Айон-001 (1/2)

— Айон? — Эля обернулась к сползающей по стулу сестре с улыбкой. — Получилось, — и тут же осеклась — сестра выглядела куда хуже, чем раньше, когда они ушли за лекарством — царапины на лице воспалились, а края чернели, один из целителей, сидящих рядом метнулся к наставнице, вливая силы.

— Она… Не воспринимает, — как-то убито и с испугом произнес он, с надеждой смотря на Элю.

— В мою лабораторию, — быстро проговорила она, понимая, что второго такого лекарства она уже не достанет.

Слух о том, что Айон Коши попала в лазарет с повреждениями от оружия хартши распространился шепотками по всем корпусам базы на Рейвике.

Война, даже самая краткая, всегда идёт не по плану. Вот и сейчас, вместо того чтобы плавно переползти в свою резиденцию для отдыха и восстановления сил, Меин прозябал в больничной палате. Плевать в нависший потолок не позволяло только врождённое уважение к целителям. Разошедшиеся швы ныли и, временами, дергало. Старший целитель, приставленный к нему, отличалась не свойственной эльфам дородностью, улыбчивостью и строгостью предписаний, но хотя бы позволяла глушить свет во время сна. Медсестрички, забегавшие по делам, обычно выражали эмоции лишь огоньком любопытства в глазах. Сегодня же и целительница была куда более встревоженная и уже не дежурно отчитала ерепенистого драконида, когда тот попытался привстать ей на встречу.

— Ляг и не выскакивай, без тебя забот хватает! — ничуть не по-доброму рыкнула она.

— Что-то случилось? — он обеспокоенно дёрнулся. — Того крылатого упустили что ли?

Она мотнула рукой

— Его-то вытащили… Но эта гадость, как оказалось, и Айон задела… А, судя по тому как суетится Эля — лекарства больше нет…

Она села, чуть сутулившись.

Драконид ошарашено посмотрел на целительницу.

— Айон это которая с Хортона старший целитель?

— Да… Девочке же пророчили скоро войти в правящий круг, тем более, что договариваться она умеет.

— Мне надо к ней… Это из-за меня она там. Я должен прийти туда, понимаешь? — он смотрел на целительницу, словно прося.

— Нет… Не понимаю. Лежи — это от вас будет лучшая помощь, — она просканировала его еще раз, не найдя к чему придраться, просто вышла.

Убедившись, что шаги целительницы в коридоре стихли достаточно, он сел на кровати. По непонятной ему причине его продолжали держать в палате, хотя рана уже не требовала такого пристального внимания. Кормили его хорошо, даже лучше чем пациентов. Процедуры тоже давно кончились, а швы были сняты. На него даже не сильно ругались, если он ходил по палате, а в последнюю неделю он даже попробовал аккуратно делать разминку. Ребра и голень ещё пытались сделать вид, что им плохо и надо быть спокойнее, но драконья кровь в эльфийском теле требовала действовать.

Но в четырех стенах было слишком мало информации, а потому он остался ждать обеда, придумывая различные планы.

Обед принесли по расписанию, милая девочка Рана, из людей, хотя и с Даром.

— Добрый день, — она стала выставлять блюда. Сегодня без вина.

— А как же тогда скрашивать томительное ожидание в этой палате? — он расплылся в улыбке. — Информации нет, дев не положено, вина лишили… А правда говорят, что у нас тут целительницу спасают теперь, а не крылатого?

На смуглой кожей Раны от пристального взгляда эльфа и его же вкрадчивой улыбки выступил румянец.

— Говорят, да… Видела, как ее выносили — краше в гроб кладут. Наверное, перерасходовала резерв, хотя из-за такого к Эльке не тащат… — она развела руками, делая маленький шажок вперед. — А по поводу вина… Я могу и принести попробовать, — она все же пересилила себя и подошла почти вплотную, строя глазки.

— А не боишься, что накажут? — вкрадчивым шепотом спросил он, наклоняясь прямо над ухом. — А элька это новый корпус? Там от чего лечат?

