Сири - 014. Непорочная Грань (1/2)

Ему снился сон…

Необъятное золотое поле медленно накрывала тень. Ему на встречу шла она: серебристые волосы развевались на ветру, серебристые чешуйки покрывали видимые участки тела. Под лёгкой маминой курткой проблеском искрил старый медальон. Лук, колчан, два клинка на ремне — для матери продолжателем династии всегда была она…

— Ну и не стыдно тебе столько валяться, лежебока? У него день рождения, а он не позвал… Зато я к тебе, братик, сама пришла. С подарком… Храни!

Возвращение вышло несколько шумно-поспешным, а последний переход с Сайра они делали уже через Шаг только вдвоем, остальные ушли в аванпост, где был стационарный портал во Дворец.

Как только они оказались в ее старой лаборатории, Эля тут же, вынув аккуратно убранную склянку, взглянула на ту, как на… нечто ужасное и прекрасное одновременно.

— Ты сможешь сделать еще?

— Я не знаю, Вентор. Не уверена, — она замялась. — Основной ингредиент здесь — жизнь, отданная добровольно, — Вентор вздрогнул. — Кто-то близкий Сёргилэнту отдал ее за него. Пожалуйста, не говори этого никому.

Вентор замер. Да уж, сам бы он, не задумываясь, отдал жизнь за Элю. И Сира ведь тоже… Может, в этом их сила, в этом их слабость.

— Даже не думай об этом, — она скинула плащ. — Я не смогу без тебя.

— Ты сможешь, — он провел рукой по ее животу. — А вот я без тебя — нет. Мне просто некуда будет возвращаться.

Эля вздрогнула и от слов, и от прикосновения.

— Надо спешить, — слегка кашлянула она, пытаясь привести мысли в порядок.

Добежав до комнаты Сиры, где сейчас и лежал Сёма, она, прикрыв глаза, открыла дверь в надежде, что еще не слишком поздно.

Рядом с Сёмой сидели Айон и ещё два целителя. Сестра была на пределе, Эля это чувствовала. Как и то, что их пациент еще жив. Она открыла склянку и подошла к Сёме.

От его былой бравады не осталось и следа. Он был слаб и бледен. Крупные капли пота выдавали, что он был жив, хоть и в бреду. Он не просил, не звал и даже не прощался — он рассказывал. Рассказывал так, как рассказывают старые легенды, передавая их наследие дальше, отчего присутствующим временами становилось жутко. Когда Эля зашла, больной даже не заметил этого, как и того, что ему открыли рану и слегка полили. Не долго думая, Эля влила остатки снадобья ему в рот.

Сначала казалось, что зелье не работает, но потом Сёма остановился, улыбнулся и на едином выдохе тихо произнес:

— Сейли, прости… Я не успел…

Чешуя начала светиться едва заметным светом. Он не становился сильнее или ярче, но его интенсивность нарастала. Обугленные, разбитые, поврежденные чешуйки просто отпадали, заменяясь серебряными. На всех ранах и царапинах появилось легкое и теплое свечение, а с некоторых даже пошел легкий дым со стойким запахом трав и ладана. По резким конвульсиям и местами сведенным мышцам можно было предположить, что процесс хоть и идет, но очень болезненно, однако беспамятство защищало Сёму от боли. Края раны от хардширского оружия дернулись, раствор пенился, испарялся, дымил легкой гарью раскаленного металла до тех пор, пока с поверхности пены не выскользнул небольшой кусок чего-то стального и упал на кровать рядом. Дым прекратился, обратившись в травяную смесь.

— Я вернусь… — тихо прошептали губы. На лице, впервые за последние недели, вместо прошлой мертвенной бледности появился лёгкий румянец. Сёма спал. На этот раз — уже спокойно.

Айон растеклась по стулу. Резервы, на которых она была последние пару суток, были на пределе. Ее тут же подхватил сидевший рядом целитель.

Эля села рядом, устало улыбаясь и просто сжимая руку Сёмы. Они успели, они смогли… Все было не зря. И она разревелась.

***</p>

Свет пробивался сквозь щели штор. Сёма проснулся и пошевелился. Слабость, накатывавшая в течение последних недель, отступила, а рана, к его удивлению, не болела. У него даже получилось самостоятельно сесть и откинуться на спинку кровати. Хоть это телодвижение и отняло у Сёмы прилично сил, теперь он чувствовал конец этой эпопеи. Рядом с ним сидел тот самый неразговорчивый целитель, который до этого менял повязки.

— Спасибо, медик… Долго меня не было?

— Больше месяца, господин. С нападения в Хортоне уже больше двух прошло, — казалось, он чувствует себя не в своей тарелке. — Я лучше Леди позову, — и он поднялся, и ушел.

Сёма с ужасом понял, осознал, насколько он близко подошёл к Четверым. Теперь же он должен был восстановиться, чтобы вернуться к любимой. И вернуть долг. Долг Жизни.

Спустя несколько минут в комнату зашла женщина. С великим трудом в ней можно было опознать Пресветлую. Леди была намного бледнее обычного и, кажется, стала выглядеть на все свои прожитые годы. На лице залегли глубокие морщины, а кожа напоминала пергамент.

— Ты очнулся, — с каким-то вздохом облегчения произнесла она, садясь на стул возле его кровати.

— Леди, прошу простить меня… — начал было он, но запнулся. — Как там Сири?

Пресветлая глубоко выдохнула.