть…
— В домашней аптечке есть равитол и синтерн. Смешать в пропорции 1 к 4 и капнуть на свежую каплю крови. Если выпадет белый осадок, кристаллики такие, значит, ее действительно много лет травили этой травой… Ну, если только она сама себе не устроила подобное. В чем я сомневаюсь.
— Понял, сейчас уточню, — Меин набрал на наладоннике сообщение. — Минут через тридцать сможем проверить. А что, появился кто-то, кто не гнушается ничем?
— Мать Вентора пичкали абортивными несколько лет подряд… Тот, на кого бы подумали в последнюю очередь. И сейчас… На нескольких базах нашли кристаллический порох… Такой же, от которого взорвалась база на Хортоне. И снова тот, на кого бы не подумали.
Она непроизвольно дотронулась до уха, на котором был еле заметный слом.
— Я понял, — несколько ошарашено ответил он. — Я уточню. Вас можно попросить пока зайти к Леди Айон?
— Да… — она уже собиралась, захватывая свой саквояж с медицинскими сканерами. — Проверю, полностью ли мы избавились от этих паразитов.
Она вышла.
Меин вернулся в личную комнату Лорда и пошёл к пульту спецсвязи. Через несколько долгих минут на связи появился взволнованный отец. Старший Лорд внимательно выслушал предположения исследователя и попросил сына оставаться на линии. Еще через несколько минут вдалеке послышалась знакомая отборная ругань и Меин побледнел.
В комнату заглянул Рем.
— Все в порядке?
Меин оглянулся на друга и замер. «Тот, на кого бы не подумали…» — он смотрел на Рема, осознавая, что всё его доверие сейчас зиждется на очень эфемерных и недоказуемых фактах.
— Пока не знаю. Зайди чуть позже, пожалуйста…
Тот кивнул, выходя и оставляя начальника одного.
К пульту вернулся Аргестр. Очень злой Аргестр. Он даже ничего не мог сказать, хотя эмоции и так били во все стороны и даже на таком расстоянии Меин их чувствовал.
— Я понял… — тихо произнёс сын. — Уточню, что смогу…
— Найду гниду, прибью, — рыкнул дракон, отключаясь.
Выйдя из личных покоев Меин, наткнулся на встревоженного Рема. Тот, быстрым шагом и взволновано смотря на командира, приблизился.
— Прости, но я вынужден попросить тебя не выходить некоторое время из своей комнаты, — голос старшего был холоден и взволнован. — Я должен кое-что сделать сам. Считай это приказом.
На удивление стражника Меин лишь пожал тому плечо и тихо добавил.
— Я очень хочу тебе верить… Исполняй. — и скрылся в коридорах главного здания.
Проведя обследование, Эля могла практически со сто процентной уверенностью сказать, что эти роботы были уничтожены полностью. Но вот организму досталось довольно сильно.
— Во-первых, часть легочной ткани перешла в соединительную.
— Ожидаемо, — кивнула Айон.
— То же самое с тканями сердца.
— Неприятно, но можно компенсировать.
— Мышечная ткань со временем восстановится, хрящевую восстановим через введение препаратов.
— Логично, — целительница уже тихо набрасывала сама себе лечение.
— Желудочно-кишечный тракт, смотри сама…
— Ясно, на скучной диете до конца жизни. Не смертельно, — улыбнулась Айон.
— Кроветворные восстановятся тоже со временем. Мозг не задели.
— Вот это хорошая новость.
— Но как я понимаю — с боевыми действиями придется завязывать…
— Никогда не любила ее… Видимо, Каре придется искать кого-то другого, а я тихонько буду заниматься и дальше любимым целительством, — «и любимым пациентом…»
Он замер у приоткрытой двери и прислушался. Прогноз был ожидаемо тяжелый, но поправимый. За последние минуты это было хоть и слабым, но утешением. Постучав по косяку он вошёл в комнату.
— Надеюсь не помешаю… Порадуйте меня хоть вы, девушки.
Эля обернулась, в глазах была грусть.
— Я была права? — она увидела ответ в его глазах. — Мне жаль… Я могу помочь? У нас есть специалист, который взломал наши файлы…
Айон внимательно слушала, одновременно делая пометки относительно собственного рациона, лекарств и прочего.
— Я боюсь, что сейчас к нему вообще некоторое время лучше не подходить… — Меина трясло даже с отголосков эмоций, словно лихорадило. — Но что-то предпринимать нужно. Хотя бы проверить часть существ, что б определить доверенный круг…
— Те, чьих родителей ты знаешь и видел. Те, кто родился в доме, при вас. Под подозрением пришлые, сироты, дети пропавших.
Айон повернулась к Эле.
— Хочешь сказать, что у них может быть тоже самое, что на Хортоне? Талме доверяли… Она же больше двухсот лет работала.