Он чувствовал, что медсестричка поплыла, сглотнув.

— Элька, это Элионор… Младшая дочь Пресветлой, — она чуть презрительно фыркнула. — Дара нет, вот и пошла в инженеры… Да тут недалеко… — она все же изогнулась, прижимаясь ближе. — Не накажут, если мы никому ничего не скажем…

— А что, целительский Дар единственный? Я вот тоже, говорят, одарённый… — и он лукаво улыбнулся лёгкому румянцу на щеках.

Она махнула, поняв, что сказала лишнего и улыбнулась, отходя от него на шаг:

— Я скоро буду… — и, подмигнув, вышла из палаты.

Стряхнув с себя вид балагура и развратника, он быстро перекусил принесенным обедом и выглянул в окно. Если бы не раненая нога — высота второго этажа не показалась бы ему значительной, но со свежей раной он задумался. Помогло минуты на две. Плюнув на расчёты и, постаравшись максимально незаметно уйти в полутрансформ, он открыл окно и спрыгнул в сад.

В саду никого во время обеда не наблюдалось. Основное здание ЭЛС стояло чуть поодаль, именно к нему примыкали инженерный корпус и медблок при нем. Трехэтажное здание которого как раз выглядывало из-за крон деревьев.

Упав вниз, он ушел в кувырок и распрямился уже стоя на дорожке. Взъерошенные волосы, в которых запутались травинки, местная больничная безразмерная пижама, подтянутая тонкой бечевкой и местные же сандальки на босу ногу. Стоя в парке, Меин имел вид довольный, счастливый и глупый, однако время шло, а его отсутствие могли заметить. Оглядевшись вокруг и не заметив толпы нянек по свою душу, с видом существа, которому дозволено тут находиться он спокойно, уверенно и неторопливо пошёл к инженерному корпусу.

В медблоке инженерного корпусе, в отличии от остального блока праздно шатающихся медсестричек не было. Все деловито куда-то спешили, переговаривались, что-то смотрели… Это оживление, перемешанное с чем-то неотвратимо тревожным напрягало.

Никто из пробегающих по дороге людей, эльфов представителей других рас, которых объединял только шеврон исследовательского корпуса, не обращал на него никакого внимания — у всех хватало работы и без него.

Отловив взглядом, как ему показалось, девочку по-моложе, Меин вырос у неё на пути. Смотря на неё обеспокоенным взглядом, он смог кратко произнести лишь:

— Айон где?

Та встрепенулась, оторвалась на мгновение от планшета и, даже не смотря на него пробубнила:

— Второй этаж, правое крыло, третья палата, — и дальше продолжила ковыряться в каких-то расчетах, не обращая никакого внимания на эльфа.

— Как всё просто… — пробубнил он себе под нос и вышел из корпуса на воздух. Неподалёку он приметил куст с красивыми метелками цветов. Казалось, он был весь усыпан этими цветами. Уже привычно озираясь вокруг, Меин подошёл к кусту и отломил несколько благоухающих веточек — пора была искать своего спасителя.

В холе первого этажа на него снова никто не обратил внимания. Мысленно ругаясь на местную охрану он прошел выше и зашёл в указанную палату.

Шрамы в глаза бросились сразу. На бледной до сероты коже они казались почти черными, продолжая кровоточить, они, как будто, не закрывались, местами нарывали словно обугленными краями. Обычно раны со временем заживают и блекнут, а эти, наоборот, только увеличились с того момента, как он видел ее в последний раз. Но даже эти шрамы не могли скрыть ни прямого носика, заканчивающегося чуть вздернутым кончиком, ни тонкой линии скул… Уже почти привычных — чаще всего это было первое, что он видел после очередного приключения, когда просыпался в постоперационной палате. В какой-то момент именно эти черты стали символом того, что он все же жив.

На мгновенье он застеснялся своей дерзости и на автомате попытался выглядеть более официально.

