Сири - 026. Письма из Дома (2/2)
— Буянка… — коротко охарактеризовал Сёма. — Если выварить настой и добавить в воду, гончие с ума сойдут. Да даже если не вываривать, можно шороху навести. Она почти на всех хаотов действует. Глюки с нее ловятся задорные.
— То есть тебе с ней не желательно иметь дело?
— Приходилось. Я случайно один раз травы перепутал и её сожрал… От Риги меня выпорола! Когда связать смогла…
Сира хихикнула:
— Неужели ваша целительница смогла связать целого дракона? Она что, тоже дракон?
— Нет… Она из погонщиков. Вольная. Отец её правда из местных эльфов был, но его форму она принимает редко… Когда очень злится.
Сира похлопала глазами:
— Местный эльф? Это какой?
— Наш, он в Лабиринте умер, когда я ребёнком был. Чуть позже матери… Кожа такая пепельная была, уши длиннющие… Он их собирал как-то витиевато. Лечить мог, магию творил, они с матерью часто болтали, когда передышка была. Но от химеры его это не спасло…
— Я слышала про эльфов Хаоса, но в жизни увидела только один раз… И то, недавно… И тот оказался драконом, — она хихикнула, вспоминая, как парня пытались заставить усидеть на месте.
— На полукровок трава хуже, но действует. Глюки только ловишь и потом без сил, сушняк дикий, словно ведро бегунка выпил. Собственно, с бегунком я его и спутал…
Сира достала из рюкзака травы от тошноты и убрала их к себе. Сейчас токсикоза уже не было, но, бывало, накатывал. Лучше иметь запас.
— А с запасом боевых трав будем делать, что и в прошлые разы?
— Мне кажется, Эру нравилось развлекаться… — пожал плечами Сёма. — А тут и боезапас обновили, и цель есть!..
— Так, а что положили папа с Вентером? — она заглянула в рюкзак глубже.
— Надеюсь, они прислали там что-то типа плана дальнейших действий нашему партизанскому отряду?
На самом дне рюкзака лежал объемный сверток, раскрыв который, пара увидела завернутые в зеленый плащ ЭЛС старые, отделанные серебром, наручи. Сёма замер, аккуратно прикасаясь к знакомой гравировке, царапинам, выбоинкам. Внутри наручей были закреплены еще несколько свертков. Часть из них была со знакомыми ему травами, мазями и даже сушниной, а во второй, помимо его мешочка со слезами и пояса, лежала небольшая костяная фигурка свернувшегося дракона. Он удивлённо поднял глаза на Сиру.
— Почему? — едва слышно спросил он.
— Ты о чем? — для Сиры все эти вещи были незнакомы, но, кажется, для ее мужа они были важны. — Объяснишь?
— Дракончик… Первого я похоронил с матерью. Второго мне Риги вырезала уже сама… Когда мы ушли, такой же остался в моей комнате.
Сира обняла его, садясь рядом.
— Как думаешь, они уговорили Риги переехать? Хоть познакомишь, а то наслушалась о ней столько, что ощущение, что знаю целую жизнь.
Она нежно улыбалась.
— Нет… Это вряд ли. Чтобы она бросила Таверну… Даже не знаю, что должно случиться, хотя… В Лабиринт она бегала. Думаешь, ваши решили, что мы спрячем тебя у неё?
— Не знаю, может быть. Проверяли все варианты, скорее всего, пока не нашли. Только откуда они узнали, где ее искать?
— А откуда… — он резко замолчал. О Непорочной Грани Сире знать не следовало… Хоть она могла о ней и не знать, но, если хоть слышала, объяснить ей всё было бы еще сложнее. — Они же знали, что я с Тракта и могу призвать Лабиринт. А самый короткий Лабиринт проходится меньше, чем за неделю! Куда идти на Тракте, как не в стабильные зоны?
