Стейк из вашего врага (Зверополис/Законопослушный гражданин) (1/1)

Дарби словно пребывал в небытие, когда нервные окончания застыли, слух стал как у старого зверя, а все вокруг похоже на какой-то бред наркомана, который кололся на протяжении долгих лет, а сейчас испытывает жуткую ломку, штормящую его, как буря корабль в бескрайнем океане заплывшей опухолью головы. Он не помнит, как оказался здесь. Последнее, что запомнила его баранья башка?— то, как он ухватился за пистолет, пропитанный ядом какой-то опасной рыбы. Его тело, его конечности, копыта вмиг застыли, словно заморожены облепившими его снарядами криогена. Желая пристрелить этого вонючего копа, Дарби попал в капкан, а после оказался на холодном, металлическом столе, объявший его своими ремнями, жгутами и цепями, которые натирали ему крепкий, тупой лоб и облизывали холодом лодыжки на копытах. Этот лис, этот чертов лис, проклятая рыжая бестия мира хищников, обманул его, завлек в хитроумную ловушку, а он повелся на это, как самый настоящий тупоголовый баран, натравленный бесящими до покраснения провокациями. Ничего не скажешь: их архетипы, спрятанные и закопанные глубоко в их подсознании, с громом и молнией прорвались наружу, когда Николас Уайлд повез его на своей машине. В складе дока было подозрительно тихо. Эта тишина, сцеживаемая с ниш, крохотными каплями конденсата падала вниз, со смачным звуком приземлялась на его нос, круто завитые рога, густую шерсть. И проклевывались в нем семена первобытного страха?— страха неизвестности и опасности, страха оказаться в когтях хищника и быть растерзанным им в клочья. Тут послышалось тихое дыхание, все приближающееся и приближающееся к нему. Внезапно Дарби ощутил, как его холодный пот прошиб сквозь толщи шерсти и складок жира на спине и ледяным ручьем стекает к краю металлического стола, как капли дождя стекают по стеклу, подгоняемые каплями свыше. Его дыхание словно становилось тише, а дыхание Дарби?— учащенным.—?Сколько прошло времени, а ты ничуть не изменился, барашек Клэр,?— услышал он четко сказанные слова. Дарби хотел смачно послать его на три буквы, но яд, растекшийся по его телу, сковал всё, включая и челюсть. Тщетная попытка?— и только дрожь в зубах, то ли от страха, то ли от упорства выговорить два слова.—?Что? Ты что-то хочешь сказать? Давай, не стесняйся, я весь во внимании. —?Измывающийся, полный едкости и сарказма прозвучал голос, отдаляясь эхом вдоль стен бесконечного темного склада. —?А, да, как я мог забыть об этом? Ты же ничего сказать не можешь… Ты вообще ничего не можешь сейчас. И тут Дарби увидел фигуру лиса, одетого в темную куртку, с горящими зелеными глазами, полными адской ненависти, титановой сдержанности и сладострастного предвкушения мести. Будь он свободен, Клэренс Дарби одним ударом бы откинул лиса в сторону и с разбега въехал рогами ему по грудине, раздробив ее на мелкие кусочки.—?Знаешь, я не особый спец в деле чтения эмоций, намеков, но,?— тон сменился, словно по щелчку театрального режиссера,?— я вот смотрю на твое тупорылое выражение морды и вижу, как ты хочешь пробить мне грудь своими извилистыми рогами, да ведь, Дарби? Кивни разочек, если я правильно разгадал. Но яд вновь не позволил ему сделать это.—?Что, не можешь? Чувствуешь себя слабым, ничтожным и беспомощным? —?словно разговаривая с ребенком, спросил Ник и взорвался:?—?Вот теперь ты понимаешь, как я себя чувствовал, когда ты разрушил мою жизнь!!! Металлическая тележка приняла на себя весь удар злобы и ненависти, сосредоточенных в кулаке лиса. Грохотом и скрежетом отозвалось эхо из дальних закоулков этого склада.—?Вот теперь ты понимаешь, как я себя чувствовал… —?Голос стал тише и сдержаннее. —?