— Леди… Прошу прощения, что врываюсь к вам без стука… — он замялся, подбирая правильные слова. — Я хотел справиться о вашем здоровье и порадовать этим скромным букетом…

Кажется, на мгновение дыхание новой пациентки замерло, если судить по вздымающейся под простынью груди. И она открыла глаза. Все такие же странно сине-серого цвета, в которых порой проскальзывали золотистые искорки, словно изменчивое пламя пыталось прорваться сквозь упорядоченный Свет.

— Меин? — тихо произнесла она. — Ты что здесь делаешь? Совсем с ума сошел? Опять швы же разойдутся… Только недавно штопали. А нога? Ее же нельзя перегружать! — создавалось впечатление, что она несколько потерялась во времени.

— Нога зажила давно, швы тоже. Я даже не знаю, зачем меня всё ещё тут держат который месяц, — он аккуратно подошёл ближе. — Я вот цветов наломал. Прости…

— Месяц… Наверное, — Айон чуть нахмурилась. — Точно, месяц… Нет, больше… Точно больше… А ты чего стоишь? Садись… Все равно никто не заходит… — она посмотрела на дверь. — Словно чего-то бояться… — она с горечью усмехнулась, подозревая чего конкретного боятся они.

— Насиделся. Держи вот… Они даже пахнут прикольно, — смотреть на неё было больно и обидно. Да и привык он к тому, что это она приходила к нему в палату, а ни как не наоборот. — А я не боюсь. Как узнал где ты, так сразу пришёл проведать. Зря что ли вместе воевали?

Она усмехнулась, от чего шрамы зловеще изогнулись, а она поморщилась — от боли.

— Спасибо, что напомнил… Я, между прочем у тебя в долгу…

— Судя по тому что я сижу тут, ты лежишь — это сильно спорный вопрос. Я извиниться хотел…

— За что? — она сглотнула. — Не метнись ты за Сёргилэнтом, я бы вместе… — она судорожно вздрогнула. — Вместе со зданием взлетела… Как и половина состава…

— Я не мог иначе. Вообще-то, я не успел тебя защитить, хоть и пытался, — он опустил глаза в пол. — Немного не хватило крылом закрыть…

— Это я вышла… Ну сам подумай, любая броня с моим типом боевой магии не приемлема… Ну, что я под твоим крылом бы делала?

— Лечила бы… — он неуверенно пожал плечами. — Я помочь могу?

— Я не просто целитель целитель, Меин, я боевой маг, как бы то ни было, я — Коши, — она как-то слабо улыбнулась. Из-под простыни показалась рука, коснувшаяся его руки и цветов. — Лероны… Ты уже сделал… Я точно знаю, что не зря сражалась.

— Вот и боёвила бы себе из-под крыла… — неожиданно даже для самого себя он злился и прятал от неё глаза. — Лезть-то зачем было?

— Могла хлыстами задеть… Да, может они не полноценный щит, но защищают от атак хорошо, — и чуть тише добавила, — обычно.

Ее рука чуть сжала его руки. Он сжал её руку в ответ и постарался ей улыбнуться.

— Давай ты поправишься и во всякое такое больше лезть не будешь? А то я злюсь… — честно признался он.

— Зачем злиться то? Хорошо… Не буду, — она внезапно улыбнулась. Открыто, затягивающе, до искорок в глазах. — Но. До первой твоей новой травмы, — а затем более серьезно добавила. — Я — боевой маг.

— Боевой, очень боевой… А мне к кому возвращаться? — тихо спросил он, улыбаясь и уже не замечая ничего вокруг кроме её глаз.

Она внезапно подавилась всеми заготовленными словами, резко выдохнув. На мгновение показалось, что ее зрачки стали вертикальными, как у хаоситов. Ее прохладная обычно рука, которой она не раз проверяла его температуру, прикладывая ее к его лбу, внезапно вспотела и крепче вцепилась в его.

