Сири - 006. Старший Совет. (2/2)

— У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Есть, но я не уверен, что часа хватит, и не знаю, чем закончится моя встреча со Старшим Лордом, — он с благодарностью выпил предложенное.

— Пап, что такого сказала мама, что…

— Сираэль, ты можешь сходить к Малике и уточнить про то, готовы ли комнаты для лорда Аргестра. Не думаю, что он задержится, но как принимающий дом мы должны быть готовы ко всему.

Сире показалось, что ее просто отсылают, но, не найдя причин остаться, она коснулась руки Сёмы и, пообещав скоро вернуться, оставила своих любимых мужчин наедине.

Когда дочь вышла, Эндор сел обратно в кресло. Но его поза была напряженной. Он даже поставил локти на колени и положил голову на скрещенные руки. Проводив взглядом Сири, он посмотрел на собеседника.

— Как я понимаю мой контракт как-то связан с Сири. Я пока не вижу связи, но чую. Проясните вкратце? Только пожалуйста… Как для идиота. Я не знаю о вас слишком многого.

Эндор с силой провел пальцами по волосам, растрепав причёску: часть белых прядей упала на лицо.

— Анди предложила Артуру — это глава Странников — забрать вас вместе. Не все ли равно, если работа выполняется? Он отказался. Я понимаю, как эти женщины важны, но… всему же есть предел!

— Какая работа и причём тут Сири?!

— Сираэль способна восстанавливать источники умирающих миров. Мать Вентора тоже могла.

— Наверное, это тяжёлый труд. Простите… — Сёма резко замолчал, поняв что совершенно не хочет доводить расспросами этого человека.

— Миры не так часто умирают, если их специально не доводить. Но после смерти Мирибель мне все же стоило вмешаться, — Эндор резко, залпом выпил весь стакан с какой-то бурой жидкостью. — И я не хочу, чтобы с Сираэль произошло тоже самое.

Сёма молча внимательно смотрел на собеседника, давая тому возможность высказаться.

— Он ведь за ней придет. Считает, что, раз есть закон, он имеет право. Черт, когда мы их писали… Я писал, — поправил он сам себя. — Не думал, что можно вот так, — он прикрыл глаза, снова утыкаясь лицом в ладони. — Ведь идея-то не плохая, нас тогда прессовали по полной, а их было слишком мало. Почти беззащитных, приходилось забирать, чтобы спасти, защитить, но… Нельзя исполнять букву закона, вытаптывая его дух!

Драконид лишь пожал плечами.

— Что значит, нельзя? Была бы власть… А когда есть власть, всё, что можно обосновать законом, внезапно становится твоим, — голос был холоден и зол. — Посмотрим, правда, если он попробует забрать силой, я не могу гарантировать, что сохраню ему жизнь. Хоть и капля крови крылатых, но во мне есть.

— Я помогу и скажу, что все так и было, — невесело усмехнулся Эндор. Он подошел еще раз к бару, застыв с бутылкой такой же коричневой жидкости, которая до этого была в стакане, но резко поставил ее обратно. Напиться хотелось, но в стельку пьяным не встречают гостей, тем более — главу другого Дома.

— Простите, но Старший Лорд… Я его чувствую. Кажется, он прибыл.

— Как всегда пораньше, — усмехнулся Эндор. — Пойдем.

Они вышли из комнаты и через минуту были уже в приемном зале. Оставив Сёму, Эндор прошел на свое место около супруги. Правда, на этот раз за руку он ее не брал, весь вид правящей пары был донельзя торжественный и холодный.

Едва драконид вошел в комнату, до боли знакомая Сила накрыла его с головой. Дойдя до центральной части и дождавшись, когда его оставят одного, Сёма машинально рухнул на колени и, вжав в плечи голову, уставился в пол. Он чувствовал на себе Его взгляд.

— Я приказываю тебе подойти.

Подняться потребовало усилий, но, распрямившись в полный рост и выполнив приказ, Сёма не стал отводить взгляд. Словно каменной плитой его накрыло сканирующее заклятье, но в этот раз падать он не собирался.

— Хорош. — признал Лорд — За что раб?

— По праву рождения.

— А семью за что?

— Уроду крылатому из свиты Лорда отказала… — Старший Лорд удивился той легкости, с которой молодой драконид презирал всякие ранги.

— Кто была мать?

— Она не распространялась. Ларигэнт её звали в Лабиринте, а за глаза — «Серебряный Ветер», — Зрачки Старшего дернулись, но только этот жест выдавал, что имя оказалось ему знакомо.

— А тебя как прозвали?

— Сёргилэнт, — он запнулся и продолжил значительно тише. — Разбившийся за ветер.

— Странное имя для Крылатого, не находишь?

— Я к этим мразям не отношусь… — сначала ляпнул Сёма и только потом понял, что Лорд также был крылатым, однако в ответ получил лишь насмешку.

— При снятии печати обычно бывает больно.

— Я привычен.

— Ты не понял. Это перетрясёт всю память, все блоки, всего тебя. Всё заново. Твоя единственная задача за это время — не дергаться, иначе даже я не смогу гарантировать хоть какой результат. Сядешь?

— Нет, не положено. Я справлюсь.

— Наглый, упрямый, гордый… И сильный. — «Весь в мать». — Эры, я попрошу вас оставить пространство для крыльев.

Пальцы Старшего Лорда коснулись печати — и разверзся Ад. С треском ломалась грань. Вместе с ней, казалось, обрушилась и память. Дни, часы и годы путались, выскакивали, погружая в себя и отступая. Сёма проживал каждый миг заново, сливаясь в какофонию чувств, эмоций, ощущений. Ему показалось, что лицо матери задержалось в этой чехарде чуть дольше остальных, но вот сменилось и оно, а мир вокруг будто бы осыпался. Тонкой золотой ниткой маячил Изменчивый Тракт, ломая, преломляя, изменяя всё и оголяя лишь суть. Уже начало казаться, что он скоро просто рухнет, как вдруг видения пропали. Старший Лорд медленно открыл глаза: золотистое пламя в них быстро угасло.

— На колено, — Лорд смотрел на стоявшего перед ним с улыбкой. Сёма был еще словно оглушен прошедшим и не сразу понял, что обращались именно к нему.

— Я приказываю: на колено! — приказ словно подрубил под ним ноги, и драконид рухнул на колени. Распахнув ворот его куртки Лорд быстрым движением начертил на его коже старый символ Дома. — Это спасет тебя от Отверженного, но не спасёт от самого себя, Вольный. Если захочешь, обратись в нашу Академию. Поучишься контролировать дракона. И выбери себе новое второе Имя.

— Лорд Аргестер, позвольте вопрос? — Сёме казалось, что сил уже не осталось, но он хотел знать!

— Удиви меня.

— Вы знали мою мать. Кто она?

«Удивил… Ничего не скажешь».

— Она была разведчиком Дома, старшим следопытом, Идущей. Одной из восьми, кто ушел следить за Отступником, чтобы он не перешёл грань Закона… Ещё больше не перешёл. Будем считать, я отплатил тебе за её службу, Вольный. Спасибо, что дал попрощаться.

«Вот и всё» — мысль скользнула в ещё звенящем мозгу, силы кончились, и Сёма отключился.