Вот теперь ты знаешь, каково это, когда ничего не можешь поделать, когда ничем не можешь помочь или изменить хоть что-то. Ник пододвинул к себе тележку с инструментами и, взяв оттуда хирургические ножницы, сказал:—?Но теперь… —?Ник тихо хихикнул, как маньяк. —?Но теперь все иначе, барашек Клэр. Все иначе… И демонстративно показал изогнутые хирургические ножницы, отражавшие темный блеск окутавшего мрака.*** Предвкушая дальнейший ход событий, который так удачно складывается для него, Николас Уайлд взял болгарку в лапы и, подойдя к нижним копытам Дарби, примерился, то подводя крутящийся с бешеной скоростью диск болгарки, то отводя его. Он посмотрел наверх, к зеркалу, и, увидев прикрепленную баранью тушу к столу, подмигнул смотрящему вверх Дарби.—??От судьбы не уйдешь?, так ведь, барашек Клэр? —?Он посмотрел на своего подопытного. —?Пришлифуем тебе копытца, а? С ювелирной точностью приставив диск, Николас чутка надавил и с удовольствием смотрел, как болгарка, встретив легкое сопротивление, вошла как по маслу в щиколотку. Дарби издавал безвольные, болезненные стоны?— музыка наслаждения для его ушей, натуральная ласка, щекочущая ему мех, если Ник слышал бы сквозь гул болгарки, но все же он не торопился с отрезанием копыта и слабее налегал на инструмент, окропленный свежей, теплой кровью тупоголового барана, который одним разом уничтожил всю его жизнь, а служители закона, кем он был до этого, ему помогли. ?Что же, от судьбы не уйдешь,?— подумал он про себя, допилив первое копыто барашка. —?Но в первую очередь Клэренс Дарби?. Он отложил прекрасный, окропленный инструмент в сторону и, подняв окровавленное копыто, показал ему, вблизи.—?Ну что, нравится, да? —?проговорил он со злобой и увидел, как раскрыты были глаза у Дарби. —?Ну что же, не будем медлить, перейдем к следующей. Когда диск на большой скорости вращения провел борозду поперек щиколотки, из которой потекла кровь, Ник не удержался от очередного комментария:—?Знаешь что, барашек Клэр? Когда разберусь с тобой, я, наверное, возьму твое измазанное в твоем же дерьме копыто, отшлифую его, вычищу и буду носить как талисман. А второе отправлю твоему адвокату. В ответ послышался лишь очередной стон, скрывающий в своей толще неимоверную боль, которая готова разорвать сердце на кусочки, а тело иссохнуть до кожи. Но Ник обо всем позаботился, и адреналин, смешанный в физрастворе, прозрачными капельками утешающего предвестника гибели устремился из бутылочки капельницы в кровь барашка, которому еще долго придется следовать своей истинной судьбе. Когда лис разобрался со вторым копытом Дарби, он вновь подошел к нему и со саркастично-сострадальческим тоном произнес:—?Ну что, как мы там? —?и, увидев, как барашек Клэр готов закрыть глаза, добавил:?— Что, уже готов закрыть глаза, чтобы не увидеть страшное, да? Сыночка боится происходящего. Отойдя к металлической тележке, Ник пришел оттуда с теми ножницами, которыми угрожал ему ранее, и сказал:—?Ну уж нет, Дарби, нет, ни сейчас, ни сегодня, ни в ближайшем и далеком будущем. Эту чашу ты выпьешь до дна, до самой последней капельки, как когда-то пришлось сделать это мне. Нет, Дарби, нет. Ни за что. Наклонившись над ним, Ник щелкнул хирургическими ножницами в воздухе, готовя Дарби к предстоящему, и, приподняв веко, просунул туда нижнюю часть ножниц. Послышался очередной болезненный стон, попытка сдвинуться, шевелиться, но это усугубило положение для Дарби: лезвие впилось в глазное яблоко, полилась струйка крови, но это никак не остановило Ника, который с хладнокровной уверенностью медленно отрезал левое веко. Потекшая кровь залила глаза своей красной пеленой, полилась дальше.—?Вот как я смотрел, как ты насиловал мою Джуди и дочь, а после убил их, так и ты сейчас будешь смотреть, как я понемногу отрезаю от тебя частичку тебя. Ник сказал это тихо, четко, ясно и медленно. Слова отдались в воспаленной голове Дарби мрачным эхом.