— А, да… логично, — она нахмурилась, муж явно о чем-то недоговаривал, но это что-то было для него по какой-то причине болезненно, поэтому Сира не стала настаивать. — Отец говорил, только я, наверное, плохо слушала…
О том, что самый короткий Лабиринт был самым тяжелым и опасным, он умолчал. Память услужливо напомнила брызнувшими зеркальными осколками, и Сёма непроизвольно сжал кулаки.
— Я говорил. Там ты была, сестра твоя была и парень её. Что сумку оставил… — произнес он тихо.
— А что Эля с Вентором там делали?
— Она меня еще аномалией обозвала…
— Ну, аномалией она тебя еще на базе при мне называла… — Сира отвела взгляд, всматриваясь в темные углы их землянки, которые были не подсвечены лучиной.
Она смахнула пару слезинок, снова утыкаясь ему в плечо. Она проглатывала вопросы, на которые во многом не хотела — нет, даже не так, — хотела, но боялась услышать ответы, а ведь она поймет, если он начнет врать. Сира коснулась пальцем обручального кольца: теперь поймет. А сейчас до нее начало доходить, что его «плохо» было еще хуже, чем ее. Она-то просто перерасходовала силы, вплоть до резерва, долго, муторно, но восстановимо, а вот то, что ради него Эля с Вентером пошли в миры Хаоса, значило лишь одно: у себя они найти лекарство не могли.
Ласковым котенком Сира прижалась к Сёме, и он обнял ее, ласково потрепав кончик дразнящегося ушка.
— Дай мне время, котёнок… Я запутался. — честно признался он. — И не знаю, как что принимать и понимать правильно… Даже не знаю, стоит ли говорить Эру о том заказе… Нет, он поймёт, но в праве ли я? Как думаешь? Я же не убивал…
Она чуть мотнула головой, с улыбкой утаскивая у него свое ушко.
— Ты имеешь ввиду — сделать Вентора главой Странников? Учитывая, что это фактически приказ мамы… Эрлонд слишком хорошо ее знает. Только я так и не поняла причины ее плохого расположения к Артуру… Но мама ничего не делает просто так и без оснований. Значит, основания были и очень серьезные. Эр не идиот.
— Тогда, когда мы ушли… — начал он тихо, прижав её к себе, словно боялся, что она исчезнет, — Артур требовал тебя забрать… А я помнил, как ты не хотела. Да и Старший Лорд пришёл. Сердитый был, аж пламя призвал. Я боялся, что они сцепятся и тебя заденут.
— Отец? Злой? Почему?
О том, что Артур хотел, она понимала, она вроде даже как обязана была, но…
— Как я понял, он кого-то убил… — глухо произнес Сёма. — Женщину. Но я не понял ничего больше, прости… Я просто боялся, что он сделает что-то с тобой.
«Ту, кто мог бы продлить его жизнь, он сам и убил», — слова Пресветлой Леди непроизвольно всплыли в памяти.
— Я не знала… — тихо прошептала Сира, поглаживая Сёму по волосам.
— И не надо! — он тряхнул головой, силясь прогнать память. — Теперь он тебя не заберёт! Забудь! Если надо будет, я его протащу по всем Лабиринтам, пока сами Четверо не придут за ним!
Его трясло мелкой дрожью. Старые воспоминания напомнили не только о том, сколько было уплачено, но и каким хрупким было счастье в его руках. Сёма закрыл глаза и гладил Сиру, пока страх не улёгся. Чуть позже он разжал руки и извиняющимся взглядом посмотрел на любимую.
— Я подарю драконёнка Лори, когда она сможет его сохранить…
Она коснулась его руки.
— Не мучай себя… — она перенесла его руку на животик. — Подаришь, обязательно.
— Прости… Я слишком хорошо знаю цену жизни… Я всегда буду бояться за тебя…
— А я за тебя тоже переживаю.
Она чувствовала его состояние, но не могла многое объяснить. Клоки боли и переживаний внутри него настолько въелись в саму его суть, что отделить их без того, чтобы забрать личность, было невозможно. А она его любила всего, полностью и без остатка. Она не будет его переделывать под себя, ведь тогда он станет не тем, кого она любит.