— Так, это… Можно же возвращаться и без травм…

— Меня тогда в здание ЭЛС не пустят… Скажут ещё, что принёс с собой антисанитарию… — он уже отложил цветы и гладил её руку, силясь согреть.

По коже волнами ходило странное ощущение, забиралось внутрь и согревало мягким светом, что зарождался внутри от каждого прикосновения. Айон снова расплылась в улыбке, нашедшей отражение в глазах — и уже не заметны были шрамы — только огромные глаза и пробивающийся сквозь сероватую бледность румянец.

— Если Я попрошу, то пустят…

— Если ты попросишь, я просто не уйду… — он боялся отвести взгляд, потерять это тепло и что исчезнет эта улыбка, а сам он, неожиданно для себя, чувствовал себя совсем маленьким мальчишкой с пылающими от смущения щеками. — Ты бы знала, как я за тебя испугался…

Айон вздрогнула, прикрывая глаза. И тихо прошептала:

— Если выживу… — по щеке, скатилась слеза, заставляя морщиться тогда, когда коснулась рваного края. Рука вцепилась в его. — Не отпущу…

— Когда… Когда поправишься, — он честно старался для неё быть уверенным и правильным. — Я тут, рядом пока побуду, идёт? Могу книжки вслух читать… Ты какие любишь?

— Тебя Клэр искать будет, — она отвернулась, смаргивая непрошенные слезы, но почему-то все равно улыбалась.

— Это вряд ли… Она из своего корпуса, говорят, не выходит даже поспать. Я от неё вне досягаемости.

Айон посмотрела в окно, где начали цвести первые деревья. Красиво… Она не могла, не знала как сказать, что если Эля не найдет способ избавиться от гадости хартши — она обречена — и чем дальше, тем хуже. На нее, в отличии от того, от кого зависела жизнь женщины-странника, тратиться так никто не будет. Посчитают бесполезным.

— У нее нюх на ее пациентов…

— Тогда пусть приходит, — он пожал неуверенно плечами. — Может захватит раскладушку для меня. Я пока отсюда уходить не собираюсь.

Айон оставила красивый вид, повернувшись к эльфу. Наверное, когда жить осталось не так и много, все воспринимается острее. Она начала понимать, почему люди лезут везде, стараются что-то делать, даже нахватавшись по верхам (по мнению эльфов), просто потому что у них нет времени на игры и церемонии.

Айон чуть прикрыла глаза, словно бросаясь с обрыва в темные воды. И внезапно подвинулась в кровати к противоположному краю.

— Могу немного уступить.

Он пересел на освободившийся край и положил её руку к себе на колени.

— Мне этого хватит. Не хочу тебя стеснять. Глупо то как… — он улыбался, смотрел на неё и любовался. Впервые за многие годы их знакомства, он позволял себе думать о ней не только как о лечащем целителе, но и как о ком-то важном лично ему. Это было непривычно, сбивало с толку и… Он стеснялся непонятных как эмоций, так и ощущений, но прервать это не решался.

Она повернулась на бок, чтобы не терять из виду. Наверное, если бы не кровоточащие с каждым днем все больше раны, не ощущение пустоты там, где всегда была ее сила, она бы поступила по-другому. Но сейчас… Она почему-то вспомнила мелкого, совсем мелкого эльфа, который только начал изучать устав Черной Стражи и почему-то решил, что это надо обязательно проверить — и впервые попал в их госпиталь… Но сейчас она больше в нем не видела того мальчишку, они словно разделились, хотя, чем-то и напоминали друг друга. Она видела перед собой того, ради кого ХОТЕЛА бы выжить. Ее пальцы сплелись с его, один скользнул на запястье.

— Как оказалось, в мире полно глупостей…

— Выздоравливай давай, и я, с моим везением, покажу тебе их все… — он рассмеялся.

— Но можно показывать те, которые не приводят к членовредительству? А то я начну припоминать, что я тебе еще не оперировала… Это проще, чем обратное.

Меин на секунду замер и залился густой алой краской.

— Не надо припоминать, леди… — смущённо отвернувшись проговорил он.