—?Что же, теперь еще одно веко,?— сказал он и, аккуратно положив шерстяное веко на другой стол, приступил к приостановленному делу. —?Так, надо бы протереть твои глаза, пока кровь их окончательно не залила, да ведь? Он когтем распаковал полиэтиленовую упаковку и достал оттуда ватный диск. Аккуратно, словно ювелир при огранке дорого камня, протер залитые кровью глаза и произнес:—?Ну как, еще живы, еще пишем? После отошел к столу и взял нож с выкидным лезвием. Перед глазами Дарби металлический блеск пробежался где-то близко и одновременно далеко во мраке судьбы. После Ник задвинул лезвие ножа обратно в рукоять, приговаривая:—?А это я приберег для твоего члена. —?Отходя к его нижней половине тела, добавил:?— Не мое дело, конечно, но мне немного интересно, сколько несчастных женщин и детей ты изнасиловал перед тем, как я изловил тебя? Плюс ко всему этому, шлюхи и тупоголовые, как ты, овцы и козы, купившиеся на твои сладкие, полные дерьма слова? Ну, сколько бы ни было, сейчас и после ты не сможешь ничего сделать. Высвободив лезвие ножа, Ник продолжил:—?Знаешь, я ничего личного не имею против зверей твоего вида. Я, знаешь, пытаюсь ко всем относиться нейтрально, но… —?Он едко улыбнулся, обнажив свои зубы,?— Но не получается, как видишь. Спустив с него штаны, он повертел носом.—?Походу, для тебя личная гигиена ничего не значит. Как бы не испачкать нож в чем-то еще. Нож был очень хорошо заточен. По его виду можно было понять, что стоит только легонько прикоснуться к нему, как кровь будет идти ни одну минуту, а рана будет глубокой. Такой нож пройдет сквозь толщу плоти как сквозь растаявшее масло. Что и случилось: Ник срезал член барана с неимоверной легкостью, как ножку гриба во время грибной страды. Оттуда полилась струя крови, стекая на металлический стол и дальше вниз, на пол. Вновь подойдя к своему подопытному, Ник сказал:—?Ну все, больше ты никогда никому не присунешь,?— и кинул его член ему на лицо.*** Сердце Дарби остановилось именно в тот момент, когда Николас отпилил второе верхнее копыто. Как только оно глухо ударилось об пол, кардиограмма показала отсутствие пульса и дыхания у барана. Лишь статичные писки ровной линии на экране. На большее адреналина не хватило, как и самого Клэренса Дарби. Ник отложил болгарку в сторону и, став напротив бездыханного тела, долго глядел на своего врага, недруга, ублюдка, который в один день уничтожил все, что было ему дорого, все, чем он дорожил, все, что он ценил. Вороша эти горькие воспоминания, он чувствовал, как начинают вскипать ненависть и гнев в его теле, заставляя мстить и дальше. Но Клэренсу он уже отомстил, причем в самой ужасной форме - форме расчленения. Да, он ощущал неимоверное удовольствие, когда отрезал ему конечность за конечностью, когда видел, какую боль он испытывает; из отрубленных топором пальцев он сделает ожерелье и отправит судье по почте в качестве подарка, как и второе отрезанное нижнее копыто адвокату. Ну, а после перейдет к следующему этапу своего гениального плана, которому могут позавидовать величайшие полководцы и стратеги мира сего. Но в глубине Ник чувствовал, что не до конца расправился с Дарби. Что-то он пропустил, что-то проглядел, что-то не сделал,?— то, что до конца утолило бы его дикий голод мести. Но он смотрел на расчлененный труп барана и никак не мог понять, что еще можно было с ним сделать. Дарби?— уже мертвец, причем мертвец, умерший одной из самых страшных смертей, которые могли придумать. Отрезать оставшиеся конечности — все равно что мертвому припарка. Дарби больше не ощутит такой боли. Отложив этот вопрос на потом, Ник зашагал ко второму этажу. Лестница находилась в другом конце склада, где как раз находился кабинет заведующего, но здание принадлежало ему?