— Тамиру тоже доверяли. Мы решили привести весь персонал, включая всю обслугу, к присяге Звезде… Она не даст эту присягу нарушить, ты же знаешь…
Меин лишь выдохнул и быстро напечатал сообщения на наладоннике.
— Так, хорошо… Это хотя бы сузило круг поисков, а то сомневаться в некоторых было выше моих сил, — честно признался он.
— Некоторых сомнения довели до паранойи, — «правда, благодаря именно ей мы до сих пор живы…» — добавила мысленно Эля.
Затем она повернулась к сестре.
— В общем, все сама видела. И сама знаешь как это лечить и не усугублять. А мне нужно собираться и идти в Звезду. А то муж уже ревнует к лаборатории.
— Леди, мне будут даны хоть какие рекомендации, чтобы ускорить её выздоравливание? — Меин улыбнулся. — А то я не знаю, каким комплексом мероприятий можно быстрее поправить её здоровье.
Эля подошла к нему и прошептала на ухо: «Просто люби». Она подмигнула, складывая инструменты и оборудование в свой саквояж.
— Я пойду, нужно собрать еще вещи перед возвращением домой.
— О, это я могу! — он улыбнулся и подошёл к любимой. — Когда начнём лечение?
Эля вышла, оставляя их одних. Айон, чуть наклонив голову, задорно улыбнулась.
— Все не настолько плохо, как я думала, — она еще плотнее завернулась в его халат, привлекая к себе внимание.
Убедившись, что дверь за Элей за крылась, он подошёл к двери и аккуратно запер.
— Моя Леди позволит приступать к отложенному лечению? — его вид говорил, что сейчас он больше всего хочет забыться.
— Твоя леди позволит все, что ты пожелаешь, — она посмотрела на него, подмигивая.
Меин положил голову ей в ладони и тяжело выдохнул.
— Прости. Последние новости оказались немного ошеломляющими… — отголоски боли и отчаяния перемешивались с эйфорией любви и счастья от которых эльфа передёргивало из крайности в крайность.
Айон аккуратно погладила его по волосам, перебирая пряди и иногда пальцами чуть нажимала по коже, невесомо, но приятно массируя.
— Даже не представляю… Эля рассказала про Мирибель. Я была в шоке. Если бы Зара была жива… Даже не представляю… Сколько и за сколько мне бы пришлось перед ней извиняться…
— Наверное, в этом смысле с ушедшими проще, чем смотреть в глаза живым и подозревать всех вокруг… — он осторожно поцеловал пальцы на руке и, закрыв глаза постарался улыбнуться. — Тебе надо поправляться, а остальное подождёт.
Она вздрогнула.
— Я не представляю, как можно год за годом жить, смотреть в глаза и улыбаться, а за спиной готовиться убить тех, кого ты только что спас…
— Давай сейчас не об этом? — открыв глаза, он смотрел на неё уже почти спокойно, улыбаясь. Резко, но аккуратно придвинувшись почти вплотную, он коснулся её своими губами. — Сейчас я хочу забыть обо всём кроме тебя… — «Пока я сам ещё живой.»
Айон выдохнула, пытаясь сосредоточиться на «здесь и сейчас», а не на въевшейся за годы дипломатии. Что скажет Аргестр на все это? А есть ли способ его убедить? А важно ли все это, когда рядом есть теплый, нежный, нужный и абсолютно ее любимый?
Она чуть подалась вперед, отвечая на поцелуй, закрывая глаза и теряясь в новых ощущениях. Пальцы касались золотых прядей, светлой шеи и немного нервно подрагивающих ушей. Он старался улыбаться так сильно, что сам почти поверил, что его улыбка не напоминает оскал. Её эмоции находили в нем неподдельный живой отклик, в котором он топил отголоски страха и боли, неуверенно целуя.
Она обняла его за шею, перебирая пальцами пряди, скользя на затылок, позволяя себе забыться и тонуть в своих-не своих ощущениях и не веря, что так может быть. Веря, что именно ТАК и должно быть. Полностью, бесповоротно чувствовать другого, обладать и отдавать одновременно.
Пальцы скользнули под махру халата и, словно невзначай, оголили одно плечо, тонкую косточку ключицы, дразнясь приоткрыли аккуратную грудь. Он закрыл глаза, отмечая весь этот путь вереницей нежных поцелуев. Ушки вздрогнули следом за всем телом, и Айон в ответ провела пальцами выше, чуть взъерошила его волосы, до основания чуть более коротких, чем у нее ушей. Ответной волной ему наконец-то вышибло последние мысли из головы, и он предпочёл жить только текущим моментом. Маленькие аккуратные пальчики будили в нём желание такой силы, что он сам с трудом верил что на такое способен.