— Я, как выяснилось, тварь живучая и очень к эльфийкам прилипучая… А теперь еще и с такой роднёй, от которой даже в Хаосе не скрыться… — сказал он скорее с восхищением.
Сира прикрыла глаза, чтобы он не видел ее слез; уткнувшись в его грудь, она безошибочно нашла место, куда его ранили на Хортоне.
— Не хочешь, не говори, — прошептала Сира. — Я все равно тебя люблю… со всеми твоими заскоками, знаниями и опытом, пусть не всегда приятным. И буду тебя любить и верить, даже если все вокруг будут говорить, что ты этого не достоин… Просто потому, что я тебя люблю.
— Зачем плакать, малыш? Ты сейчас разбудишь Лори, и она начнёт возмущаться… А я не умею вести себя правильно ни с плачущими жёнами, ни с возмущающимися от этого детьми! Вы же меня на пару запинаете! — он постарался улыбнуться, хоть вышло очень криво. — Я… расскажу. Позже… Прости…
— Если тебе больно, не рассказывай. Сём… для меня важен только ты. А весь мир… Ну и пусть с ним! Ты мне веришь? — она подняла на него глаза, чуть улыбнувшись.
— Я не знаю, почему, но это… Я не хочу ничего скрывать или даже боюсь. Правда, иногда мне бывает страшно не от того, что ты узнаешь что-то неприятное, а что поймешь… — он встал перед ней на колени и опустил голову. — Есть вещи, которые я пытаюсь скрыть от себя даже больше, чем от других. Я пытался привыкнуть, смириться, забыть, может, даже простить… Как видишь, пока не вышло.
Сира попыталась встать рядом, но малышка явно мешала этому, она присела на кончик лежанки и постаралась коснуться его головы своей.
— Вместе мы сможем.
— Да, конечно, прости малыш. Тебе сейчас не надо об этом думать. Прости. Хочешь, я тебе рагу сделаю? Вроде, мясо оставалось…
— Нет… Просто побудь рядом. И я не настолько фарфоровая, как тебе приятно об этом думать, — она щекотнула его по шее.
— Я надеюсь, у тебя не будет повода доказывать мне обратное, — и он положил голову ей на колени.
Сира, скорее по привычке, начала играть с его волосами, задумавшись о чем-то, хотя в голове было пусто, она словно выпала из реальности. А он просто поднял голову и смотрел в её глаза. Просто жил, просто любил… И всё остальное отходило на второй план. Она непонятно чему улыбалась, перебирая его волосы.
За этим высокоинтеллектуальным занятием их и застал Эрлонд. Сира улыбнулась:
— Эля трав прислала. И письмо…
— Мама, — чуть слышно произнес брат.
— Именно она показала место. Судя по всему, они хотят, чтобы мы оставались тут.
Эрлонд вздохнул с облегчением.
От поглаживаний, волнений, бессонной ночи Сёма даже не заметил, как от почесываний заснул так крепко, что к моменту, когда Эр пришёл, он спал, замерев в этой странной позе. Сны и мысли не тревожили его…
— Дай ему поспать, — тихо проговорила Сира, продолжая почесывание. — Письмо от Эли нашим кодом зашифровано. И они прислали траву, от которой сходят с ума гончие. И, по-моему, что-то из вещей матери Сёмы, — она показала на лежащие рядом наручи.
Эрлонд, тяжело вздохнув, присел, касаясь их, чуть прикрыв глаза, прочитал молитву. Сёма улыбался во сне, сопел едва слышно и непроизвольно словно напевал. За многие последние годы и даже десятилетия ему было спокойно:
— Может, его все же переложить? — предложил Эрлонд, просматривая письмо.
— Нет, — шепнула Сира, смотря на свернувшегося у ее ног урчащего дракона. — Сейчас он счастлив.
Эрлонд, выпив чаю, отправился дежурить, а Сира, не меняя позы, задремала, продолжая чесать мужа.