— и там он держал все необходимое, включая как раз зеркало в полный рост и инструменты, которыми он расчленял Дарби. Между всеми этими вещами поместился и диван, оставленный прошлыми хозяевами за ненадобностью. Как только Ник лег, пружины протяжно пискнули, а из ткани клубом взлетела пыль. Но он только заметил, как жутко устал после нескольких часов измывательств над телом Дарби. Все это время был полон сил, словно боль Дарби подпитывала его, но именно сейчас вся усталость навалилась, как снежный ком в заснеженных Альпах. И как снежная лавина приобретала скорость и мощь, так и его усталость растеклась по всему телу и приковала к дивану. Представляя, какой нитью будет соединять пальцы барана в чудесное ожерелье, Николас Уайлд вспомнил подарок своей прелестной дочери, которой навсегда было суждено остаться красивой, маленькой девочкой. Сунув руку в карман, достал оттуда незамысловатое, но настолько приятное сердцу Ника ожерелье. Сделано оно было по-простому: через шнурок продеты семь костяных кубиков, на которых написаны семь букв, образующих слово ?ПАПОЧКА?. Ник до сих пор хранит этот подарок — ту вещь, которая напоминает ему о былом прошлом, когда стоило ему прийти домой после работы, а прямо в коридоре его встречает дочка, а за ней выходит спавшая Джуди и спрашивает: ?Как на работе дела??, а он отвечал: ?Как всегда. Капитан Пых-Пых рвет и мечет, Когтяузер вновь сел на диету?. И все было хорошо до того рокового дня, когда баран Дарби с хорьком Эймсом ворвались в его дом, пырнули его ножом в живот?— и пока он лежал беспомощно на полу, Эймс обчищал квартиру, а его сообщник изнасиловал и убил его семью. Он чудом остался в живых, баран отделался лишь тремя годами тюрьмы, в то время как его приспешник и шестерка Руперт Эймс получил высшую меру. Закон. Закон предал его. Долгие годы он работал служителем закона, рисковал своей жизнью, чтобы изловить преступников, а в итоге Дарби отделался лишь тремя годами тюрьмы, а он сам?— на краю дороги жизни. Наверное, адвокат дьявола получил большие деньги за то, что смог отмазать своего клиента от высшей меры, а судья не стал разбираться в этом. Воспоминания в один миг заставили кипеть в нем гнев, словно в бурлящем котле ада, где сейчас жарятся Дарби и Эймс. ?Надеюсь, дьявол сделает из него отличный бараний стейк. —?Ника осенило, словно детектива, бившегося над сложной задачей. —?Вот что я забыл сделать, вот что мне нужно было для полной мести барашку Клэру. Сделать из него отличный стейк полной прожарки и съесть его под чудным соусом. Получить его силу, съев его, как было принято у коренного населения Нового Света?. Посмотрев с родительской теплотой на подарок дочери, Ник сунул его в карман и вышел из кабинета заведующего. Он мог не торопиться: пока хватятся этого ублюдка, Клэра Дарби, можно сделать не только стейк из баранины, но и настоящую шубу. И он встретит своих бывших коллег в прекрасном тулупе и угостит вкуснейшими стейками. Все натурально, все из свежайшей баранины. Клэр Дарби, к счастью, никуда не ускакал. Так и лежит на холодном столе, залив все своей запекшейся кровью. Стоя возле его трупа, Ник долго думал, какую конечность отведать. С тела мало что взять?— один жир и ребра. С головы аналогично. Остается только его копыта и ножки. Он взял верхнюю конечность и, ухватившись двумя лапами, потащил в сторону. Ник дождаться не мог, когда зажарит стейк — вот-вот мог захлебнуться слюнями. Но надо было завершить начатое. Нужно прибраться, оставить все в хорошем виде, чтобы следователи и детективы, полицейские и юристы не задирали носы, увидев здешний беспорядок. Инструменты он собрал в ящик и оставил под столом, отрубленные и отрезанные конечности — на металлической тележке, камеру, которая все засняла, он выключил и забрал с собой, а зеркало поставил над телом Дарби, чтобы ублюдок любовался собой.*** Как бы ни хотел Ник поесть настоящего мяса, а не соевой дряни или рыбы с курицей, он растянул удовольствие на целых два дня. Сначала он очистил баранью ногу от шкуры и кожи. Потом — подержал в морозильнике, вновь вычистил, разрезал на несколько больших кусков, которые замариновал в специях. Когда кусок мяса погружался в смесь приправ, Ник вдохнул этот очаровательный запах плоти жертвы, которую он сам поймал и убил. В этот момент Ник ощутил, каково было его далеким предкам, охотившимся на травоядных. Но он не поддавался искушению съесть сырой кусок. Нет, он все сделает цивилизованно, по-современному. Ведь Клэра он выследил не как охотник жертву, а как охотник?— бандита, за которого он получит вознаграждение. А убил совершенно извращенным способом. Значит, съест его плоть тоже не по-дикарски, а приготовит ее как шеф-повар, подав к блюду гарнир и чудеснейший соус. Клэр расплатился по полной, за все то, что совершил. Не только с ним, с Джуди, дочкой, но и с другими несчастными зверьми, до которых дотянулись его грязные копыта. Когда Николас съест стейк из его плоти, то все жертвы будут отмщены, а он сам получит его силу, которую он использует для дальнейших целей,?— таких же грандиозных и ужасных. Он продумал все шаги на пять ходов вперед, но теперь, с силой врага, продумает на все десять. ?От судьбы не уйдешь?,?— и никто от нее не уйдет. Запах жареного пряного мяса распространился по всему дому, как только Ник положил стейк на кипящее масло разогретой сковороды. Ароматный запах бил в нос, будоража абсолютно все рецепторы. Амбре бараньего мяса, приправленного разными специями, царило здесь, заставляя проклинать этот глупый разум, сдруживший "повара" с "ингредиентом" тысячи лет назад . Ник готовил, ощущая себя шеф-поваром экзотического ресторана, о местонахождении которого мало кто знает. В этом ресторане подают стейк, приготовленный из плоти вашего врага. Как только прожарилось все, до последнего волокна, Ник выключил сковороду и достал законсервированный много лет назад, еще в былые, хорошие, светлые времена, праздничный сервиз. А чем не праздник?— поедание давнего врага и ублюдка? Все, что он с Джуди хранил на всякий случай, на следующий год, Николас сейчас достал, расставил согласно этикету и принес еще полную пара и дыма сковороду, после аккуратно, словно опытный личный повар, положил на тарелку свежеприготовленный, хорошо прожаренный стейк, манящий хищника своим аппетитным видом. Это была не мертвецки-белая птица или костлявая рыба. Это был вкуснейший стейк, запретный плод, к которому подсознание тянет каждого хищника с самого рождения. Отнеся сковороду на кухню, Ник сел за стол, надел салфетку, вытер рот и, вздохнув, стал смотреть на остывающий кусок мяса, пахнувший разными специями и приправами. ?Надеюсь, вы простите меня,?— подумал Ник, глядя на стейк. —?Но я не мог иначе?. Взяв нож и вилку в лапы, отрезал кусочек и положил в пасть. ?Да, да,?— говорил про себя лис. —?Прелестнейший, насыщенный вкус мести, поданной одновременно холодной и горячей. Вся возня с разделкой и готовкой того стоила. Запах противный был, но вкус того стоит?. Он отрезал еще кусочек и, тщательно распробовав, убедился в этом. Он отложил вилку с ножиком, отодвинул тарелку со стейком и устремил взгляд в окно, откуда виднелся простор зимней глади. В головы полезли теплые воспоминания о былом; Ник достал из кармана брюк подарок дочери, прелестное ожерелье из кубиков букв. Издалека послышался гул полицейской сирены, с каждой секундой становившийся все громче и громче. Ник сидел за столом и держал в лапах ожерелье?— кубики с буквами, складывающиеся в слово ?ПАПОЧКА?.